Он был хорошо виден на освещенной сцене – гротескный идол, властитель, по-прежнему не терявший уверенности в том, что полностью владеет ситуацией.
– Ты проявишь большую сообразительность, дружок, если повернешь кругом и уедешь, – посоветовал Роберт, пытаясь сквозь слепящий свет разглядеть приближающуюся к нему фигуру.
– Черта с два!
– Ник!
Ник узнал бы этот голос из тысячи – голос балерины с цветущего луга; только теперь он был дрожащим и испуганным.
– О! – размышлял вслух Роберт. – Похоже, мы знакомы? Неужели маленькая мисс Хоуп позвонила кому-то, несмотря на свое обещание, данное мне? Но ведь ты не коп, Ник?
– Копы уже в дороге. Для тебя все кончено, Форест. Отпусти ее.
– Ах вот как? «Все кончено, Форест? Отпусти ее?» Ты видел слишком много фильмов о гадких мальчиках, Ники, слишком много. Но, к несчастью, ты не вооружен, братишка, и в этом твоя беда.
– Зато копы вооружены.
Тонкая бровь, подведенная черным карандашом, удивленно взметнулась вверх.
– Они не смогут использовать свое оружие, Ник. В реальной жизни все не так, как в кино. Особенно когда у меня такая замечательная заложница, как Хоуп. Учитывая некоторые обстоятельства, полиция Сан-Франциско провозгласит меня героем, если я ее убью. Так или иначе, но Хоуп умрет. Это решено. Тебе ведь это не так важно, Ник? Но может быть, ты дорожишь Хоуп? А может, ты просто добрый самаритянин, случайно оказавшийся на дороге? Тогда это очень скверно для тебя, потому что вы умрете оба, Ник. Сначала она, а потом и ты. Должен тебе сказать, что твое появление на сцене и то, что ты действительно мог вызвать копов, немного рассердили меня. Даже больше, чем немного. Я собирался разделаться с ней медленно, разрезать на куски. Ладно уж, я сделаю это потом, если хватит времени. А пока поступим по-другому. Как мне припоминается, с человека можно снять всю плоть, как стружку, до самых костей.
– Стоять! – скомандовал Ник таким громоподобным голосом, что рука Роберта, в которой был зажат нож, застыла в воздухе, не дойдя до цели.
– Хочешь мне что-то сказать, Ник? Давай, не стесняйся. Но учти: мне не нужны ни суфлеры, ни реплики. А может быть, ты хочешь что-то сделать? Ага, крадешься потихонечку. Ну что же, должен признать, у тебя это получается. Прости мне мою дерзость, но нет ли в тебе крови настоящих индейцев?
Роберт, опустив нож, но продолжая крепко держать Хоуп, снова попытался разглядеть лицо приближавшегося к нему Ника.
– Так, скулы высокие и выдаются, но благородных очертаний, осанка правильная и гордая. Хоть ты и обречен, но сдаваться не собираешься. Тебе бы следовало стать актером, Ник. Режиссеры, подбирающие актеров, съели бы тебя с потрохами. Конечно, тебе следует выбрать сценическое имя. Например, Ник Танцующий с Тенями, – что-нибудь в этом роде, если, конечно, твое настоящее имя, которое ты носил в резервации, недостаточно хорошо звучит.
– Мое имя Вулф.
Вулфом он стал много лет назад, когда ему потребовалось новое имя, которое помогло бы ему бежать от своих призраков, от своих повторяющихся кошмаров.
– Николас Вулф. Ну что ж, подходит идеально. Прошу прощения, подходило бы идеально. Ну да ладно.
– Ладно? – переспросил Ник.
Он чувствовал, что затянувшаяся беседа с Робертом ему на руку: по мере того как он приближался, маньяк, определенно нанюхавшийся наркотика, терял бдительность. Немедленно совершить решительный шаг было небезопасно: если бы Ник поторопился, лезвие ножа вонзилось бы в тело жертвы. Но если он будет слишком долго медлить…
Надо было как-то сбить с толку безумца, ошеломить его, отвлечь. Но как?
Ответ пришел неожиданно из темноты – оттуда вдруг с невероятной скоростью словно взмыл маленький черный снаряд.
Конечно, это было не слишком подходящее оружие – нежное домашнее животное, которому каждый день пунктуально чистили зубы щеткой. Но инстинкты Молли были древними, как само время. Она ринулась не к человеку, которого любила, но к злу, которое ненавидела и хотела уничтожить.
Молли вцепилась в ногу Фореста, который от неожиданности покачнулся и, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул рукой с зажатым в ней ножом. В этот момент Ник вырвал Хоуп из объятий безумца и отшвырнул как можно дальше, встав живым щитом между нею и убийцей.
Хоуп упала, но, к счастью, ничего не сломала при падении. Однако руки ее оставались связанными, и ей не так-то легко было снова подняться на ноги.
– В машину, Хоуп! – крикнул Ник. – Уезжайте немедленно!
Теперь у него осталась только одна задача – не дать Форесту снова овладеть ситуацией.
«Убей его, Ник», – слышал он голоса снова пробудившихся в нем демонов. Одновременно Ник ощутил проникновение в него извне нового, незнакомого ему прежде чувственного усилия: то было доходящее до сладострастия желание Роберта, чтобы Ник пролил его кровь. Он понял, что все равно не сможет долго противиться столь мощному нажиму, и уже готов был сдаться, когда совсем близко послышались звуки сирен.
Но и Роберт тоже услышал приближение полицейских машин. Каким-то шестым чувством он угадал, что его смерть может повлечь за собой смерть Ника. Актер улыбнулся – то была алчная улыбка безумца – и вонзил нож прямо себе в сердце. Все еще продолжая улыбаться улыбкой, полной удовлетворения и торжества, угасающим взором он видел, как медленно вытекает его кровь.
Глава 25
Парк «Золотые ворота» Пятница, двадцать первое декабря
– Ну и ну. – Ларри Биллингс без особого энтузиазма оглядел поле битвы. – Итак, что мы видим? Растерзанную женщину-прокурора, обезумевшего, перемазанного кровью ковбоя и мертвого трансвестита.
– Это не трансвестит, Лар, – подал голос его напарник. – Я думаю, это Роберт Форест.
– Что?
– Ну да, знаменитый актер.
– Это правда, – подтвердила Хоуп.
– Дело приобретает неожиданный оборот. – Детектив воззрился на Хоуп. – Так вот, значит, что это за история. Когда ваша приятельница Мэлори Мейсон не сумела добиться осуждения невинного человека, вы решили взяться за это сами и покончить с ним?
Хоуп невесело усмехнулась:
– Вам повезло, детектив: вы поймали меня на месте преступления. Я действительно попросила мистера Фореста переодеться женщиной и отвезти меня против моей воли в эту глушь, где я настояла, чтобы он связал мне руки и разорвал на мне одежду в присутствии моих сообщников, один из которых – коккер-спаниель, и он-то как раз выпрыгнул из темноты в самый неожиданный момент и убил Фореста. Роберт Форест пытался убить меня, детектив Биллингс. Меня. И ему бы это удалось, если бы не…
Она не могла продолжать – у нее перехватило дыхание. Она чувствовала столь огромную благодарность к тем, кого любила, кто спас ей жизнь, и прежде всего к Николасу Вулфу.
«Я должна подойти к нему, утешить его…» – эта мысль овладела ею с необоримой силой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Ты проявишь большую сообразительность, дружок, если повернешь кругом и уедешь, – посоветовал Роберт, пытаясь сквозь слепящий свет разглядеть приближающуюся к нему фигуру.
– Черта с два!
– Ник!
Ник узнал бы этот голос из тысячи – голос балерины с цветущего луга; только теперь он был дрожащим и испуганным.
– О! – размышлял вслух Роберт. – Похоже, мы знакомы? Неужели маленькая мисс Хоуп позвонила кому-то, несмотря на свое обещание, данное мне? Но ведь ты не коп, Ник?
– Копы уже в дороге. Для тебя все кончено, Форест. Отпусти ее.
– Ах вот как? «Все кончено, Форест? Отпусти ее?» Ты видел слишком много фильмов о гадких мальчиках, Ники, слишком много. Но, к несчастью, ты не вооружен, братишка, и в этом твоя беда.
– Зато копы вооружены.
Тонкая бровь, подведенная черным карандашом, удивленно взметнулась вверх.
– Они не смогут использовать свое оружие, Ник. В реальной жизни все не так, как в кино. Особенно когда у меня такая замечательная заложница, как Хоуп. Учитывая некоторые обстоятельства, полиция Сан-Франциско провозгласит меня героем, если я ее убью. Так или иначе, но Хоуп умрет. Это решено. Тебе ведь это не так важно, Ник? Но может быть, ты дорожишь Хоуп? А может, ты просто добрый самаритянин, случайно оказавшийся на дороге? Тогда это очень скверно для тебя, потому что вы умрете оба, Ник. Сначала она, а потом и ты. Должен тебе сказать, что твое появление на сцене и то, что ты действительно мог вызвать копов, немного рассердили меня. Даже больше, чем немного. Я собирался разделаться с ней медленно, разрезать на куски. Ладно уж, я сделаю это потом, если хватит времени. А пока поступим по-другому. Как мне припоминается, с человека можно снять всю плоть, как стружку, до самых костей.
– Стоять! – скомандовал Ник таким громоподобным голосом, что рука Роберта, в которой был зажат нож, застыла в воздухе, не дойдя до цели.
– Хочешь мне что-то сказать, Ник? Давай, не стесняйся. Но учти: мне не нужны ни суфлеры, ни реплики. А может быть, ты хочешь что-то сделать? Ага, крадешься потихонечку. Ну что же, должен признать, у тебя это получается. Прости мне мою дерзость, но нет ли в тебе крови настоящих индейцев?
Роберт, опустив нож, но продолжая крепко держать Хоуп, снова попытался разглядеть лицо приближавшегося к нему Ника.
– Так, скулы высокие и выдаются, но благородных очертаний, осанка правильная и гордая. Хоть ты и обречен, но сдаваться не собираешься. Тебе бы следовало стать актером, Ник. Режиссеры, подбирающие актеров, съели бы тебя с потрохами. Конечно, тебе следует выбрать сценическое имя. Например, Ник Танцующий с Тенями, – что-нибудь в этом роде, если, конечно, твое настоящее имя, которое ты носил в резервации, недостаточно хорошо звучит.
– Мое имя Вулф.
Вулфом он стал много лет назад, когда ему потребовалось новое имя, которое помогло бы ему бежать от своих призраков, от своих повторяющихся кошмаров.
– Николас Вулф. Ну что ж, подходит идеально. Прошу прощения, подходило бы идеально. Ну да ладно.
– Ладно? – переспросил Ник.
Он чувствовал, что затянувшаяся беседа с Робертом ему на руку: по мере того как он приближался, маньяк, определенно нанюхавшийся наркотика, терял бдительность. Немедленно совершить решительный шаг было небезопасно: если бы Ник поторопился, лезвие ножа вонзилось бы в тело жертвы. Но если он будет слишком долго медлить…
Надо было как-то сбить с толку безумца, ошеломить его, отвлечь. Но как?
Ответ пришел неожиданно из темноты – оттуда вдруг с невероятной скоростью словно взмыл маленький черный снаряд.
Конечно, это было не слишком подходящее оружие – нежное домашнее животное, которому каждый день пунктуально чистили зубы щеткой. Но инстинкты Молли были древними, как само время. Она ринулась не к человеку, которого любила, но к злу, которое ненавидела и хотела уничтожить.
Молли вцепилась в ногу Фореста, который от неожиданности покачнулся и, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул рукой с зажатым в ней ножом. В этот момент Ник вырвал Хоуп из объятий безумца и отшвырнул как можно дальше, встав живым щитом между нею и убийцей.
Хоуп упала, но, к счастью, ничего не сломала при падении. Однако руки ее оставались связанными, и ей не так-то легко было снова подняться на ноги.
– В машину, Хоуп! – крикнул Ник. – Уезжайте немедленно!
Теперь у него осталась только одна задача – не дать Форесту снова овладеть ситуацией.
«Убей его, Ник», – слышал он голоса снова пробудившихся в нем демонов. Одновременно Ник ощутил проникновение в него извне нового, незнакомого ему прежде чувственного усилия: то было доходящее до сладострастия желание Роберта, чтобы Ник пролил его кровь. Он понял, что все равно не сможет долго противиться столь мощному нажиму, и уже готов был сдаться, когда совсем близко послышались звуки сирен.
Но и Роберт тоже услышал приближение полицейских машин. Каким-то шестым чувством он угадал, что его смерть может повлечь за собой смерть Ника. Актер улыбнулся – то была алчная улыбка безумца – и вонзил нож прямо себе в сердце. Все еще продолжая улыбаться улыбкой, полной удовлетворения и торжества, угасающим взором он видел, как медленно вытекает его кровь.
Глава 25
Парк «Золотые ворота» Пятница, двадцать первое декабря
– Ну и ну. – Ларри Биллингс без особого энтузиазма оглядел поле битвы. – Итак, что мы видим? Растерзанную женщину-прокурора, обезумевшего, перемазанного кровью ковбоя и мертвого трансвестита.
– Это не трансвестит, Лар, – подал голос его напарник. – Я думаю, это Роберт Форест.
– Что?
– Ну да, знаменитый актер.
– Это правда, – подтвердила Хоуп.
– Дело приобретает неожиданный оборот. – Детектив воззрился на Хоуп. – Так вот, значит, что это за история. Когда ваша приятельница Мэлори Мейсон не сумела добиться осуждения невинного человека, вы решили взяться за это сами и покончить с ним?
Хоуп невесело усмехнулась:
– Вам повезло, детектив: вы поймали меня на месте преступления. Я действительно попросила мистера Фореста переодеться женщиной и отвезти меня против моей воли в эту глушь, где я настояла, чтобы он связал мне руки и разорвал на мне одежду в присутствии моих сообщников, один из которых – коккер-спаниель, и он-то как раз выпрыгнул из темноты в самый неожиданный момент и убил Фореста. Роберт Форест пытался убить меня, детектив Биллингс. Меня. И ему бы это удалось, если бы не…
Она не могла продолжать – у нее перехватило дыхание. Она чувствовала столь огромную благодарность к тем, кого любила, кто спас ей жизнь, и прежде всего к Николасу Вулфу.
«Я должна подойти к нему, утешить его…» – эта мысль овладела ею с необоримой силой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71