– Бет, опиши, как выглядит Кассандра Винтер. Для всех нас, кто наблюдал за слушаниями со стороны, ее внешность представляется совершенно необычной. Может быть, впечатление меняется, когда видишь ее вблизи?
– Да, здесь все воспринимается совсем не так, как на экране. Мы потрясены худобой Кассандры и ее хрупкостью. Она даже кажется меньше ростом, хотя одета по обыкновению стильно – в черно-кремовый ансамбль и сапоги на высоких каблуках, – отрапортовала Бет.
– А вам не пришло в голову, что она очень похожа на пациентку, только что подвергшуюся тяжелой операции? Оттого, что миссис Винтер обрита наголо, создается впечатление, будто она просто лысая.
– Это совсем не так, – возразила Бет Куинн. – Ее волосы, правда, очень короткие, чуть отросли; они, вероятно, очень мягкие и цвета бледного золота.
– Интересно, почему Кассандра Винтер не носит парик? То, что ей пришлось бы его прилюдно снимать – а миссис Мейсон непременно настояла бы на этом, – должно было бы произвести настоящий фурор.
– Судя по всему, Кассандра попросту отказалась принимать участие в этом костюмированном бале, тем более что происходившее в зале суда сегодня утром, я думаю, и без того выглядело достаточно драматично. Мы стали свидетелями настоящей баталии между прокурором и знаменитой кинозвездой. Кассандра Винтер пересказала три эпизода жестокого обращения с ней, ничего не приукрашивая, но и ничего не утаивая.
– А миссис Мейсон желала больше драматизма и пикантных подробностей?
– Да, у меня возникло именно такое впечатление. По крайней мере Кассандра Винтер могла бы сделать вид, что боится Роберта Фореста.
– Но она не сделала этого?
– И не подумала. Она вела себя так, будто его там не было.
– И все же ее свидетельство вызывало ощущение полного правдоподобия и реальности?
– Да. Именно так. Особенно всем запомнился момент, когда чувства миссис Винтер прорвались наружу, – это произвело потрясающее впечатление. Если вы говорите о том эпизоде, когда Мэлори Мейсон передала Кассандре запачканное кровью обручальное кольцо, – да, мы все это увидели, – было похоже на то, что свидетельница потеряла представление о том, где находится, – она не хотела отдавать это вещественное доказательство.
– Бет, поскольку наше время подходит к концу, пожалуйста, расскажите нам, чего все ждут от сегодняшнего дневного слушания и от перекрестного допроса.
– Я думаю, Грегг, это будет настоящее светопреставление: мистер Ллойд задался целью уничтожить Кассандру Винтер, при этом он не хочет казаться негодяем и мерзавцем. Однако вряд ли это ему удастся: Кассандра Винтер производит впечатление чрезвычайно добросовестного и достойного доверия свидетеля.
– И все же она уязвима.
– Да, вне всякого сомнения. И можете не сомневаться, что Люциан Ллойд нащупает эту уязвимость. Например, он может сделать упор на то, что мисс Винтер скрывала от всех, включая Роберта Фореста, свой брак.
– Не сомневаюсь, что наблюдать это будет мучительно и в то же время любопытно. Наши зрители будут иметь такую возможность всего через несколько минут. Итак, оставайтесь с нами, и вы, несомненно, получите массу захватывающих впечатлений от перекрестного допроса Кассандры Винтер Тесье…
* * *
– Добрый день, миссис Тесье.
Улыбайся, советовала Хоуп, когда эта «тварь» будет делать вид, что любезна с тобой. Но не обманывайся на его счет. Он злой и подлый до чрезвычайности.
– Добрый день, мистер Ллойд.
– Итак, начнем с вашего обручального кольца. Я заметил, как вы к нему прикасаетесь, миссис Тесье, – думаю, все мы это заметили. По-видимому, оно имеет для вас особое значение.
Нет! Нет! Тварь!
Люциан Ллойд наградил Кассандру своей знаменитой улыбкой «добрый папочка все знает», как будто он и вправду был добрейшим человеком на свете. Улыбка эта казалась настолько убедительной, что на мгновение Кассандра поддалась на приманку, и ей подумалось, что Люциан искренне хочет все распутать и поставить на свои места.
– Хотя и я не имел возможности обсудить данный момент с миссис Мейсон, рискну высказать предположение. – Представитель защиты перевел взгляд со свидетеля на судью: – У нас есть большое количество фотографий, ваша честь. Мы знаем, что кровь на кольце принадлежит миссис Тесье, а отпечатки нечеткие, и их невозможно идентифицировать. Поэтому я не вижу причины приобщать кольцо к делу. Я предлагаю, если миссис Мейсон не возражает, возвратить кольцо миссис Тесье и сделать это теперь же.
– Миссис Мейсон?
– У меня нет возражений.
Лицо судьи Барнс выразило изумление – реакция, на которую не замедлил обратить внимание телезрителей комментатор в студии.
– Это из ряда вон выходящее заявление! – воскликнул Грегг Адамс. – Обычно прокурор пытается отвести любое предложение со стороны защиты. Возможно, Мэлори Мейсон хочет добиться большей активности от своей свидетельницы. Независимо от того, каким путем это будет достигнуто.
Люциан Ллойд извлек запачканное засохшей кровью золотое кольцо из пластикового мешочка. Обмакнув свой собственный тончайший льняной платок в стакан с водой, стоявший на его столе, он принялся методично стирать следы крови с кольца, особенно тщательно протирая место, где кольцо пришлось разрезать, чтобы снять его с распухшего пальца Кассандры.
– Могу я подойти к свидетельнице, ваша честь?
– Если миссис Мейсон не возражает.
– Возражений нет.
Люциан Ллойд приблизился к Кассандре, но не торопился передавать кольцо. Кассандра Винтер Тесье вся затрепетала и вцепилась в подлокотники кресла, в котором сидела.
– Итак, миссис Тесье, наденьте его.
В зале суда была только одна камера, которая позволяла лишь по очереди видеть свидетельницу, судью и обвинителя. Поэтому и зрители, и комментаторы могли только догадываться о том, что происходит, до тех пор, пока Люциан Ллойд не заговорил снова:
– Может быть, мистер Тесье тоже подойдет сюда, ваша честь? Вероятно, ему бы хотелось этого.
– Миссис Мейсон?
– Не возражаю, ваша честь.
Через несколько мгновений Чейз Тесье оказался досягаемым для камеры, которая дала возможность всем наблюдавшим за процессом увидеть его волнение и отметить чувство собственного достоинства и изящество. Чейз производил впечатление священника, готового исполнить последнее желание умирающей. Чейз знал, где расположена камера, и занял такое положение, чтобы Кассандра оказалась скрытой от любопытного глаза.
Никто, кроме Кассандры, не видел выражения его глаз, пронзительного и одновременно нежного. Никто, кроме нее, не слышал его сочувственных, ободряющих слов, когда он надел ей украшенное розами кольцо, легко скользнувшее по ее исхудавшему, покрытому шрамами пальцу.
Этим кольцом я обручаюсь с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71