— Я же охотник на тюленей, дитя мое. — В голосе отшельника слышалась ирония. — Когда плывешь в крошечной лодочке, разумнее всего привязать необходимые вещи к своему телу. Если лодка опрокинулась, тренированный моряк может вернуть ее в прежнее положение двумя взмахами весла, но вот сохранить при этом болтающийся по лодке багаж ему не под силу.
Тем временем аркаи все прибывали. Моряки под началом Кизуты пытались сдвинуть с места каменный алтарь, чтоб заблокировать вход. Но даже Шарина понимала: это обеспечит передышку ненадолго.
— Ноннус, — снова заговорила она, стараясь, чтобы голос спокойно. — Сколько мы, по-твоему, продержимся?
— Не удивлюсь, если это будет достаточно долго, — ответил отшельник. Он потянулся, чтобы через прореху на ее тунике исследовать порез пониже правой лопатки. Именно сюда пришелся основной удар руки-пилы, в остальных местах было больше проколов, чем порезов. — Особенно если удастся заделать дверь.
Моряки отчаялись сдвинуть весь алтарь целиком и теперь пытались своротить его верхушку при помощи своих не слишком надежных деревянных копий. Шестидюймовая плита, над которой они трудились, весила не меньше тонны — так что она должна была стать надежным заслоном.
— Но у нас ведь нет ни еды, ни питья! — горячо возразила Шарина. В голосе ее звучали гнев и страх.
В этот момент послышался скрежет и радостные крики моряков — плита наконец поддалась. А у двери продолжалось сражение. Один из Кровавых Орлов вскрикнул и отпрянул, зажимая обеими руками бедро, рассеченное до кости.
— Сейчас будет немного больно, — предупредил Ноннус. Он сжал большим и указательным пальцами кожу у колотой раны на спине у девушки, в то же время старательно накладывая другим указательным пальцем мазь.
— Вода — не проблема, — продолжал при этом рассуждать отшельник. — Дождей здесь хватает. Мы сможем собирать ее на верхних этажах здания. Будем раскладывать ткань, а потом ее выкручивать.
— Не бросайте просто так! — скомандовала Азера, подходя ближе к работающим морякам. Голос у нее был сильный и уверенный, хотя нервные движения рук выдавали волнение. — Я хочу сохранить алтарь! Подстелите какую-нибудь тряпку под низ, чтоб смягчить удар.
— Ну а как насчет еды? Мы же будем голодать, разве нет? — продолжала гнуть свое Шарина. Пока они пробивались к крепости, в крови ее бурлил адреналин. Теперь же, выгорев, он оставил после себя лишь пепел и безнадежность.
Девушке самой было противно слушать себя, но сейчас она не могла ничего поделать со своим настроением. Это не я ною и жалуюсь, успокаивала себя девушка. К утру я снова соберусь с силами и буду в порядке, сейчас же… Придется потерпеть.
— Дитя мое, я ел омара, — спокойно произнес Ноннус. — Съем и этих насекомых, если не будет другой еды.
Шарина кивнула.
— Послушай, девочка моя…
Она подняла глаза на отшельника.
— Прежде, чем я умру от голода и оставлю тебя без защиты я съем не только насекомых, но и людей, — сказал он. — Пусть простит меня Госпожа, но я это сделаю. И ты тоже…
Шарина через силу улыбнулась.
— Надеюсь, омар кончится не так быстро, — отшутилась она. И тут один из моряков отчаянно закричал, его поддержали другие. Из дыры, которая обнажилась под сдвинутой плитой, восставал аркай.
Люди столько сил положили, чтоб справиться с этой тяжеленной штуковиной. Им и в голову не приходило, что под алтарем расположена гробница. И вот теперь магия Медера оживила захороненного здесь аркая.
Какое-то время он стоял на краю гробницы, сгорбившись, как хищная птица, затем бросился вперед, наметившись своими смертоносными лопатками на Азеру. Вейнер резко развернулся — он оставался начеку, даже держа оборону у двери.
Но его опередил Ноннус. Его дротик остановил аркая на полпути — острие вошло как раз у основания шеи и вышло сзади на ширину ладони. Удар развернул монстра, так что он ткнулся в Азеру мягким животом, а не твердыми грудными пластинами и боевыми конечностями. Госпожа прокуратор, не устояв, упала на пол.
Шарина в растерянности моргнула. Она даже не успела заметить движения отшельника. Лишь кожей почувствовала, что пальцы с мазью куда-то исчезли. Девушка схватилась за свой топорик и тоже вскочила.
Кизута, Вейнер и еще двое Кровавых Орлов подбежали к Азере. Там уже был Ноннус: ухватившись за древко дротика, он использовал его как рычаг, чтоб оттащить тело аркая от женщины. Еще один рывок, и короткое копье, теперь испачканное в лиловой крови, высвободилось.
Взгляд Медера упал на Шарину.
— О, дорогая госпожа! Вы ранены! — бросился к ней колдун. В руке он по-прежнему держал забытый атам. Девушка посторонилась, опасаясь, как бы Медер не задел ее своим кинжалом.
— Со мной все в порядке, — пробормотала она, исследуя острие топорика. Если его заточить как следует, то топорик вполне мог послужить боевым оружием. Беда в том, что поблизости не было подходящего абразива. Розовый гнейс для этого не годился — слишком уж хорошо отполирован.
— Постойте! Я могу исцелить вас своим даром, — воскликнул Медер. — Иначе у вас останутся шрамы!
Он положил руку ей на плечо, пытаясь развернуть девушку и осмотреть ее раны. Шарина сердито отпрянула.
— Медер! — рявкнула Азера, которая сама без посторонней помощи поднялась с пола. — Что ты делаешь? Это ты во всем виноват! И еще стоишь и что-то тут говоришь…
— Я должен… — оборачиваясь, произнес колдун.
— Оставьте меня, — дернула плечом Шарина. — Я прекрасно себя чувствую.
— Но я…
Отшельник сделал шаг и встал между девушкой и Медером. Он спокойно поднял конец его туники и вытер о бархат острие своего дротика.
Глаза его, не отрываясь, смотрели в темные глаза юноши. Тот подался назад и обернулся к разгневанной Азере.
— Моя магия спасла нас от шторма, — сказал он. — Вернее, от обоих штормов. Я, конечно, извиняюсь за… нынешнюю ситуацию. Но сейчас нас может спасти только мое искусство.
— Мне нужно заточить топорик, Ноннус, — тихо произнесла Шарина, не обращая внимания на чародея. Команда Кизуты снова сражалась с крышкой алтаря, а гвардейцы вернулись к защите дверей.
Отшельник кивнул.
— После того, как мы закончим с твоими порезами, — сказал он. — Я думаю, может сгодиться край плиты с алтаря. Или найдем что-нибудь еще.
Девушка снова опустилась на колени и согнулась, так чтобы отшельник смог закончить с ранами на ее спине. Те из них, которые Ноннус еще не обработал, болели и пульсировали. После наложения мази боль проходила.
— Я отправляюсь на самую высокую башню, чтобы там заняться магией! — громко заявил Медер, стараясь перекрыть царящую какофонию.
Шарина даже не обернулась.
— Боюсь, шрамов не миновать, дитя мое, — сказал отшельник, легонько проводя пальцами по ранам.
— Таких же ужасных, как у тебя, Ноннус?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178