Вся Рыночная площадь, от того места, где он стоял, до берегов Тон-Таласа, была разрушена до основания. Группы эльфов Каганести сновали туда-сюда, пилили бревна, тащили камни, мешали строительный раствор. Кое-где попадались жрецы Эли, руководившие работами.
При сооружении больших зданий, например высоких башен, чтобы вырубить и поднять каменные глыбы и скрепить их вместе без цемента, эльфы применяли магию. Для светских построек Рынка использовали обычные методы строительства.
- Откуда взялись все эти рабочие? - вслух подивился Кит-Канан.
- Насколько я понимаю, это рабы с севера и запада, принадлежащие жрецам Эли, - ровным голосом ответил Дунбарт.
- Рабы? Но Пророк строго ограничил число рабов, которыми может владеть гражданин.
Дунбарт погладил курчавую бороду:
- Я знаю, что это может шокировать тебя, Высочайший, но за пределами Сильваноста законы Пророка соблюдаются не всегда. Законы легко обойти, когда речь идет о нуждах богатых и могущественных эльфов.
- Я уверен, что мой отец об этом не знает, - твердо ответил Кит-Канан.
- Прости меня, Высочайший, но я думаю, что Пророку все известно, - уверенно сказал Дунбарт. - Твоя мать, госпожа Ниракина, неоднократно просила Пророка освободить рабов из народа Сильванести, но все напрасно.
- Откуда тебе известно о подобных вещах? Разве это не частное дело жителей дворца?
Гном добродушно усмехнулся:
- Задача дипломата состоит не только в том, чтобы говорить, но и в том, чтобы слушать. Пять недель во дворце Квинари дают возможность прислушаться к всевозможной болтовне и сплетням. Мне все известно о личной жизни слуг и о том, кто из знати выпивает, - уж не говоря о печальном положении рабов в твоей столице. - Тут улыбка Дунбарта погасла.
- Это нестерпимо! - Лошадь Кит-Канана, почувствовав волнение хозяина, поднялась на дыбы. - Я положу этому конец прямо сейчас!
Он крепко сжал поводья и повернул лошадь. Но прежде чем принц направился к жрецам, чтобы поднять шум, Дунбарт поймал его поводья и удержал на месте:
- Не торопись, мой принц. Жрецы имеют огромную власть. У них есть друзья при дворе, которые выступят против тебя.
- Кого ты имеешь в виду? - негодовал Кит-Канан.
Дунбарт бесстрастно взглянул на собеседника:
- Я имею в виду твоего брата, благородного Ситаса.
Кит-Канан прищурился, глядя из-под полей своей шляпы:
- Мой брат не рабовладелец. Что это ты говоришь мне, господин?
- Я говорю лишь правду, Высочайший. Ты знаешь двор; знаешь, как заключаются сделки. Принц Ситас сделался защитником храмов. В свою очередь, жрецы поддерживают его.
- Против кого?
- Против любого, кто возражает ему. Например, против жрицы Мирителисины из храма Квенести Па. Она пыталась защитить тех, кто бежал от резни на равнинах. Ты слышал о восстании?
Кит-Канану была известна версия Ситаса, но знаком он велел Дунбарту продолжать.
- Мятеж вспыхнул, потому что принц Ситас и жрецы вместе с мастерами гильдий замыслили изгнать несчастных крестьян из города. Мирителисина предупредила их. Они неправильно ее поняли и, решив, что их хотят отослать обратно на равнины, подняли восстание. За это жрицу заключили в тюрьму. Пророк разрешил освободить ее, но она продолжает трудиться на благо бедных и бездомных.
Кит-Канан ничего не сказал, глядя, как трое эльфов Каганести прошли мимо, неся на плечах бревно толщиной в десять дюймов.
В каждом из них он видел Анайю - те же темные глаза и волосы, та же жажда свободы.
- Я должен выступить против этого, - наконец вымолвил он. - Несправедливо, когда один из перворожденных народов порабощает другой.
- Тебя не станут слушать, Высочайший, - печально ответил Дунбарт.
Кит-Канан направил лошадь в сторону дворца.
- Они меня выслушают. А если не захотят, я буду кричать, пока не добьюсь своего.
Они быстрым галопом направились обратно, избегая забитых горожанами центральных улиц и придерживаясь берега реки. Когда всадники достигли площади перед дворцом, начался мелкий дождик. Во дворе стоял Макели в новой ливрее, стеганой кожаной куртке и шлеме. Когда Кит-Канан подъехал, мальчик поспешил к нему и подхватил поводья.
- Ты превосходно выглядишь, - заметил принц, оценивающе разглядывая новый наряд Макели.
- А ты уверен, что оруженосцы так одеваются? - спросил мальчик. Он засунул палец под тугой воротник и потянул жесткую кожу. - Чувствую себя, словно меня проглотил бык.
Кит-Канан засмеялся и похлопал его по плечу.
- Подожди, пока не наденешь настоящие доспехи! - воскликнул он. - Тогда тебе покажется, будто ты в животе одной из наших гигантских черепах!
Троица оставила лошадей слугам на конюшне и вошла во дворец. Появились горничные со свежими полотенцами. Кит-Канан и Дунбарт небрежно вытерли лица и вернули полотенца служанкам. Макели вытирался тщательно, одновременно с неприкрытым любопытством рассматривая девушек. Горничные, обе не старше Макели, покраснели под его пристальным взглядом.
- Пойдем, - проворчал Кит-Канан, потянув мальчика за рукав.
Дунбарт выхватил у него из рук полотенце и подал его служанкам.
- Я еще не закончил, - сопротивлялся Макели.
- Если бы ты продолжал вытираться дальше, ты содрал бы себе кожу и волосы, - заметил гном.
- Я смотрел на девушек, - напрямик ответил Макели.
- Да, словно волк на добычу, - сказал Кит-Канан. - Если хочешь произвести впечатление на прекрасный пол, нужно научиться быть более любезным.
- Что ты имеешь в виду?
- Он имеет в виду, что нельзя пялиться, - вмешался Дунбарт. - Улыбайся и говори что-нибудь приятное.
Макели был озадачен:
- Что я должен сказать?
Кит-Канан, взяв его за подбородок, посоветовал:
- Говори комплименты, например: «Какие у тебя красивые глаза!»; или спроси у девушки, как ее зовут, и ответь: «Какое замечательное имя!»
- А можно до нее дотронуться? - невинно спросил Макели.
- Нет! - воскликнули оба одновременно.
В коридоре они заметили Ульвиссена в сопровождении одного из его солдат. Сенешаль из Эргота передал воину большую жестяную трубку, которую тот торопливо запихнул в кожаную сумку, свисавшую с его плеча. Увидев Кит-Канана, Ульвиссен выпрямился. Солдат с трубкой отдал честь и отправился своей дорогой.
- Как твои дела, мастер Ульвиссен? - вежливо осведомился принц.
- Отлично, Высочайший. Я отправил Его Императорскому Величеству копию предварительного соглашения, которое мы составили.
- Прямо сейчас?
Ульвиссен кивнул. Лицо его, заросшее седеющей бородой, выглядело изможденным. Кит-Канан подумал, что госпожа Тералинд допоздна задержала своего помощника, готовя это послание.
- Не знаешь ли ты, где могут быть мой отец и принц Ситас?
- В последний раз я видел их в приемном зале, где ставили печати на копии соглашения, - с вежливым поклоном ответил Ульвиссен.
- Благодарю тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
При сооружении больших зданий, например высоких башен, чтобы вырубить и поднять каменные глыбы и скрепить их вместе без цемента, эльфы применяли магию. Для светских построек Рынка использовали обычные методы строительства.
- Откуда взялись все эти рабочие? - вслух подивился Кит-Канан.
- Насколько я понимаю, это рабы с севера и запада, принадлежащие жрецам Эли, - ровным голосом ответил Дунбарт.
- Рабы? Но Пророк строго ограничил число рабов, которыми может владеть гражданин.
Дунбарт погладил курчавую бороду:
- Я знаю, что это может шокировать тебя, Высочайший, но за пределами Сильваноста законы Пророка соблюдаются не всегда. Законы легко обойти, когда речь идет о нуждах богатых и могущественных эльфов.
- Я уверен, что мой отец об этом не знает, - твердо ответил Кит-Канан.
- Прости меня, Высочайший, но я думаю, что Пророку все известно, - уверенно сказал Дунбарт. - Твоя мать, госпожа Ниракина, неоднократно просила Пророка освободить рабов из народа Сильванести, но все напрасно.
- Откуда тебе известно о подобных вещах? Разве это не частное дело жителей дворца?
Гном добродушно усмехнулся:
- Задача дипломата состоит не только в том, чтобы говорить, но и в том, чтобы слушать. Пять недель во дворце Квинари дают возможность прислушаться к всевозможной болтовне и сплетням. Мне все известно о личной жизни слуг и о том, кто из знати выпивает, - уж не говоря о печальном положении рабов в твоей столице. - Тут улыбка Дунбарта погасла.
- Это нестерпимо! - Лошадь Кит-Канана, почувствовав волнение хозяина, поднялась на дыбы. - Я положу этому конец прямо сейчас!
Он крепко сжал поводья и повернул лошадь. Но прежде чем принц направился к жрецам, чтобы поднять шум, Дунбарт поймал его поводья и удержал на месте:
- Не торопись, мой принц. Жрецы имеют огромную власть. У них есть друзья при дворе, которые выступят против тебя.
- Кого ты имеешь в виду? - негодовал Кит-Канан.
Дунбарт бесстрастно взглянул на собеседника:
- Я имею в виду твоего брата, благородного Ситаса.
Кит-Канан прищурился, глядя из-под полей своей шляпы:
- Мой брат не рабовладелец. Что это ты говоришь мне, господин?
- Я говорю лишь правду, Высочайший. Ты знаешь двор; знаешь, как заключаются сделки. Принц Ситас сделался защитником храмов. В свою очередь, жрецы поддерживают его.
- Против кого?
- Против любого, кто возражает ему. Например, против жрицы Мирителисины из храма Квенести Па. Она пыталась защитить тех, кто бежал от резни на равнинах. Ты слышал о восстании?
Кит-Канану была известна версия Ситаса, но знаком он велел Дунбарту продолжать.
- Мятеж вспыхнул, потому что принц Ситас и жрецы вместе с мастерами гильдий замыслили изгнать несчастных крестьян из города. Мирителисина предупредила их. Они неправильно ее поняли и, решив, что их хотят отослать обратно на равнины, подняли восстание. За это жрицу заключили в тюрьму. Пророк разрешил освободить ее, но она продолжает трудиться на благо бедных и бездомных.
Кит-Канан ничего не сказал, глядя, как трое эльфов Каганести прошли мимо, неся на плечах бревно толщиной в десять дюймов.
В каждом из них он видел Анайю - те же темные глаза и волосы, та же жажда свободы.
- Я должен выступить против этого, - наконец вымолвил он. - Несправедливо, когда один из перворожденных народов порабощает другой.
- Тебя не станут слушать, Высочайший, - печально ответил Дунбарт.
Кит-Канан направил лошадь в сторону дворца.
- Они меня выслушают. А если не захотят, я буду кричать, пока не добьюсь своего.
Они быстрым галопом направились обратно, избегая забитых горожанами центральных улиц и придерживаясь берега реки. Когда всадники достигли площади перед дворцом, начался мелкий дождик. Во дворе стоял Макели в новой ливрее, стеганой кожаной куртке и шлеме. Когда Кит-Канан подъехал, мальчик поспешил к нему и подхватил поводья.
- Ты превосходно выглядишь, - заметил принц, оценивающе разглядывая новый наряд Макели.
- А ты уверен, что оруженосцы так одеваются? - спросил мальчик. Он засунул палец под тугой воротник и потянул жесткую кожу. - Чувствую себя, словно меня проглотил бык.
Кит-Канан засмеялся и похлопал его по плечу.
- Подожди, пока не наденешь настоящие доспехи! - воскликнул он. - Тогда тебе покажется, будто ты в животе одной из наших гигантских черепах!
Троица оставила лошадей слугам на конюшне и вошла во дворец. Появились горничные со свежими полотенцами. Кит-Канан и Дунбарт небрежно вытерли лица и вернули полотенца служанкам. Макели вытирался тщательно, одновременно с неприкрытым любопытством рассматривая девушек. Горничные, обе не старше Макели, покраснели под его пристальным взглядом.
- Пойдем, - проворчал Кит-Канан, потянув мальчика за рукав.
Дунбарт выхватил у него из рук полотенце и подал его служанкам.
- Я еще не закончил, - сопротивлялся Макели.
- Если бы ты продолжал вытираться дальше, ты содрал бы себе кожу и волосы, - заметил гном.
- Я смотрел на девушек, - напрямик ответил Макели.
- Да, словно волк на добычу, - сказал Кит-Канан. - Если хочешь произвести впечатление на прекрасный пол, нужно научиться быть более любезным.
- Что ты имеешь в виду?
- Он имеет в виду, что нельзя пялиться, - вмешался Дунбарт. - Улыбайся и говори что-нибудь приятное.
Макели был озадачен:
- Что я должен сказать?
Кит-Канан, взяв его за подбородок, посоветовал:
- Говори комплименты, например: «Какие у тебя красивые глаза!»; или спроси у девушки, как ее зовут, и ответь: «Какое замечательное имя!»
- А можно до нее дотронуться? - невинно спросил Макели.
- Нет! - воскликнули оба одновременно.
В коридоре они заметили Ульвиссена в сопровождении одного из его солдат. Сенешаль из Эргота передал воину большую жестяную трубку, которую тот торопливо запихнул в кожаную сумку, свисавшую с его плеча. Увидев Кит-Канана, Ульвиссен выпрямился. Солдат с трубкой отдал честь и отправился своей дорогой.
- Как твои дела, мастер Ульвиссен? - вежливо осведомился принц.
- Отлично, Высочайший. Я отправил Его Императорскому Величеству копию предварительного соглашения, которое мы составили.
- Прямо сейчас?
Ульвиссен кивнул. Лицо его, заросшее седеющей бородой, выглядело изможденным. Кит-Канан подумал, что госпожа Тералинд допоздна задержала своего помощника, готовя это послание.
- Не знаешь ли ты, где могут быть мой отец и принц Ситас?
- В последний раз я видел их в приемном зале, где ставили печати на копии соглашения, - с вежливым поклоном ответил Ульвиссен.
- Благодарю тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85