.. Эй, отойдите-ка подальше, не толпитесь! Во-он туда, к лесу... Я сказал – к лесу! Ну вот, так-то лучше будет... Какие линии? На какой руке?
– На правой. Посмотри сам, князь.
Лейв завороженно освободил от пут правую руку девушки.
– Чего он там возится? – стоя у частокола, забеспокоился Ильман Карась. – Пойти посмотреть?
– Хозяин сказал – оставаться на месте, – хмуро ответил начальник стражи. – Значит, не нужно никому никуда ходить. Господин Лейв знает, что делает!
Между тем Лейв Копытная Лужа, склонившись над девушкой, внимательно рассматривал ее ладонь.
– Видишь глубокую линию? – тихо произнесла Ладислава. – Это линия власти. Она указывает на имя... Лейв.
– И в самом деле, похоже на мою руну, – обрадовался варяг. – И долго я буду властвовать?
– Об этом – на другой руке.
Лейв освободил и левую руку. Вгляделся...
– Смотри, смотри... – шептала пленница. – Смотри внимательней...
Обнаженная грудь ее тяжело вздымалась.
– Смотри...
Улучив момент, она неожиданно обхватила правой рукой горло варяга, левой вытащила из-за его пояса узкий кривой кинжал:
– А вот теперь поговорим дальше!
Стоящие у частокола воины почуяли в затянувшейся пытке что-то неладное. Рядом с головой Ладиславы со свистом воткнулась стрела.
– Они настолько хорошо стреляют, что не боятся попасть в тебя?
– Эй! – обернувшись, заорал Лейв, чувствуя горлом прикосновение холодного лезвия кинжала. – А ну, не стрелять! – Он скосил глаза: – Что ты хочешь?
– Для начала вели развязать девушек... И помни – линии на моих ладонях не врут, ты действительно станешь могучим князем, станешь... Если...
– Если? – яростным шепотом вопросил Лейв.
– Если я не убью тебя здесь, – просто ответила Ладислава. Каким-то внутренним чутьем она поняла, чем можно взять этого самонадеянного молодого варяга. Не только страхом за свою жизнь – хотя и это сыграло свою роль, – но и самой сильной страстью – страстью повелевать!
Варяг не любил женщин, любил только себя и со страшной силой желал власти. И вот неожиданно получил знак будущего. Князь! Повелитель! Власть! Теперь бы еще вырваться из лап этой коварной девки. Обещать ей всё, что угодно, а потом убить. И даже – ха-ха – принести наконец в жертву. Ведь она вряд ли выберется отсюда, не зная ни гати, ни окрестных лесов. Как и ее подружки, которые уже садились на лошадей.
– Скачите отсюда, скачите как можно быстрей! – крикнула им Ладислава.
Любима придержала коня:
– А ты?
– А я выкручусь. Скачите же, иначе мне будет трудней.
Топот копыт затих за деревьями. Любима обернулась – со стороны скрывшегося за лесом капища поднимался к небу густой столб черного дыма. Костер.
– Надо найти людей, – не сдерживая слез, тихо сказала Любима. – Других, не этих. Одни мы ничем не поможем.
– Да где ж их искать-то?
– А не надо их нигде искать, – раздался позади чей-то голос. Девушки обернулись. По узкой тропке меж деревьями и кустами прямо к ним шли двое – Ярил Зевота и молодой монах в темной хламиде – тот самый, что жил с друзьями-варягами на постоялом дворе отца Любимы Зверина.
– Скорей! – Не в силах выказать радость, Л-бима махнула рукой в сторону капища. – Там Ладислава. Скорей!
– Поняли. – Ярил и Никифор – Любима вспомнила: именно так звали монаха – переглянулись и велели девушкам идти прямо через болото, по гати. – Увидите там хижину.
– Но там же этот, Немил, а ты сам предупреждал, что... – начал Никифор.
– С утра он ушел охотиться... и, похоже, собрался навестить острог. Думаю, в хижине девы будут в безопасности, по крайней мере до утра... Шагайте осторожно, прямо на серый камень, он виден с болота.
– А вы?
– А мы попытаемся что-нибудь сделать.
– Мы спасем ее, спасем! – перебивая Никифора, яростно воскликнул Ярил и резко хлестнул лошадей сорванной веткой. – Скачите, запутывайте следы!
– Яриле! – запоздало крикнула им вслед Любима, и слабый крик ее растаял средь плотной пелены дождя и хмурых намокших деревьев. Однако Ярил услыхал, остановился... Кто-то кричал? Нет, показалось. Он поспешно нагнал Никифора.
– Я люблю тебя, Яриле, – не дождавшись ответа, тихо вымолвила Любима. – Люблю...
Пополнившийся воинами с ближайших селений отряд Хельги-ярла шел прямо к острогу. И ничто не было им помехой – ни дождь, ни лес, ни болота. Только позвякивали в ножнах мечи да шумели случайно задетые копьями ветви. Они шли, ступая в след друг другу, продвигались вперед стремительно и неудержимо. И даже не заметили, как вышли на обширную поляну, на которой, за деревьями, серели высокие стены.
– Острог, – обернувшись, пояснил проводник Авдей.
Хельги кивнул, и воины вытащили мечи.
– Что-то не слышно, чтоб там было много людей, – подозрительно оглядывая острог, произнес ярл. – Авдей!
– Понял тебя, – кивнул тот. – Схожу посмотрю.
Мощная фигура его растворилась в серой дождевой пелене, мелькнула в овраге и возникла уже перед самими воротами. Ворота не открыли – то был плохой знак, и Хельги жестом предупредил воинов, – возможно, вот уже сию минуту, сейчас, придется броситься в атаку. Ярл прикидывал – как. Часть воинов пройдет овражком, другие скрытно окружат острог со стороны леса, третьи нападут в лоб.
Затрещали кусты – вернулся Авдей.
– Там никого нет, ярл, – сообщил он, стряхивая с плаща воду. – Одни мои ублюдки. Охраннички, мать их...
– Вперед, – бросил ярл, и воины, разделясь на небольшие отряды, вышли из леса. Душа молодого викинга ликовала – приближалась битва, а нет ничего слаще для северных воинов, чем звон мечей, свист стрел да вопли раненых. Битва – одно это сладостное слово уже привело в веселое оживление Снорри. Ярл улыбнулся ему... И вдруг остановился. Спрятал меч в ножны.
В голове его возникла одна мысль. Возникла неизвестно откуда. Неизвестно... Неизвестно? Ярл усмехнулся, чувствуя в голове знакомый холод. Лучшее сражение – это несостоявшееся сражение. Такая мысль вряд ли хоть когда-нибудь могла посетить обычного викинга. Однако...
– Так ты говоришь, те парни не верят ни во что? – Хельги обернулся к Авдею.
– Почти ни во что, ярл. У них нет ни гордости, ни верности, ни чести. И один бог – алчность.
– Это хорошо... – Ярл обернулся к остальным: – Уберите мечи и очистите от грязи кольчуги.
– Что сделать, ярл?
– Что слышали. Исполняйте, и побыстрее.
Недоуменно переглядываясь, воины выполнили приказ.
– Снорри, ты по-прежнему – к лесу. И чтоб ни одна птица из острога не вылетела!
– Уж поверь, не вылетит, ярл! – захохотал Снорри. Похоже, ему доверили самое ответственное задание.
Хельги обернулся:
– Остальные – за мной. Строем.
Часовые на воротной башне острога были немало удивлены и испуганы появившимися из тумана воинами. Те шли ровным строем, звеня кольчугами и не предпринимая никаких попыток к нападению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– На правой. Посмотри сам, князь.
Лейв завороженно освободил от пут правую руку девушки.
– Чего он там возится? – стоя у частокола, забеспокоился Ильман Карась. – Пойти посмотреть?
– Хозяин сказал – оставаться на месте, – хмуро ответил начальник стражи. – Значит, не нужно никому никуда ходить. Господин Лейв знает, что делает!
Между тем Лейв Копытная Лужа, склонившись над девушкой, внимательно рассматривал ее ладонь.
– Видишь глубокую линию? – тихо произнесла Ладислава. – Это линия власти. Она указывает на имя... Лейв.
– И в самом деле, похоже на мою руну, – обрадовался варяг. – И долго я буду властвовать?
– Об этом – на другой руке.
Лейв освободил и левую руку. Вгляделся...
– Смотри, смотри... – шептала пленница. – Смотри внимательней...
Обнаженная грудь ее тяжело вздымалась.
– Смотри...
Улучив момент, она неожиданно обхватила правой рукой горло варяга, левой вытащила из-за его пояса узкий кривой кинжал:
– А вот теперь поговорим дальше!
Стоящие у частокола воины почуяли в затянувшейся пытке что-то неладное. Рядом с головой Ладиславы со свистом воткнулась стрела.
– Они настолько хорошо стреляют, что не боятся попасть в тебя?
– Эй! – обернувшись, заорал Лейв, чувствуя горлом прикосновение холодного лезвия кинжала. – А ну, не стрелять! – Он скосил глаза: – Что ты хочешь?
– Для начала вели развязать девушек... И помни – линии на моих ладонях не врут, ты действительно станешь могучим князем, станешь... Если...
– Если? – яростным шепотом вопросил Лейв.
– Если я не убью тебя здесь, – просто ответила Ладислава. Каким-то внутренним чутьем она поняла, чем можно взять этого самонадеянного молодого варяга. Не только страхом за свою жизнь – хотя и это сыграло свою роль, – но и самой сильной страстью – страстью повелевать!
Варяг не любил женщин, любил только себя и со страшной силой желал власти. И вот неожиданно получил знак будущего. Князь! Повелитель! Власть! Теперь бы еще вырваться из лап этой коварной девки. Обещать ей всё, что угодно, а потом убить. И даже – ха-ха – принести наконец в жертву. Ведь она вряд ли выберется отсюда, не зная ни гати, ни окрестных лесов. Как и ее подружки, которые уже садились на лошадей.
– Скачите отсюда, скачите как можно быстрей! – крикнула им Ладислава.
Любима придержала коня:
– А ты?
– А я выкручусь. Скачите же, иначе мне будет трудней.
Топот копыт затих за деревьями. Любима обернулась – со стороны скрывшегося за лесом капища поднимался к небу густой столб черного дыма. Костер.
– Надо найти людей, – не сдерживая слез, тихо сказала Любима. – Других, не этих. Одни мы ничем не поможем.
– Да где ж их искать-то?
– А не надо их нигде искать, – раздался позади чей-то голос. Девушки обернулись. По узкой тропке меж деревьями и кустами прямо к ним шли двое – Ярил Зевота и молодой монах в темной хламиде – тот самый, что жил с друзьями-варягами на постоялом дворе отца Любимы Зверина.
– Скорей! – Не в силах выказать радость, Л-бима махнула рукой в сторону капища. – Там Ладислава. Скорей!
– Поняли. – Ярил и Никифор – Любима вспомнила: именно так звали монаха – переглянулись и велели девушкам идти прямо через болото, по гати. – Увидите там хижину.
– Но там же этот, Немил, а ты сам предупреждал, что... – начал Никифор.
– С утра он ушел охотиться... и, похоже, собрался навестить острог. Думаю, в хижине девы будут в безопасности, по крайней мере до утра... Шагайте осторожно, прямо на серый камень, он виден с болота.
– А вы?
– А мы попытаемся что-нибудь сделать.
– Мы спасем ее, спасем! – перебивая Никифора, яростно воскликнул Ярил и резко хлестнул лошадей сорванной веткой. – Скачите, запутывайте следы!
– Яриле! – запоздало крикнула им вслед Любима, и слабый крик ее растаял средь плотной пелены дождя и хмурых намокших деревьев. Однако Ярил услыхал, остановился... Кто-то кричал? Нет, показалось. Он поспешно нагнал Никифора.
– Я люблю тебя, Яриле, – не дождавшись ответа, тихо вымолвила Любима. – Люблю...
Пополнившийся воинами с ближайших селений отряд Хельги-ярла шел прямо к острогу. И ничто не было им помехой – ни дождь, ни лес, ни болота. Только позвякивали в ножнах мечи да шумели случайно задетые копьями ветви. Они шли, ступая в след друг другу, продвигались вперед стремительно и неудержимо. И даже не заметили, как вышли на обширную поляну, на которой, за деревьями, серели высокие стены.
– Острог, – обернувшись, пояснил проводник Авдей.
Хельги кивнул, и воины вытащили мечи.
– Что-то не слышно, чтоб там было много людей, – подозрительно оглядывая острог, произнес ярл. – Авдей!
– Понял тебя, – кивнул тот. – Схожу посмотрю.
Мощная фигура его растворилась в серой дождевой пелене, мелькнула в овраге и возникла уже перед самими воротами. Ворота не открыли – то был плохой знак, и Хельги жестом предупредил воинов, – возможно, вот уже сию минуту, сейчас, придется броситься в атаку. Ярл прикидывал – как. Часть воинов пройдет овражком, другие скрытно окружат острог со стороны леса, третьи нападут в лоб.
Затрещали кусты – вернулся Авдей.
– Там никого нет, ярл, – сообщил он, стряхивая с плаща воду. – Одни мои ублюдки. Охраннички, мать их...
– Вперед, – бросил ярл, и воины, разделясь на небольшие отряды, вышли из леса. Душа молодого викинга ликовала – приближалась битва, а нет ничего слаще для северных воинов, чем звон мечей, свист стрел да вопли раненых. Битва – одно это сладостное слово уже привело в веселое оживление Снорри. Ярл улыбнулся ему... И вдруг остановился. Спрятал меч в ножны.
В голове его возникла одна мысль. Возникла неизвестно откуда. Неизвестно... Неизвестно? Ярл усмехнулся, чувствуя в голове знакомый холод. Лучшее сражение – это несостоявшееся сражение. Такая мысль вряд ли хоть когда-нибудь могла посетить обычного викинга. Однако...
– Так ты говоришь, те парни не верят ни во что? – Хельги обернулся к Авдею.
– Почти ни во что, ярл. У них нет ни гордости, ни верности, ни чести. И один бог – алчность.
– Это хорошо... – Ярл обернулся к остальным: – Уберите мечи и очистите от грязи кольчуги.
– Что сделать, ярл?
– Что слышали. Исполняйте, и побыстрее.
Недоуменно переглядываясь, воины выполнили приказ.
– Снорри, ты по-прежнему – к лесу. И чтоб ни одна птица из острога не вылетела!
– Уж поверь, не вылетит, ярл! – захохотал Снорри. Похоже, ему доверили самое ответственное задание.
Хельги обернулся:
– Остальные – за мной. Строем.
Часовые на воротной башне острога были немало удивлены и испуганы появившимися из тумана воинами. Те шли ровным строем, звеня кольчугами и не предпринимая никаких попыток к нападению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78