Длинный костистый парень, этакая сухостоина, на насаде отыскался, да сам же Хельги его туда и пристроил, только позабыл потом. А вот, когда надо – вспомнил. Места лесные Жердяй знал изрядно, уж куда лучше, чем ярл, хотя и тот при нужде мог бы и сам отряд повести, да лучше подстраховаться, чай, не зима – болотины кругом, трясины непроходимые. К месту Жердяй пристатился. Согласился сразу, только часть монет вперед попросил – передал родичу своему, Трофиму Онуче.
– Сбереги, – сказал, – дядько Трофиме. Трофим усмехнулся в усы:
– Сберегу.
Остальные монетины зашил Жердяй в пояс, который и потерял сегодня в гуще битвы. Упал в реку пояс. Вот Жердяй и нырял полночи, всю-то реченьку излазив. Так и не нашел ничего, вернулся грустный.
– Что, зря сходил? – участливо спросила его Малена. – Ничего, не кручинься, князь еще раз заплатит.
– Ага, заплатит, как же! – Жердяй расстроенно развел руками. – Дел у него больше нет, как растяпе всякому вдругорядь платить.
– А это кто с тобой? – Малена кивнула на стоявшего за Жердяем отрока. Высокого, белоголового, с засунутым за пояс большим пастушьим кнутом.
Жердяй оглянулся:
– А, это Лашка, пастушок местный. Сильно он нам помог. Говорит, князь обещал куну.
– Вот, и ему куну, – притворно посетовал Ярил Зевота. – Так никаких кун не напасешься. А что нам, сирым?
Малена расхохоталась:
– Это ты-то сирый? Молчал бы уж про свои оболы.
– Про какие оболы? – под общий смех насторожился Ярил.
– Про монеты ромейские, – напомнила девушка. – Про которые ты вчерашнюю ночь хвастал.
– Я хвастал?!
– А то кто же?
– Цыть, князь идет!
Завидев идущего к костру ярла, все, встав, поклонились.
– Что за шум у вас? – подсаживаясь к огню, осведомился князь.
– Парень местный пришел, пастушонок.
– А… – Хельги с улыбкой посмотрел на пастушка. – Ну, иди же сюда, не бойся.
– А я и не боюсь. – Отрок смело взглянул на ярла.
– Здорово ты нам помог, не скрою. – Встав, Хельги положил руку на плечо пастушка. – Коры, правда, мог бы и поменьше взять.
– Думал, не заметите.
– Да уж заметили. Как ты догадался, что там точно засада?
Пастушок вдруг засмеялся:
– Коровы.
– Что – коровы?
– Краснуха, корова наша, чужих издалека чует. Так упиралась у брода, еле в воду загнали.
– Ах, вот оно что…
– Ну, а потом присматривался. Заметил траву примятую, и следы чужие… ну, не наши, наши в такой обувке не ходят. После на холме спрятался, малых со стадом домой отправил.
– Молодец, – одобрительно кивнул Хельги. – Как звать-то тебя?
– Лашком.
Ярл вскинул брови:
– Что-то не похож ты на лентяя! Пастушок пожал плечами:
– Так уж прозвали.
– О чем это они? – удивленно поинтересовался Ярил у Малены.
– «Лашк», – тихо повторила та. – То по-весянски – «ленивый»
– Ну и ну, – покачал головою Ярил. – Это ж надо так парня назвать!
– Проси, Лашк, награду, – улыбнулся ярл. – Да не стесняйся. Куну, две?
Пастушонок покачал головой:
– Мне не надо кун.
– Да он, видно, корову хочет, ярл!
– И не корову… Возьми меня с собой, князь! Я хороший воин.
– С собой? – Хельги удивился. – Но что тебе в нашем деле?
На глаза отрока вдруг навернулись слезы:
– Сестрицу мою недавно убили. Страшно убили, опозорили. Хочу отомстить.
– Знаешь кому?
– Чужакам, тем, с которыми вы бились сегодня.
– Так они ж убиты!
– Все ли?
– Хороший вопрос. Что ж, будь по-твоему, Лашк. – Ярл посерьезнел. – Пойдешь впереди, с Жердяем. Он у нас провожатый.
Глаза отрока сверкнули.
– Клянусь, ты не пожалеешь о том, что взял меня, князь!
Покончив с похлебкой, разбрелись по шалашам – спать. Как водится, выставили сторожу со всех сторон – у реки, у холма и близ лесной опушки. С этими предосторожностями согласились все, даже Никифор.
– Признаю, Хельги-ярл, свою ошибку, – подошел он к шатру. – Думал, вряд ли нас поджидает подобное. Но как ты догадался?
– Я викинг, – просто ответил ярл. – К тому ж знаю, с чьими людьми имею дело. И… – Он усмехнулся. – И не боюсь показаться смешным и трусом. Если на пути имеется очень удобное место для засады – почему бы ей там не быть? Вот и подстелил соломки.
– Так вот зачем ты шептался с этим пастушком.
– Ну да. Я уговорил его подать нам знак, если заметит у брода что-либо подозрительное. Свернутая в туес береста подходит как нельзя лучше – и не вызывает подозрений, и хорошо заметна на темной воде.
– Ты очень предусмотрителен, ярл, – уходя, произнес Никифор. И добавил: – Совсем не так поступил бы обычный викинг. Совсем не так… И как вовремя ты предвидел эту засаду! Вот уж поистине, правы люди – Вещий! Чудны дела твои, Господи!
Глава 12
ФИБУЛА
Июль – август 865 г. Шугозерье.
Часто волкам
Достаются трупы, -
Пали сыны
Гранмара в битве.
Старшая Эдда. Вторая песнь о Хельги, убийце Хундинга
Вот он, заяц! Ну, точно, его следы. Никуда теперь не денешься, серый. Дивьян осторожно раздвинул ветки – совсем рядом, за папоротниками, стоял на задних лапах ушастый, вполне упитанный зверек и лакомился вкусной корой яблони-дичка. Дивьян осторожно поднял лук, наложил тупую стрелу, чтоб не попортить шкурку – хоть и заячья, да все прибыток. Прицелился…
Вдруг что-то насторожило косого. Пошевелив ушами, он застыл как вкопанный, а потом, резко сорвавшись с места, исчез в густом подлеске. Пущенная отроком стрела ткнулась в дерево. Дивьян покраснел от обиды. Хорошо, Лада-чижа не видела, охотник называется, в зайца попасть не мог! Ну, серый… Да как же он догадался? Учуять не мог – Дивьян не дурак, подбирался с подветренной стороны, услышать – тем более, по мягкому мху отрок передвигался бесшумно. Может, почуял лису или волка? Хорошо бы лису, хотя, конечно, и рановато ее брать на мех, зимой надо. Волки? Отрок их не боялся, сейчас звери сытые, человека не тронут, много другой добычи найдется. Лось? Вот с кем встречаться не хотелось – если это место сохатый считает своим, вполне может забить копытами, удар у него ого-го, сильный! Дивьян прислушался – не хрустят ли кусты, раздвигаемые сильным лосиным телом? Нет, похоже, тихо. Все как обычно – жужжит шмель, пересвистываются в кустах птицы, где-то в отдалении стучит своим длинным носом дятел. Но что же… Чу! Отрок вздрогнул, прислушался… Показалось? Нет, точно: какие-то звуки, которых ну никак не должно быть в лесу. Стук… Так ведь – дятел. Нет, дятел не так стучит, поглуше, да и привычно, ни с кем не спутаешь. Этот звук – другой, звонкий. Вот, снова! В какой же стороне? Похоже, у пильтяцких болот. Глухое место, правда, клюквы да морошки там много, да и черники-ягоды. А зимой – глухари с рябчиками. В этой земле заканчивались охотничьи угодья рода Конди, и, если в полдень встать лицом к солнцу, по левую руку будут земли кильмуйских родов, а чуть дальше – людей с Паш-озера, по правую же руку – угодья Келагаста с Наволока, дальнего родича Конди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Сбереги, – сказал, – дядько Трофиме. Трофим усмехнулся в усы:
– Сберегу.
Остальные монетины зашил Жердяй в пояс, который и потерял сегодня в гуще битвы. Упал в реку пояс. Вот Жердяй и нырял полночи, всю-то реченьку излазив. Так и не нашел ничего, вернулся грустный.
– Что, зря сходил? – участливо спросила его Малена. – Ничего, не кручинься, князь еще раз заплатит.
– Ага, заплатит, как же! – Жердяй расстроенно развел руками. – Дел у него больше нет, как растяпе всякому вдругорядь платить.
– А это кто с тобой? – Малена кивнула на стоявшего за Жердяем отрока. Высокого, белоголового, с засунутым за пояс большим пастушьим кнутом.
Жердяй оглянулся:
– А, это Лашка, пастушок местный. Сильно он нам помог. Говорит, князь обещал куну.
– Вот, и ему куну, – притворно посетовал Ярил Зевота. – Так никаких кун не напасешься. А что нам, сирым?
Малена расхохоталась:
– Это ты-то сирый? Молчал бы уж про свои оболы.
– Про какие оболы? – под общий смех насторожился Ярил.
– Про монеты ромейские, – напомнила девушка. – Про которые ты вчерашнюю ночь хвастал.
– Я хвастал?!
– А то кто же?
– Цыть, князь идет!
Завидев идущего к костру ярла, все, встав, поклонились.
– Что за шум у вас? – подсаживаясь к огню, осведомился князь.
– Парень местный пришел, пастушонок.
– А… – Хельги с улыбкой посмотрел на пастушка. – Ну, иди же сюда, не бойся.
– А я и не боюсь. – Отрок смело взглянул на ярла.
– Здорово ты нам помог, не скрою. – Встав, Хельги положил руку на плечо пастушка. – Коры, правда, мог бы и поменьше взять.
– Думал, не заметите.
– Да уж заметили. Как ты догадался, что там точно засада?
Пастушок вдруг засмеялся:
– Коровы.
– Что – коровы?
– Краснуха, корова наша, чужих издалека чует. Так упиралась у брода, еле в воду загнали.
– Ах, вот оно что…
– Ну, а потом присматривался. Заметил траву примятую, и следы чужие… ну, не наши, наши в такой обувке не ходят. После на холме спрятался, малых со стадом домой отправил.
– Молодец, – одобрительно кивнул Хельги. – Как звать-то тебя?
– Лашком.
Ярл вскинул брови:
– Что-то не похож ты на лентяя! Пастушок пожал плечами:
– Так уж прозвали.
– О чем это они? – удивленно поинтересовался Ярил у Малены.
– «Лашк», – тихо повторила та. – То по-весянски – «ленивый»
– Ну и ну, – покачал головою Ярил. – Это ж надо так парня назвать!
– Проси, Лашк, награду, – улыбнулся ярл. – Да не стесняйся. Куну, две?
Пастушонок покачал головой:
– Мне не надо кун.
– Да он, видно, корову хочет, ярл!
– И не корову… Возьми меня с собой, князь! Я хороший воин.
– С собой? – Хельги удивился. – Но что тебе в нашем деле?
На глаза отрока вдруг навернулись слезы:
– Сестрицу мою недавно убили. Страшно убили, опозорили. Хочу отомстить.
– Знаешь кому?
– Чужакам, тем, с которыми вы бились сегодня.
– Так они ж убиты!
– Все ли?
– Хороший вопрос. Что ж, будь по-твоему, Лашк. – Ярл посерьезнел. – Пойдешь впереди, с Жердяем. Он у нас провожатый.
Глаза отрока сверкнули.
– Клянусь, ты не пожалеешь о том, что взял меня, князь!
Покончив с похлебкой, разбрелись по шалашам – спать. Как водится, выставили сторожу со всех сторон – у реки, у холма и близ лесной опушки. С этими предосторожностями согласились все, даже Никифор.
– Признаю, Хельги-ярл, свою ошибку, – подошел он к шатру. – Думал, вряд ли нас поджидает подобное. Но как ты догадался?
– Я викинг, – просто ответил ярл. – К тому ж знаю, с чьими людьми имею дело. И… – Он усмехнулся. – И не боюсь показаться смешным и трусом. Если на пути имеется очень удобное место для засады – почему бы ей там не быть? Вот и подстелил соломки.
– Так вот зачем ты шептался с этим пастушком.
– Ну да. Я уговорил его подать нам знак, если заметит у брода что-либо подозрительное. Свернутая в туес береста подходит как нельзя лучше – и не вызывает подозрений, и хорошо заметна на темной воде.
– Ты очень предусмотрителен, ярл, – уходя, произнес Никифор. И добавил: – Совсем не так поступил бы обычный викинг. Совсем не так… И как вовремя ты предвидел эту засаду! Вот уж поистине, правы люди – Вещий! Чудны дела твои, Господи!
Глава 12
ФИБУЛА
Июль – август 865 г. Шугозерье.
Часто волкам
Достаются трупы, -
Пали сыны
Гранмара в битве.
Старшая Эдда. Вторая песнь о Хельги, убийце Хундинга
Вот он, заяц! Ну, точно, его следы. Никуда теперь не денешься, серый. Дивьян осторожно раздвинул ветки – совсем рядом, за папоротниками, стоял на задних лапах ушастый, вполне упитанный зверек и лакомился вкусной корой яблони-дичка. Дивьян осторожно поднял лук, наложил тупую стрелу, чтоб не попортить шкурку – хоть и заячья, да все прибыток. Прицелился…
Вдруг что-то насторожило косого. Пошевелив ушами, он застыл как вкопанный, а потом, резко сорвавшись с места, исчез в густом подлеске. Пущенная отроком стрела ткнулась в дерево. Дивьян покраснел от обиды. Хорошо, Лада-чижа не видела, охотник называется, в зайца попасть не мог! Ну, серый… Да как же он догадался? Учуять не мог – Дивьян не дурак, подбирался с подветренной стороны, услышать – тем более, по мягкому мху отрок передвигался бесшумно. Может, почуял лису или волка? Хорошо бы лису, хотя, конечно, и рановато ее брать на мех, зимой надо. Волки? Отрок их не боялся, сейчас звери сытые, человека не тронут, много другой добычи найдется. Лось? Вот с кем встречаться не хотелось – если это место сохатый считает своим, вполне может забить копытами, удар у него ого-го, сильный! Дивьян прислушался – не хрустят ли кусты, раздвигаемые сильным лосиным телом? Нет, похоже, тихо. Все как обычно – жужжит шмель, пересвистываются в кустах птицы, где-то в отдалении стучит своим длинным носом дятел. Но что же… Чу! Отрок вздрогнул, прислушался… Показалось? Нет, точно: какие-то звуки, которых ну никак не должно быть в лесу. Стук… Так ведь – дятел. Нет, дятел не так стучит, поглуше, да и привычно, ни с кем не спутаешь. Этот звук – другой, звонкий. Вот, снова! В какой же стороне? Похоже, у пильтяцких болот. Глухое место, правда, клюквы да морошки там много, да и черники-ягоды. А зимой – глухари с рябчиками. В этой земле заканчивались охотничьи угодья рода Конди, и, если в полдень встать лицом к солнцу, по левую руку будут земли кильмуйских родов, а чуть дальше – людей с Паш-озера, по правую же руку – угодья Келагаста с Наволока, дальнего родича Конди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80