..
– Понятно, – сказал я, хотя мне ничего понятно не было. – Что с твоей мамой?
– Если бы знать, врачи говорят разное...
– Ладно, пошли отсюда, – решил я. – Попробую тебе помочь, а с этим мы потом разберемся.
– Может быть, теперь ты меня отпустишь? – спросил Перебатько. – Я ко всему этому не имею никакого отношения!
– Ну что вы, Александр Богданович, вы наша последняя надежда. Мы, в крайнем случае, поменяем вас по бартеру на своих друзей. Так что замолчите и не раздражайте меня.
– Кто это? – спросила Электра.
– Наш обменный фонд, – ответил я. – Знакомься, генерал Перебатько.
– Неужели тот самый генерал Перебатько? То-то я смотрю, у вас знакомое лицо, я вас столько раз видела в криминальных новостях, – обрадовалась она. – Вы по телевизору выглядели таким импозантным мужчиной! Мама говорит, что хорошо знала вас в молодости!
– Вот и прекрасно, мы их заново познакомим, – сказал я, подталкивая генерала к выходу.
Александр Богданович нехотя подчинился. Мы вышли из квартиры и беспрепятственно покинули дом. Ехать к Электриной матери на казённой милицейской машине я не рискнул, подумал, что её непременно отслеживают.
Остановил такси. Водитель, услышав адрес, начал ворчать, что в такой поганый район поедет только за два счетчика. Деньги на карточке у меня были, я не стал спорить. Генерал, не скрывая недовольства, забрался в салон. Девушка, не понимая, что между нами происходит, оживленно рассказывала ему о своей матери. Перебатько рассеяно слушал, не выказывая к старой знакомой никакого интереса.
Время было послеобеденное, мы с Перебатько утром не успели даже позавтракать, и теперь, больше знакомства с больной мамой, я хотел где-нибудь перекусить.
– У вас дома есть какая-нибудь еда? – спросил я девушку.
– Можно будет купить возле дома, – сказала она. – У нас в социальном районе все продают с большими скидкам.
– Так вы живете в социалке? – чего-то испугался генерал.
– А что это такое? – спросил я.
– Социальные дома... – начал говорить Перебатько, но его перебил таксист.
– Это где нищие, которых выселили в гетто.
– Ну, зачем вы так, у нас в стране нищих нет. Просто это специальные районы со своей адаптированной инфраструктурой и адресной помощью малоимущим, – объяснил генерал. – Там живут такие же люди, как и везде. Конечно, среди них есть и неблагополучные, пьяницы, наркоманы, но таких у нас единицы.
– Да бросьте вы мутить, – опять перебил его таксист, – там половина пенсионеры, которым нечем было платить за жилье, а половина алкаши и наркоты.
– Я поэтому и работала у Вороновых, – тихо сказала мне Электра, – чтобы выбраться оттуда.
– У каких Вороновых? – живо откликнулся генерал. – У тех самых?
– У тех, – подтвердила девушка.
– Я их хорошо знаю, прекрасные люди из старой русской аристократии! Замечательная семья, пример для подражания! Вы знаете, кто были их предки?
– Знаю, – сказал я, и подумал, что мир и, правда, тесен и знакомство генерала с недавними моими неприятелями может мне здорово пригодиться. – Я с ними тоже немного знаком.
– Вот видите! – еще больше обрадовался генерал, но что мы должны видеть не объяснил.
Такси, между тем, миновало МКАД и тряслось по разбитой дороге между каких-то бетонных коробок, напоминавших промышленные предприятия. В осенней обнаженности они смотрелись сиротливо и безлико.
– Это заводы? – спросил я таксиста.
– Какие там заводы, это и есть социалка, – ответил он. – Вам какой нужен номер?
– Сто семнадцать дробь четыре, – ответила Электра.
– Знаю, я там пару раз бывал, – вспомнил таксист. – Мерзкое место.
– Везде можно жить, – после продолжительного молчания, сказал генерал, – главное оставаться человеком с большой буквы!
Ему никто не возразил, тем более что машина съехала на гравийную дорогу и задребезжала всеми своими разболтанными узлами.
– Вон ваш сто семнадцать дробь четыре, – сказал таксист, указывая на серую громаду дома.
Скоро мы въехали в арку и оказались в большом пустом дворе. То, что казалось заводским корпусом, оказалось прямоугольным домом с общим двором. Я расплатился с водителем, и мы пошли в указанный Электрой подъезд. Вблизи всё оказалось не так уж и мрачно. Во дворе гуляли женщины с детьми и даже росли какие-то деревца.
Мать Электры жила на третьем этаже. Дом был, что называется, гостиничного типа: в бесконечно длинный коридор с обеих сторон выходили двери квартир. Народа здесь оказалось много, по коридору бегали дети, ссорились старухи, из-за некоторых дверей слышались крики и песни.
– Не обращайте внимания, – сказала Электра, – вчера давали пособие.
Она подвела нас к типовой, такой же, как все соседние, двери, приложила ладонь к датчику и она открылась. Мы оказались в крохотной прихожей. Отсюда одна узкая дверь вела в санузел, а вторая, чуть пошире, в комнату.
– Эля, это ты? – тотчас же спросил старческий женский голос.
– Я, мама, – ответила она, – знаешь, кто к нам пришел? Сам генерал Перебатько!
– Кто? Почему? Какой генерал? Саша? – разволновалась женщина. – Ну как ты могла, я в таком виде!
– И еще с нами тот самый Алексей, я тебе о нём вчера рассказывала!
– Ну как же так, как можно, такие гости, а я не могу встать!
– Проходите, – пригласила нас Эля, и мы вошли в маленькую, метров девяти, комнатку с двумя кроватями вдоль стен. На одной из них лежала, закрывшись до подбородка одеялом, женщина. Возле окна притулился столиком с парой стульев. На стенах висели полки с домашней утварью. Всё здесь было чисто прибрано и очень бедно.
Мы с генералом поздоровались и остановились в дверях. Женщина на кровати приподнялась и пригласила садиться, потом спросила генерала:
– Саша, а ты меня не узнаешь?
Перебатько замялся, потом забормотал что-то невразумительное.
– Не узнаешь! – поняла женщина. – Не мудрено, столько лет прошло! Я Марина Неелова, помнишь, – она хотела еще что-то сказать, но закашлялась.
– Марина, да как же, – неуверенно проговорил генерал. – Марина Неелова, да, что-то такое...
– Я тебя часто вспоминала, – откашлявшись, продолжила она. – Ты тогда так внезапно исчез...
– Мама, – вмешалась в разговор дочь, – Алексей экстрасенс, он тебя осмотрит.
– Алексей? – переключилась на меня мать, – Вы, правда, можете помочь? Я когда-то знала одного экстрасенса, его тоже звали Алешей. Ну, что же вы не садитесь?
Мы, наконец, разместились. Женщина всматривалась в своего старого знакомого и на меня не обращала внимания. Я знаком показал Электре, что пора бы кончить вечер воспоминаний и заняться делом. Времени на досужие разговоры у нас не было. Нужно как-то решить со старухой и начинать розыски исчезнувших товарищей.
– Мама, сейчас Алексей тебя осмотрит, а я пока схожу в магазин за едой. Извини, у нас мало времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Понятно, – сказал я, хотя мне ничего понятно не было. – Что с твоей мамой?
– Если бы знать, врачи говорят разное...
– Ладно, пошли отсюда, – решил я. – Попробую тебе помочь, а с этим мы потом разберемся.
– Может быть, теперь ты меня отпустишь? – спросил Перебатько. – Я ко всему этому не имею никакого отношения!
– Ну что вы, Александр Богданович, вы наша последняя надежда. Мы, в крайнем случае, поменяем вас по бартеру на своих друзей. Так что замолчите и не раздражайте меня.
– Кто это? – спросила Электра.
– Наш обменный фонд, – ответил я. – Знакомься, генерал Перебатько.
– Неужели тот самый генерал Перебатько? То-то я смотрю, у вас знакомое лицо, я вас столько раз видела в криминальных новостях, – обрадовалась она. – Вы по телевизору выглядели таким импозантным мужчиной! Мама говорит, что хорошо знала вас в молодости!
– Вот и прекрасно, мы их заново познакомим, – сказал я, подталкивая генерала к выходу.
Александр Богданович нехотя подчинился. Мы вышли из квартиры и беспрепятственно покинули дом. Ехать к Электриной матери на казённой милицейской машине я не рискнул, подумал, что её непременно отслеживают.
Остановил такси. Водитель, услышав адрес, начал ворчать, что в такой поганый район поедет только за два счетчика. Деньги на карточке у меня были, я не стал спорить. Генерал, не скрывая недовольства, забрался в салон. Девушка, не понимая, что между нами происходит, оживленно рассказывала ему о своей матери. Перебатько рассеяно слушал, не выказывая к старой знакомой никакого интереса.
Время было послеобеденное, мы с Перебатько утром не успели даже позавтракать, и теперь, больше знакомства с больной мамой, я хотел где-нибудь перекусить.
– У вас дома есть какая-нибудь еда? – спросил я девушку.
– Можно будет купить возле дома, – сказала она. – У нас в социальном районе все продают с большими скидкам.
– Так вы живете в социалке? – чего-то испугался генерал.
– А что это такое? – спросил я.
– Социальные дома... – начал говорить Перебатько, но его перебил таксист.
– Это где нищие, которых выселили в гетто.
– Ну, зачем вы так, у нас в стране нищих нет. Просто это специальные районы со своей адаптированной инфраструктурой и адресной помощью малоимущим, – объяснил генерал. – Там живут такие же люди, как и везде. Конечно, среди них есть и неблагополучные, пьяницы, наркоманы, но таких у нас единицы.
– Да бросьте вы мутить, – опять перебил его таксист, – там половина пенсионеры, которым нечем было платить за жилье, а половина алкаши и наркоты.
– Я поэтому и работала у Вороновых, – тихо сказала мне Электра, – чтобы выбраться оттуда.
– У каких Вороновых? – живо откликнулся генерал. – У тех самых?
– У тех, – подтвердила девушка.
– Я их хорошо знаю, прекрасные люди из старой русской аристократии! Замечательная семья, пример для подражания! Вы знаете, кто были их предки?
– Знаю, – сказал я, и подумал, что мир и, правда, тесен и знакомство генерала с недавними моими неприятелями может мне здорово пригодиться. – Я с ними тоже немного знаком.
– Вот видите! – еще больше обрадовался генерал, но что мы должны видеть не объяснил.
Такси, между тем, миновало МКАД и тряслось по разбитой дороге между каких-то бетонных коробок, напоминавших промышленные предприятия. В осенней обнаженности они смотрелись сиротливо и безлико.
– Это заводы? – спросил я таксиста.
– Какие там заводы, это и есть социалка, – ответил он. – Вам какой нужен номер?
– Сто семнадцать дробь четыре, – ответила Электра.
– Знаю, я там пару раз бывал, – вспомнил таксист. – Мерзкое место.
– Везде можно жить, – после продолжительного молчания, сказал генерал, – главное оставаться человеком с большой буквы!
Ему никто не возразил, тем более что машина съехала на гравийную дорогу и задребезжала всеми своими разболтанными узлами.
– Вон ваш сто семнадцать дробь четыре, – сказал таксист, указывая на серую громаду дома.
Скоро мы въехали в арку и оказались в большом пустом дворе. То, что казалось заводским корпусом, оказалось прямоугольным домом с общим двором. Я расплатился с водителем, и мы пошли в указанный Электрой подъезд. Вблизи всё оказалось не так уж и мрачно. Во дворе гуляли женщины с детьми и даже росли какие-то деревца.
Мать Электры жила на третьем этаже. Дом был, что называется, гостиничного типа: в бесконечно длинный коридор с обеих сторон выходили двери квартир. Народа здесь оказалось много, по коридору бегали дети, ссорились старухи, из-за некоторых дверей слышались крики и песни.
– Не обращайте внимания, – сказала Электра, – вчера давали пособие.
Она подвела нас к типовой, такой же, как все соседние, двери, приложила ладонь к датчику и она открылась. Мы оказались в крохотной прихожей. Отсюда одна узкая дверь вела в санузел, а вторая, чуть пошире, в комнату.
– Эля, это ты? – тотчас же спросил старческий женский голос.
– Я, мама, – ответила она, – знаешь, кто к нам пришел? Сам генерал Перебатько!
– Кто? Почему? Какой генерал? Саша? – разволновалась женщина. – Ну как ты могла, я в таком виде!
– И еще с нами тот самый Алексей, я тебе о нём вчера рассказывала!
– Ну как же так, как можно, такие гости, а я не могу встать!
– Проходите, – пригласила нас Эля, и мы вошли в маленькую, метров девяти, комнатку с двумя кроватями вдоль стен. На одной из них лежала, закрывшись до подбородка одеялом, женщина. Возле окна притулился столиком с парой стульев. На стенах висели полки с домашней утварью. Всё здесь было чисто прибрано и очень бедно.
Мы с генералом поздоровались и остановились в дверях. Женщина на кровати приподнялась и пригласила садиться, потом спросила генерала:
– Саша, а ты меня не узнаешь?
Перебатько замялся, потом забормотал что-то невразумительное.
– Не узнаешь! – поняла женщина. – Не мудрено, столько лет прошло! Я Марина Неелова, помнишь, – она хотела еще что-то сказать, но закашлялась.
– Марина, да как же, – неуверенно проговорил генерал. – Марина Неелова, да, что-то такое...
– Я тебя часто вспоминала, – откашлявшись, продолжила она. – Ты тогда так внезапно исчез...
– Мама, – вмешалась в разговор дочь, – Алексей экстрасенс, он тебя осмотрит.
– Алексей? – переключилась на меня мать, – Вы, правда, можете помочь? Я когда-то знала одного экстрасенса, его тоже звали Алешей. Ну, что же вы не садитесь?
Мы, наконец, разместились. Женщина всматривалась в своего старого знакомого и на меня не обращала внимания. Я знаком показал Электре, что пора бы кончить вечер воспоминаний и заняться делом. Времени на досужие разговоры у нас не было. Нужно как-то решить со старухой и начинать розыски исчезнувших товарищей.
– Мама, сейчас Алексей тебя осмотрит, а я пока схожу в магазин за едой. Извини, у нас мало времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78