Восьмой шар был совершенно простой, и не забить его мог только полный придурок. Я его не забил. У публики, болевшей против меня, вырвался вздох облегчения.
Теперь противник не на шутку разнервничался и полиловел не только носом, но и лицом. Он попытался взять себя в руки и сделать игру с одного захода. Четвертый шар ему с грехом пополам забить удалось. С пятым же вышла заминка, и пока он бродил вокруг стола, примериваясь и приглядываясь, что выбрать, я как бы охладев к игре, отошел к своему столику, чтобы выпить рюмку водки, чем окончательно уронил себя в глазах присутствующих.
В это время человечек, перемудрив, смазал простой шар и сделал мне такую подставку, которой даже слепой и безрукий не смог бы не воспользоваться. Доедая расстегайчик, я вернулся к столу и, ничтоже сумняшеся, забил это халявный шар.
– Где мои деньги?! – громко и гордо спросил я.
Маркер молча передал мне выигрыш. В этот момент меня возненавидели все без исключения болельщики. Я кожей чувствовал тугую волну всеобщего презрения, давившую на меня со всех сторон.
– Не изволите ли составить со мной партийку по тысяче? – вдруг скромно предложил один из профи, одутловатый, краснолицый субъект, лет сорока.
Наступила мертвая тишина. Зрители, затаив дыхание, ожидали моего ответа.
– Я хотел на сегодня кончить, – дурашливо улыбаясь ответил я, – мне играть прискучило.
По красному лицу профи пробежала тень отчаяния
– Однако, ежели вы так хотите сыграть, то что же, извольте…
Честно говоря, мне было стыдно обманывать бильярдного жулика, даже несмотря на его противную морду. Однако взгляд его был так жесток и алчен, что помог мне успокоить совесть. Не одного наивного простофилю они с товарищами раздели здесь до нитки.
– Начинать позволите мне? – вкрадчиво спросил новый противник. – Вы, милостивый сударь, такой мастер, что мне, право, боязно с вами играть!
– A коли боязно, так и не играйте, – небрежно ответил я. – Что за нужда вам начинать? Отдайте, как условлено, деньги маркеру, а кому разбивать, решим по жребию.
Мордатый пожал плечами и согласился. Каждый из нас отсчитал свою ставку маркеру. Бросили монету. Разбивать выпало профи. За те два дня, что я наблюдал за игроками, ему ни разу не удавалось положить больше пяти шаров за подход. Оставалось надеяться, что если ему не будет необычайно везти, то забить больше не удастся и сегодня. Если ему удастся выиграть партию, то весь мой спектакль летел в тартарары, и я оказывался совсем без денег.
Публика напряженно следила, как маркер устанавливает пирамиду. Профи стоял, скромно потупившись, видимо, продумывая тактику. По-моему, он не знал, что предпочесть, обыграть меня сразу, или дать глубже заглотить наживку, а потом уже раздеть догола. На мое счастье, он предпочел второй вариант. Мой талант игрока в этом трактире явно не котировался.
Первый шар профи чуть задел пирамиду и мягко вошел в левую дальнюю лузу. Теперь сопернику предстояло отрывать шары от плотной кучи, что делать было довольно сложно. Второй шар ему удался, а вот третьего он не забил намерено. Скорее всего, его убедил мой спектакль, и он решил дать мне раззадориться.
Оставаясь в образе лоха, я лихо разнес пирамиду, забив действительно случайный шар, так называемого «дурака», в среднюю лузу. Теперь расклад на поле оказался для меня очень удачен. На три легких шара я мог твердо рассчитывать, а дальше как будет угодно судьбе. Перед лицом большой ставки я позволил себе меньше кривляться и приобрести туповато-задумчивый вид. Тем не менее, чтобы польстить почтенной публике, продолжал разводить локти, ставить ноги циркулем и бить из неудобных положений.
Впрочем, на счет это не влияло – шары катились куда надо, и после трех верных и простых я забил пятый по счету, как будто случайный, рикошетом от стенки.
Теперь диспозиция стала достаточно сложной, чтобы противник мог воспользоваться моим промахом и с одного захода окончить партию. Ни с его, ни с моим классом игры, нельзя было вероятно рассчитывать на скорую и легкую победу.
Так и случилось. Очередной мудреный шар я не забил. Профи, имея только два очка против моих пяти, бросил валять дурака и сумел сравнять счет. Честно говоря, такого я от него не ожидал. Шары он взял очень трудные.
Трактирные посетители всей массой следили за игрой. Было непривычно тихо, только из соседнего зала слышались два громких пьяных голоса. В принципе, я мог бы попытаться окончить партию за один подход, но позиция была настолько сложной, что удайся мне забить подряд три шара, весь спектакль развалился бы под тяжестью «неопровержимых доказательств».
С другой стороны, профи мог кончить партию с любой моей подставки. Я рискнул, сделал дурацкий удар, на самом деле так называемый «отбой», после которого шары расположились таким образом, что забить очередной шар мог бы только настоящий мастер.
Сопернику ничего другого не оставалось, как вступить со мной в позиционную борьбу или рискнуть, что он на свое несчастье и сделал. Однако пить шампанское ему не пришлось. Попасть в лузу получилось, а шары расположились на поле так, что я смог окончить партию на одном «везении», без демонстрации хорошей игры.
Потрясенная публика наблюдала, как провинциальный придурок засовывает в свой портмоне целое состояние. На моего противника было жалко смотреть. Он следил за уплывающими деньгами с таким нескрываемым ужасом, что я обеспокоился за его рассудок.
– Не дадите ли вы мне, сударь, реванша? – трясущимися губами спросил он.
– Извольте, – легко согласился я. – Какова ваша ставка? Давайте по две тысчонки?
– Давайте-с, – засуетился профи, – только-с, наличных у меня с собой нету-с, извольте-с, под честное слово-с.
– Ну, что вы, голубчик, как вам не стыдно такое предлагать. Мы ведь даже-с не знакомы-с. Обеспокойтесь призанять у приятелей.
– Так вот беда-с, ни у кого с собой нет-с такой наличности-с, – промямлил он.
– Ну, на нет и суда нет, – успокоил я. – Как-нибудь в другой раз сыграем. Может, кто из господ желает партийку?
Желающих почему-то не оказалось. Я расплатился с трактирщиком за ужин и аренду стола, щедро дал «на чай» половому и полюбопытствовал, где в заведении находится нужник. Это слово только-только входило в обращение. О «туалете» на Руси еще не слыхивали.
Иван, во время игры со стороны наблюдавший мои выкрутасы, пошел следом, прикрывая меня с тыла, и мы удалились через черный ход, «по-аглицки» не прощаясь, дабы не будить у присутствующих нездоровых фантазий по поводу пухлого бумажника.
Пока молва об удачливом лохе не успела широко распространиться в узких кругах столичных игроков, я в тот же вечер сделал еще два набега на мастеров кия, с таким же оглушительным результатом. После чего перестал на время посещать питейные заведения с бильярдными столами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Теперь противник не на шутку разнервничался и полиловел не только носом, но и лицом. Он попытался взять себя в руки и сделать игру с одного захода. Четвертый шар ему с грехом пополам забить удалось. С пятым же вышла заминка, и пока он бродил вокруг стола, примериваясь и приглядываясь, что выбрать, я как бы охладев к игре, отошел к своему столику, чтобы выпить рюмку водки, чем окончательно уронил себя в глазах присутствующих.
В это время человечек, перемудрив, смазал простой шар и сделал мне такую подставку, которой даже слепой и безрукий не смог бы не воспользоваться. Доедая расстегайчик, я вернулся к столу и, ничтоже сумняшеся, забил это халявный шар.
– Где мои деньги?! – громко и гордо спросил я.
Маркер молча передал мне выигрыш. В этот момент меня возненавидели все без исключения болельщики. Я кожей чувствовал тугую волну всеобщего презрения, давившую на меня со всех сторон.
– Не изволите ли составить со мной партийку по тысяче? – вдруг скромно предложил один из профи, одутловатый, краснолицый субъект, лет сорока.
Наступила мертвая тишина. Зрители, затаив дыхание, ожидали моего ответа.
– Я хотел на сегодня кончить, – дурашливо улыбаясь ответил я, – мне играть прискучило.
По красному лицу профи пробежала тень отчаяния
– Однако, ежели вы так хотите сыграть, то что же, извольте…
Честно говоря, мне было стыдно обманывать бильярдного жулика, даже несмотря на его противную морду. Однако взгляд его был так жесток и алчен, что помог мне успокоить совесть. Не одного наивного простофилю они с товарищами раздели здесь до нитки.
– Начинать позволите мне? – вкрадчиво спросил новый противник. – Вы, милостивый сударь, такой мастер, что мне, право, боязно с вами играть!
– A коли боязно, так и не играйте, – небрежно ответил я. – Что за нужда вам начинать? Отдайте, как условлено, деньги маркеру, а кому разбивать, решим по жребию.
Мордатый пожал плечами и согласился. Каждый из нас отсчитал свою ставку маркеру. Бросили монету. Разбивать выпало профи. За те два дня, что я наблюдал за игроками, ему ни разу не удавалось положить больше пяти шаров за подход. Оставалось надеяться, что если ему не будет необычайно везти, то забить больше не удастся и сегодня. Если ему удастся выиграть партию, то весь мой спектакль летел в тартарары, и я оказывался совсем без денег.
Публика напряженно следила, как маркер устанавливает пирамиду. Профи стоял, скромно потупившись, видимо, продумывая тактику. По-моему, он не знал, что предпочесть, обыграть меня сразу, или дать глубже заглотить наживку, а потом уже раздеть догола. На мое счастье, он предпочел второй вариант. Мой талант игрока в этом трактире явно не котировался.
Первый шар профи чуть задел пирамиду и мягко вошел в левую дальнюю лузу. Теперь сопернику предстояло отрывать шары от плотной кучи, что делать было довольно сложно. Второй шар ему удался, а вот третьего он не забил намерено. Скорее всего, его убедил мой спектакль, и он решил дать мне раззадориться.
Оставаясь в образе лоха, я лихо разнес пирамиду, забив действительно случайный шар, так называемого «дурака», в среднюю лузу. Теперь расклад на поле оказался для меня очень удачен. На три легких шара я мог твердо рассчитывать, а дальше как будет угодно судьбе. Перед лицом большой ставки я позволил себе меньше кривляться и приобрести туповато-задумчивый вид. Тем не менее, чтобы польстить почтенной публике, продолжал разводить локти, ставить ноги циркулем и бить из неудобных положений.
Впрочем, на счет это не влияло – шары катились куда надо, и после трех верных и простых я забил пятый по счету, как будто случайный, рикошетом от стенки.
Теперь диспозиция стала достаточно сложной, чтобы противник мог воспользоваться моим промахом и с одного захода окончить партию. Ни с его, ни с моим классом игры, нельзя было вероятно рассчитывать на скорую и легкую победу.
Так и случилось. Очередной мудреный шар я не забил. Профи, имея только два очка против моих пяти, бросил валять дурака и сумел сравнять счет. Честно говоря, такого я от него не ожидал. Шары он взял очень трудные.
Трактирные посетители всей массой следили за игрой. Было непривычно тихо, только из соседнего зала слышались два громких пьяных голоса. В принципе, я мог бы попытаться окончить партию за один подход, но позиция была настолько сложной, что удайся мне забить подряд три шара, весь спектакль развалился бы под тяжестью «неопровержимых доказательств».
С другой стороны, профи мог кончить партию с любой моей подставки. Я рискнул, сделал дурацкий удар, на самом деле так называемый «отбой», после которого шары расположились таким образом, что забить очередной шар мог бы только настоящий мастер.
Сопернику ничего другого не оставалось, как вступить со мной в позиционную борьбу или рискнуть, что он на свое несчастье и сделал. Однако пить шампанское ему не пришлось. Попасть в лузу получилось, а шары расположились на поле так, что я смог окончить партию на одном «везении», без демонстрации хорошей игры.
Потрясенная публика наблюдала, как провинциальный придурок засовывает в свой портмоне целое состояние. На моего противника было жалко смотреть. Он следил за уплывающими деньгами с таким нескрываемым ужасом, что я обеспокоился за его рассудок.
– Не дадите ли вы мне, сударь, реванша? – трясущимися губами спросил он.
– Извольте, – легко согласился я. – Какова ваша ставка? Давайте по две тысчонки?
– Давайте-с, – засуетился профи, – только-с, наличных у меня с собой нету-с, извольте-с, под честное слово-с.
– Ну, что вы, голубчик, как вам не стыдно такое предлагать. Мы ведь даже-с не знакомы-с. Обеспокойтесь призанять у приятелей.
– Так вот беда-с, ни у кого с собой нет-с такой наличности-с, – промямлил он.
– Ну, на нет и суда нет, – успокоил я. – Как-нибудь в другой раз сыграем. Может, кто из господ желает партийку?
Желающих почему-то не оказалось. Я расплатился с трактирщиком за ужин и аренду стола, щедро дал «на чай» половому и полюбопытствовал, где в заведении находится нужник. Это слово только-только входило в обращение. О «туалете» на Руси еще не слыхивали.
Иван, во время игры со стороны наблюдавший мои выкрутасы, пошел следом, прикрывая меня с тыла, и мы удалились через черный ход, «по-аглицки» не прощаясь, дабы не будить у присутствующих нездоровых фантазий по поводу пухлого бумажника.
Пока молва об удачливом лохе не успела широко распространиться в узких кругах столичных игроков, я в тот же вечер сделал еще два набега на мастеров кия, с таким же оглушительным результатом. После чего перестал на время посещать питейные заведения с бильярдными столами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79