Однако я прекрасно понимал, что продолжительность моего заключения будет всецело зависеть от того, насколько убедительно я смогу доказать убийство в целях самообороны. Недаром мой отец был юристом!
Следующие несколько часов прошли как в страшном сне. Полицейские Клейверинга были ожесточившимися циничными парнями, в меру своих возможностей пытающимися сбить растущую волну преступности в шахтерском районе с высоким процентом безработицы. Мягкость не фигурировала среди их методов обращения с преступниками. Очень возможно, что каждый из них в отдельности любил жену и баловал детей, но даже если это было и так, они сохраняли доброту и человечность исключительно для внеслужебного пользования.
Без работы они, похоже, не сидели - все здание полицейского участка гудело от хлопанья дверей, торопливых шагов и громких голосов. Меня, все так же в наручниках, таскали из одной комнаты в другую, задавая отрывистые вопросы и нетерпеливо отмахиваясь - «потом, сейчас не до него, займемся этим ночью».
Я с тоской думал о горячей ванне, мягкой постели и пригоршне аспирина. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Ближе к ночи меня усадили на стул в ярко освещенной комнатушке с голыми стенами, и я рассказал, как я попал к Хамберу и почему убил Эдамса, подробно описав все события последнего дня. Они не поверили ни одному моему слову, и их можно понять! Мне тут же было предъявлено официальное обвинение в совершении убийства. Все мои протесты остались без ответа.
Потом они принялись меня допрашивать. Снова и снова мне задавали одни и те же вопросы, я отвечал, и вопросы опять повторялись. Допрашивающие сменяли друг друга, как участники эстафеты, оставаясь свежими и полными рвения, я же все больше уставал. Слава Богу, что мне не надо было врать - смертельная усталость и полнейшее отупление вряд ли позволили бы мне сохранять ясную голову. Мне и правду-то трудно было выговаривать - в голове царил густой туман, язык не ворочался, - а они только и ждали какой-нибудь ошибки с моей стороны.
- Теперь расскажи, как все было на самом деле.
- Я рассказал.
- Ну, это все шпионские страсти.
- Запросите из Австралии копию договора, который я подписал, когда нанимался на эту работу.
Я в четвертый раз повторил адрес адвоката, и в четвертый раз они его не записали.
- Так кто тебя нанял?
- Граф Октобер.
- С ним мы тоже можем связаться?
- Он в Германии до субботы.
- Какая неприятность!
Тут они нехорошо ухмылялись. От Касса им стало известно, что я работал в конюшне Октобера. Касс также сообщил им, что я ленивый, нечестный, трусливый и не слишком сообразительный конюх. Он верил в то, что говорил, - поверили и они.
- Ты попал в историю с дочерью его светлости, это правда? Черт бы побрал этого Касса и его длинный язык!
- А теперь ты хочешь отомстить ему за увольнение, впутав его имя в эту историю? С мистером Хамбером ты ведь тоже расквитался за то, что вчера он тебя выгнал?
- Нет. Я ушел, потому что моя работа была закончена.
- Тогда за то, что он тебя ударил?
- Нет.
- Старший конюх говорит, ты это заслужил.
- Эдамс и Хамбер занимались мошенничеством с лошадьми. Я вывел их на чистую воду, и они попытались убить меня.
Кажется, эта фраза звучала уже в десятый раз, не производя ни малейшего впечатления.
- Итак, тебя побили, ты затаил злобу и нашел способ рассчитаться… Обычная история.
- Нет.
- Ты все обдумал, вернулся и напал на них. Устроил настоящую бойню - там вся комната в крови.
- Это моя кровь.
- Мы можем установить ее группу.
- Сделайте это, и вы убедитесь, что это моя кровь.
- И все из такого крошечного пореза? Не считай нас за идиотов.
- Но врач мне все зашил!
- Ах, да! Вернемся к леди Элинор Тэррен, дочери лорда Октобера… Это с ней ты впутался в историю?
- Нет.
- Она забеременела…
- Да нет же! Спросите у врача.
- …и приняла таблетки…
- Нет. Ее отравил Эдамс.
Дважды я рассказал им о флаконе с фенобарбитоном. Наверняка они наткнулись на него в конторе, но не желали признавать этого.
- Ее отец вышвырнул тебя, потому что ты ее соблазнил. Она не стерпела позора и выпила снотворное.
- Ей незачем было терпеть позор - это не она, а ее сестра Патриция обвинила меня в том, что я ее соблазнил. Эдамс отравил Элинор, подсыпав порошок в джин с кампари. Джин, кампари и фенобарбитон вы найдете в конторе. Сравните с анализом содержимого желудка Элинор.
Они пропускали все мои слова мимо ушей.
- В довершение всего она обнаружила, что ты бросил ее и сбежал. Мистер Хамбер пытался утешить девушку, предложил ей выпить, но она вернулась в колледж и приняла таблетки.
- Нет.
К моему сообщению о применении Эдамсом огнемета они отнеслись, мягко говоря, скептически.
- Вы найдете его в сарае.
- Ну да, как же, в сарае. Так где, ты говоришь, он находится? Я еще раз объяснил.
- Наверное, поле принадлежит Эдамсу. Это можно выяснить.
- Оно существует только в твоем воображении.
- Поезжайте и проверьте. Огнемет тоже там.
- Скорее всего его используют для сжигания вереска - многие фермеры так делают.
Они дважды позволили мне попытаться связаться по телефону с полковником Беккетом. В Лондоне его камердинер сказал, что полковник уехал к друзьям в Беркшир, чтобы посетить вместе с ними скачки в Ньюбери. Местная телефонная станция Беркшира не действовала - оператор сообщил мне, что прорвало водопровод, залило кабель и его как раз сейчас чинят.
Я не мог понять, почему мое настойчивое желание связаться с руководителями Скакового комитета не заронило в головы следователей подозрения, что я все-таки могу говорить правду.
- Помнишь того парня, что жену задушил? Совершенно чокнутый - все требовал, чтобы ему разрешили позвонить лорду Бертрану Расселлу и сообщить ему о своем вкладе в дело мира.
Где-то около полуночи один из полицейских высказал мысль, что даже если я не вру и меня действительно наняли следить за Эдамсом и Хамбером (в чем лично он очень сомневается), это все равно не давало мне права убивать их.
- Хамбер жив, - сказал я.
- Пока.
У меня упало сердце. Не дай Бог, если еще и Хамбер…
- Так значит, ты ударил Эдамса тростью?
- Я же говорил - я ударил его шаром из зеленого стекла. Я держал его в левой руке и ударил изо всей силы. Я хотел не убить, а только оглушить! Но я ведь не левша… Поэтому мне было трудно рассчитать силу удара…
- Зачем же ты тогда бил левой рукой?
- Я уже объяснял.
- Объясни еще раз. Я объяснил.
- И после того, как тебе перебили правую руку, ты сел на мотоцикл и проехал десять миль до Дарема? За кого ты нас принимаешь?
- На пресс-папье есть отпечатки обеих моих рук. Правой рукой я метнул его в Хамбера, а левой ударил Эдамса. Проверьте!
- Теперь еще и отпечатки пальцев! - саркастически произнес один из них.
- А на телефоне вы найдете отпечатки левой руки - я пытался позвонить вам из конторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Следующие несколько часов прошли как в страшном сне. Полицейские Клейверинга были ожесточившимися циничными парнями, в меру своих возможностей пытающимися сбить растущую волну преступности в шахтерском районе с высоким процентом безработицы. Мягкость не фигурировала среди их методов обращения с преступниками. Очень возможно, что каждый из них в отдельности любил жену и баловал детей, но даже если это было и так, они сохраняли доброту и человечность исключительно для внеслужебного пользования.
Без работы они, похоже, не сидели - все здание полицейского участка гудело от хлопанья дверей, торопливых шагов и громких голосов. Меня, все так же в наручниках, таскали из одной комнаты в другую, задавая отрывистые вопросы и нетерпеливо отмахиваясь - «потом, сейчас не до него, займемся этим ночью».
Я с тоской думал о горячей ванне, мягкой постели и пригоршне аспирина. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Ближе к ночи меня усадили на стул в ярко освещенной комнатушке с голыми стенами, и я рассказал, как я попал к Хамберу и почему убил Эдамса, подробно описав все события последнего дня. Они не поверили ни одному моему слову, и их можно понять! Мне тут же было предъявлено официальное обвинение в совершении убийства. Все мои протесты остались без ответа.
Потом они принялись меня допрашивать. Снова и снова мне задавали одни и те же вопросы, я отвечал, и вопросы опять повторялись. Допрашивающие сменяли друг друга, как участники эстафеты, оставаясь свежими и полными рвения, я же все больше уставал. Слава Богу, что мне не надо было врать - смертельная усталость и полнейшее отупление вряд ли позволили бы мне сохранять ясную голову. Мне и правду-то трудно было выговаривать - в голове царил густой туман, язык не ворочался, - а они только и ждали какой-нибудь ошибки с моей стороны.
- Теперь расскажи, как все было на самом деле.
- Я рассказал.
- Ну, это все шпионские страсти.
- Запросите из Австралии копию договора, который я подписал, когда нанимался на эту работу.
Я в четвертый раз повторил адрес адвоката, и в четвертый раз они его не записали.
- Так кто тебя нанял?
- Граф Октобер.
- С ним мы тоже можем связаться?
- Он в Германии до субботы.
- Какая неприятность!
Тут они нехорошо ухмылялись. От Касса им стало известно, что я работал в конюшне Октобера. Касс также сообщил им, что я ленивый, нечестный, трусливый и не слишком сообразительный конюх. Он верил в то, что говорил, - поверили и они.
- Ты попал в историю с дочерью его светлости, это правда? Черт бы побрал этого Касса и его длинный язык!
- А теперь ты хочешь отомстить ему за увольнение, впутав его имя в эту историю? С мистером Хамбером ты ведь тоже расквитался за то, что вчера он тебя выгнал?
- Нет. Я ушел, потому что моя работа была закончена.
- Тогда за то, что он тебя ударил?
- Нет.
- Старший конюх говорит, ты это заслужил.
- Эдамс и Хамбер занимались мошенничеством с лошадьми. Я вывел их на чистую воду, и они попытались убить меня.
Кажется, эта фраза звучала уже в десятый раз, не производя ни малейшего впечатления.
- Итак, тебя побили, ты затаил злобу и нашел способ рассчитаться… Обычная история.
- Нет.
- Ты все обдумал, вернулся и напал на них. Устроил настоящую бойню - там вся комната в крови.
- Это моя кровь.
- Мы можем установить ее группу.
- Сделайте это, и вы убедитесь, что это моя кровь.
- И все из такого крошечного пореза? Не считай нас за идиотов.
- Но врач мне все зашил!
- Ах, да! Вернемся к леди Элинор Тэррен, дочери лорда Октобера… Это с ней ты впутался в историю?
- Нет.
- Она забеременела…
- Да нет же! Спросите у врача.
- …и приняла таблетки…
- Нет. Ее отравил Эдамс.
Дважды я рассказал им о флаконе с фенобарбитоном. Наверняка они наткнулись на него в конторе, но не желали признавать этого.
- Ее отец вышвырнул тебя, потому что ты ее соблазнил. Она не стерпела позора и выпила снотворное.
- Ей незачем было терпеть позор - это не она, а ее сестра Патриция обвинила меня в том, что я ее соблазнил. Эдамс отравил Элинор, подсыпав порошок в джин с кампари. Джин, кампари и фенобарбитон вы найдете в конторе. Сравните с анализом содержимого желудка Элинор.
Они пропускали все мои слова мимо ушей.
- В довершение всего она обнаружила, что ты бросил ее и сбежал. Мистер Хамбер пытался утешить девушку, предложил ей выпить, но она вернулась в колледж и приняла таблетки.
- Нет.
К моему сообщению о применении Эдамсом огнемета они отнеслись, мягко говоря, скептически.
- Вы найдете его в сарае.
- Ну да, как же, в сарае. Так где, ты говоришь, он находится? Я еще раз объяснил.
- Наверное, поле принадлежит Эдамсу. Это можно выяснить.
- Оно существует только в твоем воображении.
- Поезжайте и проверьте. Огнемет тоже там.
- Скорее всего его используют для сжигания вереска - многие фермеры так делают.
Они дважды позволили мне попытаться связаться по телефону с полковником Беккетом. В Лондоне его камердинер сказал, что полковник уехал к друзьям в Беркшир, чтобы посетить вместе с ними скачки в Ньюбери. Местная телефонная станция Беркшира не действовала - оператор сообщил мне, что прорвало водопровод, залило кабель и его как раз сейчас чинят.
Я не мог понять, почему мое настойчивое желание связаться с руководителями Скакового комитета не заронило в головы следователей подозрения, что я все-таки могу говорить правду.
- Помнишь того парня, что жену задушил? Совершенно чокнутый - все требовал, чтобы ему разрешили позвонить лорду Бертрану Расселлу и сообщить ему о своем вкладе в дело мира.
Где-то около полуночи один из полицейских высказал мысль, что даже если я не вру и меня действительно наняли следить за Эдамсом и Хамбером (в чем лично он очень сомневается), это все равно не давало мне права убивать их.
- Хамбер жив, - сказал я.
- Пока.
У меня упало сердце. Не дай Бог, если еще и Хамбер…
- Так значит, ты ударил Эдамса тростью?
- Я же говорил - я ударил его шаром из зеленого стекла. Я держал его в левой руке и ударил изо всей силы. Я хотел не убить, а только оглушить! Но я ведь не левша… Поэтому мне было трудно рассчитать силу удара…
- Зачем же ты тогда бил левой рукой?
- Я уже объяснял.
- Объясни еще раз. Я объяснил.
- И после того, как тебе перебили правую руку, ты сел на мотоцикл и проехал десять миль до Дарема? За кого ты нас принимаешь?
- На пресс-папье есть отпечатки обеих моих рук. Правой рукой я метнул его в Хамбера, а левой ударил Эдамса. Проверьте!
- Теперь еще и отпечатки пальцев! - саркастически произнес один из них.
- А на телефоне вы найдете отпечатки левой руки - я пытался позвонить вам из конторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69