– Конечно, мы все приедем, – решительно сказала она, – если вы обещаете, что мы увидим Нэша Рурка!
– А тебе тоже хочется? – спросила у нее Люси.
Я пояснил:
– Завтра в два часа мы проводим репетицию с толпой. Будет ли там Нэш, не могу обещать. Во вторник и в среду мы снимаем сцены с толпой. Всем, кто будет там, мы предлагаем завтрак и небольшую плату, а Нэш Рурк точно будет там.
– Отсюда до Хантингдонского ипподрома почти два часа езды, – запротестовал Джексон Уэллс.
– Не выкручивайся, па, – сказала Люси. – В какое время во вторник? Будет ли все в норме, если мы пропустим завтрашнюю репетицию?
Я дал им одну из своих визиток, написав на обратной стороне: «Привилегированный вход. Семья Бой-ива».
– В девять утра во вторник, – уточнил я. – Следуйте за толпой, которая будет знать, что делать. Когда мы прервемся на ленч, воспользуйтесь этой карточкой и найдите меня.
– Вау! – воскликнула Люси. На носу у нее были веснушки. Лукавые синие глаза. Я думал, насколько хорошо она умела играть на пианино.
Я обратился к ее отцу:
– Вы не знаете, кто может быть заинтересован в том, чтобы сорвать съемки фильма?
Он вежливо ответил:
– Это то, о чем я слышал по радио? Кто-то пытался пырнуть ножом вашу звезду? Совершенный безумец. Никто из тех, кого я знаю, не боится вашего фильма.
Я подумал, что это, вероятно, вторая ложь, которую он сказал мне, или, по крайней мере, вторая замеченная мною.
Люси спросила:
– А может прийти папин брат?
Ее отец махнул рукой в знак отрицания и ответил:
– Он не захочет.
– Нет, он должен захотеть. – Мне она сообщила: – Мой дядя Ридли живет в Ньюмаркете. Он все время бегает в кино и бредит тем, чтобы попасть в фильм с Нэшем Рурком.
– Тогда приводите его с собой, – согласился я. – Нам нужна самая большая толпа, какую мы сможем собрать.
Я видел, что родители Люси не разделяют ее энтузиазма касательно дяди Ридли.
– Найдется ли у него время, – закинул я удочку, – чтобы провести в Хантингдоне денек во вторник или в среду?
Люси невинно ответила:
– Па говорит, что дядя Ридли бездельничает целыми днями.
Ее отец покачал головой, видя такое отсутствие политеса, и решил смягчить характеристику:
– Мой брат Ридли помешан на лошадях и действует, как видный лошадник. Его не очень-то уважают, но на жизнь он зарабатывает.
Я улыбнулся, наполовину заинтересованный.
– Буду рад встретиться с ним. – Я помолчал и вернулся к тому, что больше занимало меня: – Вы не можете одолжить мне фото… э… Сони? Просто для того, чтобы мы не сделали Ивонн в фильме слишком похожей на нее.
– У меня нет ни одного, – быстро сказал Джексон Уэллс.
– Даже… Простите меня, – извинился я перед миссис Уэллс. – Даже нет свадебной фотографии?
– Нет, – сказал Джексон Уэллс. – Они пропали, когда я переезжал сюда. – Глаза его были широко открыты и совершенно невинны, и я в третий раз не поверил ему.
ГЛАВА 8
Приближаясь к Ньюмаркету и прикинув, что у меня есть свободные полчаса до собрания в десять, я решил заполнить это время чем-либо полезным и позвонил доктору Робби Джиллу, чей номер я помнил – номер был жирно записан в телефонной книге Доротеи.
– Как вы смотрите, – спросил я, – на то, чтобы быстренько пропустить где-нибудь по стаканчику?
– Когда?
– Сейчас я в машине. Прибуду в Ньюмаркет около девяти тридцати. Сойдет? Я должен быть в «Бедфорд Лодж» в десять.
– Это важно?
– Интересно, – ответил я. – О том, кто напал на Доротею.
– Я предупрежу жену. – В голосе его была улыбка. – Приду в «Бедфорд Лодж» в девять тридцать и подожду в холле.
– Отлично.
– Я слышал, кто-то набросился на Нэша Рурка с ножом.
– Было такое. Хотя не на Рурка, а на его дублера. Но никто не пострадал.
– Это же слышал и я. Значит, в девять тридцать.
Он повесил трубку. Его голос с шотландским акцентом звучал, как всегда, резко. Сам он, рыжий и похожий на терьера, терпеливо ждал в холле у входа, когда я вернулся в «Бедфорд Лодж».
– Пойдемте наверх, – сказал я, пожав ему руку. – Что будете пить?
– Диет-колу.
Я попросил службу сервиса принести в мой номер шипучий напиток, а себе налил коньяк из бутылки, стоявшей в баре, мимолетно подумав, что этот фильм неуклонно приучает меня к янтарной сорокаградусной жидкости.
– Так вот, – начал я, указывая ему на кресло в маленькой гостиной, – сегодня после обеда я ездил навестить Доротею в Кембридже и обнаружил, что путь мне преграждает наш друг Пол.
Робби Джилл состроил гримасу.
– Она изначально моя пациентка, но он мешает в этом и мне настолько, насколько может.
– Что я могу сделать, чтобы он не увез ее насильно сразу же, как только она будет в состоянии вынести переезд? Она говорила и ему, и мне, что не хочет ехать в дом престарелых, который он уготовил для нее, но он не обращает на это внимания.
– Вот ведь паразит!
– Вы можете сделать пометку «этого пациента не перемещать» касательно Доротеи?
Доктор с сомнением покачал головой.
– В настоящее время ее действительно нельзя трогать. Но несколько дней спустя…
– Любым способом, – сказал я.
– Насколько вас это заботит?
– Сильно.
– Я имею в виду… в денежном выражении.
Я посмотрел на него поверх стакана, – Вы хотите сказать, что некоторая сумма может помочь провернуть этот фокус?
Он ответил прямо в соответствии со своей шотландской натурой:
– Я хочу сказать, что я как ее доктор могу с ее согласия поместить ее в частную лечебницу по своему выбору, если смогу гарантировать оплату этих услуг.
– Это может меня разорить?
Он назвал угрожающую сумму и без малейшего осуждения ожидал, что я сочту ее чересчур большой.
– У вас нет никаких обязательств, – заметил он.
– Но я и не беден, – отозвался я. – Не говорите ей, кто платит.
Он кивнул.
– Я скажу ей, что это бесплатное место от национального здравоохранения. Она это примет.
– Значит, приступайте.
Он допил свою диет-колу.
– Это то, что вы хотели сказать мне?
– Нет, – ответил я. – Я сейчас нарисую вам кое-что, а вы скажете мне, что вы думаете об этом. – Я взял большой лист бумаги, положил его на кофейный столик и изобразил на нем нож, который нашел на Хите. Рукоять, увенчанную тяжелой шишкой, и восемь дюймов острой стали.
Он смотрел на рисунок безмолвно и неотрывно.
– И что? – спросил я.
– Кастет, – сказал он, – переходящий в нож.
– А раны Доротеи? – напомнил я. Он уставился на меня. Я сказал: – Не двое нападавших. Не два орудия. Это оружие – одновременно дубинка и клинок.
– Боже мой!
– У кого могла быть такая штука? – спросил я. Он молча покачал головой.
– Вы не знаете никого по имени Дерри? Судя по его виду, он был совершенно сбит с толку.
Я пояснил:
– Валентин однажды упомянул, что оставил нож кому-то, кого он назвал Дерри.
Робби Джилл нахмурился, размышляя.
– Я не знаю никакого Дерри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81