А затем уже вовсе успокоительное: «Итак смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые» (К Ефесянам 5: 15)…
Сергеев на всю жизнь запомнил одну из своих кошачьих подруг – Фаину. Она появилась у него на даче неожиданно, во время кормления стаи соседних подруг, которые собирались по вечерам на скромный ужин и холостяцкие посиделки. В проеме входной двери показалось максимально вежливое, деликатное существо, страшно исхудавшее и взъерошенное. Кошку просто качало от усталости и истощения, – она, видимо, проделала огромный и трудный путь, пока каким-то шестым чувством установила, что именно в том доме ее обязательно приютят и накормят. Она одарила вежливым носовым поцелуем каждую из собравшихся на посиделки кошку. Деликатно, но с аппетитом уплела предложенные лакомства.
Сергеев внимательно рассмотрел примечательное создание, – это была носительница элитной сибирской породы с некоторым подмесом замечательного норвежского генофонда, о чем свидетельствовали выраженные и характерные кисточки на кончиках ушей. Сергеев, приласкав Фаину (она всем своим видом подсказывала именно это имя), уложил ее на диван. Наступила пора сна, – кошка спала, как убитая, но поднявшись довольно рано, принялась методично и тщательно вылизывать себя. Через пару часов – это было уже совершенно преображенное создание. Приведя себя в порядок, Фаина отправилась обозревать территорию усадьбы, фиксируя границы известным способом. Дела экскрементальные она отправляла на грядках других усадеб.
Кошка быстро определилась с хозяином и соседями, с территорией и домом. Она отъедалась, лечилась травками, отдыхала. Но когда вечером, как обычно дачные подруги попытались собраться в гостиной и отведать лакомств на халяву, Фаина разметала конкурентов в несколько секунд. Так же свирепо впредь она расправлялась с любой собакой, пробегавшей мимо сада. Ее страсть к зубасто-когтистым боям не могли охладить даже крупные немецкие овчарки.
Через несколько дней, ночью, Фаина родила трех замечательных котят прямо у Сергеева под одеялом. Все они были разной масти, причем, не соответствующей окрасу матери. Ясно, что голодная жизнь кошки-скиталицы потребовала от Фаины соития с несколькими разными котами.
В таких связях не мог доминировать генофонд ослабленной матери, остались жизнеспособными лишь зиготы с преобладанием генетической информации сытых самцов. Но по-настоящему доверила Фаина драгоценное достояние только одному существу – человеку по фамилии Сергеев. Она позволила ему принять трудные роды.
Фаина сама выбрала место для семейного гнезда: в секцию шкафа с бельем мамочка аккуратно, за шкварник, перетаскала потомство. Фаина была заботливая мать ровно до двухмесячного возраста питомцев, затем она полностью переложила труд по уходу и воспитанию на Сергеева. Таким шагом она показала ему, что в котятах таятся души сергеевских грешков молодости, а по счетам необходимо обязательно платить. Коты же совокупители к серьезным, душевным делам, не относятся, – то всего лишь зов природы и притяжение тела.
Фаина учила котят охотиться за живностью, показывала лечебные травы, помогала осваивать приемы борьбы в стойке и партере, но кормить грудью малышей отказывалась. У нее появилось более ответственное занятие, – она сплела супружеские узы только с одним котом – великолепным крупным британцем, проживающим в соседнем доме. Так был дан старт большой семейной любви, закончившейся к осени рождением шести одномастных котят, которых пришлось признать, прежде всего, британцу. Сергеев неоднократно замечал, что британец тоже участвовал в тренировке охотничьих инстинктов у котят, но он, паршивец, многократно изменял Фаине, причем, с нестоящими деревенскими простушками.
К сожалению, Фаина не пожелала переехать с Сергеевым в Санкт-Петербург, – ее манили охотничьи просторы, сказки о которых вечерами и ночью ей шептал на ушко сытый и легкомысленный, серо-полосатый британец. Какой женщине не хочется завести прочную, благополучную семью. Многие из них действительно верят в легкомысленную легенду о том, что «с милым рай в шалаше». Вернувшись к лету из дальнего плаванья, Сергеев не нашел Фаину в живых, погиб и рыцарь-британец, видимо, подбивший азартную подругу на порочный и опасный поступок, – воровство кур у постоянно живущих в поселке «дачников». Их, скорее всего, загрызли дворовые собаки, стоящие на страже имущества хозяев. Но то было лишь предположение. Сергеев молил Бога, чтобы, отбирая жизнь, он дал Фаине и британцу легкую смерть, если уж не пожелал дать жизнь долгую и беззаботную.
2.9
Сергеев всмотрелся в мордахи своих теперешних подружек (их теперь было только две), – они были сытыми, довольными, в них не читался даже намек на подозрение о готовящейся «подлянке». Сергееву стало стыдно за легкомысленное согласие на командировку. Правда, он еще не высказал свое окончательное решение главному врачу. Но в душе уже согласился потому, что хотел отдохнуть от больничной суеты и дешевых интрижек, которые постоянно закручиваются в женском коллективе. Размышления пошли по нескольким направлениям. Первое – можно забрать подружек с собой, но такой переезд для них станет огромной психической травмой. Ясно, что кошкам необходимо постоянно ощущать свою причастность к защите дома от вурдалаков. Второе – можно пригласить бывшую жену пожить в доме, ее хорошо знали кошки. Но тогда остается загадкой, как она будет осуществлять эту самую жизнь на «чужом берегу»; захочет ли освобождать потом «утоптанное» ложе. Она была тоже врачом, но вдруг, неожиданно для Сергеева, так основательно влезла в бизнес, что забыла не только семейные обязанности, но стала подторговывать своими принципами, свободой действий, добропорядочными отношениями с людьми. Возобновление союза с коммерсантом азиатского качества не входило в круг желательных отношений.
Наверное, самым реальным и разумным был третий вариант: временное переселение семьи дочери под отеческий кров. Но при любом решении кошек ожидало потрясение и возникновение сомнений в верности лидера стаи. Рука потянулась к телефону, – к нему Сергеев последние годы относился с предубеждением. Чаще он выключал его напрочь и пользовался связью с внешним миром только в одностороннем порядке, то есть звонил сам и не принимал звонков ни от кого. Такое прочное ощущение покоя соответствовало его интровертированной натуре, склонной к щадящему здоровье аутизму.
Все друзья и деловые люди поставили на нем крест, отучились общаться по телефону, некоторые прокляли, но он твердо продолжал свою линию, замечая, что продуктивность профессиональной деятельности при этом резко возросла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Сергеев на всю жизнь запомнил одну из своих кошачьих подруг – Фаину. Она появилась у него на даче неожиданно, во время кормления стаи соседних подруг, которые собирались по вечерам на скромный ужин и холостяцкие посиделки. В проеме входной двери показалось максимально вежливое, деликатное существо, страшно исхудавшее и взъерошенное. Кошку просто качало от усталости и истощения, – она, видимо, проделала огромный и трудный путь, пока каким-то шестым чувством установила, что именно в том доме ее обязательно приютят и накормят. Она одарила вежливым носовым поцелуем каждую из собравшихся на посиделки кошку. Деликатно, но с аппетитом уплела предложенные лакомства.
Сергеев внимательно рассмотрел примечательное создание, – это была носительница элитной сибирской породы с некоторым подмесом замечательного норвежского генофонда, о чем свидетельствовали выраженные и характерные кисточки на кончиках ушей. Сергеев, приласкав Фаину (она всем своим видом подсказывала именно это имя), уложил ее на диван. Наступила пора сна, – кошка спала, как убитая, но поднявшись довольно рано, принялась методично и тщательно вылизывать себя. Через пару часов – это было уже совершенно преображенное создание. Приведя себя в порядок, Фаина отправилась обозревать территорию усадьбы, фиксируя границы известным способом. Дела экскрементальные она отправляла на грядках других усадеб.
Кошка быстро определилась с хозяином и соседями, с территорией и домом. Она отъедалась, лечилась травками, отдыхала. Но когда вечером, как обычно дачные подруги попытались собраться в гостиной и отведать лакомств на халяву, Фаина разметала конкурентов в несколько секунд. Так же свирепо впредь она расправлялась с любой собакой, пробегавшей мимо сада. Ее страсть к зубасто-когтистым боям не могли охладить даже крупные немецкие овчарки.
Через несколько дней, ночью, Фаина родила трех замечательных котят прямо у Сергеева под одеялом. Все они были разной масти, причем, не соответствующей окрасу матери. Ясно, что голодная жизнь кошки-скиталицы потребовала от Фаины соития с несколькими разными котами.
В таких связях не мог доминировать генофонд ослабленной матери, остались жизнеспособными лишь зиготы с преобладанием генетической информации сытых самцов. Но по-настоящему доверила Фаина драгоценное достояние только одному существу – человеку по фамилии Сергеев. Она позволила ему принять трудные роды.
Фаина сама выбрала место для семейного гнезда: в секцию шкафа с бельем мамочка аккуратно, за шкварник, перетаскала потомство. Фаина была заботливая мать ровно до двухмесячного возраста питомцев, затем она полностью переложила труд по уходу и воспитанию на Сергеева. Таким шагом она показала ему, что в котятах таятся души сергеевских грешков молодости, а по счетам необходимо обязательно платить. Коты же совокупители к серьезным, душевным делам, не относятся, – то всего лишь зов природы и притяжение тела.
Фаина учила котят охотиться за живностью, показывала лечебные травы, помогала осваивать приемы борьбы в стойке и партере, но кормить грудью малышей отказывалась. У нее появилось более ответственное занятие, – она сплела супружеские узы только с одним котом – великолепным крупным британцем, проживающим в соседнем доме. Так был дан старт большой семейной любви, закончившейся к осени рождением шести одномастных котят, которых пришлось признать, прежде всего, британцу. Сергеев неоднократно замечал, что британец тоже участвовал в тренировке охотничьих инстинктов у котят, но он, паршивец, многократно изменял Фаине, причем, с нестоящими деревенскими простушками.
К сожалению, Фаина не пожелала переехать с Сергеевым в Санкт-Петербург, – ее манили охотничьи просторы, сказки о которых вечерами и ночью ей шептал на ушко сытый и легкомысленный, серо-полосатый британец. Какой женщине не хочется завести прочную, благополучную семью. Многие из них действительно верят в легкомысленную легенду о том, что «с милым рай в шалаше». Вернувшись к лету из дальнего плаванья, Сергеев не нашел Фаину в живых, погиб и рыцарь-британец, видимо, подбивший азартную подругу на порочный и опасный поступок, – воровство кур у постоянно живущих в поселке «дачников». Их, скорее всего, загрызли дворовые собаки, стоящие на страже имущества хозяев. Но то было лишь предположение. Сергеев молил Бога, чтобы, отбирая жизнь, он дал Фаине и британцу легкую смерть, если уж не пожелал дать жизнь долгую и беззаботную.
2.9
Сергеев всмотрелся в мордахи своих теперешних подружек (их теперь было только две), – они были сытыми, довольными, в них не читался даже намек на подозрение о готовящейся «подлянке». Сергееву стало стыдно за легкомысленное согласие на командировку. Правда, он еще не высказал свое окончательное решение главному врачу. Но в душе уже согласился потому, что хотел отдохнуть от больничной суеты и дешевых интрижек, которые постоянно закручиваются в женском коллективе. Размышления пошли по нескольким направлениям. Первое – можно забрать подружек с собой, но такой переезд для них станет огромной психической травмой. Ясно, что кошкам необходимо постоянно ощущать свою причастность к защите дома от вурдалаков. Второе – можно пригласить бывшую жену пожить в доме, ее хорошо знали кошки. Но тогда остается загадкой, как она будет осуществлять эту самую жизнь на «чужом берегу»; захочет ли освобождать потом «утоптанное» ложе. Она была тоже врачом, но вдруг, неожиданно для Сергеева, так основательно влезла в бизнес, что забыла не только семейные обязанности, но стала подторговывать своими принципами, свободой действий, добропорядочными отношениями с людьми. Возобновление союза с коммерсантом азиатского качества не входило в круг желательных отношений.
Наверное, самым реальным и разумным был третий вариант: временное переселение семьи дочери под отеческий кров. Но при любом решении кошек ожидало потрясение и возникновение сомнений в верности лидера стаи. Рука потянулась к телефону, – к нему Сергеев последние годы относился с предубеждением. Чаще он выключал его напрочь и пользовался связью с внешним миром только в одностороннем порядке, то есть звонил сам и не принимал звонков ни от кого. Такое прочное ощущение покоя соответствовало его интровертированной натуре, склонной к щадящему здоровье аутизму.
Все друзья и деловые люди поставили на нем крест, отучились общаться по телефону, некоторые прокляли, но он твердо продолжал свою линию, замечая, что продуктивность профессиональной деятельности при этом резко возросла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116