Блок, встретивший изощренный удар Клыка, получился такой жесткий, что у нас обоих едва не выбило из рук мечи, а мое запястье отозвалось вспышкой ноющей боли. Но противника отбросило назад, что позволило мне остаться на выбранной позиции и получить драгоценное мгновение, необходимое, чтобы подготовиться к атаке Дикой.
Это была ловушка. Безумно рискованная — северд-ин не часто баловали противника такой роскошью, как действия по навязанному этим самым противником плану, но она сработала. Дикая уже делала выпад в незащищенную зону, как вдруг налетела на встречную, не очень мощную, но прекрасно сбалансированную атаку наискосок. Мой меч полоснул ее по груди, тем же, все еще продолжающимся движением отбил клинок Беса и уже на излете достал горло бросившегося вперед Кастета.
Но тут меч Дикой наконец достиг своей цели, глубоко погрузившись в призрачные учебные доспехи. Внутренности обожгло холодом и болью, не будь этой магической защиты, я после такого удара безусловно была бы мертва. Перед глазами завертелись темные пятна, а тело бессильно осело на пол.
В мое горло уперлось сразу три меча. Всего три. Я позволила себе бледную, но тем не менее торжествующую улыбку: это было ровно на два меньше, чем то, к чему я успела привыкнуть за тридцать лет ежедневного истязания.
— Вы мертвы, госпожа, — проинформировал меня невозмутимый голос Беса.
Эту его коронную фразочку, встречающую вот уже три десятилетия каждое мое утро, я успела возненавидеть. Но, сегодня у меня было чем ответить.
— Дикая и Кастет — тоже, — последовало логичное возражение.
— Но вам бы это жизни не вернуло.
— Зато принесло бы глубокое моральное удовлетворение.
Я несколько обеспокоенно наблюдала, как поднимаются на ноги «поверженные» учителя. Северд-ин в свое время наотрез отказались от любого вида защиты, хотя защита считалась обязательной для учебных боев. Тогда я не возражала: мысль о том, что неумеха вроде меня сможет хотя бы поцарапать этих идеальных воинов, была просто смешна. Даже пустяковые раны, которые они все-таки изредка получали в последние два-три года, можно было объяснить скорее благоволившей ко мне слепой удачей, чем каким-то серьезным искусством... Зато сегодня...
Но тут со стороны Сергея пришел успокаивающий импульс, заверивший, что он не стал бы серьезно ранить на простой тренировке, так что я с легким сердцем вернулась к перебранке с Бесом.
— Я ведь вас достала! Достала северд-ин! — Мой голос звенел от удивления и торжества. Теперь можно было умирать спокойно. Большего достигнуть мне вряд ли суждено.
Сергей и Бес одновременно презрительно фыркнули, причем очень презрительно. Поразительное единодушие. Северд-ин продолжил лекцию все в том же холодном, профессиональном тоне.
— Если вы, госпожа, считаете, что свою жизнь стоит разменять ради призрачного удовольствия пустить кровь паре противников, то, боюсь, мы лишь зря потратили время на все эти тренировки.
Хам.
— Вообще-то я так не считаю. Но вы ведь все равно через пару секунд меня бы прижали, так почему было не попробовать?
— Попробовать? Зачем? Разве вас этому учили? Вы должны были победить, а не... не устраивать это издевательство над искусством! — Кажется, он рассердился.
Я тоже.
— Вот как? — приподнялась на руках, откидывая выбившиеся из-под ремешка и падающие на глаза пряди. — По-вашему, я не в состоянии реально оценить имеющиеся в моем распоряжении минимальные шансы и действовать соответственно?
— У вас были все возможности одержать верх!
— Ха!
— Вы уже делали это.
— В танце.
— И что же мешает вам повторить то же самое без танца?
Он что, издевается?
— Я недостаточно искусна. — Произнесено это было спокойно, почти равнодушно. Ай да я.
На какое-то мгновение в зале установилась мертвая тишина. Затем Бес медленно выпустил воздух через сцепленные зубы. Раздался тихий, шипящий звук.
— О том, как сражаться и побеждать, вы знаете не меньше любого воина. Так что же тогда подразумевается под словом «искусна»? Скорость? Сила? Техника боя?
Я тряхнула головой, выпуская язвительный и неразборчивый сен-образ, но Бес не обратил на это ни малейшего внимания.
— Вы правда считаете, что есть еще какие-то неизвестные вам таинственные приемы? Тщательно скрываемые секреты мастерства? Скажите, госпожа, вы действительно думаете, что на этом уровне балаганные фокусы имеют хоть какое-то значение?
Я сидела, нахохлившись, понимая, что он абсолютно прав. Но это ничего не меняло. Я зацепила мечом двух северд-ин. Гип-гип ура мне!
Вот.
Выражения лица Беса было не видно за непроницаемой темнотой маски, но у меня почему-то возникло впечатление, что он поперхнулся. Такая лекция пропала даром!
И соизволил бросить, точно признавая поражение:
— Ну что ж... Полагаю, это тоже немалое достижение. — Воины заколебались в воздухе, растворяясь в окутывающем тренировочную площадку сумраке. — Для эльфийки, конечно.
Я почувствовала, как челюсть моя удивленно отваливается, а уши опускаются горизонтально, что означает полное обалдение. Это что, был комплимент?
Или все-таки оскорбление?
Еще с минуту в одиночестве сидела на прохладном полу, пытаясь переварить происшедшее. Я достала в поединке северд-ин. Я зацепила мечом Безликих воинов. Я переиграла бойцов, считавшихся лучшими из тех, что когда-либо видела Ойкумена. Я? Антея тор Дернул-Шеррн, Хранительница Эль-онн, Императрица Оливула? Я, неуклюжая дурища, которая на оружие всегда смотрела с брезгливым опасением?
Бред.
Может, папины гены наконец начали себя проявлять? Он, как-никак, первый клинок Эль-онн...
Молчаливый, мой меч, валялся тут же, непроницаемый и совершенный, как всегда. Чем дальше, тем меньше в нем оставалось от человека и появлялось больше — от меча. А может, он просто перестал притворяться, позволяя себе быть тем, чем был всегда.
Аккуратно и с величайшим почтением вложила блестящий клинок в ножны. Спасибо, друг. Жаль, что я не могу воздать тебе честь, которую ты заслуживаешь, сражаясь так, что после за это не приходится краснеть.
Осторожно поднялась на колени и, шипя и ругаясь сквозь зубы, начала стаскивать призрачные доспехи. Закатала надетую под них рубашку, чтобы осмотреть нанесенный урон. Кожа в том месте, где клинки Безликих прошли насквозь, впиваясь в плоть, была воспалена и имела нездоровый сине-зеленый оттенок. Но зато тело представляло собой нечто целое, ребра не разворочены, а внутренности благополучно пребывали там, где им и положено — внутри. В общем, можно было считать, что защита сработала.
Я с проклятием отшвырнула панцирь.
— Сама виновата, — раздался позади знакомый голос — Не нарывалась бы так откровенно, Дикая не стала бы завершать удар.
Резко повернулась и охнула от боли, вызванной этим движением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Это была ловушка. Безумно рискованная — северд-ин не часто баловали противника такой роскошью, как действия по навязанному этим самым противником плану, но она сработала. Дикая уже делала выпад в незащищенную зону, как вдруг налетела на встречную, не очень мощную, но прекрасно сбалансированную атаку наискосок. Мой меч полоснул ее по груди, тем же, все еще продолжающимся движением отбил клинок Беса и уже на излете достал горло бросившегося вперед Кастета.
Но тут меч Дикой наконец достиг своей цели, глубоко погрузившись в призрачные учебные доспехи. Внутренности обожгло холодом и болью, не будь этой магической защиты, я после такого удара безусловно была бы мертва. Перед глазами завертелись темные пятна, а тело бессильно осело на пол.
В мое горло уперлось сразу три меча. Всего три. Я позволила себе бледную, но тем не менее торжествующую улыбку: это было ровно на два меньше, чем то, к чему я успела привыкнуть за тридцать лет ежедневного истязания.
— Вы мертвы, госпожа, — проинформировал меня невозмутимый голос Беса.
Эту его коронную фразочку, встречающую вот уже три десятилетия каждое мое утро, я успела возненавидеть. Но, сегодня у меня было чем ответить.
— Дикая и Кастет — тоже, — последовало логичное возражение.
— Но вам бы это жизни не вернуло.
— Зато принесло бы глубокое моральное удовлетворение.
Я несколько обеспокоенно наблюдала, как поднимаются на ноги «поверженные» учителя. Северд-ин в свое время наотрез отказались от любого вида защиты, хотя защита считалась обязательной для учебных боев. Тогда я не возражала: мысль о том, что неумеха вроде меня сможет хотя бы поцарапать этих идеальных воинов, была просто смешна. Даже пустяковые раны, которые они все-таки изредка получали в последние два-три года, можно было объяснить скорее благоволившей ко мне слепой удачей, чем каким-то серьезным искусством... Зато сегодня...
Но тут со стороны Сергея пришел успокаивающий импульс, заверивший, что он не стал бы серьезно ранить на простой тренировке, так что я с легким сердцем вернулась к перебранке с Бесом.
— Я ведь вас достала! Достала северд-ин! — Мой голос звенел от удивления и торжества. Теперь можно было умирать спокойно. Большего достигнуть мне вряд ли суждено.
Сергей и Бес одновременно презрительно фыркнули, причем очень презрительно. Поразительное единодушие. Северд-ин продолжил лекцию все в том же холодном, профессиональном тоне.
— Если вы, госпожа, считаете, что свою жизнь стоит разменять ради призрачного удовольствия пустить кровь паре противников, то, боюсь, мы лишь зря потратили время на все эти тренировки.
Хам.
— Вообще-то я так не считаю. Но вы ведь все равно через пару секунд меня бы прижали, так почему было не попробовать?
— Попробовать? Зачем? Разве вас этому учили? Вы должны были победить, а не... не устраивать это издевательство над искусством! — Кажется, он рассердился.
Я тоже.
— Вот как? — приподнялась на руках, откидывая выбившиеся из-под ремешка и падающие на глаза пряди. — По-вашему, я не в состоянии реально оценить имеющиеся в моем распоряжении минимальные шансы и действовать соответственно?
— У вас были все возможности одержать верх!
— Ха!
— Вы уже делали это.
— В танце.
— И что же мешает вам повторить то же самое без танца?
Он что, издевается?
— Я недостаточно искусна. — Произнесено это было спокойно, почти равнодушно. Ай да я.
На какое-то мгновение в зале установилась мертвая тишина. Затем Бес медленно выпустил воздух через сцепленные зубы. Раздался тихий, шипящий звук.
— О том, как сражаться и побеждать, вы знаете не меньше любого воина. Так что же тогда подразумевается под словом «искусна»? Скорость? Сила? Техника боя?
Я тряхнула головой, выпуская язвительный и неразборчивый сен-образ, но Бес не обратил на это ни малейшего внимания.
— Вы правда считаете, что есть еще какие-то неизвестные вам таинственные приемы? Тщательно скрываемые секреты мастерства? Скажите, госпожа, вы действительно думаете, что на этом уровне балаганные фокусы имеют хоть какое-то значение?
Я сидела, нахохлившись, понимая, что он абсолютно прав. Но это ничего не меняло. Я зацепила мечом двух северд-ин. Гип-гип ура мне!
Вот.
Выражения лица Беса было не видно за непроницаемой темнотой маски, но у меня почему-то возникло впечатление, что он поперхнулся. Такая лекция пропала даром!
И соизволил бросить, точно признавая поражение:
— Ну что ж... Полагаю, это тоже немалое достижение. — Воины заколебались в воздухе, растворяясь в окутывающем тренировочную площадку сумраке. — Для эльфийки, конечно.
Я почувствовала, как челюсть моя удивленно отваливается, а уши опускаются горизонтально, что означает полное обалдение. Это что, был комплимент?
Или все-таки оскорбление?
Еще с минуту в одиночестве сидела на прохладном полу, пытаясь переварить происшедшее. Я достала в поединке северд-ин. Я зацепила мечом Безликих воинов. Я переиграла бойцов, считавшихся лучшими из тех, что когда-либо видела Ойкумена. Я? Антея тор Дернул-Шеррн, Хранительница Эль-онн, Императрица Оливула? Я, неуклюжая дурища, которая на оружие всегда смотрела с брезгливым опасением?
Бред.
Может, папины гены наконец начали себя проявлять? Он, как-никак, первый клинок Эль-онн...
Молчаливый, мой меч, валялся тут же, непроницаемый и совершенный, как всегда. Чем дальше, тем меньше в нем оставалось от человека и появлялось больше — от меча. А может, он просто перестал притворяться, позволяя себе быть тем, чем был всегда.
Аккуратно и с величайшим почтением вложила блестящий клинок в ножны. Спасибо, друг. Жаль, что я не могу воздать тебе честь, которую ты заслуживаешь, сражаясь так, что после за это не приходится краснеть.
Осторожно поднялась на колени и, шипя и ругаясь сквозь зубы, начала стаскивать призрачные доспехи. Закатала надетую под них рубашку, чтобы осмотреть нанесенный урон. Кожа в том месте, где клинки Безликих прошли насквозь, впиваясь в плоть, была воспалена и имела нездоровый сине-зеленый оттенок. Но зато тело представляло собой нечто целое, ребра не разворочены, а внутренности благополучно пребывали там, где им и положено — внутри. В общем, можно было считать, что защита сработала.
Я с проклятием отшвырнула панцирь.
— Сама виновата, — раздался позади знакомый голос — Не нарывалась бы так откровенно, Дикая не стала бы завершать удар.
Резко повернулась и охнула от боли, вызванной этим движением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117