То, что было, есть и будет, то, что могло бы быть... Чтобы узнать природу Вероятности, надо родиться и вырасти дараем. Тогда, быть может, ты и начнешь понимать, как можно использовать эти тонкие, таинственные и опасные слои реальности и не-реальности для дизайна своих покоев. Я же могла лишь опираться на костыли имплантационных технологий и завидовать тем, кто мог прикоснуться к этому чуду по-настоящему. Знакомый коридор, знакомый поворот... Я была в малом приемном зале Дома Вуэйн. Остановилась, оглядываясь и вспоминая.
Красота в понимании людей не похожа на то, что подразумевают под этим словом эль-ин. Мы видим прекрасное в бликах света над водой, в игре теней на гладких стенах. Наши онн кажутся смертным однообразными и безликими, лишенными каких-либо отличительных черт. Правда, смертные не могут воспринять тонкую вязь сенсорных образов, оплетающих стены и скользящих между ветвями. Не могут видеть мыслей, чувств, озарений, которые рассказывают об обитателе этого онн, о его сути и памяти. Смертные... много чего не могут видеть.
Но и они предпочитают окружать себя красотой, пусть даже это красота вещей, а не красота чистых абстракций. Интерьеры резиденции Вуэйн прекрасны. Хрупкие, лаконичные, точно размытые. Если ты отведешь на мгновение взгляд, то в следующий миг можешь заметить, что все изменилось, что Вероятности сместились, принеся иной облик, иной стиль, иное настроение. Изящная мебель, прекрасно подобранные цвета, сложные узоры. Я пила красоту этих мест, тут и там ловя отголоски связанных с ними воспоминаний.
Вот здесь, в малом зале, среди развешанного на стенах оружия, был найден тот самый меч, который теперь висит у меня за спиной. Я чуть коснулась рукояти, и Сергей арр Вуэйн, более известный в Ойкумене как Сергарр или Воин Чести, ответил сардонической усмешкой. Он тоже помнил.
Здесь Ра-метани Дома Вуэйн впервые увидел, как Ллигирллин вела мое тело в смертельном танце. Здесь он впервые увидел клинок, которому предстояло позже стать вместилищем его души. Тогда рядом с ним стояла Нефрит арр Вуэйн, по прозвищу Зеленоокая, и ее изумрудные глаза сверкали яростью и бессильной ревностью. Видящая Истину не могла не знать, что рано или поздно этот воин будет принадлежать мне. Если, конечно, слово «принадлежать» уместно в данном случае. Вряд ли даже Нефрит могла предполагать, что все так обернется.
Начало и конец. Замкнутый круг. Или новый виток спирали? Пожалуй, мне действительно нужно было прийти сюда, чтобы понять некоторые вещи.
Дальше, в небольшой коридор. Крытая оранжерея, танец пылинок в золотых лучах, бриллиантовые брызги водопада. Я подошла к мраморной кромке искусственного пруда и опустилась рядом с водой, совсем как тогда. Пальцами провела по неспокойной воде, выпуская сен-образ, который когда-то создала в этом месте.
«Найди и приведи ко мне Нефрит арр Вуэйн».
Тихим блеском жемчужных брызг образ-воспоминание исчез под водой. А затем поверхность дрогнула, разгладилась, и из глубины на меня глянули зеленые глаза, обрамленные распущенными зелеными локонами. Глаза эль-ин на человеческом лице. Сергей за плечом вздрогнул.
— «Если хочешь увидеть лицо своего бога, загляни в поверхность пруда», — процитировала она строчку из какой-то старой, неизвестной мне легенды. — Чем я могу помочь тебе, Тея?
— Спроси лучше, чем ты не можешь мне помочь, о божественная.
Она тихо засмеялась, отбросила с глаз зеленую прядь. Никогда Нефрит арр Вуэйн не позволяла своим волосам свободно развеваться, как им вздумается. Никогда при жизни.
— И все-таки, наверняка есть что-то конкретное.
Много всего конкретного. Как всегда.
— Не знаю. Я тут думала об альфах и омегах, о началах и концах. Поговорить с тобой показалось вдруг необходимым.
— Вот как? — и тихо, напевно продекламировала:
В пещеру к мудрецу
Явилась Смерть.
Постояла и села у входа послушать.
Старец даже ей
Многое смог рассказать.
— Не так ли, Антея?
Она чуть откинула голову, мелькнула белая полоса шеи. Весьма прозрачный намек. К вопросу о началах и концах.
Я ответила возмущенным взглядом и настороженно развернувшимися в ее сторону ушами. Нефрит качнула головой, рассыпая по волнам изумрудные локоны. Бессильная, какая-то грустная ирония.
— Ну что с тебя взять, эльфенок... Спрашивай.
— Лейруору? — тут же с надеждой ухватилась я за представленный шанс.
— Хранительница, тебе не надоело? — В голосе богини послышалось раздражение. Я развела ушами, это означало бы то же самое, как если бы человек беспомощно развел руками. Все замыкается на Лейри. И пока я не пойму, что именно замыкается, буду долбить всех одними и теми же вопросами. Тупо и однообразно.
Она закатила глаза.
— Ладно, слушай. Лейруору, нравится нам это или нет, твое дитя. Пусть и приемное. А дитя... Сколь бы далеки ни были друг от друга родители, ребенок неизбежно становится посредником между ними, передавая вести, дары и проклятия от одного к другому и обратно.
Я ошарашенно опустила уши.
— Посредник между мной и Зимним? Спасибо, не надо. Проклятия я ему и так передам. Лично.
Раздражение на ее почти человеческом лице заметно усилилось.
— Посредник между тобой и Арреком, девочка!
О!
А при чем здесь...
Зеленоглазая женщина смотрела на меня с демонстративной покорностью учителя, вынужденного разъяснять очевидное ну просто невероятно тупому ученику.
— Люди устроены не так, как эль-ин. Хотя архетипы могут на короткий срок воплощаться в них, создавая так называемые божественные переживания, ни одна смертная женщина не может постоянно олицетворять собой архетип. Это — идеал, недоступный человеку, и так оно и должно быть. Люди способны лишь доводить себя до изнеможения, пытаясь достичь невозможного... — Она требовательно посмотрела на меня, и под этим взглядом вопрос: «А при чем здесь вообще люди?» умер, так и не родившись. А потом богиня неожиданно гневно рявкнула: — Да не очеловечивайся ты окончательно, Тея!
И исчезла, оставив лишь неспокойную поверхность воды и отраженную в ней мою сбитую с толку физиономию.
Вот и поговорили. Об альфах и омегах, о началах и концах. Н-да.
Вода в бассейне снова плеснула, в глубине смутно шевельнулась еще одна фигура.
— Ну-ну. Неужели так плохо? — Он, как всегда, шутил.
Уже зная, кого увижу, я медленно повернулась. Яркие сапфировые глаза, волосы цвета царственного пурпура. Жуткое чувство юмора.
— Л'рис, — мой голос прозвучал так, будто я каждый день встречаю своих давно мертвых риани.
— Делъвар отправился в какое-то демоническое перерождение — насколько я понял, он по-настоящему и не умирал, — с сияющим видом сообщил мне рыжий заклинатель. — Жулик! Ну а я, являясь воплощением такта, дипломатичности и ораторского искусства, — он с видом целомудренной скромности стал полировать когти о перевязь меча, внимательно выискивая на них несуществующие пылинки, — решил нанести визит и одарить словами мудрости и силы, принести тебе облегчение и утешение, вселить в тебя вдохновение, подвигнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117