- Нет. Пока еще пет. Сегодня утром никто не желает допускать промахи, - И затем Кондор продолжил без всякого перехода: - Во сколько вы вчера вернулись домой?
- Я отвез мисс Квест домой примерно в час ночи.
- А после этого вы когда добрались домой?
- Мы немного поговорили. Я не обращал внимания на время, но думаю, что был дома примерно через полчаса...
Ничего не упускавшие темные глаза Кондора были устремлены прямо на него, и Саймон подсознательно почувствовал, что лифтера в гостинице "Шато-Мармонт" уже успели допросить. Но он заранее предполагал, что так и будет.
- ...Я имею в виду, в первый раз, - продолжал Саймон как ни в чем не бывало. - После этого я снова выходил из гостиницы. У меня в номере не оказалось спиртного, а мне хотелось выпить. Я отправился в одно местечко на Голливудском бульваре и выпил у стойки бара. Домой я пошел, когда бар уже закрывался.
- Что это за бар?
Саймон назвал ему одно из ночных заведений, где шла самая бойкая торговля и где, как он знал, никто не сможет точно вспомнить, был он там в действительности или нет.
- Вы не встретили там кого-нибудь из знакомых? - тем не менее спросил Кондор.
- Нет. Знаете, если вы ждете услышать от меня о железном алиби, - признал Саймон с обезоруживающей прямотой, - то боюсь, что мне придется вас разочаровать. А что, мне может понадобиться алиби?
- Пока не знаю, - мрачно ответил Кондор. - Сколько времени вам потребовалось бы, чтобы добраться до дома Афферлитца?
- Понятия не имею, - ответил Саймон с невинным видом. - Где он жил?
Детектив тяжело вздохнул. При любых других обстоятельствах Саймон мог ему даже посочувствовать. Кондор настойчиво продолжал предпринимать попытки подловить Святого, но это ему никак не удавалось.
- Клеймор-драйв, в районе Беверли-Хиллз. Вы спокойно могли бы доехать туда за десять минут, даже если бы задерживались у светофоров.
- Мне показалось, вы упомянули о том, что Афферлитца застрелили около половины второго. Примерно в это время я был дома.
- Вы и сами в этом не уверены. Кухарка тоже не может назвать точного времени, когда услышала выстрел, ей кажется, что это было около половины второго. Она может и ошибиться минут на пять. Вы тоже можете ошибаться. А это означает, что у вас могло быть достаточно времени, чтобы оказаться в доме. Возможно, что стреляли вообще не в час тридцать, ведь кухарка могла действительно слышать автомобильный выхлоп, а совсем в другое время. Например, тогда, когда вы, как утверждаете, были в баре.
- А что говорит врач?
- Врачи не могут настолько точно определить время. Вам следовало бы это знать.
- Да, боюсь, что действительно не могут, - ответил Саймон. - Но вы делаете мое положение уж слишком сложным. Вы хотите, чтобы я представил вам алиби на определенный час, но не говорите, какое же именно время имеется в виду.
Кондор достал изо рта зубочистку, очень внимательно изучил ее и снова отправил в рот.
- У меня есть и другие сведения, - наконец произнес он.
- Какие же?
- Афферлитц позвонил в полицейский участок Беверли-Хиллз сообщить, что кто-то бродит вокруг его дома, и попросил прислать полицейскую патрульную машину для проверки. Это сообщение было принято в участке точно без восьми минут два.
Саймон почувствовал, как по спине его побежали мурашки, - хотя он и прежде был уверен в том, что патрульная машина у дома Афферлитца появилась вчера не случайно. Лицо же его не выразило ничего, кроме озадаченности и раздражения.
- О господи! - воскликнул он. - Теперь уже другое время. Сколько еще объяснений мне придется вам представить?
- Только это.
- То есть все, что я говорил до сих пор, не имеет никакого значения?
- Может быть, и так. Я уже сказал, что кухарка, возможно, и не слышала выстрела. Она потом снова уснула.
Несколько секунд Саймон задумчиво курил. Затем, слегка подняв одну бровь, он вновь взглянул на Кондора.
- С другой стороны, - заметил он, - кто может поклясться, что Афферлитц сам звонил в полицейский участок? Может быть, звонил убийца, чтобы сбить с толку полицию. Вполне вероятно, что полиции следует подозревать прежде всего тех, у кого есть несокрушимое алиби именно на без восьми минут два.
Некоторое время Кондор смотрел на него не мигая, а потом слабое подобие улыбки тронуло страдальчески опущенные углы его рта. Улыбка эта производила странное впечатление: казалось, что черты его лица настолько затвердели в своем меланхолическом выражении, что уже не были способны сколько-нибудь заметно меняться, и улыбке приходилось прокрадываться на это лицо как бы изнутри, через кожу.
- Первый раз за все время разговора вы сказали что-то такое, что подтверждает слухи о вас.
- До сих пор, - пробормотал Саймон, - мне казалось, что вы предпочитаете видеть меня в роли подозреваемого, а не своего помощника.
- Мне приходится подозревать всех.
- Но будьте же благоразумны. Афферлитц только что предоставил мне работу за тысячу долларов в день. Теперь я даже не знаю, есть ли еще у меня эта работа. Зачем мне было убивать курицу, которая несла для меня золотые яйца? Кроме того, я никогда не встречал его до того момента, как мы пообедали вместе вчера. Я должен был бы уж очень быстро и сильно возненавидеть его, чтобы, не откладывая, пристрелить прямо прошлой ночью.
Кондор наморщил нос.
- Сдается мне, - сказал он, - я слышал, что вам уже случалось прикончить несколько человек, которых не связывали с вами никакие личные отношения. Вы были, так сказать, судьей, присяжными и палачом в одном лице. Разумеется, нельзя сказать, что все это было совершенно незаконно или случайно, - добавил он, - или выглядело так в конечном счете; но все же так говорят. Ну а что касается Афферлитца, то в его биографии есть несколько фактов, которые могли бы избавить вас от необходимости ненавидеть его лично.
Святой поглубже уселся в кресло и в первый раз позволил себе принять скучающий вид.
- Опять старая песня, - произнес он, растягивая слова. - Вы подозреваете меня или нет? Примите, наконец, решение.
- Ну... - Зубочистка все еще торчала между верхними зубами Кондора. - Полагаю, что мои слова и правда звучат иногда довольно противоречиво. Это уже моя вторая натура, просто не могу иначе. Вам придется меня извинить. Но я слышал о вас и очень много хорошего. Может быть, вы сможете мне помочь в расследовании дела. Вы уже подкинули мне одну хорошую идею. Мне не хотелось бы надоедать вам, но если у вас появятся еще какие-нибудь ценные мысли, которыми вы захотите со мной поделиться, то я почту это за честь для себя.
Он был сейчас таким же обезоруживающе милым, как и дремлющий крокодил. Вам становилось стыдно, что вы неправильно истолковали его поведение и ему пришлось оправдываться. Но на сердце у вас теплело оттого, что справедливость восстановлена и он занял подобающее ему место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47