Думаю, вы знали об этом заранее.
- Да-а-а, у меня была возможность ознакомиться с ним.
- Все-таки плохо, что у покойного не оказалось множества наследников, не так ли? - заметил Саймон. - Это сделало бы ситуацию такой восхитительной и сложной.
Кондор кивнул; неизменная зубочистка торчала между его передними зубами.
- Полагаю, все освобожденные рабы завтра же покинут эту контору. А вы сами не думали о том, чтобы уехать из города?
- Нет, я собираюсь побыть здесь еще немного.
Все это время Грум с серьезным и равнодушным видом молча наблюдал за Святым.
- Вы побрились сегодня утром, - устало сказал он наконец, и было очевидно, что это открытие ему неприятно.
- Я часто эта делаю, - признал Саймон.
- Мне казалось, я просил вас отрастить усы для съемок в этой картине.
- Я знаю. Я помню. Но, поскольку фильм все равно не будет сниматься...
Кондор пошевелил своими большими ступнями.
- Когда вы брились сегодня утром, - неожиданно сказал он, - откуда вы могли знать, что фильм не будет сниматься?
В этот момент в Голливуде не было зарегистрировано землетрясения, но у Саймона Темплера возникло такое чувство, что земля ходит ходуном у него под ногами. Он был подобен сейчас искусному дуэлянту, у которого случайный встречный сумел выбить из рук оружие, не знавшее прежде поражения. Но это ощущение длилось лишь один краткий миг. Саймон как раз собирался закурить, когда прозвучали слова Кондора, и теперь он не спеша довел дело до конца, получив одновременно возможность окончательно прийти в себя.
- А я и не знал, - беспечно сказал он. - Я просто надеялся убедить мистера Грума, что для фильма мои усы не имеют значения. Видите ли, такая идея с самого начала не казалась мне привлекательной, и я собирался еще поспорить с ним по этому поводу.
- У Святого должны быть усы, - капризно настаивал Грум. На его бледном истощенном лице не было заметно следов ни триумфа, ни злонамеренности: казалось, он совершенно не отдавал себе отчета в том, что только что удачно расставил ловушку и поймал жертву.
- Право же, меня весьма огорчает то, что вы все еще обеспокоены подобными вопросами, - сказал Святой. - Разве вы не слышали, как Браунберг объяснял нам, что фильм больше не будет сниматься?
- Он этого не говорил, - поправил его Грум. - Он сказал, что мы больше не связаны с мистером Афферлитцем. Но все еще существуют люди, финансировавшие Афферлитца. Они уже сложили в это дело определенные средства и, возможно, захотят, чтобы работа продолжалась. Разумеется, они могут потребовать проведения некоторых изменений.
Взгляд блестящих черных глаз Кондора все еще был устремлен на Святого, и Саймон это чувствовал, но старался не смотреть в его сторону. Он обратился к Груму:
- Будет ли это означать, что вы останетесь режиссером фильма, а возможно, даже займете место Афферлитца?
- Не знаю. Но это не исключено, - как-то неопределенно ответил Грум.
- Значит, от этого убийства вы можете только выиграть.
Взгляд детектива теперь нашел для себя новую цель. Саймон понял это, еще ни разу не посмотрев на Кондора.
- На что вы намекаете? - спросил Грум.
- Я просто размышляю. Насколько новое положение дел выгодно для вас?
- А вам не кажется, что вы оскорбляете меня?
Ответная улыбка Святого была просто обворожительной.
- Вероятно, - сказал он. - Но невозможно найти убийцу, никого при этом не обидев. Вы ведь ненавидели Афферлитца, разве не так?
- Не понимаю, о чем вы говорите.
- Вы от всей души его ненавидели, - сказал Святой.
Режиссер провел рукой по своим влажным волосам и растерянно посмотрел на Кондора.
- Я не могу понять, к чему он клонит, но мне кажется, он хочет выставить меня в весьма непривлекательном виде. Он делает из мухи слона.
- Что же произошло между вами и Афферлитцем? - небрежно спросил Кондор.
- Если вы сами не хотите говорить, - непреклонно продолжал Святой, - то, может быть, не будете возражать, если я все объясню детективу вместо вас?
После своих слов Святой ждал, затаив дыхание, какова будет реакция Грума.
- Это только лишний раз подтверждает, до чего могут довести глупые сплетни, - сказал Грум. - Мы однажды здорово подрались с Афферлитцем в баре "Трокадеро". Я заговорил с девушкой у стойки бара, но оказалось, что он еще раньше назначил ей свидание в этом баре. Он был уже достаточно сильно пьян, разъярился и устроил скандал.
- И вы, разумеется, его как следует отделали, - мягко заметил Саймон.
Два бледно-красных пятна вспыхнули на впалых щеках Грума.
- Это была просто одна из многих глупых драк, которые то и дело вспыхивают в ночных барах. Он потом передо мной извинился. Так что вся история не стоит и выеденного яйца. Господи, это же так очевидно! В противном случае я не смог бы продолжать работать с ним.
- Знаете, что пришло мне в голову? - спросил Святой так осторожно, что истинный смысл его слов был едва различим за мягкостью интонации. - Я думаю, что вы серьезно увлеклись девушкой, но вам не повезло. Я думаю, он здорово отделал вас на глазах всех присутствующих. Я полагаю, вы все время помнили о своем унижении, с тех самых пор...
- Тогда почему же я продолжал на него работать? - спросил Грум, проявляя удивительное хладнокровие и самообладание.
Саймон понимал, что действует наугад. Он отчаянно блефовал, пытаясь получить информацию, и это ему удавалось до определенного предела, хотя в любой момент мог произойти срыв. Но, однажды начав, он уже не мог сразу остановиться.
- Какой компрометирующей вас информацией располагал Афферлитц? - парировал он.
- Вы, должно быть, сошли с ума!
- Вы так уверены в этом?
- Ну хорошо. На этот раз вы сами все объясните лейтенанту.
Вопросительный взгляд Кондора вновь поменял направление.
Святой пожал плечами.
- Вы слишком умны, - сказал он. - Я не знаю. Естественно. Если бы многие знали об этом, то какой смысл был бы в том, чтобы ублажать Афферлитца, лишь бы он никому не сообщил? И уж совсем ни к чему было бы убивать его, чтобы заставить замолчать навечно.
Режиссер снова посмотрел на Кондора и беспомощно развел руками.
- Что же я могу ответить на подобные инсинуации? Я согласился работать с Афферлитцем, потому что отчаянно нуждался в работе и думал, что она принесет мне пользу. Совсем необязательно, чтобы при этом он мне еще и нравился. А теперь мне заявляют, что он, оказывается, шантажировал меня, и если никто не знает причину шантажа, то, стало быть, я его и убил.
- А эта девушка, из-за которой вы поссорились... - сказал Кондор. - Как давно это было?
- Несколько месяцев назад, почти год.
- Как ее звали, где она живет?
- Больше нигде, - ответил Грум.
Детектив резко вскинул голову:
- Как вас понимать?
- Она умерла вскоре после этого случая. Приняла слишком много таблеток снотворного. - Голос Грума был отвратительно лишен всякой интонации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
- Да-а-а, у меня была возможность ознакомиться с ним.
- Все-таки плохо, что у покойного не оказалось множества наследников, не так ли? - заметил Саймон. - Это сделало бы ситуацию такой восхитительной и сложной.
Кондор кивнул; неизменная зубочистка торчала между его передними зубами.
- Полагаю, все освобожденные рабы завтра же покинут эту контору. А вы сами не думали о том, чтобы уехать из города?
- Нет, я собираюсь побыть здесь еще немного.
Все это время Грум с серьезным и равнодушным видом молча наблюдал за Святым.
- Вы побрились сегодня утром, - устало сказал он наконец, и было очевидно, что это открытие ему неприятно.
- Я часто эта делаю, - признал Саймон.
- Мне казалось, я просил вас отрастить усы для съемок в этой картине.
- Я знаю. Я помню. Но, поскольку фильм все равно не будет сниматься...
Кондор пошевелил своими большими ступнями.
- Когда вы брились сегодня утром, - неожиданно сказал он, - откуда вы могли знать, что фильм не будет сниматься?
В этот момент в Голливуде не было зарегистрировано землетрясения, но у Саймона Темплера возникло такое чувство, что земля ходит ходуном у него под ногами. Он был подобен сейчас искусному дуэлянту, у которого случайный встречный сумел выбить из рук оружие, не знавшее прежде поражения. Но это ощущение длилось лишь один краткий миг. Саймон как раз собирался закурить, когда прозвучали слова Кондора, и теперь он не спеша довел дело до конца, получив одновременно возможность окончательно прийти в себя.
- А я и не знал, - беспечно сказал он. - Я просто надеялся убедить мистера Грума, что для фильма мои усы не имеют значения. Видите ли, такая идея с самого начала не казалась мне привлекательной, и я собирался еще поспорить с ним по этому поводу.
- У Святого должны быть усы, - капризно настаивал Грум. На его бледном истощенном лице не было заметно следов ни триумфа, ни злонамеренности: казалось, он совершенно не отдавал себе отчета в том, что только что удачно расставил ловушку и поймал жертву.
- Право же, меня весьма огорчает то, что вы все еще обеспокоены подобными вопросами, - сказал Святой. - Разве вы не слышали, как Браунберг объяснял нам, что фильм больше не будет сниматься?
- Он этого не говорил, - поправил его Грум. - Он сказал, что мы больше не связаны с мистером Афферлитцем. Но все еще существуют люди, финансировавшие Афферлитца. Они уже сложили в это дело определенные средства и, возможно, захотят, чтобы работа продолжалась. Разумеется, они могут потребовать проведения некоторых изменений.
Взгляд блестящих черных глаз Кондора все еще был устремлен на Святого, и Саймон это чувствовал, но старался не смотреть в его сторону. Он обратился к Груму:
- Будет ли это означать, что вы останетесь режиссером фильма, а возможно, даже займете место Афферлитца?
- Не знаю. Но это не исключено, - как-то неопределенно ответил Грум.
- Значит, от этого убийства вы можете только выиграть.
Взгляд детектива теперь нашел для себя новую цель. Саймон понял это, еще ни разу не посмотрев на Кондора.
- На что вы намекаете? - спросил Грум.
- Я просто размышляю. Насколько новое положение дел выгодно для вас?
- А вам не кажется, что вы оскорбляете меня?
Ответная улыбка Святого была просто обворожительной.
- Вероятно, - сказал он. - Но невозможно найти убийцу, никого при этом не обидев. Вы ведь ненавидели Афферлитца, разве не так?
- Не понимаю, о чем вы говорите.
- Вы от всей души его ненавидели, - сказал Святой.
Режиссер провел рукой по своим влажным волосам и растерянно посмотрел на Кондора.
- Я не могу понять, к чему он клонит, но мне кажется, он хочет выставить меня в весьма непривлекательном виде. Он делает из мухи слона.
- Что же произошло между вами и Афферлитцем? - небрежно спросил Кондор.
- Если вы сами не хотите говорить, - непреклонно продолжал Святой, - то, может быть, не будете возражать, если я все объясню детективу вместо вас?
После своих слов Святой ждал, затаив дыхание, какова будет реакция Грума.
- Это только лишний раз подтверждает, до чего могут довести глупые сплетни, - сказал Грум. - Мы однажды здорово подрались с Афферлитцем в баре "Трокадеро". Я заговорил с девушкой у стойки бара, но оказалось, что он еще раньше назначил ей свидание в этом баре. Он был уже достаточно сильно пьян, разъярился и устроил скандал.
- И вы, разумеется, его как следует отделали, - мягко заметил Саймон.
Два бледно-красных пятна вспыхнули на впалых щеках Грума.
- Это была просто одна из многих глупых драк, которые то и дело вспыхивают в ночных барах. Он потом передо мной извинился. Так что вся история не стоит и выеденного яйца. Господи, это же так очевидно! В противном случае я не смог бы продолжать работать с ним.
- Знаете, что пришло мне в голову? - спросил Святой так осторожно, что истинный смысл его слов был едва различим за мягкостью интонации. - Я думаю, что вы серьезно увлеклись девушкой, но вам не повезло. Я думаю, он здорово отделал вас на глазах всех присутствующих. Я полагаю, вы все время помнили о своем унижении, с тех самых пор...
- Тогда почему же я продолжал на него работать? - спросил Грум, проявляя удивительное хладнокровие и самообладание.
Саймон понимал, что действует наугад. Он отчаянно блефовал, пытаясь получить информацию, и это ему удавалось до определенного предела, хотя в любой момент мог произойти срыв. Но, однажды начав, он уже не мог сразу остановиться.
- Какой компрометирующей вас информацией располагал Афферлитц? - парировал он.
- Вы, должно быть, сошли с ума!
- Вы так уверены в этом?
- Ну хорошо. На этот раз вы сами все объясните лейтенанту.
Вопросительный взгляд Кондора вновь поменял направление.
Святой пожал плечами.
- Вы слишком умны, - сказал он. - Я не знаю. Естественно. Если бы многие знали об этом, то какой смысл был бы в том, чтобы ублажать Афферлитца, лишь бы он никому не сообщил? И уж совсем ни к чему было бы убивать его, чтобы заставить замолчать навечно.
Режиссер снова посмотрел на Кондора и беспомощно развел руками.
- Что же я могу ответить на подобные инсинуации? Я согласился работать с Афферлитцем, потому что отчаянно нуждался в работе и думал, что она принесет мне пользу. Совсем необязательно, чтобы при этом он мне еще и нравился. А теперь мне заявляют, что он, оказывается, шантажировал меня, и если никто не знает причину шантажа, то, стало быть, я его и убил.
- А эта девушка, из-за которой вы поссорились... - сказал Кондор. - Как давно это было?
- Несколько месяцев назад, почти год.
- Как ее звали, где она живет?
- Больше нигде, - ответил Грум.
Детектив резко вскинул голову:
- Как вас понимать?
- Она умерла вскоре после этого случая. Приняла слишком много таблеток снотворного. - Голос Грума был отвратительно лишен всякой интонации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47