Но потом решил, что, может быть, она просто была не во вкусе мистера Афферлитца. По его мнению, жертвами Байрона Афферлитца могли быть либо бесхитростные и доверчивые, либо жесткие и циничные женщины. Невинных девушек должно было привлекать то, что Афферлитц - такая важная персона и может помочь их карьере в мире кино, а с циничными и меркантильными женщинами можно было говорить на их собственном языке и поступать с ними так, как они этого и ожидали, то есть обходиться без лишних хлопот. Но для человека такого типа природная честность и спокойное самообладание Пегги Уорден не могли быть сколько-нибудь привлекательными. Она обладала способностью с одинаковой обезоруживающей простотой противостоять как хвастовству, так и угрозам.
Именно эти ее качества и казались Саймону такими привлекательными. Он внутренне улыбнулся, подумав, что встречал в своей жизни очень много девушек, которые ему нравились. Должно быть, он обладал неисчерпаемыми запасами человеколюбия. Или же ему просто везло. Он пробыл в Голливуде всего двадцать четыре часа и уже успел познакомиться с двумя такими девушками, как Пегги Уорден и Эйприл Квест...
Он нахмурился. Эйприл Квест... Байрон Афферлитц мог вполне рассматривать ее как достойный внимания объект. Святой вспомнил, что она не скрывала ни того, какими были, по ее мнению, намерения Афферлитца по отношению к ней, ни того, что она о нем думала.
В своем расследовании он очень быстро продвигался в никуда.
- У вас бывают головные боли? - спросила Пегги Уорден через несколько минут.
- Головные боли? - Святой с трудом оторвался от своих размышлений.
- Да. Ваш мозг все время так напряженно работает.
Он ухмыльнулся, отодвинул свою тарелку и закурил сигарету.
- Это дурная привычка, - сказал он. - Извините.
В ее серых глазах все еще таился вопрос.
- Вас в самом деле заинтересовало это преступление?
- Вы слышали, что сказал Кондор. Если у меня возникнут блестящие идеи, он будет рад с ними ознакомиться.
- Но почему вы заинтересовались всем этим?
Саймон размышлял, покуривая сигарету. Этот же вопрос он готов был задать себе и сам.
- Отчасти потому, что я в данный момент ничем особенным не занят, - наконец сказал он. - А это дело способно запять меня. Отчасти же еще и потому, что парень, совершивший убийство, помешал мне насладиться новым и интересным приключением, не говоря уже о том, что он лишил меня весьма приличного заработка. Еще одна причина в том, что дело это по-своему увлекательное. Убийство без улик и без алиби - такое замечательно простое и такое замечательно неразрешимое. За всем этим что-то кроется, а я коллекционирую подобные загадки.
- Но вы же не полицейский. И у вас довольно необычные представления о справедливости, как говорят. Предположим, что вы придете к выводу, что у убийцы были очень веские причины разделаться с мистером Афферлитцем...
- И все же мне интересно будет узнать, кто это сделал. Понимаете, это словно потребность - знать ответ на загадку.
Он не мог рассказать ей, что, хотя все это и было правдой, все же основная причина заключалась не в этом, а в том, что преступление было обставлено так, чтобы бросить подозрение на него; убийца разве что не повесил портрет Святого на спину Афферлитцу. А Саймон Темплер не мог оставить без внимания подобный вызов. В кои-то веки случилось так, что Святой был занят лишь своими собственными делами, так надо же было, чтобы именно тогда кто-то попытался втянуть его в неприятную историю. Вот почему этому незнакомцу следовало показать, что в голову ему пришла весьма неудачная мысль задеть Святого.
У Святого было множество причин желать услышать официальное заявление мистера Браунберга в этот день, причем финансовый аспект проблемы почти не имел для него значения.
Поверенный приехал почти сразу же после того, как они вернулись в контору, и тут же поспешил в кабинет покойного мистера Афферлитца, пригласив Пегги Уорден и прикрыв за собой дверь.
Святой присел на край стола Пегги Уорден и открыл ближайший к нему ящик. Он знал, что ему не придется долго искать то, что нужно, и он действительно тут же обнаружил это - алфавитный указатель частных адресов и телефонов. Он, конечно, мог бы просто спросить Пегги, но еще больше его устраивало получить нужную информацию, не ставя никого в известность. Он записал на листке адреса и телефоны Лазароффа и Кендрикса, Орландо Флейна и Джека Грума, и только успел это сделать, как в контору вошли Лазарофф и Кендрикс.
Кендрикс торжественно покачал головой и произнес:
- Примите мои поздравления, приятель. Я знал, что вы это сделаете. Какой великолепный способ обращаться с продюсерами! Вам следовало бы пораньше приехать в Голливуд, это помогло бы изменить наш город.
- Пожалуй, недели на четыре пораньше меня бы устроило, - откликнулся Лазарофф. - Как только подумаю о всех усилиях, затраченных на этот вшивый сценарий...
- Не стоит огорчаться, - возразил Святой. - Вы всегда можете еще раз его переработать и продать студии "Колумбия" под видом новой "Блондиночки".
Лазарофф сделал бесплодную попытку пригладить свои непослушные волосы.
- Если серьезно, то я и правда считаю, что подобное убийство вполне в духе такого парня, как вы. Но все же мне будет интересно посмотреть, как вам удастся выйти сухим из воды.
- Что вы имеете в виду? - недоверчиво переспросил Саймон.
- Вы же были в городе, когда это случилось. Мне кажется, полицейские должны были бы схватить такого парня, даже не задавая вопросов, и начать выбивать из него показания.
- Ну, вначале меня и в самом деле заподозрили, - признал Саймон. - Но мне удалось убедить полицию, что для подозрений у них нет никаких оснований. Во всяком случае, пока нет. Видите ли, я и не мог оказаться на месте преступления.
- Да, вы только что попали на студию и подписали контракт с Байроном.
- Но Боже мой! - воскликнул Кендрикс. - Если бы вы были в доме Байрона, когда это случилось, или если бы вы первым обнаружили труп...
Святой улыбнулся.
- Это очень осложнило бы положение, - сказал он искренне.
В этот момент из кабинета вышла Пегги Уорден и сказала:
- Мистер Браунберг просит всех вас пройти в кабинет.
Они друг за другом прошли в кабинет, заняли места и закурили, после чего воцарилось неловкое молчание. Дверь снова отворилась, и вошла Эйприл Квест, за которой следовал Джек Грум. Она приветливо улыбнулась всем, и если ее улыбка, предназначенная Святому, и носила несколько иной и немного загадочный характер, то этого никто не мог заметить, и даже сам Саймон не был вполне уверен в том, что все это ему не померещилось. Она присела в кресло, предложенное Лазароффом, а Джек Грум устроился на подлокотнике ее кресла, словно оберегая Эйприл.
Мистер Браунберг перебирал бумаги, открывал и закрывал портфель, поправлял свои очки без оправы и откашливался, прочищая горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47