Та сперва не собиралась признавать родства и грозилась даже спустить с цепи двух огромных мохнатых собак, напомнивших Фредерику медведей. Но Айда подняла такой крик, что даже в пургу соседи тетки высунулись из своих домов, чтоб услышать, какая негостеприимная хозяйка живет рядом с ними.
– А дядюшка Рум про тебя-то говорил: хорошая, добрая. Вижу я твою доброту: родного человека на порог не пускаешь! Что ж, я ему и скажу, а то еще будет в здешних местах по доброй памяти, так чтоб не просился к тебе. Уж лучше у чужих ночлег искать! – все это и еще много чего громогласно объявляла Айда, стоя рядом с мужем у саней.
Фредерик, усмехаясь, ждал окончания свары, понимая, что бойкая швея не сдастся и своего добьется.
Имя дядюшки Рума оживило память тетки, да и соседи уже хихикали, поэтому торговец со своими санями был допущен под навесы, а после все путники сидели в большой горнице в доме.
За окном все еще мело, но уже потише, и Фредерик не стал долго греться у печки. Он расспросил мужа хозяйки о том, можно ли в их селении снарядить какой-нибудь обоз, чтоб отправить в Полночный храм.
– А зачем такая спешка? – спросил высокий плотный крестьянин, поглаживая живот, обтянутый вязаной безрукавкой.
Молодой человек пожалел, что сейчас придется все подробно рассказывать: это отнимало у него время. Но рассказать пришлось, и более получаса он услаждал слух многочисленного крестьянского семейства. Все охали, ахали, зажмуривались, когда он описывал схватку с медведями, и даже проливали слезы, услыхав, что в Полночном храме голодают дети. Само-то потомство двоюродной тетки было не в пример пухлым и розовощеким.
– Это дело нужное, нужное, – заговорил хозяин, уже поглаживая не живот, а окладистую бороду. – Соберем, снарядим. Тут вы, господин, не волнуйтесь. Мы же люди, все понимаем. Эй, голубушка, – это он сказал жене. – Поди-ка в погреба да в коморы, собирай да не жалей – наживем еще добра, Бог даст. А я пойду сани гляну. Да пошли старших по соседям: пусть все обскажут. Снарядим пару молодцов с обозом...
Тут Фредерик и в самом деле успокоился. Очень уж здраво решил крестьянин, как действовать. Понравилось Королю и то, что, не долго думая, сразу откликнулся на беду этот зажиточный толстый селянин, который, казалось, и с места не сдвинется из теплого дома ради чужой пользы.
– Да, – спохватился молодой человек, ловя хозяина уже у входа. – Если деньги нужны...
– Не надобно. Мы ж не ради денег, – покачал головой крестьянин. – Это дело Божье. Какие тут деньги.
Фредерик понимающе кивнул. Это ему понравилось еще больше.
Но сидеть в доме он опять-таки не стал. Выскочил вместе с хозяином на двор. Собрался искать кузню.
Та располагалась на окраине поселка, не привлекая особого внимания. Кузня как кузня, в каждой большой деревне такая имеется. Однако у этой кузни был особый знак на левой верхней воротной петле, и про него говорил монах Арист.
Фредерик вошел в пышущее жаром большое помещение, где полуголые мускулистые мужички ладно махали над наковальнями молотами, раздували огромные меха, тревожа огонь в печах.
Сказав подошедшему человеку все необходимые слова, молодой человек последовал за ним в дальний угол кузни. Там у стены под развешенными на ржавых копьях кольчугах оказался тайный лаз, куда пришлось опускаться уже ползком. Через несколько метров такого передвижения Фредерик выпрямился в полный рост, оказавшись в хорошо освещенной пещерке. Здесь уже было что-то, напоминавшее скобяную лавку: за широкими столами трудились пару человек, разбирая какие-то механизмы и знакомые Фредерику стальные трубки. Видно, здесь мастерились ружья.
Король чуть поклонился древнему старику, который встретил его у входа, поздоровался:
– Добрый день. Привет вам от брата, – и подал старику письмецо, что прятал за пазухой.
Кузнец Пер прочитал, беззвучно шевеля губами, и глаза его блеснули слезой:
– Спасибо за весточку. Так уж давно вестей от брата не было. Даже жалею иногда, что не остался с ним. Но тут уж как Господь предопределяет.
Он дал знак Фредерику, чтоб тот присел рядом с ним на скамью.
– Покажите мне меч. Брат пишет, вы лорд Королевского дома, – тихо проговорил Пер.
Молодой человек послушно развернул сверток со сломанным клинком. У старика вновь блеснули глаза, но уже боевым огоньком.
– О, да! Южные драконы. – Он схватил меч, погладил лезвие. – Не думал, что увижу их еще когда. Лорд Эльберт вам кто?
– Двоюродный прадед вроде, – ответил Фредерик: не разбирался он во всяких там родственных связях. – Я и деда-то своего не помню.
– Лорды из вашего рода всегда мало жили, – заметил Пер. – Войны, битвы... Тяжело уцелеть. Потому и мечи вам нужны самые лучшие...
– Вы почините его?
– Конечно. – Кузнец даже улыбнулся. – Только это много времени займет. Станете ли ждать?
– Как долго?
– Может месяц, а может и год. Как кузнец, я никогда не сталкивался с такой сталью. Надо сперва разобраться, как с ней работать.
Тут Фредерика взяли сомнения, и, видимо, это на лице его отразилось – Пер заметил и сказал:
– Не волнуйтесь, сэр. Никогда не было того, чтоб я взялся за дело и не справился. То же касается и ружей, с которыми вы познакомились.
– Вы знаете про мои похождения?
– Об этом вся страна говорит. О Южанине Фреде, о его необычном мече и необычном мышастом коне. До меня много чего доходит. Я все-таки на особом счету у ландграфа... Я трудился над первым ружьем очень долго. И, согласитесь, это того стоило.
– Да, за ружьями – будущее, – пробормотал Фредерик, жалея, что свое-то он потерял.
– Мне хотелось бы, – Пер заговорил совсем тихо, – чтоб и родной стороне послужили мои руки. Я дам вам ружье, только обещайте, что, вернувшись домой, вы не себе его оставите, а передадите самому Королю, да живет он долго...
– Все будет именно так, – заверил Фредерик.
– Я бы и сам вернулся на родину, да пустил уже корни здесь. И лет мне слишком много. Какая уже разница, где помирать. Знать бы только, что все сделаете как надо. Тогда и помру спокойно. – Старик схватил молодого человека за руку, и глаза его теперь блестели волнением.
Фредерик понял, что сейчас надо сказать. Он лишь окинул взглядом пещерку, чтоб убедиться, что их не подслушивают.
– Я не солгу вам ни слова, – прошептал он. – И верьте мне, как верили своему сюзерену, лорду Эльберту. Как поверили бы своему Королю, потому что, касаясь моей руки, вы касаетесь руки Короля.
– Если это правда...
– Это правда. – И Фредерик пожал руку старика, которая стала мелко дрожать.
Пер смотрел ему прямо в глаза, и молодой человек не отвел взгляда, лишь улыбнулся и чуть заметно кивнул.
– Хорошо же. Хорошо. – Теперь и голос кузнеца дрожал. – Теперь дело за малым.
Он снял со стены пещеры одно из висевших там новеньких ружей и протянул его Фредерику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– А дядюшка Рум про тебя-то говорил: хорошая, добрая. Вижу я твою доброту: родного человека на порог не пускаешь! Что ж, я ему и скажу, а то еще будет в здешних местах по доброй памяти, так чтоб не просился к тебе. Уж лучше у чужих ночлег искать! – все это и еще много чего громогласно объявляла Айда, стоя рядом с мужем у саней.
Фредерик, усмехаясь, ждал окончания свары, понимая, что бойкая швея не сдастся и своего добьется.
Имя дядюшки Рума оживило память тетки, да и соседи уже хихикали, поэтому торговец со своими санями был допущен под навесы, а после все путники сидели в большой горнице в доме.
За окном все еще мело, но уже потише, и Фредерик не стал долго греться у печки. Он расспросил мужа хозяйки о том, можно ли в их селении снарядить какой-нибудь обоз, чтоб отправить в Полночный храм.
– А зачем такая спешка? – спросил высокий плотный крестьянин, поглаживая живот, обтянутый вязаной безрукавкой.
Молодой человек пожалел, что сейчас придется все подробно рассказывать: это отнимало у него время. Но рассказать пришлось, и более получаса он услаждал слух многочисленного крестьянского семейства. Все охали, ахали, зажмуривались, когда он описывал схватку с медведями, и даже проливали слезы, услыхав, что в Полночном храме голодают дети. Само-то потомство двоюродной тетки было не в пример пухлым и розовощеким.
– Это дело нужное, нужное, – заговорил хозяин, уже поглаживая не живот, а окладистую бороду. – Соберем, снарядим. Тут вы, господин, не волнуйтесь. Мы же люди, все понимаем. Эй, голубушка, – это он сказал жене. – Поди-ка в погреба да в коморы, собирай да не жалей – наживем еще добра, Бог даст. А я пойду сани гляну. Да пошли старших по соседям: пусть все обскажут. Снарядим пару молодцов с обозом...
Тут Фредерик и в самом деле успокоился. Очень уж здраво решил крестьянин, как действовать. Понравилось Королю и то, что, не долго думая, сразу откликнулся на беду этот зажиточный толстый селянин, который, казалось, и с места не сдвинется из теплого дома ради чужой пользы.
– Да, – спохватился молодой человек, ловя хозяина уже у входа. – Если деньги нужны...
– Не надобно. Мы ж не ради денег, – покачал головой крестьянин. – Это дело Божье. Какие тут деньги.
Фредерик понимающе кивнул. Это ему понравилось еще больше.
Но сидеть в доме он опять-таки не стал. Выскочил вместе с хозяином на двор. Собрался искать кузню.
Та располагалась на окраине поселка, не привлекая особого внимания. Кузня как кузня, в каждой большой деревне такая имеется. Однако у этой кузни был особый знак на левой верхней воротной петле, и про него говорил монах Арист.
Фредерик вошел в пышущее жаром большое помещение, где полуголые мускулистые мужички ладно махали над наковальнями молотами, раздували огромные меха, тревожа огонь в печах.
Сказав подошедшему человеку все необходимые слова, молодой человек последовал за ним в дальний угол кузни. Там у стены под развешенными на ржавых копьях кольчугах оказался тайный лаз, куда пришлось опускаться уже ползком. Через несколько метров такого передвижения Фредерик выпрямился в полный рост, оказавшись в хорошо освещенной пещерке. Здесь уже было что-то, напоминавшее скобяную лавку: за широкими столами трудились пару человек, разбирая какие-то механизмы и знакомые Фредерику стальные трубки. Видно, здесь мастерились ружья.
Король чуть поклонился древнему старику, который встретил его у входа, поздоровался:
– Добрый день. Привет вам от брата, – и подал старику письмецо, что прятал за пазухой.
Кузнец Пер прочитал, беззвучно шевеля губами, и глаза его блеснули слезой:
– Спасибо за весточку. Так уж давно вестей от брата не было. Даже жалею иногда, что не остался с ним. Но тут уж как Господь предопределяет.
Он дал знак Фредерику, чтоб тот присел рядом с ним на скамью.
– Покажите мне меч. Брат пишет, вы лорд Королевского дома, – тихо проговорил Пер.
Молодой человек послушно развернул сверток со сломанным клинком. У старика вновь блеснули глаза, но уже боевым огоньком.
– О, да! Южные драконы. – Он схватил меч, погладил лезвие. – Не думал, что увижу их еще когда. Лорд Эльберт вам кто?
– Двоюродный прадед вроде, – ответил Фредерик: не разбирался он во всяких там родственных связях. – Я и деда-то своего не помню.
– Лорды из вашего рода всегда мало жили, – заметил Пер. – Войны, битвы... Тяжело уцелеть. Потому и мечи вам нужны самые лучшие...
– Вы почините его?
– Конечно. – Кузнец даже улыбнулся. – Только это много времени займет. Станете ли ждать?
– Как долго?
– Может месяц, а может и год. Как кузнец, я никогда не сталкивался с такой сталью. Надо сперва разобраться, как с ней работать.
Тут Фредерика взяли сомнения, и, видимо, это на лице его отразилось – Пер заметил и сказал:
– Не волнуйтесь, сэр. Никогда не было того, чтоб я взялся за дело и не справился. То же касается и ружей, с которыми вы познакомились.
– Вы знаете про мои похождения?
– Об этом вся страна говорит. О Южанине Фреде, о его необычном мече и необычном мышастом коне. До меня много чего доходит. Я все-таки на особом счету у ландграфа... Я трудился над первым ружьем очень долго. И, согласитесь, это того стоило.
– Да, за ружьями – будущее, – пробормотал Фредерик, жалея, что свое-то он потерял.
– Мне хотелось бы, – Пер заговорил совсем тихо, – чтоб и родной стороне послужили мои руки. Я дам вам ружье, только обещайте, что, вернувшись домой, вы не себе его оставите, а передадите самому Королю, да живет он долго...
– Все будет именно так, – заверил Фредерик.
– Я бы и сам вернулся на родину, да пустил уже корни здесь. И лет мне слишком много. Какая уже разница, где помирать. Знать бы только, что все сделаете как надо. Тогда и помру спокойно. – Старик схватил молодого человека за руку, и глаза его теперь блестели волнением.
Фредерик понял, что сейчас надо сказать. Он лишь окинул взглядом пещерку, чтоб убедиться, что их не подслушивают.
– Я не солгу вам ни слова, – прошептал он. – И верьте мне, как верили своему сюзерену, лорду Эльберту. Как поверили бы своему Королю, потому что, касаясь моей руки, вы касаетесь руки Короля.
– Если это правда...
– Это правда. – И Фредерик пожал руку старика, которая стала мелко дрожать.
Пер смотрел ему прямо в глаза, и молодой человек не отвел взгляда, лишь улыбнулся и чуть заметно кивнул.
– Хорошо же. Хорошо. – Теперь и голос кузнеца дрожал. – Теперь дело за малым.
Он снял со стены пещеры одно из висевших там новеньких ружей и протянул его Фредерику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119