.. И будь, что будет...
– Будь, что будет, – повторил Фредерик и прижал ее к себе. – А будет все хорошо...
За ними из окна дома наблюдала Марта. В ее главах было смешанное чувство радости и тоски. Кто-то подошел, мягко тронул за плечо.
– Элиас, – улыбаясь, произнесла она.
– Точно так, – шепнул юноша.
Он глянул туда, куда смотрела Марта, и сказал:
– Судя по всему, она согласилась...
– Это замечательно, что они счастливы.
– Конечно. Счастливый Король – это огромное благо для страны, – заметил Элиас. – Ну а ты? Счастлива ли ты со мной?
– Что за вопрос? Конечно.
Элиас мягко, но настойчиво развернул Марту к себе, глянул в ее черные глаза:
– Скажи мне правду. Неужели ты думаешь, что я ничего не замечаю? Что ты любишь Фреда, а не меня, и готова на все, ради него... Я все время думаю, что ты согласилась стать моей невестой лишь потому, что он так распорядился...
– Ты не прав, – поспешила перебить его девушка. – Он спрашивал меня, хочу ли я выйти за тебя замуж.
– И ты сказала «да»? Конечно, что же еще ты могла сказать... Если бы сказала «нет», то огорчила бы его. А ты не можешь его огорчить! Ты делаешь все так, как хочет он. – Тут Элиас скрежетнул зубами. – Скажи, он ведь спал с тобой?
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась Марта. – Спал! Я была его Смотрителем, Элиас, Смотрителем, а не любовницей! Фредерик спас меня от такого ужаса, что ты и представить себе не можешь! Меня продали! Продали как скотину в публичный дом! И держали в подвале больше недели, избивая и моря голодом, чтобы я согласилась стать шлюхой, чтобы согласилась пойти к престарелому толстосуму, которому нравились девственницы. А Фредерик разгромил этот вертеп и сам вынес меня из подвала на свет божий! Да я была бы счастлива платить ему любовью за свое спасение. Но ему это не нужно... Никогда не было нужно...
– Что ж получается, ему не нужна твоя любовь, а тебе – моя?
– Не говори так, – мягко сказала Марта. – Ты мне нужен как никогда и твоя любовь. Я тоже люблю тебя, но только не так, как любила Фредерика. Он для меня – что-то недостижимое. Так любят, наверно, солнце: оно греет, притягивает, но к нему ни прикоснуться, ни поцеловать, ни обнять... Ты другое, Элиас. Ты – здесь и сейчас, и ты любишь меня, несмотря ни на что... Ведь любишь?
Вместо ответа юноша обнял ее, чтобы успокоить внезапно сильней забившееся сердце.
– И я люблю тебя, – шепнула Марта. – Словно огонь какой от тебя ко мне... Чего ж еще?
– Да ничего, – так же шепотом ответил Элиас. – Просто иногда говори мне это...
Он верил ей, и в этот момент ему было плевать на все, кроме того, что она прижималась к его груди, согревая и наполняя ее чем-то тягуче-сладостным.
– Весна-весна, – услыхали они веселый голос мастера Линара, – что она со всеми вами делает...
Через месяц столица увидала наконец своего Короля и будущую Королеву.
Сперва прошла коронация. Это была пышная, блистательная церемония, как, впрочем, и все мероприятия такого масштаба, что проводились в государстве.
В огромном Церемониальном зале Королевского дворца Глава Церкви перед священнослужителями, Благородным Собранием, рыцарством и представителями третьего сословия, под торжественные гимны хора, возложил на голову Фредерика древнюю тяжелую корону из белого золота, украшенную голубыми алмазами, а герольды покрыли его плечи роскошной мантией из белоснежного переливчатого меха северных барсов, два рыцаря подали Королевские меч и жезл. Встав с колен во всем этом облачении, Фредерик произнес Слово Государя, в котором обещал заботиться о стране и народе, защищать их и радеть об их благе. Затем избранные представители каждого сословия присягнули ему на верность, от каждого округа были поднесены дары. И трубачи возвестили всем в Белом Городе да и во всей стране о новом законном Короле Фредерике.
Стоя же после коронации на главном балконе Королевского дворца, Фредерик приветствовал собравшихся горожан и всех тех, кто прибыл в столицу.
В белой с золотом одежде, с посветлевшим и радостным лицом, которое сияло почти так же, как корона на его волосах, тронутых сединой, он держал за руку свою драгоценную рыжеволосую красавицу и представлял ее как Королевскую невесту. Народ громкими радостными возгласами одобрял его выбор – Кора была волшебно хороша в облегающем платье изумрудного цвета. Свои роскошные огненные волосы она не стала укладывать в сложную прическу, а просто по-девичьи распустила по плечам, подобрав пряди за ушами изящными заколками.
– Ох, я умру, – выдохнула Кора, видя столько людей, слыша гул их голосов, словно шум моря.
– Я бы советовал тебе привыкать, – шепнул ей Фредерик. – И ничего не бойся – я же рядом. – И он сильней сжал ее руку. – Поклонись им и улыбнись – они будут счастливы не меньше моего.
– А что потом?
– Потом я тебя поцелую, и все увидят, как я тебя люблю...
КОНЕЦ.
Книга вторая
Король-странник
...Из глаз, не знавших слез, я слезы лью
О тех, кого во тьме таит могила,
Ищу любовь погибшую свою
И все, что в жизни мне казалось мило...
Сэр Вильям Шекспир.
ВСТУПЛЕНИЕ
Переливчато щебетали птицы. Было жарко, пышно цвели сады, и теплый ветер, обвевавший лицо, благоухал. Прозрачные воды озера искрили радужными бликами в солнечных лучах и ласково принимали в себя тонкие ветви прибрежных ив с молодыми глянцевыми листьями. Весна – конец мая – всегда была прекрасна в Цветущем замке...
Но не для него. Этой весной, когда на каштанах под окнами уже распустились душистые свечи, умерла его жена. Умерла, и никто не смог ей помочь.
– Простите, сэр, я ничего не могу сделать, – сказал доктор, которого он считал чуть ли не чародеем. – Молитесь за нее. И все мы будем молиться.
Он молился: целую неделю после ее тяжелых родов он стоял на коленях у ее кровати, держал тонкую бледную руку с еле слышно бившейся жилкой в своих руках и молил небо не лишать его любимой. Он не замечал, как ночь сменяла день и наоборот – он только следил за малейшими изменениями на бледном худом лице любимой женщины. Вместе с ним молились обитатели замка, поместья и, возможно, всей страны. Они любили свою Королеву, рыжеволосую и с кротким взглядом изумрудных глаз.
Эти глаза теперь лихорадочно блестели от слез, а волосы, когда-то подобные сияющему пламени, теперь казались тусклой медью. Она все шептала чуть слышно: «Прости меня, прости». Но ей не за что было просить прощения, и он давал ей это понять самым нежным поцелуем, самым нежным прикосновением, на какое только был способен.
Потом, в самый последний миг, она вся вдруг рванулась к нему, обняла с неожиданной силой и зашептала жарко:
– Я так хочу жить... Боже, я так хочу жить... С тобой и нашим крохой... Береги его...
И все... То, что показалось шагом к выздоровлению, было вспышкой перед нахлынувшей тьмой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Будь, что будет, – повторил Фредерик и прижал ее к себе. – А будет все хорошо...
За ними из окна дома наблюдала Марта. В ее главах было смешанное чувство радости и тоски. Кто-то подошел, мягко тронул за плечо.
– Элиас, – улыбаясь, произнесла она.
– Точно так, – шепнул юноша.
Он глянул туда, куда смотрела Марта, и сказал:
– Судя по всему, она согласилась...
– Это замечательно, что они счастливы.
– Конечно. Счастливый Король – это огромное благо для страны, – заметил Элиас. – Ну а ты? Счастлива ли ты со мной?
– Что за вопрос? Конечно.
Элиас мягко, но настойчиво развернул Марту к себе, глянул в ее черные глаза:
– Скажи мне правду. Неужели ты думаешь, что я ничего не замечаю? Что ты любишь Фреда, а не меня, и готова на все, ради него... Я все время думаю, что ты согласилась стать моей невестой лишь потому, что он так распорядился...
– Ты не прав, – поспешила перебить его девушка. – Он спрашивал меня, хочу ли я выйти за тебя замуж.
– И ты сказала «да»? Конечно, что же еще ты могла сказать... Если бы сказала «нет», то огорчила бы его. А ты не можешь его огорчить! Ты делаешь все так, как хочет он. – Тут Элиас скрежетнул зубами. – Скажи, он ведь спал с тобой?
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась Марта. – Спал! Я была его Смотрителем, Элиас, Смотрителем, а не любовницей! Фредерик спас меня от такого ужаса, что ты и представить себе не можешь! Меня продали! Продали как скотину в публичный дом! И держали в подвале больше недели, избивая и моря голодом, чтобы я согласилась стать шлюхой, чтобы согласилась пойти к престарелому толстосуму, которому нравились девственницы. А Фредерик разгромил этот вертеп и сам вынес меня из подвала на свет божий! Да я была бы счастлива платить ему любовью за свое спасение. Но ему это не нужно... Никогда не было нужно...
– Что ж получается, ему не нужна твоя любовь, а тебе – моя?
– Не говори так, – мягко сказала Марта. – Ты мне нужен как никогда и твоя любовь. Я тоже люблю тебя, но только не так, как любила Фредерика. Он для меня – что-то недостижимое. Так любят, наверно, солнце: оно греет, притягивает, но к нему ни прикоснуться, ни поцеловать, ни обнять... Ты другое, Элиас. Ты – здесь и сейчас, и ты любишь меня, несмотря ни на что... Ведь любишь?
Вместо ответа юноша обнял ее, чтобы успокоить внезапно сильней забившееся сердце.
– И я люблю тебя, – шепнула Марта. – Словно огонь какой от тебя ко мне... Чего ж еще?
– Да ничего, – так же шепотом ответил Элиас. – Просто иногда говори мне это...
Он верил ей, и в этот момент ему было плевать на все, кроме того, что она прижималась к его груди, согревая и наполняя ее чем-то тягуче-сладостным.
– Весна-весна, – услыхали они веселый голос мастера Линара, – что она со всеми вами делает...
Через месяц столица увидала наконец своего Короля и будущую Королеву.
Сперва прошла коронация. Это была пышная, блистательная церемония, как, впрочем, и все мероприятия такого масштаба, что проводились в государстве.
В огромном Церемониальном зале Королевского дворца Глава Церкви перед священнослужителями, Благородным Собранием, рыцарством и представителями третьего сословия, под торжественные гимны хора, возложил на голову Фредерика древнюю тяжелую корону из белого золота, украшенную голубыми алмазами, а герольды покрыли его плечи роскошной мантией из белоснежного переливчатого меха северных барсов, два рыцаря подали Королевские меч и жезл. Встав с колен во всем этом облачении, Фредерик произнес Слово Государя, в котором обещал заботиться о стране и народе, защищать их и радеть об их благе. Затем избранные представители каждого сословия присягнули ему на верность, от каждого округа были поднесены дары. И трубачи возвестили всем в Белом Городе да и во всей стране о новом законном Короле Фредерике.
Стоя же после коронации на главном балконе Королевского дворца, Фредерик приветствовал собравшихся горожан и всех тех, кто прибыл в столицу.
В белой с золотом одежде, с посветлевшим и радостным лицом, которое сияло почти так же, как корона на его волосах, тронутых сединой, он держал за руку свою драгоценную рыжеволосую красавицу и представлял ее как Королевскую невесту. Народ громкими радостными возгласами одобрял его выбор – Кора была волшебно хороша в облегающем платье изумрудного цвета. Свои роскошные огненные волосы она не стала укладывать в сложную прическу, а просто по-девичьи распустила по плечам, подобрав пряди за ушами изящными заколками.
– Ох, я умру, – выдохнула Кора, видя столько людей, слыша гул их голосов, словно шум моря.
– Я бы советовал тебе привыкать, – шепнул ей Фредерик. – И ничего не бойся – я же рядом. – И он сильней сжал ее руку. – Поклонись им и улыбнись – они будут счастливы не меньше моего.
– А что потом?
– Потом я тебя поцелую, и все увидят, как я тебя люблю...
КОНЕЦ.
Книга вторая
Король-странник
...Из глаз, не знавших слез, я слезы лью
О тех, кого во тьме таит могила,
Ищу любовь погибшую свою
И все, что в жизни мне казалось мило...
Сэр Вильям Шекспир.
ВСТУПЛЕНИЕ
Переливчато щебетали птицы. Было жарко, пышно цвели сады, и теплый ветер, обвевавший лицо, благоухал. Прозрачные воды озера искрили радужными бликами в солнечных лучах и ласково принимали в себя тонкие ветви прибрежных ив с молодыми глянцевыми листьями. Весна – конец мая – всегда была прекрасна в Цветущем замке...
Но не для него. Этой весной, когда на каштанах под окнами уже распустились душистые свечи, умерла его жена. Умерла, и никто не смог ей помочь.
– Простите, сэр, я ничего не могу сделать, – сказал доктор, которого он считал чуть ли не чародеем. – Молитесь за нее. И все мы будем молиться.
Он молился: целую неделю после ее тяжелых родов он стоял на коленях у ее кровати, держал тонкую бледную руку с еле слышно бившейся жилкой в своих руках и молил небо не лишать его любимой. Он не замечал, как ночь сменяла день и наоборот – он только следил за малейшими изменениями на бледном худом лице любимой женщины. Вместе с ним молились обитатели замка, поместья и, возможно, всей страны. Они любили свою Королеву, рыжеволосую и с кротким взглядом изумрудных глаз.
Эти глаза теперь лихорадочно блестели от слез, а волосы, когда-то подобные сияющему пламени, теперь казались тусклой медью. Она все шептала чуть слышно: «Прости меня, прости». Но ей не за что было просить прощения, и он давал ей это понять самым нежным поцелуем, самым нежным прикосновением, на какое только был способен.
Потом, в самый последний миг, она вся вдруг рванулась к нему, обняла с неожиданной силой и зашептала жарко:
– Я так хочу жить... Боже, я так хочу жить... С тобой и нашим крохой... Береги его...
И все... То, что показалось шагом к выздоровлению, было вспышкой перед нахлынувшей тьмой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119