). Сочинения,т. V. Страхов справедливо отмечает, что "Герцен дошел до полной безнадежности еще раньше, чем совершилась революция 1848 r. ("Борьба с Западом...", стр. 31). См.об этом дальше в тексте. (9) "Письма из Франции..." Соч. т. V, стр. 110. (10) См. выше цитату из "Былого и Дум"; приведем здесь более полный текст ее: "не помню, чтобы когда нибудь я взял в руки Евангелие с холодным чувством - это проводило меня через всю жизнь; во все возрасты, при разных событиях я возвращался к чтению Евангелия, и всякий раз его содержание низводило мир и кротость в мою душу". Былое и Думы, ч. I, стр. 83 (11) Сочинения, т. I, стр. 110. совершенно от веры в идеал и его правду значило для Герцена утерять всякий смысл в личной и исторической жизни; от "нравственной гибели" его спасла, по собственному признанию, "вера в Россию". Творческие силы Герцена уходили в страстное обличение духовного строя, духовного мира Западной Европы, -н в его часто придирчивой критике Западной Европы с особенной силой зазвучал, рядом с требованиями морального идеала, эстетический мотив. Этот мотив - мы увидим это подробнее дальше - всегда звучал в душе Герцена, но его борьба с мещанством Западной Европы, его страстное обличение моральной ограниченности и духовного ничтожества мещанства определялись главным образом именно эстетическим отвращением. В этом пункте Герцен тоже глубочайше связан с целым рядом русских .мыслителей, прежде всего с Гоголем, а затем - К. Леонтьевым, Н. К. Михайловским, отчасти Достоевским, в новейшее время - Бердяевым. В Европе ныне, по выражению Герцена, "распоряжается воем купец"; подмена духовных ценностей ценностями коммерческого характера есть симптом глубочайшего духовного оскудения для Герцена, мировоззрение которого отныне принимает трагический отпечаток. Ему все же нужно 'верить во что-либо большое и светлое; в той "переоценке ценностей", которая определилась разочарованием в Западной Европе, единственной ныне точкой опоры явилась для Герцена защита личности. Уже в замечательной книге "С того берега", которая вместе с "Письмами из Франции и Италии" запечатлела внутренний перелом, "душевную драму" Герцена, - это выступает с полной ясностью. Персонализм и принципиальный алогизм в историософии соединяются у Герцена в своеобразную трагическую философему, в которой он по-прежнему является романтиком. Позиция трагического смирения, оставшаяся у Герцена после крушения веры в европейскую цивилизацию, определялась, с одной стороны, мотивом правдивости ("из страха истины себе я не солгу"), а, с другой стороны, пессимистическим восприятием всего космоса, в котором случаю принадлежит, по мысли Герцена, огромное и страшное место. Но именно это "неразумия" бытия самого по себе еще ярче выдвигает право человека, на независимость от мира. Идеальные запросы человеческого духа стоят в непримиримом разногласии со слепотой природы и властью в ней случайностей, но эта оторванность духа человеческого от природы и определяет собою нежность у Герцена к человеку и его исканиям и запросам, а, вместе с тем, создает какую-то меланхолическую любовь к красоте и искусству. Слова, которые Герцен написал однажды о современности (..."мир живет кое-как... и ищет не устроиться, а забыться") (12), относятся прежде всего в нему самому. "Искусство, писал он в позднюю эпоху (13), вместе с зарницами личного счастья единственное благо наше". Перед нами все тот же эстетический гуманизм, у которого согревают свои души русские мыслители, порвавшие с Церковью, но не могущие заглушить в себе идеальных запросов. Мы видели, что Герцена "спасла от нравственной гибели" вера в Россию. Конечно, здесь сказалась горячая любовь к России, которая всегда была присуща Герцену, но и вера в Россию (как раньше вера в Западную Европу) гораздо больше определялась социальными исканиями, чем национальным чувством. Герцен возлагал все свои социальные упования на русскую общину (в этом смысле Герцен, - даже более, чем славянофилы, - является создателем так называемого народничества, (см. об этом ниже, в гл. VIII). Вместе с Толстым, Достоевским, Леонтьевым, Герцен отрекается от прежнего "зона" истории (т. е. от европейской ее эпохи) и отдается мысли о "новом зоне". Критика европейской культуры у Герцена постепенно освобождается от придирчивости и всецело определяется лишь раздумьем над ошибками и неправдами прошлого. Литературная деятельность Герцена целиком уходит в публицистику, но это публицистика философская, вся пронизанная общими (новыми) взглядами на историю, на проблему прогресса. В последний период своей деятельности Герцен причисляет себя к "нигилистам" ("), но в истолковании, которое не приближает его к современным ему Базаровым, а, наоборот, отдаляет от них. Разрыв с новым поколением очень омрачал последние годы жизни Герцена, - тем более, что он имел за собой и достаточное основание. Новое поколение, - мы будем о нем говорить в главе VIII-ой, посвященной Чернышевскому, - защищало реализм (в его достаточно примитивной форме), - Герцен же, хотя и был позитивистом, хотя и тяготел к философскому реализму, но всегда был и до конца оставался романтиком. Духовные установки у обеих сторон, при всей близости в отдельных пунктах мировоззрения, были глубоко различны, ---------------------------------------- и не один Герцен болезненно переживал вытекавший отсюда разрыв. Вся заграничная эпоха жизни Герцена (1847 - 1870) была посвящена журнальной работе - Герцен издавал один за другим журналы свободной русской мысли. Он был близок ко всем выдающимся политическим деятелям того времени, стоял - --------------------------------------(12) Былое и Думы, ч. V, стр. 203. (13) Ibid., стр. 368. (14) Былое и Думы, ч. V. в самом центре международной революционной деятельности. Об этом он сам бесподобно рассказал в томах "Былого и Дум". Обладая значительными средствами, Герцен охотно субсидировал издания радикального характера. Одно время был он близок к Прудону, книги которого были высоко ценимы Герценом, еще когда он был в России. Впрочем, дружба с Прудоном скора оборвалась... (15). В личной жизни Герцена было тоже много трудного и тяжелого, о чем он с большой откровенностью поведал сам в "Былом и Думах". В 1870-ом году Герцен скончался. 3. Переходя к анализу философских взглядов Герцена, заметим прежде всего, что он сам никогда не приводил в систему свои философские взгляды (хотя их внутренняя связность и единство не подлежат сомнению) (15a). Герцен был очень цельной натурой, к цельности в сфере идей он постоянно стремился, не щадя самых дорогих своих убеждений, но то обстоятельство, что Герцен от чистой философии перешел (уже заграницей) к философской публицистике, мешало ему в приведении в систему его философских построений. Задача историка заключается здесь в том, чтобы выделить основное в высказываниях Герцена, не следуя педантически хронологии его творчества, но, конечно, и нигде не переходя за пределы того, что мы находим у самого Герцена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72