Сойдя с электрички, они окунулись в роскошь луговой поймы маленькой речушки. Леша безмерно счастливый и довольный сорвал с себя короткую клетчатую рубашку, стал размахивать ею, выкрикивая диким голосом безумную и радостную мелодию. За ним по узкой тропинке шла та самая Татьяна, которую Жуков предназначал в невесты. Когда они подошли к Елисею в условленном месте на вокзале, про себя Елисей сразу посмеялся над Лешиным проектом. Его знакомая была обычной девушкой с довольно симпатичным лицом, стройной фигурой, в которой все на месте. Но во всем ее облике сквозило главное: она твердо знала свое будущее, в нем был обеспеченный муж, двое детей, которые закончат престижную школу и пойдут по стопам хорошо устроенного папаши. Какой интерес мог представить для нее неизвестный художник, обучающий детишек правильно держать в руках кисточку, с нищей зарплатой и захудалой квартирой? Наверное, и она согласилась на эту поездку, лишь бы избавиться от назойливого Жукова. Кажется, в миг знакомства они оба решили не тратить эмоций по адресу приставалы Леши, а попытаться получить как можно больше удовольствия от прекрасного июньского дня, загородной чистоты и свежести. Надо ли портить такой прекрасный день из-за сумасбродства Жукова?
В теплых волнах лугового ветра Елисей плыл среди дурманящего запаха ярко-зеленого разноцветья. Перед ним скользила изящная женская фигура. Те же жаркие воздушные волны омывали ее тонкое пестрое платье, которое плескалось и обнимало крупные бедра, сжимало тонкую талию и тихо трепетало вокруг оголенных рук и шеи. Темные длинные, гладкие волосы, скрепленные на затылке цветной заколкой, бились и рассыпались по спине. Яркое солнце отражалось в каждом лепестке, травинке, и этот водопад света со всех сторон подсвечивал ее тело, делая его невесомым и ярким. У Елисея даже голова иногда кружилась и, казалось, что они вот-вот поплывут в порывах легкого ветра.
Наконец они замерли и невольно развернулись в сторону реки, которая магнитом притягивала к себе. Луговые травы широкими волнами скатывались к голубой прохладе воды. Там, на перекатах, плавилась солнечная рябь. За рекой стеной поднимался лес, прорезанный медно-красными жаркими стволами сосен. Оттуда в волшебной тишине долетали горловые вскрики иволги.
Елисей начал глазами подыскивать место, где они остановятся, но тут Леша потянул их к склону берега, за верхней кромкой которого располагался маленький городок. Леша, хитро посмеиваясь, увлекал их вверх по тропинке и обещал незабываемое наслаждение, если они последуют за ним. Речка стала отдаляться, горизонт раздвинулся, а впереди, над их головами, Елисей заметил дугу "Колеса обозрения", обычного для городских парков. Видна была только верхняя его часть: несколько неподвижных кабинок в штриховке труб конструкции.
Когда они вскарабкались на площадку, Елисею стало понятно, что это недостроенные аттракционы. У подножия мертвого колеса располагалась пара каруселей, таких же неподвижных, с разоренными шкафами управления, с мотками спутанных проводов, беспорядочно разбросанной ржавой арматурой.
Леша уверенно направился к колесу, а они с Таней шли с опаской. Елисею казалось, что и она испытывает робость при виде запустения и разрухи там, где должны галдеть и смеяться летящие на каруселях дети. Здесь стыла непривычная тишина.
Они вплотную приблизились к помосту колеса.
- Я боюсь, - сказала Таня и схватила за руку Лешу, который хотел забраться на дощатый помост. Он замер.
Отсюда видно было, как в потоке жаркого воздуха с легким шорохом сонно покачиваются пустые кабинки, потом движение исчезло, наступила магическая вечность равновесия... Снова неуловимое движение, за ним уже явный полет в обратную сторону.
К ним долетели детские голоса. Из-за угла обшарпанного домика вышло несколько девчонок. В один миг они сбились с шага и бросились наперегонки к колесу. Со смехом, толкаясь, они взлетели на помост. Первые две вскочили в пустую кабинку, другие стали цепляться за медленно плывущие соседние кабинки.
Елисею почудилось, что легкость и счастье, которые переполняли юрких смешливых девчонок, коснулись и его - и он тоже вместе с ними, теряя вес, в головокружительном солнечном сиянии уплывает в голубое небо, и, может, навсегда растворяется там, как солнце, кудрявые бестелесные облака, птицы и смешливые пацанки.
Минут через пять, насладившись смехом, криками, жутким замиранием сердца в голубой высоте, девчонки медленно спустились вниз, выбежали на помост и, рассыпая торопливую скороговорку, унеслись дальше.
Леша решительно забрался в одну из кабинок, усадил рядом Таню и стал командовать Елисею, чтобы он вместе с ветром привел в движение колесо. Огромная тяжесть металла испарилась, и колесо плавно поплыло, вознося Лешу и его знакомую в небо. Елисей тоже присел на жесткое сидение, сильно нагретое солнцем. В полной тишине они плыли, подхваченные порывом ветра. Потом все замерло в невесомости. Леша поднял и расправил руки, Елисею почудилось, что Леша отрывается от кабинки и тихо парит над ними.
- Хо-у, - гортанно пропел Леша, - я взлетаю. Почувствуйте блаженство. Так душа ваша устремляется вверх. Солнечный ветер уносит ее. Хо-у-о-у, снова запел он.
Обнимаемые воздухом они плыли вниз, все более ускоряясь, прошли над самым помостом, полетели дальше, медленно забираясь в гору. И снова волшебная вечность равновесия.
Запрокинув голову, Елисей смотрел в далекое небо, и ему казалось, что он уже плывет в бесконечной синеве и что именно в таком полете таится сокровенный смысл существования. А чтобы схватить его и понять, надо бесконечно длить плавное скольжение, и пусть замрут все звуки и стремления.
Как бы издалека доносились вскрики Леши, потом он выскочил из кабинки, напрягаясь, подталкивал медленное колесо, и Елисей с Таней снова взмыли по пологой дуге над землей, крутым зеленым обрывом, рекой, горизонтом.
- Хватит, ну? - прокричал Леша, довольный произведенным впечатлением.
С головокружением, все еще переполненный ощущением потери веса, плохо чувствуя ноги и руки, Елисей вылез на помост. Подплыла кабинка с Таней, он подал ей руку, она оступилась и, падая, вскрикнула не испуганно, а по-птичьи беззаботно и счастливо, как бы ожидая продолжения полета. Елисей подхватил ее, окунулся в теплое и нежное тело, которое было таким же легким и ласковым, как летнее облако. Сзади весело засмеялся Леша, а Таня прикоснулась к его щеке губами. В ее лице не было той спокойной и скучной заданности, когда все известно наперед.
Сухая глинистая тропинка вертляво сбегала вниз к реке. Мелкие камешки выпрыгивали из-под ног и резво катились, застревая в траве по обочине, в прорезанных дождевыми ручьями морщинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62