Он повернулся к госпоже Саффиан. – Наоборот, сударыня, Пассендус в своем письме недвусмысленно заявляет, что услуги холодной палаты ему не нужны.
Эласко, который до сих пор сидел молча, запинаясь, добавил:
– Разве гильдия не будет довольна, если мы отыщем убийцу ее человека?
– Вот именно! – Лайам был просто ошеломлен. Эти люди, столь ревностно пекущиеся о репутации ареопага, вдруг отказываются исполнять свои прямые обязанности. И почему? Да лишь потому, что какая-то гильдия может косо на то посмотреть. Неужели они так трусливы?
Председательница ареопага покачала головой.
– Гильдия становится весьма щепетильной во всем, что касается ее внутренних дел. Более того, квестор Ренфорд, признайтесь, в этом дознании вы не очень-то преуспели. – Лайам готов был уже возразить, но вдова мягким жестом остановила его. – Нет, я думаю, это дело лучше пока отложить. Сосредоточьте свои усилия на Хандуитах.
– Вот-вот, поддакнул Проун, откинувшись с самодовольным видом на спинку кресла. – Докажите-ка сперва очевидное, а потом уж тягайтесь с холодной палатой.
Лайам дернул губами, но сдержался.
– Очень хорошо, – сказал он сквозь зубы. – Как прикажете, госпожа председательница.
– Так и прикажу. И прошу, не считайте, что кто-то из нас сомневается в ваших талантах, – продолжала вдова, бросив на Проуна многозначительный взгляд. – Просто дело это весьма щекотливое и какое-то время лучше с ним подождать.
Лайам склонил голову.
– Да, сударыня. Как вам будет угодно.
За столом воцарилось натянутое молчание. Мужчины заерзали в креслах. Возникшей неловкости не ощущала, казалось, только вдова. Она спокойно принялась за еду, словно все остальное перестало ее занимать.
– Нет, господа, – через пару минут выпалил Куспиниан, – это уж слишком. Оставьте вашу серьезность и выпейте по бокалу вина! – Он щелкнул пальцами, и вокруг стола забегали слуги.
Пить Лайам не стал, но сделал вид, что пьет, потом он повернулся к вдове и спросил как бы между прочим:
– Скажите, госпожа председательница, будет ли у меня завтра немного времени, чтобы еще кое-что для себя прояснить?
За председательницу ответил эдил.
– Да, безусловно! Раньше полудня заседание не начнется. Все утро в вашем распоряжении, квестор. – Он осекся и поглядел на вдову. – Разве что госпожа председательница решит по-иному.
– Нет, – ответила та. – Можете провести утро как вам угодно. Да и у квестора Проуна есть еще кое-какие заботы, ведь так?
– Да, – важно кивнул жирный квестор. – Дело Лонса Кеммера наиболее тонкое. Мне придется допросить пострадавших девушек на дому, чтобы не проводить эту процедуру публично. Бедняжкам досталось и так. Остальные хвосты и вовсе пустячные. Маскерри с его фальшивыми снадобьями тут же расколется, если на него немного нажать. Он уже, можно сказать, у меня в кармане.
Понятно, в чей огород метил камешком Проун, но он старался напрасно. К полудню Хандуиты будут в кармане и у него. Лайам был твердо в этом уверен. И раз уж ему приказали оставить в покое убийцу Пассендуса, то вряд ли потом станут спрашивать, почему он его не нашел.
– Попробуйте отбивные, – миролюбиво улыбнулся он толстяку. – Они превосходны, можете мне поверить.
Незачем заводить ссору с соседом по комнате, даже если тот смертельно тебе надоел. Надо быть проще и смотреть на все философски. Проун – скотина, вдова Саффиан шарахается от собственной тени, но ареопаг – это их забота, а не твоя. Делай что тебе говорят, и вся недолга.
Настроившись таким образом, Лайам почувствовал себя сносно, а усилия эдила Куспиниана и вовсе привели его в хорошее расположение духа. Тот, стараясь развеселить хотя бы себя самого, приложил все усилия к тому, чтобы согнать кислое выражение с лиц своих сотрапезников. Он сыпал шутками и поминутно всех тормошил, с комичной настойчивостью уговаривая каждого съесть и выпить побольше. Ах, квестор Проун, да неужели же вам не нравится пирог с куропаткой? Дражайший Эласко, не спите, к вам приближается сыр!
Мало-помалу напряженность ослабла и за столом завязалось нечто вроде общего разговора. Куспиниан тщательно эту искорку раздувал. К тому моменту, как со стола убрали тарелки и пришло время выпить опорто, собравшиеся выглядели куда оживленнее, чем получасом назад. Эдил даже умудрился выжать из Проуна пару более-менее осмысленных фраз по поводу пирога. Лайам просто был восхищен тем, как искусно и осмотрительно этот человек вел застолье к общему примирению, но он не мог также не думать о тайных мотивах, движущих им. После каждой своей остроты эдил поглядывал на госпожу Саффиан, а затем бросал быстрый взгляд в сторону Лайама, словно ища его одобрения и поддержки. Казалось, что великан пытается установить с ним какую-то связь.
«И ведь вовсе не от избытка радушия, – лениво подумал Лайам. – Тут нечто другое. Он чего-то от меня хочет». Желудок его отяжелел от обильной еды, голова кружилась от выпитого вина. «Он ведь все еще полагает, что нас с герцогом водой не разлить». Чего именно может хотеть от него эдил, Лайам сообразить не мог, но мысль эта почему-то его забавляла. Пусть себе хочет, кому от этого плохо? Приятное опьянение не давало ему воспринимать окружающее всерьез.
Как бы там ни было, Куспиниан в этот вечер ни о чем говорить с ним не стал. Когда опорто допили, он пожелал всем сотрапезникам хорошего сна и откланялся. Эласко ушел вместе с ним. Госпожа председательница, взяв со стола свечу, также покинула трапезную. Оставшись наедине с Проуном, Лайам вдруг вспомнил об их недавней размолвке и помрачнел. Толстый квестор, видимо вспомнив о том же, надул щеки. Шагая бок о бок к своей комнате, мужчины хранили ледяное молчание.
Там уже был затоплен камин. Лайам мысленно выбранился – он не любил духоту – и обратился к Фануилу.
«Ты видел когда-нибудь такой дурацкий колпак? Проун как раз натягивал на голову ночную шапочку с кисточкой. – Держу пари, за ночь у него все мозги вместе с потом вытекут на подушку!»
«Да, мастер».
Лайам, кряхтя, стащил с ног сапоги, потом разделся и остался в исподнем.
«А что ты думаешь об эдиле?»
«Он странно себя ведет».
«Ему что-то от меня надо».
«Может, стоит ему объяснить, что ты с герцогом вовсе не дружишь?»
Лайам забрался в постель, натянув на себя самое тонкое одеяло.
«Пусть все идет, как идет. – Его вдруг одолела зевота. – За книгой приглядываешь?»
«Да, мастер».
«Разбуди меня пораньше».
Он успел услышать, как Проун задувает свечу, но то, с какими стонами толстый квестор устраивается на своей половине кровати, до его сознания уже не дошло.
Сон Лайама был ярок – сказывалось влияние хмеля. Он плыл куда-то на фрипортском корабле, испытывая самые приятные ощущения. Стояла прекрасная погода, в корму задувал западный ветерок, однако на судне не имелось команды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Эласко, который до сих пор сидел молча, запинаясь, добавил:
– Разве гильдия не будет довольна, если мы отыщем убийцу ее человека?
– Вот именно! – Лайам был просто ошеломлен. Эти люди, столь ревностно пекущиеся о репутации ареопага, вдруг отказываются исполнять свои прямые обязанности. И почему? Да лишь потому, что какая-то гильдия может косо на то посмотреть. Неужели они так трусливы?
Председательница ареопага покачала головой.
– Гильдия становится весьма щепетильной во всем, что касается ее внутренних дел. Более того, квестор Ренфорд, признайтесь, в этом дознании вы не очень-то преуспели. – Лайам готов был уже возразить, но вдова мягким жестом остановила его. – Нет, я думаю, это дело лучше пока отложить. Сосредоточьте свои усилия на Хандуитах.
– Вот-вот, поддакнул Проун, откинувшись с самодовольным видом на спинку кресла. – Докажите-ка сперва очевидное, а потом уж тягайтесь с холодной палатой.
Лайам дернул губами, но сдержался.
– Очень хорошо, – сказал он сквозь зубы. – Как прикажете, госпожа председательница.
– Так и прикажу. И прошу, не считайте, что кто-то из нас сомневается в ваших талантах, – продолжала вдова, бросив на Проуна многозначительный взгляд. – Просто дело это весьма щекотливое и какое-то время лучше с ним подождать.
Лайам склонил голову.
– Да, сударыня. Как вам будет угодно.
За столом воцарилось натянутое молчание. Мужчины заерзали в креслах. Возникшей неловкости не ощущала, казалось, только вдова. Она спокойно принялась за еду, словно все остальное перестало ее занимать.
– Нет, господа, – через пару минут выпалил Куспиниан, – это уж слишком. Оставьте вашу серьезность и выпейте по бокалу вина! – Он щелкнул пальцами, и вокруг стола забегали слуги.
Пить Лайам не стал, но сделал вид, что пьет, потом он повернулся к вдове и спросил как бы между прочим:
– Скажите, госпожа председательница, будет ли у меня завтра немного времени, чтобы еще кое-что для себя прояснить?
За председательницу ответил эдил.
– Да, безусловно! Раньше полудня заседание не начнется. Все утро в вашем распоряжении, квестор. – Он осекся и поглядел на вдову. – Разве что госпожа председательница решит по-иному.
– Нет, – ответила та. – Можете провести утро как вам угодно. Да и у квестора Проуна есть еще кое-какие заботы, ведь так?
– Да, – важно кивнул жирный квестор. – Дело Лонса Кеммера наиболее тонкое. Мне придется допросить пострадавших девушек на дому, чтобы не проводить эту процедуру публично. Бедняжкам досталось и так. Остальные хвосты и вовсе пустячные. Маскерри с его фальшивыми снадобьями тут же расколется, если на него немного нажать. Он уже, можно сказать, у меня в кармане.
Понятно, в чей огород метил камешком Проун, но он старался напрасно. К полудню Хандуиты будут в кармане и у него. Лайам был твердо в этом уверен. И раз уж ему приказали оставить в покое убийцу Пассендуса, то вряд ли потом станут спрашивать, почему он его не нашел.
– Попробуйте отбивные, – миролюбиво улыбнулся он толстяку. – Они превосходны, можете мне поверить.
Незачем заводить ссору с соседом по комнате, даже если тот смертельно тебе надоел. Надо быть проще и смотреть на все философски. Проун – скотина, вдова Саффиан шарахается от собственной тени, но ареопаг – это их забота, а не твоя. Делай что тебе говорят, и вся недолга.
Настроившись таким образом, Лайам почувствовал себя сносно, а усилия эдила Куспиниана и вовсе привели его в хорошее расположение духа. Тот, стараясь развеселить хотя бы себя самого, приложил все усилия к тому, чтобы согнать кислое выражение с лиц своих сотрапезников. Он сыпал шутками и поминутно всех тормошил, с комичной настойчивостью уговаривая каждого съесть и выпить побольше. Ах, квестор Проун, да неужели же вам не нравится пирог с куропаткой? Дражайший Эласко, не спите, к вам приближается сыр!
Мало-помалу напряженность ослабла и за столом завязалось нечто вроде общего разговора. Куспиниан тщательно эту искорку раздувал. К тому моменту, как со стола убрали тарелки и пришло время выпить опорто, собравшиеся выглядели куда оживленнее, чем получасом назад. Эдил даже умудрился выжать из Проуна пару более-менее осмысленных фраз по поводу пирога. Лайам просто был восхищен тем, как искусно и осмотрительно этот человек вел застолье к общему примирению, но он не мог также не думать о тайных мотивах, движущих им. После каждой своей остроты эдил поглядывал на госпожу Саффиан, а затем бросал быстрый взгляд в сторону Лайама, словно ища его одобрения и поддержки. Казалось, что великан пытается установить с ним какую-то связь.
«И ведь вовсе не от избытка радушия, – лениво подумал Лайам. – Тут нечто другое. Он чего-то от меня хочет». Желудок его отяжелел от обильной еды, голова кружилась от выпитого вина. «Он ведь все еще полагает, что нас с герцогом водой не разлить». Чего именно может хотеть от него эдил, Лайам сообразить не мог, но мысль эта почему-то его забавляла. Пусть себе хочет, кому от этого плохо? Приятное опьянение не давало ему воспринимать окружающее всерьез.
Как бы там ни было, Куспиниан в этот вечер ни о чем говорить с ним не стал. Когда опорто допили, он пожелал всем сотрапезникам хорошего сна и откланялся. Эласко ушел вместе с ним. Госпожа председательница, взяв со стола свечу, также покинула трапезную. Оставшись наедине с Проуном, Лайам вдруг вспомнил об их недавней размолвке и помрачнел. Толстый квестор, видимо вспомнив о том же, надул щеки. Шагая бок о бок к своей комнате, мужчины хранили ледяное молчание.
Там уже был затоплен камин. Лайам мысленно выбранился – он не любил духоту – и обратился к Фануилу.
«Ты видел когда-нибудь такой дурацкий колпак? Проун как раз натягивал на голову ночную шапочку с кисточкой. – Держу пари, за ночь у него все мозги вместе с потом вытекут на подушку!»
«Да, мастер».
Лайам, кряхтя, стащил с ног сапоги, потом разделся и остался в исподнем.
«А что ты думаешь об эдиле?»
«Он странно себя ведет».
«Ему что-то от меня надо».
«Может, стоит ему объяснить, что ты с герцогом вовсе не дружишь?»
Лайам забрался в постель, натянув на себя самое тонкое одеяло.
«Пусть все идет, как идет. – Его вдруг одолела зевота. – За книгой приглядываешь?»
«Да, мастер».
«Разбуди меня пораньше».
Он успел услышать, как Проун задувает свечу, но то, с какими стонами толстый квестор устраивается на своей половине кровати, до его сознания уже не дошло.
Сон Лайама был ярок – сказывалось влияние хмеля. Он плыл куда-то на фрипортском корабле, испытывая самые приятные ощущения. Стояла прекрасная погода, в корму задувал западный ветерок, однако на судне не имелось команды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83