Он встал и, неловко улыбаясь, поклонился вошедшим.
– Я взяла на себя смелость пригласить старшего клерка ареопага отужинать с нами, – спокойно сказала госпожа Саффиан. – Я уверила почтенного Иоврама, что ему тут будут рады.
Куспиниан широко улыбнулся.
– О, безусловно, госпожа председательница! Вам следовало это сделать давно.
Этот ужин – третий по счету – проходил, по мнению Лайама, куда приятнее, чем остальные. Куспиниан по большей части молчал, лишь иногда предлагая гостям попробовать то или иное блюдо, так что разговор тек сам собой. По молчаливому уговору никто из собравшихся не касался событий дня. Длиннобородый клерк, будучи среди всех старшим по возрасту, но младшим по рангу, поначалу смущался и сидел тише мыши, но несколько бокалов вина развязали ему язык. Он оказался просто кладезем всякого рода забавных историй и рассказал множество анекдотов из жизни торгового городка со странным названием Кроссрод-Фэ, славившегося ежегодными ярмарками и базаром. Лайам, зная что этот городок им предстоит посетить, стал подливать масла в огонь, задавая вопросы, старик в юмористическом тоне ему отвечал, и за столом то и дело вспыхивал смех.
Когда принесли опорто, застольная беседа скатилась к базарам и ярмаркам вообще. Эласко припомнил о поездке своего родителя в Кэрнавон, на ярмарку горнодобытчиков, где того поразили упряжки в восемнадцать волов, влекущие за собой тележки, груженные золотом. Лайам в свою очередь рассказал о караванах, идущих через Карад-Ллан, каждый из которых растягивался на мили. Упоминания о Карад-Ллане было достаточно, чтобы разговор перескочил на северные края. Как Иовраму, так и Эласко было что сообщить о землях, где люди живут в домах, сложенных из уплотненного снега, ходят в шкурах и ежедневно сражаются с ледяными чудовищами. Большая часть того, что выдавалось рассказчиками за истину, являлось на деле вымыслом, но Лайам с ними спорить не стал. Даже когда разгоряченный вином юноша поведал собравшимся об исполинах, в боевые колесницы которых впряжены огнедышащие драконы.
– Это страшные люди, – говорил молодой квестор, выкатывая глаза. – И живут они страшно долго, как и прирученные ими чудовища! Надеюсь, всем тут известно, что драконы живут много веков. А сколько лет вашему дракончику, Лайам?
Вопрос застал Лайама врасплох.
– Н-не знаю, – ответил он после минутного замешательства. – Понятия не имею.
– Дракончик квестора Ренфорда не такой, на каких катаются великаны, – вступила в беседу вдова Саффиан, и насмешливый прищур ее глаз сказал Лайаму, что она знает цену застольным рассказам. – Это даже и не животное, а преданный друг, и его жизнь магически связана с жизнью хозяина. Однако, господа, уже поздно, – другим тоном продолжила женщина. – А мы должны покинуть Уоринсфорд рано утром. Эдил Куспиниан, примите мою благодарность за гостеприимство. Я хочу выпить за ваше здоровье.
Следуя ее примеру, собравшиеся осушили бокалы, потом не преминули поднять тост и за герцога. За его высочество выпили стоя, и ужин на том завершился. Иоврам, снова засуетившийся, кинулся отодвигать кресло вдовы, потом побежал распахивать дверь, одновременно кланяясь Куспиниану. Кончилось это тем, что он споткнулся и выпал в дверной проем. Что с ним случилось дальше, Лайам не видел. Председательница суда удалилась к себе, а Лайама вдруг притиснул к стенке Эласко. Юноша крепко сжал ему руку.
– Очень прошу вас, задержитесь еще на минутку. Нам необходимо поговорить. Я чувствую, мне многому следует у вас поучиться. – Язык молодого квестора пока что не заплетался, но обычную деликатность в нем уже сменила назойливость, свидетельствуя о том, что он крепко хватил.
Лайам попытался освободиться.
– Я бы и рад, но мне надо складывать вещи. Давайте отложим разговор на потом.
– Вы можете поговорить с квестором Ренфордом утром, – изрек стоявший неподалеку эдил.
– Но утром ареопаг уезжает!
– Я дам вам полдня, Уокен, вы проводите поезд и наговоритесь с квестором всласть.
Эласко открыл было рот, но Куспиниан многозначительно повторил:
– Утром, Уокен, утром! – и до молодого человека дошло.
– Да-да, конечно, – быстро сказал он, отпуская руку Лайама. – Я могу условиться с вами о встрече?
Лайам пожал плечами.
– Конечно. Если только вас не страшит ранний подъем.
Эласко несколько раз кивнул и, стараясь твердо ступать, удалился. Куспиниан повлек Лайама к двери, покровительственно похлопывая его по плечу.
– Ну, а со мной-то вы не откажетесь потолковать?
«Что им всем от меня в этом городе надо?»
– Безусловно, мастер эдил!
Что надо Эласко, в принципе было понятно, но мыслей Куспиниана угадать он не мог.
– Простите Уокена, – сказал эдил, подталкивая Лайама к столику в общем зале таверны. – Порой он бывает невероятно докучлив.
– Он ничего плохого не хочет, – ответил Лайам, движимый внезапным желанием защитить сотоварища. – Хорошо, когда молодой человек так пытлив. И… и наивен. – Словечко само соскочило с его языка, и Лайам скривился. Кто он такой, чтобы определять, кто наивен, кто нет?
Однако Куспиниану это определение явно понравилось.
– Наивен, – повторил он, – и очень пытлив. Да, таков наш Эласко. – Улыбка сползла с его лица. Он стал серьезен. – Вы, кажется, понемногу занимаетесь торговлей, не так ли?
Поскольку совсем недавно – на одном из прошлых застолий – эдил не очень-то лестно отозвался об этом роде занятий, вопрос несколько выбил Лайама из колеи.
– Да. Но на деле – даже менее чем понемногу. У меня партнерство в одном из торговых домов Саузварка. В этом сезоне мы снарядили семь кораблей.
– А ваши суда заглядывают в Уоринсфорд?
– Нет. Мы осваиваем Колифф и Рашкаттерский залив, они не ходят по рекам.
– Но может быть, какие-то ваши товары идут через нас?
– Да, кое-какие, – осторожно сказал Лайам. На самом деле большая часть товаров, заполнявших трюмы ушедшей в море флотилии, Уоринсфорда не миновала. Металл Кэрнавона, стекло и посуда с верховий Уорина, ткани и шерсть. И если корабли благополучно вернутся, то в западные и северные области Таралона по этой же речке пойдут заморские пряности и ковры.
– И все они облагаются налогами, так? Поборы за погрузку-разгрузку, насколько я знаю, грабительские, а существует еще и утруска, а?
Эта так называемая утруска раздражала торговцев больше всего. Посредники, орудующие в перевалочных городках типа Уоринсфорда, имели обыкновение объявлять часть товаров, идущих через их руки, порченной, то есть, попросту говоря, присваивали эту часть. Поделать с этим ничего было нельзя, и купцы, вздыхая и охая, списывали убытки в «утруску».
– Поборы порой бывают действительно высоки, – согласился Лайам.
Куспиниан с сочувствием кивнул, затем расправил плечи и наклонился к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Я взяла на себя смелость пригласить старшего клерка ареопага отужинать с нами, – спокойно сказала госпожа Саффиан. – Я уверила почтенного Иоврама, что ему тут будут рады.
Куспиниан широко улыбнулся.
– О, безусловно, госпожа председательница! Вам следовало это сделать давно.
Этот ужин – третий по счету – проходил, по мнению Лайама, куда приятнее, чем остальные. Куспиниан по большей части молчал, лишь иногда предлагая гостям попробовать то или иное блюдо, так что разговор тек сам собой. По молчаливому уговору никто из собравшихся не касался событий дня. Длиннобородый клерк, будучи среди всех старшим по возрасту, но младшим по рангу, поначалу смущался и сидел тише мыши, но несколько бокалов вина развязали ему язык. Он оказался просто кладезем всякого рода забавных историй и рассказал множество анекдотов из жизни торгового городка со странным названием Кроссрод-Фэ, славившегося ежегодными ярмарками и базаром. Лайам, зная что этот городок им предстоит посетить, стал подливать масла в огонь, задавая вопросы, старик в юмористическом тоне ему отвечал, и за столом то и дело вспыхивал смех.
Когда принесли опорто, застольная беседа скатилась к базарам и ярмаркам вообще. Эласко припомнил о поездке своего родителя в Кэрнавон, на ярмарку горнодобытчиков, где того поразили упряжки в восемнадцать волов, влекущие за собой тележки, груженные золотом. Лайам в свою очередь рассказал о караванах, идущих через Карад-Ллан, каждый из которых растягивался на мили. Упоминания о Карад-Ллане было достаточно, чтобы разговор перескочил на северные края. Как Иовраму, так и Эласко было что сообщить о землях, где люди живут в домах, сложенных из уплотненного снега, ходят в шкурах и ежедневно сражаются с ледяными чудовищами. Большая часть того, что выдавалось рассказчиками за истину, являлось на деле вымыслом, но Лайам с ними спорить не стал. Даже когда разгоряченный вином юноша поведал собравшимся об исполинах, в боевые колесницы которых впряжены огнедышащие драконы.
– Это страшные люди, – говорил молодой квестор, выкатывая глаза. – И живут они страшно долго, как и прирученные ими чудовища! Надеюсь, всем тут известно, что драконы живут много веков. А сколько лет вашему дракончику, Лайам?
Вопрос застал Лайама врасплох.
– Н-не знаю, – ответил он после минутного замешательства. – Понятия не имею.
– Дракончик квестора Ренфорда не такой, на каких катаются великаны, – вступила в беседу вдова Саффиан, и насмешливый прищур ее глаз сказал Лайаму, что она знает цену застольным рассказам. – Это даже и не животное, а преданный друг, и его жизнь магически связана с жизнью хозяина. Однако, господа, уже поздно, – другим тоном продолжила женщина. – А мы должны покинуть Уоринсфорд рано утром. Эдил Куспиниан, примите мою благодарность за гостеприимство. Я хочу выпить за ваше здоровье.
Следуя ее примеру, собравшиеся осушили бокалы, потом не преминули поднять тост и за герцога. За его высочество выпили стоя, и ужин на том завершился. Иоврам, снова засуетившийся, кинулся отодвигать кресло вдовы, потом побежал распахивать дверь, одновременно кланяясь Куспиниану. Кончилось это тем, что он споткнулся и выпал в дверной проем. Что с ним случилось дальше, Лайам не видел. Председательница суда удалилась к себе, а Лайама вдруг притиснул к стенке Эласко. Юноша крепко сжал ему руку.
– Очень прошу вас, задержитесь еще на минутку. Нам необходимо поговорить. Я чувствую, мне многому следует у вас поучиться. – Язык молодого квестора пока что не заплетался, но обычную деликатность в нем уже сменила назойливость, свидетельствуя о том, что он крепко хватил.
Лайам попытался освободиться.
– Я бы и рад, но мне надо складывать вещи. Давайте отложим разговор на потом.
– Вы можете поговорить с квестором Ренфордом утром, – изрек стоявший неподалеку эдил.
– Но утром ареопаг уезжает!
– Я дам вам полдня, Уокен, вы проводите поезд и наговоритесь с квестором всласть.
Эласко открыл было рот, но Куспиниан многозначительно повторил:
– Утром, Уокен, утром! – и до молодого человека дошло.
– Да-да, конечно, – быстро сказал он, отпуская руку Лайама. – Я могу условиться с вами о встрече?
Лайам пожал плечами.
– Конечно. Если только вас не страшит ранний подъем.
Эласко несколько раз кивнул и, стараясь твердо ступать, удалился. Куспиниан повлек Лайама к двери, покровительственно похлопывая его по плечу.
– Ну, а со мной-то вы не откажетесь потолковать?
«Что им всем от меня в этом городе надо?»
– Безусловно, мастер эдил!
Что надо Эласко, в принципе было понятно, но мыслей Куспиниана угадать он не мог.
– Простите Уокена, – сказал эдил, подталкивая Лайама к столику в общем зале таверны. – Порой он бывает невероятно докучлив.
– Он ничего плохого не хочет, – ответил Лайам, движимый внезапным желанием защитить сотоварища. – Хорошо, когда молодой человек так пытлив. И… и наивен. – Словечко само соскочило с его языка, и Лайам скривился. Кто он такой, чтобы определять, кто наивен, кто нет?
Однако Куспиниану это определение явно понравилось.
– Наивен, – повторил он, – и очень пытлив. Да, таков наш Эласко. – Улыбка сползла с его лица. Он стал серьезен. – Вы, кажется, понемногу занимаетесь торговлей, не так ли?
Поскольку совсем недавно – на одном из прошлых застолий – эдил не очень-то лестно отозвался об этом роде занятий, вопрос несколько выбил Лайама из колеи.
– Да. Но на деле – даже менее чем понемногу. У меня партнерство в одном из торговых домов Саузварка. В этом сезоне мы снарядили семь кораблей.
– А ваши суда заглядывают в Уоринсфорд?
– Нет. Мы осваиваем Колифф и Рашкаттерский залив, они не ходят по рекам.
– Но может быть, какие-то ваши товары идут через нас?
– Да, кое-какие, – осторожно сказал Лайам. На самом деле большая часть товаров, заполнявших трюмы ушедшей в море флотилии, Уоринсфорда не миновала. Металл Кэрнавона, стекло и посуда с верховий Уорина, ткани и шерсть. И если корабли благополучно вернутся, то в западные и северные области Таралона по этой же речке пойдут заморские пряности и ковры.
– И все они облагаются налогами, так? Поборы за погрузку-разгрузку, насколько я знаю, грабительские, а существует еще и утруска, а?
Эта так называемая утруска раздражала торговцев больше всего. Посредники, орудующие в перевалочных городках типа Уоринсфорда, имели обыкновение объявлять часть товаров, идущих через их руки, порченной, то есть, попросту говоря, присваивали эту часть. Поделать с этим ничего было нельзя, и купцы, вздыхая и охая, списывали убытки в «утруску».
– Поборы порой бывают действительно высоки, – согласился Лайам.
Куспиниан с сочувствием кивнул, затем расправил плечи и наклонился к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83