Или благодаря свойствам своего характера? Или благодаря подготовке, которую она получила в юности, хотя и не знала об этом?
Увы, это не тот вопрос, на который может ответить историк. Мы знаем, как она действовала, потому что существует множество совершенно ясных записей на этом счет, не говоря уже о бесчисленных письмах и дневниках тех, кто общался с ней. Но мы не можем знать, почему, и, более того, мы с большим подозрением глядим на тех, кто утверждает, что знает это.
Час или два спустя, Пэл и Китраан вернулись и представились, сказав, – Мы просим разрешения сообщить о результатах нашей миссии.
Кааврен кивнул, а Зарика сказала, – Я бы не хотела ничего другого. Вы узнали что-нибудь?
– Конечно, – сказал Китраан.
– Отряд, с которым мы сражались раньше, находится в двух милях от нас, – сказал Пэл.
– Что они делают? – нетерпеливо спросила Зарика.
– То же, что и мы, – ответил Китраан. – То есть отдыхают.
Зарика кивнула. – Да, мы близко. Если, как представляется, их цель Гора Дзур, тогда они собираются встретить нас там через два дня, и хотят отдохнуть.
– Без сомнения Ваше Величество право, – сказал Пэл, слегка кланяясь.
– Хорошо, – сказал Кааврен, – Теперь давайте послушаем подробности. Насколько я понимаю, вы забрались в их лагерь, не правда ли?
– Точно, – сказал Китраан. – То есть мы были так близко от Гриты, как я сейчас к-
– Грита? – сказал Кааврен, быстро взглянув на Айрича, а потом на Пэла. – Грита там?
– Мы видели, как она говорила с ними несколько дней назад.
– Верно, но я не знал, что она все еще с ними.
Йенди кивнул. – Это она. Я узнал ее еще издали – как вы понимаете, ее фигуру трудно с кем-нибудь перепутать.
– И вы подошли ближе?
– Ближе? – переспросил Китраан. – Он шел по их лагерю так, как будто был невидимым и не было ни малейшей опасности быть увиденным, или, можно сказать, как если бы они не смогли бы нам ничего сделать, даже если бы увидели.
– Там было несколько препятствий, мешавших им увидеть нас, – сказал Пэл. – Так что можно было подобраться совсем близко, не будучи замеченным. А их часовой был невнимателен.
Китраан поглядел на Пэла, как если бы хотел спросить, откуда взялась такая странная оценка, но передумал и и не сказал ничего. Каврен, однако, все понял совершенно точно и сказал, – Тогда расскажите нам то, что они говорили.
Пэл разрешил легкой улыбке пересечь его лицо. – Вы считаете, что я подслушал их личный разговор?
– Я думаю, что вы могли, – сказал Кааврен. – И почти уверен, что вы так и сделали.
– Ну, вы не ошиблись.
– И?
– Грита объяснила юному лейтенанту, что то, что она назвала «главной армией», находится только в десяти или одиннадцати милях от них, и что только один маленький гарнизон расположен между ними и Горой Дзур.
– Гарнизон?
– Так объяснила Грита.
– Что мы знаем об этом гарнизоне?
– Грита сказала, что в нем не больше нескольких тысяч человек, а их оборонительные сооружения крайне слабы.
Да, главную армию это надолго не задержит, – сказал Кааврен, – если эта главная армия действительно достойна своего имени. Есть еще что-нибудь?
– Да, есть.
– Тогда давайте послушаем.
– Они говорили о нас.
– Неужели они делали это? – сказал Кааврен. – Но я не удивлен. Я должен был заметить зуд в шее. Моя мама всегда говорила мне, что если твоя шея слегка зудиться, это означает, что кто-то говорит о тебе.
– Да? – сказал Китраан. – Я не слышал об этом. А что если шея, сзади, не зудится, а болит?
– Это означает, что кто-то вонзил кинжал в вашу шею.
Китраан внимательно посмотрел на капитана, спрашивая себя, не смеются ли над ним; но Кааврен уже смотрел на Пэла, который сказал, – Грита очень хочет причинить нам вред, мой друг.
– Ну, это мы уже знаем. Но есть ли у нее план, что она собирается делать?
– О, у нее всегда есть план. Это у ней в крови.
– А. Печь говорит, что свеча жжется? Но дальше, мой друг. Давайте выслушаем этот знаменитый план, так как я не сомневаюсь, что вы подползли достаточно близко и оставались там достаточно далеко, чтобы услышать каждую подробность.
– Да, вы недалеко от истины, – сказал Пэл, разрешив себе слабую улыбку.
Тем временем, пока он говорил, все остальные собрались вокруг и даже придвинулись поближе, чтобы лучше слышать. Зарика нахмурилась, как если бы подумала о том, можно ли это разрешить, но, в конце концов, не сказала ничего. Пэл, со своей стороны, быстро заметил зрителей, но потом опять перенес внимание на Императрицу и Кааврена.
– Она хочет, – сказал Пэл без дальнейших вступлений, – захватить нас врасплох между их отрядом и армией, к которой мы все так близки.
– Неужели это ее план? – сказал Китраан, и на его лице отразилось изумление.
– Без всяких сомнений, – ответил Пэл.
– И, тем не менее, я ничего такого не слышал.
– Вы слышали, мой друг, – хладнокровно сказал Пэл. – Однако, не услышали.
– Как, я не услышал? Тем не менее, даю слово, мое внимание было сосредоточена на их разговоре, а не на чем-нибудь другом.
– Тем не менее, когда Грита сказала, что они будут молотком, что, по вашему мнению, она имела в виду?
– Ну, не знаю.
– А когда лейтенант заметил, что главным в этом деле является наковальня?
– Ну-
– И Грита сказала, что надо подождать, пока наковальня примет лучшее положение перед ударом?
– Даю слово, – прошептала Зарика, – я думаю, что только теперь сама стала понимать.
– У Пэла великолепный слух, – сказал Кааврен, тоже тихим шепотом. – Я имел возможность заметить это раньше.
– Но тогда, – продолжал Китраан, – они сказали где и когда?
– Да, они сказали и это, – ответил Пэл, – и в выражениях, которые не оставляют место для недопонимания.
– Ба! – воскликнул Китраан. – Невозможно!
– Как раз наоборот.
– И тем не менее-
– Слушайте, мой юный друг, и учитесь.
– Очень хорошо, я слушаю.
– Когда мы сидели-
– Сидели!
– Ну хорошо, когда мы там лежали, скорчившись-
– Я до сих пор не могу поверить, что человек может занимать так мало места.
– О, это можно сделать, поверьте мне – ведь, как вы понимаете, нас не должны были видеть.
– Да, верно, не видеть и не слышать – хотя, откровенно признаюсь, в то время я был убежден, что весь лагерь слышит, как бьется мое сердце, во всяком случае прежде, чем они заметили джентльмена, которого мы оставили спящем на посту.
– Ба. Там не было настоящей опасности.
– Итак, признаюсь, вы убедили меня. Но давайте продолжим. Пока мы лежали скорчившись, эта Грита и лейтенант Тсеранок –
– Тсанаали, – мегко поправил его Пэл.
– Да, Тсанаали, говорили между собой.
– Точно, – сказал Пэл.
– И я внимательно слушал, что каждый из них сказал другому.
– Ба!
– Но, я действительно слышал все, что они сказали.
– Да, это я принимаю.
– И хотя только теперь, после вашего объяснения, я понял их слова о молотке и наковальне-
– И правильно сделали, поверьте мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Увы, это не тот вопрос, на который может ответить историк. Мы знаем, как она действовала, потому что существует множество совершенно ясных записей на этом счет, не говоря уже о бесчисленных письмах и дневниках тех, кто общался с ней. Но мы не можем знать, почему, и, более того, мы с большим подозрением глядим на тех, кто утверждает, что знает это.
Час или два спустя, Пэл и Китраан вернулись и представились, сказав, – Мы просим разрешения сообщить о результатах нашей миссии.
Кааврен кивнул, а Зарика сказала, – Я бы не хотела ничего другого. Вы узнали что-нибудь?
– Конечно, – сказал Китраан.
– Отряд, с которым мы сражались раньше, находится в двух милях от нас, – сказал Пэл.
– Что они делают? – нетерпеливо спросила Зарика.
– То же, что и мы, – ответил Китраан. – То есть отдыхают.
Зарика кивнула. – Да, мы близко. Если, как представляется, их цель Гора Дзур, тогда они собираются встретить нас там через два дня, и хотят отдохнуть.
– Без сомнения Ваше Величество право, – сказал Пэл, слегка кланяясь.
– Хорошо, – сказал Кааврен, – Теперь давайте послушаем подробности. Насколько я понимаю, вы забрались в их лагерь, не правда ли?
– Точно, – сказал Китраан. – То есть мы были так близко от Гриты, как я сейчас к-
– Грита? – сказал Кааврен, быстро взглянув на Айрича, а потом на Пэла. – Грита там?
– Мы видели, как она говорила с ними несколько дней назад.
– Верно, но я не знал, что она все еще с ними.
Йенди кивнул. – Это она. Я узнал ее еще издали – как вы понимаете, ее фигуру трудно с кем-нибудь перепутать.
– И вы подошли ближе?
– Ближе? – переспросил Китраан. – Он шел по их лагерю так, как будто был невидимым и не было ни малейшей опасности быть увиденным, или, можно сказать, как если бы они не смогли бы нам ничего сделать, даже если бы увидели.
– Там было несколько препятствий, мешавших им увидеть нас, – сказал Пэл. – Так что можно было подобраться совсем близко, не будучи замеченным. А их часовой был невнимателен.
Китраан поглядел на Пэла, как если бы хотел спросить, откуда взялась такая странная оценка, но передумал и и не сказал ничего. Каврен, однако, все понял совершенно точно и сказал, – Тогда расскажите нам то, что они говорили.
Пэл разрешил легкой улыбке пересечь его лицо. – Вы считаете, что я подслушал их личный разговор?
– Я думаю, что вы могли, – сказал Кааврен. – И почти уверен, что вы так и сделали.
– Ну, вы не ошиблись.
– И?
– Грита объяснила юному лейтенанту, что то, что она назвала «главной армией», находится только в десяти или одиннадцати милях от них, и что только один маленький гарнизон расположен между ними и Горой Дзур.
– Гарнизон?
– Так объяснила Грита.
– Что мы знаем об этом гарнизоне?
– Грита сказала, что в нем не больше нескольких тысяч человек, а их оборонительные сооружения крайне слабы.
Да, главную армию это надолго не задержит, – сказал Кааврен, – если эта главная армия действительно достойна своего имени. Есть еще что-нибудь?
– Да, есть.
– Тогда давайте послушаем.
– Они говорили о нас.
– Неужели они делали это? – сказал Кааврен. – Но я не удивлен. Я должен был заметить зуд в шее. Моя мама всегда говорила мне, что если твоя шея слегка зудиться, это означает, что кто-то говорит о тебе.
– Да? – сказал Китраан. – Я не слышал об этом. А что если шея, сзади, не зудится, а болит?
– Это означает, что кто-то вонзил кинжал в вашу шею.
Китраан внимательно посмотрел на капитана, спрашивая себя, не смеются ли над ним; но Кааврен уже смотрел на Пэла, который сказал, – Грита очень хочет причинить нам вред, мой друг.
– Ну, это мы уже знаем. Но есть ли у нее план, что она собирается делать?
– О, у нее всегда есть план. Это у ней в крови.
– А. Печь говорит, что свеча жжется? Но дальше, мой друг. Давайте выслушаем этот знаменитый план, так как я не сомневаюсь, что вы подползли достаточно близко и оставались там достаточно далеко, чтобы услышать каждую подробность.
– Да, вы недалеко от истины, – сказал Пэл, разрешив себе слабую улыбку.
Тем временем, пока он говорил, все остальные собрались вокруг и даже придвинулись поближе, чтобы лучше слышать. Зарика нахмурилась, как если бы подумала о том, можно ли это разрешить, но, в конце концов, не сказала ничего. Пэл, со своей стороны, быстро заметил зрителей, но потом опять перенес внимание на Императрицу и Кааврена.
– Она хочет, – сказал Пэл без дальнейших вступлений, – захватить нас врасплох между их отрядом и армией, к которой мы все так близки.
– Неужели это ее план? – сказал Китраан, и на его лице отразилось изумление.
– Без всяких сомнений, – ответил Пэл.
– И, тем не менее, я ничего такого не слышал.
– Вы слышали, мой друг, – хладнокровно сказал Пэл. – Однако, не услышали.
– Как, я не услышал? Тем не менее, даю слово, мое внимание было сосредоточена на их разговоре, а не на чем-нибудь другом.
– Тем не менее, когда Грита сказала, что они будут молотком, что, по вашему мнению, она имела в виду?
– Ну, не знаю.
– А когда лейтенант заметил, что главным в этом деле является наковальня?
– Ну-
– И Грита сказала, что надо подождать, пока наковальня примет лучшее положение перед ударом?
– Даю слово, – прошептала Зарика, – я думаю, что только теперь сама стала понимать.
– У Пэла великолепный слух, – сказал Кааврен, тоже тихим шепотом. – Я имел возможность заметить это раньше.
– Но тогда, – продолжал Китраан, – они сказали где и когда?
– Да, они сказали и это, – ответил Пэл, – и в выражениях, которые не оставляют место для недопонимания.
– Ба! – воскликнул Китраан. – Невозможно!
– Как раз наоборот.
– И тем не менее-
– Слушайте, мой юный друг, и учитесь.
– Очень хорошо, я слушаю.
– Когда мы сидели-
– Сидели!
– Ну хорошо, когда мы там лежали, скорчившись-
– Я до сих пор не могу поверить, что человек может занимать так мало места.
– О, это можно сделать, поверьте мне – ведь, как вы понимаете, нас не должны были видеть.
– Да, верно, не видеть и не слышать – хотя, откровенно признаюсь, в то время я был убежден, что весь лагерь слышит, как бьется мое сердце, во всяком случае прежде, чем они заметили джентльмена, которого мы оставили спящем на посту.
– Ба. Там не было настоящей опасности.
– Итак, признаюсь, вы убедили меня. Но давайте продолжим. Пока мы лежали скорчившись, эта Грита и лейтенант Тсеранок –
– Тсанаали, – мегко поправил его Пэл.
– Да, Тсанаали, говорили между собой.
– Точно, – сказал Пэл.
– И я внимательно слушал, что каждый из них сказал другому.
– Ба!
– Но, я действительно слышал все, что они сказали.
– Да, это я принимаю.
– И хотя только теперь, после вашего объяснения, я понял их слова о молотке и наковальне-
– И правильно сделали, поверьте мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106