– Командир многозначительно поднял вверх указательный палец и продолжил: – А сейчас и секретность передач по связь-зеркалу под бо-о-ольшущим вопросом. Цель задания установлена в общих чертах. В Египте, точнее – в Мертвой пустыне, что-то упало с неба. Никакой ясности нет. Все остальное просто, как квантовая метафизика. Обнаружить, распознать, обезвредить, далее действовать по обстановке. То, что вы должны найти, лежит в стороне от караванных путей. Единственный ориентир – развалины Старой крепости. Кто ее строил и зачем – неизвестно. Не факт, что это были люди! – попытался внести ясность в задание командир отряда. Ситуация была запутана окончательно и бесповоротно…
Ничего экстраординарного в этом задании я не вижу. В группе бойцы как на подбор. Любо-дорого глядеть!
С этими словами Дмитрий Евгеньевич строго посмотрел на сидящих перед ним Кузнецова, Задова и Батыра и с трудом поборол вернувшийся некстати – нервный тик щекой, выдававший его истинное отношение к грустным обстоятельствам.
– Какие еще будут указания? – для проформы спросил Кузнецов, исподтишка пуская солнечные зайчики в глаза Батыру начищенным до блеска сапогом.
Бек щурился и тряс головой.
Командир отряда выдвинул верхний ящик стола и вынул из него маленькую книжечку в дорогом кожаном переплете с золотым тиснением в виде замысловатых восточных узоров. Он положил ее на стол и с чувством сказал:
– Возьмите с собой. Это разговорник для общения в пустыне с местными аборигенами. Составлен лично товарищем Сусаниным во время одной многолетней командировки. Надеюсь, вам пригодится. Прихватите с собой побольше воды. Не на прогулку отправляетесь! – Владимиров нахмурился, подчеркивая важность задания и многозначительно добавил: – Сегодняшнее грядущее станет завтрашним настоящим той реальности.
Задов хищно подобрался, молниеносно сграбастал с командирского стола разговорник и тотчас спрятал в бездонный карман бриджей. После слов о настоящем и грядущем у разведчиков отпало последнее желание задавать какие-либо вопросы командиру. Переглянувшись, десантники молча встали и вышли из кабинета в колонну по одному, идя нога в ногу. Короткое занятие по строевой подготовке оставило после себя долгую память.
Выйдя из штабного здания, они разошлись по своим домикам, чтобы подготовиться к командировке. Собрались у карусели. Кузнецову достался то ли крокодил, то ли ящерица-переросток. Задов с трудом взгромоздился на огромного пони о двух головах. Батыр вальяжно разлегся на фанерном ковре-самолете со страховочными поручнями.
Карусель закружилась, завертелась, стремительно набирая обороты. Мужской красивый голос с легким акцентом запел:
Учкудук, три колодца…
Защити, защити нас от солнца!..
Когда карусель, замедляя скорость, остановилась, на ней уже никого не было. С круглой платформы скатился колючий шар перекати-поля. Медленно, словно упираясь и противясь судьбе, шар прокатился от карусели через плац, подгоняемый упругим ветерком, налетевшим со стороны моря.
* * *
Уже несколько дней разведчики шли по Мертвой пустыне. С восходом солнца температура стремительно росла. К полудню песок прожигал даже через подошвы казенных сапог. Но не этот жар и не сухость воздуха были причиной мучений разведчиков. С утра поднимался сухой колючий ветер. Он нес тучи песка, такие густые, что днем солнце казалось в тумане. Раскаленный песок сек лицо и руки, набивался в глаза, в уши – всюду, куда можно. Он вызывал зуд на коже, и без того воспалившейся от сухого, горячего ветра.
Разведчики давно потеряли счет километрам, пройденным по пустыне. Вдруг неожиданно и зримо их глазам открылась фантастическая картина. С вершины каменной гряды, на которую они взобрались, во все стороны виднелась сплошная волнистая равнина сыпучего песка, совершенно лишенная всяких следов растительности. Высокие барханы – вечные волны песчаного моря – рядами уходили вдаль, насколько хватало глаз. Кузнецов взглянул в бинокль, взятый у Задова, и не смог увидеть ничего, кроме мертвого сухого песчаного моря. Однообразная желтая равнина уходила за горизонт. «Хоть бы мираж какой появился! Одно и то же! Действительно, жизнь здесь невозможна», – подумал он.
Гибель всему живому, не только людям, сулили эти голые сыпучие пески, переносимые ветром. Единственными признаками жизни в море подвижного нагретого песка были ленточки следов на барханах. Это были следы мелких животных и крупных насекомых. Рассказы командира о караванах, засыпанных песком в Мертвой пустыне, не казались теперь преувеличением. Вода заканчивалась; фляги отзывались на тряску громким полупорожним всплеском. Погода стояла тихая и ясная, курортная. Солнце пекло немилосердно.
Вдалеке, почти у зыбкой дрожащей линии горизонта, появилось небольшое облачко. Кузнецов опять посмотрел в бинокль. Мощная оптика приблизила картинку. Раскаленный песок месил караван верблюдов, навьюченных тюками. Нет, тючищами! Верблюды неторопливо двигались в такт медленному, неясному дыханию пустыни. Время отсчитывалось огромными песочными часами барханов: так было, так есть, так будет…
– Караван! – объявил спутникам Кузнецов.
Задов с Беком, понурившись, сидели на вещмешках. Батыр в своем стеганом бухарском халате чувствовал себя неплохо. Задов ерзал и сдувал с кончика носа капли пота: сверху жгло солнце, снизу – песок.
– Почудилось тебе! Мираж все это, – тихо просипел Лева. Пересохшее горло саднило. Говорить было больно. Он поднял голову и прищурился на Николая Ивановича. – Ты тоже мираж. Откуда фрицу взяться в пустыне?
Ни слова не говоря, Кузнецов шагнул к Задову и со всей силы ущипнул его за плечо.
– Ай! – Лева подскочил с камня. – Больно же! Шуток юмора не понимаете! В пустыне без юмора нельзя. Откуда здесь взяться каравану?
– Посмотри сам. На! – Кузнецов протянул Леве бинокль.
– Ничего не вижу. Сплошная тьма египетская! – заволновался Задов, водя биноклем из стороны в сторону.
Кузнецов досадливо поморщился и аккуратно отвел от окуляров длинный Левин чуб.
– О-о-о! Роскошный вид! – обрадовался Задов, вглядываясь в даль.
Когда густое облако пыли в направлении, указанном Кузнецовым, оседало, в бинокль был виден большой караван. Раскаленные мозги десантников додумывали и услужливо воспроизводили звуки: колокольчики верблюдов, крики погонщиков.
– Эге-гей! Мы здесь! – закричал Задов и для верности выстрелил пару раз в воздух из браунинга.
К нему присоединился Кузнецов. Он размахивал фуражкой и тоже кричал. Невозмутимый бек экономно поднял руку в индейском приветствии. Батыр знал: пустыня – дело тонкое. Восторга товарищей он пока не разделял и экономил силы. «Посмотрим, что будет дальше», – думал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Ничего экстраординарного в этом задании я не вижу. В группе бойцы как на подбор. Любо-дорого глядеть!
С этими словами Дмитрий Евгеньевич строго посмотрел на сидящих перед ним Кузнецова, Задова и Батыра и с трудом поборол вернувшийся некстати – нервный тик щекой, выдававший его истинное отношение к грустным обстоятельствам.
– Какие еще будут указания? – для проформы спросил Кузнецов, исподтишка пуская солнечные зайчики в глаза Батыру начищенным до блеска сапогом.
Бек щурился и тряс головой.
Командир отряда выдвинул верхний ящик стола и вынул из него маленькую книжечку в дорогом кожаном переплете с золотым тиснением в виде замысловатых восточных узоров. Он положил ее на стол и с чувством сказал:
– Возьмите с собой. Это разговорник для общения в пустыне с местными аборигенами. Составлен лично товарищем Сусаниным во время одной многолетней командировки. Надеюсь, вам пригодится. Прихватите с собой побольше воды. Не на прогулку отправляетесь! – Владимиров нахмурился, подчеркивая важность задания и многозначительно добавил: – Сегодняшнее грядущее станет завтрашним настоящим той реальности.
Задов хищно подобрался, молниеносно сграбастал с командирского стола разговорник и тотчас спрятал в бездонный карман бриджей. После слов о настоящем и грядущем у разведчиков отпало последнее желание задавать какие-либо вопросы командиру. Переглянувшись, десантники молча встали и вышли из кабинета в колонну по одному, идя нога в ногу. Короткое занятие по строевой подготовке оставило после себя долгую память.
Выйдя из штабного здания, они разошлись по своим домикам, чтобы подготовиться к командировке. Собрались у карусели. Кузнецову достался то ли крокодил, то ли ящерица-переросток. Задов с трудом взгромоздился на огромного пони о двух головах. Батыр вальяжно разлегся на фанерном ковре-самолете со страховочными поручнями.
Карусель закружилась, завертелась, стремительно набирая обороты. Мужской красивый голос с легким акцентом запел:
Учкудук, три колодца…
Защити, защити нас от солнца!..
Когда карусель, замедляя скорость, остановилась, на ней уже никого не было. С круглой платформы скатился колючий шар перекати-поля. Медленно, словно упираясь и противясь судьбе, шар прокатился от карусели через плац, подгоняемый упругим ветерком, налетевшим со стороны моря.
* * *
Уже несколько дней разведчики шли по Мертвой пустыне. С восходом солнца температура стремительно росла. К полудню песок прожигал даже через подошвы казенных сапог. Но не этот жар и не сухость воздуха были причиной мучений разведчиков. С утра поднимался сухой колючий ветер. Он нес тучи песка, такие густые, что днем солнце казалось в тумане. Раскаленный песок сек лицо и руки, набивался в глаза, в уши – всюду, куда можно. Он вызывал зуд на коже, и без того воспалившейся от сухого, горячего ветра.
Разведчики давно потеряли счет километрам, пройденным по пустыне. Вдруг неожиданно и зримо их глазам открылась фантастическая картина. С вершины каменной гряды, на которую они взобрались, во все стороны виднелась сплошная волнистая равнина сыпучего песка, совершенно лишенная всяких следов растительности. Высокие барханы – вечные волны песчаного моря – рядами уходили вдаль, насколько хватало глаз. Кузнецов взглянул в бинокль, взятый у Задова, и не смог увидеть ничего, кроме мертвого сухого песчаного моря. Однообразная желтая равнина уходила за горизонт. «Хоть бы мираж какой появился! Одно и то же! Действительно, жизнь здесь невозможна», – подумал он.
Гибель всему живому, не только людям, сулили эти голые сыпучие пески, переносимые ветром. Единственными признаками жизни в море подвижного нагретого песка были ленточки следов на барханах. Это были следы мелких животных и крупных насекомых. Рассказы командира о караванах, засыпанных песком в Мертвой пустыне, не казались теперь преувеличением. Вода заканчивалась; фляги отзывались на тряску громким полупорожним всплеском. Погода стояла тихая и ясная, курортная. Солнце пекло немилосердно.
Вдалеке, почти у зыбкой дрожащей линии горизонта, появилось небольшое облачко. Кузнецов опять посмотрел в бинокль. Мощная оптика приблизила картинку. Раскаленный песок месил караван верблюдов, навьюченных тюками. Нет, тючищами! Верблюды неторопливо двигались в такт медленному, неясному дыханию пустыни. Время отсчитывалось огромными песочными часами барханов: так было, так есть, так будет…
– Караван! – объявил спутникам Кузнецов.
Задов с Беком, понурившись, сидели на вещмешках. Батыр в своем стеганом бухарском халате чувствовал себя неплохо. Задов ерзал и сдувал с кончика носа капли пота: сверху жгло солнце, снизу – песок.
– Почудилось тебе! Мираж все это, – тихо просипел Лева. Пересохшее горло саднило. Говорить было больно. Он поднял голову и прищурился на Николая Ивановича. – Ты тоже мираж. Откуда фрицу взяться в пустыне?
Ни слова не говоря, Кузнецов шагнул к Задову и со всей силы ущипнул его за плечо.
– Ай! – Лева подскочил с камня. – Больно же! Шуток юмора не понимаете! В пустыне без юмора нельзя. Откуда здесь взяться каравану?
– Посмотри сам. На! – Кузнецов протянул Леве бинокль.
– Ничего не вижу. Сплошная тьма египетская! – заволновался Задов, водя биноклем из стороны в сторону.
Кузнецов досадливо поморщился и аккуратно отвел от окуляров длинный Левин чуб.
– О-о-о! Роскошный вид! – обрадовался Задов, вглядываясь в даль.
Когда густое облако пыли в направлении, указанном Кузнецовым, оседало, в бинокль был виден большой караван. Раскаленные мозги десантников додумывали и услужливо воспроизводили звуки: колокольчики верблюдов, крики погонщиков.
– Эге-гей! Мы здесь! – закричал Задов и для верности выстрелил пару раз в воздух из браунинга.
К нему присоединился Кузнецов. Он размахивал фуражкой и тоже кричал. Невозмутимый бек экономно поднял руку в индейском приветствии. Батыр знал: пустыня – дело тонкое. Восторга товарищей он пока не разделял и экономил силы. «Посмотрим, что будет дальше», – думал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89