* * *
Уилли Трэверс говорил приятным бодрым голосом, когда я наконец дозвонилась до него на курорте Пинк-Шелл в Форт-Майерс-Бич, Флорида. Однако на мои вопросы он отвечал весьма уклончиво и расплывчато.
– Как мне заставить вас доверять мне, мистер Трэверс? – в конце концов в отчаянии спросила я.
– Приезжайте сюда.
– В настоящий момент это весьма непросто.
– Я должен с вами увидеться.
– Простите, я вас не понимаю.
– Такой уж я человек. Если я вас увижу, только тогда и решу, можно ли вам доверять. Мы с Джекки в этом плане похожи.
– Значит, если я приеду в Форт-Майерс и дам вам на себя посмотреть, вы мне поможете?
– В зависимости от того, что я увижу. Я забронировала билеты на шесть пятьдесят утра следующего дня. До Майами мы полетим вместе с Люси. Там я оставлю ее с Дороти и сама поеду в Форт-Майерс, где скорее всего мне придется переночевать, раскаиваясь в собственном идиотизме. Вероятность того, что мое свидание с бывшим супругом Дженнифер Дейтон окажется пустой тратой времени, была огромной.
В субботу, когда я в четыре утра пришла в спальню к Люси, чтобы разбудить ее, снег уже перестал. Прислушавшись к ее дыханию, я дотронулась до ее плеча и прошептала в темноте ее имя. Она зашевелилась и тут же села на кровати. В самолете она спала до Шарлотт, а потом впала в одно из своих невыносимых настроений до самой посадки в Майами.
– Я лучше возьму такси, – заявила она, глядя в окно.
– Ты не можешь уехать на такси, Люси. Мама и ее друг будут искать тебя.
– Вот и хорошо. Пусть ездят вокруг аэропорта целый день. Почему мне нельзя с тобой?
– Тебе нужно ехать домой, а мне – в Форт-Майерс, и оттуда я сразу полечу назад в Ричмонд. Поверь, это малоприятное путешествие.
– Быть с мамой и ее очередным идиотом тоже малоприятно.
– Ты же еще не знаешь, кто он. Ты с ним незнакома. Почему же сразу записываешь его в идиоты?
– Заразил бы ее кто-нибудь СПИДом.
– Люси, чтобы я больше такого не слышала.
– Она того заслуживает. Не понимаю, как она может ложиться в постель с каждым самцом, который приглашает ее в ресторан или в кино. Не понимаю, как она может быть твоей сестрой.
– Тише, – прошептала я.
– Если бы она так соскучилась по мне, она встретила бы меня сама, а не с кем-то за компанию.
– Вовсе не обязательно, – возразила я. – Ты это поймешь, когда в один прекрасный день влюбишься сама.
– А почему ты думаешь, что я еще никогда не влюблялась? – Она гневно посмотрела на меня.
– Потому что, если бы это было так, ты бы знала, что влюбленность будит в нас как самое лучшее, так и самое плохое. Мы становимся то нежными и благородными, то невероятно жестокими. Жизнь словно состоит из крайностей.
– Как мне хочется, чтобы у мамы поскорее миновал климактерический период.
Когда я ехала по Тамайами-Трейл, я тщетно пыталась залатать свою изгрызенную виной совесть. Всякий раз сталкиваясь со своими родственниками, я ощущала какое-то раздражение. Когда я избегала контактов с ними, я чувствовала себя так же, как в детстве, когда научилась исчезать из дома, не выходя из него. Я стала совсем как мой покойный отец. Рациональной, упрямой, умеющей готовить и обращаться с деньгами. Я редко плакала и в ответ на взрывоопасную обстановку в доме, наоборот, вела себя хладнокровно, стараясь не принимать участия во всеобщей напряженности. В результате моя мать с сестрой начали упрекать меня в безразличии, и я росла с ощущением тайного стыда по поводу высказываемых ими упреков.
Я приехала в Форт-Майерс с включенным кондиционером и опущенным из-за солнца козырьком. Вода сливалась волнистой синевой с небом, и пальмы торчали ярко-зелеными перьями на стволах, похожих на страусиные ноги. Курорт «Пинк-Шелл»полностью соответствовал своему названию. Он стоял прямо на берегу, и его балконы выходили на Мексиканский залив. Уилли Трэверс жил в одном из коттеджей, но мне не суждено было встретиться с ним до восьми вечера. Остановившись в одноместном номере, я буквально сбросила на пол всю свою одежду и через семь минут в шортах и майке уже была на пляже.
Не знаю, сколько миль я прошла, потому что потеряла счет времени, а все бухточки и песчаные отмели были одинаково прекрасны. Я смотрела на неуклюжих пеликанов, которые, словно делая глоток виски, запрокидывали голову, чтобы проглотить рыбу, и ловко лавировала между выброшенными на берег синеватыми медузами. Мне встречались в основном пожилые люди. Лишь изредка среди шума волн раздавался детский голос. Я поднимала голыши, отполированные волнами, и напоминавшие леденцы ракушки. Я вспомнила Люси и вновь заскучала по ней.
Когда почти весь пляж погрузился в тень, я вернулась к себе в номер. Приняв душ и переодевшись, я села в машину и поехала по бульвару Эстеро, пока голод словно волшебной палочкой не привел меня к ресторанчику «Скипперз-Гэлли». Я ела красного лютиануса с белым вином и смотрела, как горизонт утопал в темнеющей синеве. Вскоре сумерки сгустились и мне уже не было видно воды.
К тому времени, когда я отыскала коттедж сто восемьдесят два, находившийся возле магазинчика у пирса для рыболовов, я впервые за много лет чувствовала себя столь раскрепощенной. Когда Уилли Трэверс открыл дверь, у меня возникло такое чувство, что мы с ним давно знакомы.
– Первым делом нужно подкрепиться. Вы, разумеется, не ели, – заявил он.
Я с сожалением призналась, что он не угадал.
– Тогда вам просто придется еще поесть.
– Но я не в состоянии.
– Через час я вам докажу, что вы ошибаетесь. Еда будет очень легкой. Обжаренный в масле морской окунь с лимонным соком, посыпанный свежемолотым перцем. А еще мы будем есть мною испеченный хлеб, вкус которого вы запомните на всю жизнь. Так что, поглядим. Да, еще маринованная капуста и мексиканское пиво.
Сообщая мне все это, он открыл две бутылки «Дос-Экис». Бывшему мужу Дженнифер Дейтон я бы дала лет восемьдесят, его опаленное солнцем лицо напоминало потрескавшуюся обожженную глину, но живые голубые глаза искрились молодостью. Он был худощав и всегда говорил с улыбкой. Его волосы напоминали мне белый теннисный мячик.
– Как вы здесь оказались? – спросила я, глядя на висевших на стеках рыб и обшарпанную мебель.
– Пару лет назад я решил оставить работу и заняться рыболовством, и я сделал «Пинк-Шелл» деловое предложение. Если они мне сдадут в аренду за умеренную плату один из коттеджей, я буду работать в рыбном магазинчике.
– А чем вы занимались раньше, какая у вас профессия?
– Та же, что и сейчас. – Он улыбнулся. – Я занимаюсь холистической медициной, а от этого, как и от религии, никогда не уйдешь. Разница лишь в том, что сейчас я работаю с теми людьми, с которыми мне хочется, и у меня больше нет в городе офиса.
– И как же вы понимаете холистическую медицину?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88