Вождь сжевал еще одну бычью ногу и теперь лениво грыз кость.
– Кто на юге? – спросил он у Хруста.
– Жаба.
– На севере?
– Хряк.
– Все тихо?
– Хряк эльфов прогнал, сегодня ночью, – сообщил Хруст, а Селена удивилась, как это он узнал, сидя в горах.
– Что длинноухим понадобилось? – Вождь насупился.
– Они за нами гнались, – не стала скрывать Селена.
– Она с полсотни эльфов укокошила, – добавила Рос.
– Молодец, – похвалил вождь и с уважением посмотрел на девушку.
Вдалеке, на пределе слышимости, прозвучал свист.
– Кого-то принесло, – прислушался Хруст, – схожу проверю.
Тролль вернулся быстро, а за ним в пещеру зашли три гнома.
– Морир! – воскликнул вождь. – Вот не ждали тебя так скоро!
– А, – отмахнулся гном и уселся на пол, – в Кехеме кавардак, никакой коммерции! Все спешат, все бегут. Орки разгулялись не на шутку, хотят весь Кехем к лапам прибрать. Одна надежда на императора. Если Эол вмешается, Кехем устоит.
– Плохие новости ты принес, брат Морир.
– Да уж невеселые, – усмехнулся в бороду гном.
Два его спутника так и топтались у входа, не решаясь пройти дальше.
– А с башкой что сделал? – спросил гном.
– Так, ничего, – смутился вождь и исподтишка показал кулак Хрусту, чтоб молчал.
– Здравствуйте, ваше степенство, – обратилась Селена к гному. – Вы меня не помните?
Морир прищурился, разглядывая девушку, и воскликнул:
– Селена! Примова!
– Я, – кивнула она.
– Как же тебя угораздило здесь очутиться?
– Путешествую, вот и к родне заехала, – улыбнулась Селена.
– Это хорошо, родню надо почаще видеть, – погладил бороду гном. – И куда направляешься?
– На юг, хочу пустыню посмотреть.
– Опасно сейчас там, орки совсем от рук отбились, ордой прут!
– Я их стороной обойду, – заверила она гнома.
– Как знаешь.
Тут вошел еще один гном и писклявым голоском доложил:
– Пони накормлены, отдыхают.
– Хорошо, Мирса, можешь тоже отдохнуть, – ответил Морир, не поворачиваясь.
Селена присмотрелась к вошедшему гному и поняла, что это мелкое создание в широком балахоне гномиха.
– Оборотень! – завопила Мирса, да так неожиданно, что все соскочили с мест, только Рос сжалась в комок и забилась в дальний угол пещеры, она чувствовала всей кожей, что серебряное лезвие волшебной секиры готово прервать ее жизнь.
А гномиха с ярко горящей секирой в руках и свирепой гримасой на лице надвигалась на растерявшуюся росомаху.
– Это мой оборотень. – Селена перехватила древко секиры и остановила гномиху, уже готовую кинуться. – Она не виновата в смерти твоих родителей, ее даже в помине не было.
– Пусти! – вскрикнула Мирса. – Я убью это исчадие тьмы!
– Нет. – Девушке хватило бы сил удержать трех гномов. – Я этого не позволю.
– Я с оборотнем здесь не останусь. – Мирса прекратила бессмысленные попытки высвободить секиру. – Или я, или оборотень.
– Непримиримость – плохое качество, – покачала головой Селена и позвала: – Рос, пошли, не будем сидеть занозой в пятке.
– Я проклинаю тебя, защитница нечисти! – выкрикнула Мирса.
– На здоровье, – ответила девушка.
Селена отпустила светящуюся секиру и, прикрывая собой оробевшую росомаху, вышла из пещеры. Гномы хмуро следили за ними, готовые кинуться и порубить, только суровый взгляд Хруста удержал их.
– До встречи, родня, – крикнула Селена, повернув голову к пещере. – Эй, Лошадь, пошли, нас ждет степь Кехема.
Кобыла жалостно всхрапнула и поплелась за хозяйкой.
Сумерки в горах необычайно красивы: тени сгущаются, напоминают своими очертаниями хищных зверей и жутких чудовищ, притаившихся в засаде, готовых в любое мгновение выскочить и напасть, а скалы волшебно преображаются: то это гном с молотом, то тролль с дубиной или что-то невообразимо таинственное и страшное – всякое может привидеться. Только девушки не любовались игрой теней, они угрюмо брели по перевалу, стремясь быстрее уйти от разгневанных гномов. Кобыла изредка жалобно ржала, косилась по сторонам, но покорно ковыляла, ей хотелось овса, свежей воды и теплого стойла.
– Я не виновата, что у Мирсы секира на оборотней зачарована, – промямлила Рос.
– Плюнь и разотри, – посоветовала Селена.
Дальше они шли молча весь вечер и всю ночь, без остановки, только ранним серым утром Селена разрешила короткий привал. Когда забрезжил рассвет, показались холмы Кехема. Селена и Рос уже при свете зеленого солнца спустились к подножию гор. Усталые, измученные длительным переходом и бессонной ночью две девушки и лошадь ступили на земли чужого королевства. Степной ветер дунул на них прохладным, пахнущим свежестью воздухом.
Чуть в стороне, километрах в пяти от путешественниц, на высоком холме возвышалась одинокая и мрачная башня. Ее почерневшие камни сливались в единую массу, казалось, что у башни вообще нет ни дверей, ни окон, только стены.
– Пошли, Рос, познакомимся с хозяином. – Селена приложила козырьком ладонь ко лбу, разглядывая башню.
– Там меня опять убивать станут, – вздохнула росомаха. – Королева, скажи, почему оборотней ненавидят?
– Люди боятся неизвестного и непонятного.
– А гномы?
– Они тем паче.
Кобыла недовольно заржала, она же не оборотень и не дракон, она уже все копыта сбила в этих горах, да еще и поклажу нести приходится.
– Скоро, Лошадка, скоро отдохнешь, – погладила ее морду Селена. – Видишь домик? Там тебе дадут овса.
Кобыла недоверчиво фыркнула.
– Я тоже есть хочу, – пожаловалась Рос.
– Это твое естественное состояние, – не замедлила поддеть ее Селена, но Рос промолчала, обычной перепалки не случилось.
«Устали мои подруги, – подумала Селена. – Надо во что бы то ни стало дать им отдохнуть, да и мне не помешает. Не что это за башня? Я же точно про нее читала!»
Давно нехоженая дорога вся поросла травой, подниматься было тяжело. Рос не спала вторые сутки, у нее в глазах начале двоиться, степь расплывалась. От усталости девушка не заметила, как подкосились ноги, превращаясь в лапы, и упала на землю уже росомахой.
Дунлонк всегда вставал рано. Выкурив перед завтраком трубку, он собрался было спуститься в столовую, но внимания колдуна привлекло какое-то движение. Посмотрев вниз, Дунлонк увидел, что к его башне медленно идет человек, а за ним плетется лошадь.
– Гости! – воскликнул он и пошел встречать.
Дунлонк не был ни злым, ни добрым волшебником, он был себялюбцем, жил только ради себя и для себя, он даже с родным народом не общался, предпочитая одиночество. Раньше к нему часто обращались за помощью, но, чтобы отвадить, Дунлонк стал требовать плату за свои услуги, и охотников до колдовства сразу поубавилось. Последние лет десять к нему вообще никто не приходил, и он был этому несказанно рад!
Когда колдун открыл ворота и увидел незваного гостя, та опешил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104