– И что же с мальчишкой?
– Все еще в тюрьме там, в городе. – Тетушка Ли Энни качнула головой в сторону Стробери.
– Вы надеетесь, его будут судить? – спросил Рассел.
– Если и будут, то только благодаря мистеру Джемисону, – сказала миссис Эллис. – Он столько сил положил, чтоб добиться этого. Но они все равно повесят Ти-Джея.
Ее утверждение было окончательно и бесповоротно. Тут мне очень захотелось уйти.
Словно почувствовав, что мне не по себе, Сынок вскочил с постели и повлек мальчиков и меня за собой. Стейси тоже пошел, но отстал и, когда мы вышли на крыльцо, остался стоять в стороне, пристально вглядываясь в лесную синь. Сынок съехал с перил и позвал нас:
– Эй, что я вам покажу!
– Что? Что? – Кристофер-Джон, Малыш и я окружили его.
Сынок расплылся в улыбке и поглубже засунул руку в карман потрепанных брюк.
– Смотрите, что Рассел привез нам. – Он вытащил из правого кармана сжатый кулак и медленно раскрыл его.
Дон Ли проделал то же самое.
– Ой! – выдохнули мы трое одновременно.
На ладони у них лежало десять мраморных шариков разного цвета.
– Тут еще не все, – сказал Дон Ли. – Покажи-ка им настоящего красавца.
Не спеша Сынок засунул руку в другой карман и с гордой улыбкой извлек свое сокровище. Голубой красавец, окутанный изумрудно-зеленой дымкой. Сынок подставил его на протянутой руке бледному ноябрьскому солнцу, затем приблизил, чтобы каждый мог посмотреть сквозь него.
Малыш и Кристофер-Джон ахнули от восторга, и даже Стейси удостоил его звания «симпатяга», а я так просто была зачарована им. У меня даже глаза полезли на лоб – так я на него глазела; и, не долго думая, протянула руку, чтобы забрать его у Сынка и поближе рассмотреть. Но Сынок тут же крепко сжал кулак.
– Этакого красавца никому нельзя трогать, кроме меня, – сказал он.
– И меня, – напомнил Дон Ли.
Сынок не отреагировал, но мне показалось, что и Дону Ли нельзя подходить близко к этому мраморному чуду.
– У, жадоба! – рассердилась я. – Очень нужен твой паршивый шарик! Я только хотела хорошенько рассмотреть его. Раскрой руку!
Сынок остался глух к моей просьбе, он засунул сокровище обратно в карман и похлопал по нему, чтобы убедиться, что его чудо в целости и сохранности. Потом, словно в нем проснулись угрызения совести, раскрыл правый кулак.
– Хочешь, сыграем? – предложил он.
Я высыпала все мраморные шарики, какие выиграла на днях у Кертиса Гендерсона. Сынок с презрением поморщился.
– Это все, что у тебя есть?
– Все, что мне понадобится, – ответила я, уверенная, что через три хода три из его мраморных шариков будут мои.
– И у меня есть один, – объявил Малыш, прибавляя четвертый шарик к моей кучке. – Чур, один удар мой, – добавил он.
– Лучше спустимся сюда, – сказал Сынок, спрыгнув на землю. – На крыльце слишком широкие щели между досками.
Все, кроме Стейси, тоже спрыгнули. Он остался на крыльце.
– Ты что, не будешь играть? – спросила я его.
– Нет, я возвращаюсь в дом.
Меня это просто взбесило. Еще год назад Стейси бы как миленький соскочил на землю, чтобы играть в шарики, а теперь, когда ему стукнуло тринадцать, он так изменился, что совсем редко снисходил до игры с нами. Мама сказала, это потому, что он становится мужчиной, ему полагается меняться, и я тоже буду меняться. Не знаю, может, и так, только мне все ото не нравилось, лучше б ни он, ни я никогда не менялись. Но, наверное, так полагается в жизни, чтобы все менялось. Не знаю, не знаю, только была б моя воля, я бы навесила на время железный замок, чтоб оно остановилось.
– Стейси сильно переживает, да? – высказался Сынок.
Оп знал – впрочем, как и все, – что Стейси больше других дружил с Т. Дж. Эйвери. Последние годы Стейси был не только лучшим, но, пожалуй, единственным его другом. Хотя многие, и я в том числе, не были без ума от Ти-Джея, Стейси всегда оставался ему другом, пока прошлой весной по вине Ти-Джея мама не потеряла работу в школе Грэйт Фейс. Но даже несмотря на это, Стейси не бросил его. В ту ночь, когда был убит Джим Ли Барнет, Ти-Джей прибежал к Стейси, и Стейси помог ему.
– Вы тоже думаете, что беднягу Ти-Джея приговорят к смерти? – спросил Сынок, продолжая машинально помешивать в руке мраморные шарики; об игре все уже позабыли.
Я обдала его холодным взглядом. Я боялась даже думать о Ти-Джее, о том, что может случиться.
– Мы, кажется, собирались играть? – сказала я.
Сынок посмотрел на меня и пожал плечами:
– Ладно, давай играть.
Он очертил палочкой внешний и внутренний круги для нашей игры. Смешал мои и свои шарики с шариком Малыша, разложил их во внутреннем круге, а потом встряхнул в руках мой красный и свой желтый шарики. Кристофер-Джон закрыл пальцами-коротышками Дону Ли глаза, и Дон Ли вытянул из рук брата красный шарик. Значит, мне было первой бросать.
– Кэсси, пожалуйста, дай мне бросить, – попросил Малыш; он, как и я, сидел на корточках, но при этом старался не запачкаться. – Ведь один шарик мой, правда?
Я начала было протестовать, но потом передумала, потому что мне нужен был его шарик, и я вовсе не хотела, чтобы он забрал его из круга.
– Ладно, – согласилась я, – только дай мне сначала сбить один их шарик, а потом будет твоя очередь.
Малыш нахмурился, но согласился. Он был рассудительный ребенок и отдавал себе отчет, что у меня и опыта было побольше, и шарики я кидала куда более метко.
Цель игры заключалась в том, чтобы вышибить шарики противника из круга. Если вышиб, значит, шарик твой. Я кидала просто здорово, правда, на этот раз ни Сынку, ни Дону Ли не везло, хотя обычно они были отличными стрелками. Мы с Малышом ловко выиграли у мальчиков четыре шарика подряд. Даже Кристофер-Джон рискнул бросить свой и выиграл. В общем, мы почти уже обчистили Сынка и Дона Ли, когда вдруг раздался голос папы:
– Чем это вы здесь занимаетесь?
Не выпуская мраморный шарик из рук, я обернулась. Мы так увлеклись игрой, что не заметили, как он вышел из дома.
– Играем в шарики, – ответила я.
– Папа, мы их раздели! – похвалился Малыш.
– В самом деле?
– Да, сэр! – Кристофер-Джон еще никак не мог прийти в себя от восторга.
– Так, так. По-моему, вам следует вернуть эти шарики Сынку и Дону Ли.
– Как это? – возмутилась я. – Мы их выиграли честно!
Папа указал рукой на шарики.
– А ну-ка, Сынок, и ты, Дон Ли, забирайте свои шарики.
Кристофер-Джон, Малыш и я в недоумении смотрели на папу, а Сынок и Дон Ли с радостью накинулись на свои шарики, которые по справедливости уже принадлежали нам.
– А эти что? – спросил папа, имея в виду три мраморных шарика, оставшиеся лежать на земле.
– Это наши, – ответила я.
– Дай их сюда.
Я собрала шарики и отдала папе, включая тот, что был у меня в руке. Папа засунул их в карман пиджака и сказал:
– А теперь живо в фургон. Мы едем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83