Француз, разминая затекшие руки, беспокойным взглядом смотрел почему-то на верхушки деревьев, предполагая, очевидно, что его хотят повесить.
Четвертаков, обтерев лицо рукавом рубахи, пояснил, что его отряд, насчитывающий свыше двух тысяч человек, обычно пленных не берет, но этого офицера выхватили третьего дня из большой неприятельской партии, чтобы проведать, куда она направляется. А так как разговаривать с французами в этой местности может лишь один старик Назарыч, бывший прежде с барином за границей и проживающий сейчас в Слукине, то пленника и привезли к нему. Француз рассказал, что часть, к которой он принадлежит, сформирована недавно в Вязьме для уничтожения партизан, и в первую очередь отряда Дениса Давыдова, приметы которого указаны всем командирам.
– Мы к вашему высокоблагородию сами хотели сегодня пленного отправить, – заключил Четвертаков, – да как раз казаков ваших повстречали.
– А ты разве знал, где я нахожусь? – спросил удивленный Денис.
– Слух давно о вас имеем… А по деревням здешним всюду наши партизаны. Разыскали бы!
Допросив француза и узнав подробности об экспедиции полковника Жерара, Денис изменил первоначальный план нападения. Необходимо было принять меры предосторожности от возможных случайностей, установить наблюдение за неприятельским отрядом, который, по словам пленного, сделал бесполезный маршрут в сторону Гжатска и теперь направился к Семлеву, верстах в двадцати пяти западнее Вязьмы. И потом… в голове Дениса зародилась дерзкая мысль выследить неприятеля и самому напасть на него врасплох, разбить по частям.
Поблагодарив Четвертакова и поручив ему сообщать о всяком движении неприятельских частей в районе Гжатска, Денис отвел свой отряд в село Андреяны, южнее Вязьмы.
И здесь, весьма кстати, получил неожиданную помощь. Фельдмаршал Кутузов, довольный успехами Давыдовского отряда, приказал усилить его казачьим полком Попова, только что прибывшим с Дона и состоявшим из пятисот доброконных казаков. Радость Дениса была велика. Теперь можно смело осуществить задуманное нападение на экспедицию Жерара! Приняв под свое начальство прибывших казаков, в большинстве молодых, Денис прежде всего занялся боевой подготовкой полка. Имея большой военный опыт, он усиленно обучал донцов партизанской тактике нападения, впервые испытал с этим полком так называемое рассыпное отступление.
Закончив военную подготовку, Денис в первых числах октября произвел несколько мелких поисков близ Вязьмы. Он захватил пятьсот пленных, много фур с оружием и провиантом. Отряду Степана Храповицкого удалось даже отбить целый транспорт с одеждой и новой обувью, предназначавшийся для Вестфальского полка.
А казаки и крестьяне-лазутчики, посланные в разные направления, зорко следили в это время за каждым шагом полковника Жерара. Не встречая на своем пути серьезного сопротивления, Жерар, как и ожидал Денис, допустил распыление своих сил, послав отдельные части отряда, в деревни и села, где каратели, обозленные неудачными поисками партизан, расстреливали первых попавшихся им в руки жителей.
5 октября отряд Дениса Давыдова с большим трофейным обозом возвратился в Андреяны. Под вечер, проверяя сторожевые пикеты, Денис увидел, как по дороге из села Лосьмино, до которого считалось верст десять, сгибаясь под тяжестью ноши, медленно двигается какой-то человек. Посланные навстречу казаки признали крестьянина Федора Клочкова; он тащил на себе здоровенного, находившегося в обморочном состоянии французского гренадера.
Будучи в разведке, Федор приметил большую неприятельскую колонну, направлявшуюся по Вяземской дороге в Лосьмино. Дорога эта пролегала мимо леса, в котором скрывался Федор. Подкараулив двух солдат, отбившихся от своей части, Федор одного из них убил топором, другого оглушил ударом, связал и, взвалив, словно куль муки, на плечи, отправился в Андреяны.
День выдался холодный, ветреный. Нести француза по раскисшей от дождей дороге было неимоверно трудно. Хотя Федора снабдили солдатскими сапогами, он, отправляясь в разведку, обувался обыкновенно в лапти: в таком виде меньше рисковал привлечь внимание неприятеля, да и вообще, по его мнению, ходить в лаптях было «способней». Теперь же лапти, на которые пластами налипала глина, затрудняли каждый шаг. Рубаха на Федоре взмокла, пот с лица падал крупными каплями. Пройдя несколько верст, Федор снял лапти и дальше пошел босиком. Но земля была ледяная, ноги вскоре начали мучительно ныть и подгибаться.
Клочков мог, конечно, сделать привал, отдохнуть или, оставив француза где-нибудь в канаве, дойти налегке до Андреян и, взяв подводу, возвратиться за пленником. Но такая мысль и в голову не приходила. Федор догадывался, что французские войска, встреченные близ Лосьмина, направлены против партизан, и сознавал, как важно поскорее, не теряя ни одной лишней минуты, доставить «языка» в отряд.
Тяжело дыша, с помутневшими от страшной усталости глазами, Федор безостановочно все шел и шел вперед, напрягая последние силы. Казаки вовремя подоспели к нему на помощь.
Выслушав крестьянина, Денис ясно представил, каких усилий стоила ему доставка «языка», и, поблагодарив за усердие, сказал:
– Буду просить начальство, чтоб тебя военным орденом наградили… Отечеству служишь не хуже любого воина!
– Надо же лиходеев окорачивать, – произнес Федор, – мы их, окаянных, не звали…
Догадка Федора подтвердилась. Пленный француз, придя в себя, показал, что колонна войск, направлявшаяся на ночевку в Лосьмино, составляет большую половину отряда полковника Жерара. Сам полковник возглавляет эту колонну. А другая часть отряда ушла вперед, по дороге к деревне Слукино.
Казачьи пикеты вслед за тем подтвердили эти сведения. А через некоторое время от Ермолая Четвертакова примчались двое партизан с донесением, что около тысячи французов заняли село Крутое, возле Слукина. Сомнений в том, что эти войска принадлежат карательной экспедиции полковника Жерара, ни у кого не было.
Денис быстро принял решение. Казачьей сотне под начальством хорунжего Бирюкова он приказал занять дорогу между Лосьмином и Крутым, чтобы не допустить никакого сообщения между неприятельскими отрядами. Вся же остальная кавалерия и пехота двинулась на Крутое.
Стояла темная ночь. Шел холодный дождь. Дорога сделалась скользкой; пехота, пройдя несколько верст, начала уставать. Пришлось замедлить движение. К селу Крутому подошли в глухую полночь.
Уничтожив без шума неприятельский сторожевой пикет, казаки и пехотинцы ворвались в село, открыли стрельбу по окнам изб, где ночевали французы. Закипел бой. Трескотня выстрелов, звон стекла, крики казаков, вопли французов – все смешалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
Четвертаков, обтерев лицо рукавом рубахи, пояснил, что его отряд, насчитывающий свыше двух тысяч человек, обычно пленных не берет, но этого офицера выхватили третьего дня из большой неприятельской партии, чтобы проведать, куда она направляется. А так как разговаривать с французами в этой местности может лишь один старик Назарыч, бывший прежде с барином за границей и проживающий сейчас в Слукине, то пленника и привезли к нему. Француз рассказал, что часть, к которой он принадлежит, сформирована недавно в Вязьме для уничтожения партизан, и в первую очередь отряда Дениса Давыдова, приметы которого указаны всем командирам.
– Мы к вашему высокоблагородию сами хотели сегодня пленного отправить, – заключил Четвертаков, – да как раз казаков ваших повстречали.
– А ты разве знал, где я нахожусь? – спросил удивленный Денис.
– Слух давно о вас имеем… А по деревням здешним всюду наши партизаны. Разыскали бы!
Допросив француза и узнав подробности об экспедиции полковника Жерара, Денис изменил первоначальный план нападения. Необходимо было принять меры предосторожности от возможных случайностей, установить наблюдение за неприятельским отрядом, который, по словам пленного, сделал бесполезный маршрут в сторону Гжатска и теперь направился к Семлеву, верстах в двадцати пяти западнее Вязьмы. И потом… в голове Дениса зародилась дерзкая мысль выследить неприятеля и самому напасть на него врасплох, разбить по частям.
Поблагодарив Четвертакова и поручив ему сообщать о всяком движении неприятельских частей в районе Гжатска, Денис отвел свой отряд в село Андреяны, южнее Вязьмы.
И здесь, весьма кстати, получил неожиданную помощь. Фельдмаршал Кутузов, довольный успехами Давыдовского отряда, приказал усилить его казачьим полком Попова, только что прибывшим с Дона и состоявшим из пятисот доброконных казаков. Радость Дениса была велика. Теперь можно смело осуществить задуманное нападение на экспедицию Жерара! Приняв под свое начальство прибывших казаков, в большинстве молодых, Денис прежде всего занялся боевой подготовкой полка. Имея большой военный опыт, он усиленно обучал донцов партизанской тактике нападения, впервые испытал с этим полком так называемое рассыпное отступление.
Закончив военную подготовку, Денис в первых числах октября произвел несколько мелких поисков близ Вязьмы. Он захватил пятьсот пленных, много фур с оружием и провиантом. Отряду Степана Храповицкого удалось даже отбить целый транспорт с одеждой и новой обувью, предназначавшийся для Вестфальского полка.
А казаки и крестьяне-лазутчики, посланные в разные направления, зорко следили в это время за каждым шагом полковника Жерара. Не встречая на своем пути серьезного сопротивления, Жерар, как и ожидал Денис, допустил распыление своих сил, послав отдельные части отряда, в деревни и села, где каратели, обозленные неудачными поисками партизан, расстреливали первых попавшихся им в руки жителей.
5 октября отряд Дениса Давыдова с большим трофейным обозом возвратился в Андреяны. Под вечер, проверяя сторожевые пикеты, Денис увидел, как по дороге из села Лосьмино, до которого считалось верст десять, сгибаясь под тяжестью ноши, медленно двигается какой-то человек. Посланные навстречу казаки признали крестьянина Федора Клочкова; он тащил на себе здоровенного, находившегося в обморочном состоянии французского гренадера.
Будучи в разведке, Федор приметил большую неприятельскую колонну, направлявшуюся по Вяземской дороге в Лосьмино. Дорога эта пролегала мимо леса, в котором скрывался Федор. Подкараулив двух солдат, отбившихся от своей части, Федор одного из них убил топором, другого оглушил ударом, связал и, взвалив, словно куль муки, на плечи, отправился в Андреяны.
День выдался холодный, ветреный. Нести француза по раскисшей от дождей дороге было неимоверно трудно. Хотя Федора снабдили солдатскими сапогами, он, отправляясь в разведку, обувался обыкновенно в лапти: в таком виде меньше рисковал привлечь внимание неприятеля, да и вообще, по его мнению, ходить в лаптях было «способней». Теперь же лапти, на которые пластами налипала глина, затрудняли каждый шаг. Рубаха на Федоре взмокла, пот с лица падал крупными каплями. Пройдя несколько верст, Федор снял лапти и дальше пошел босиком. Но земля была ледяная, ноги вскоре начали мучительно ныть и подгибаться.
Клочков мог, конечно, сделать привал, отдохнуть или, оставив француза где-нибудь в канаве, дойти налегке до Андреян и, взяв подводу, возвратиться за пленником. Но такая мысль и в голову не приходила. Федор догадывался, что французские войска, встреченные близ Лосьмина, направлены против партизан, и сознавал, как важно поскорее, не теряя ни одной лишней минуты, доставить «языка» в отряд.
Тяжело дыша, с помутневшими от страшной усталости глазами, Федор безостановочно все шел и шел вперед, напрягая последние силы. Казаки вовремя подоспели к нему на помощь.
Выслушав крестьянина, Денис ясно представил, каких усилий стоила ему доставка «языка», и, поблагодарив за усердие, сказал:
– Буду просить начальство, чтоб тебя военным орденом наградили… Отечеству служишь не хуже любого воина!
– Надо же лиходеев окорачивать, – произнес Федор, – мы их, окаянных, не звали…
Догадка Федора подтвердилась. Пленный француз, придя в себя, показал, что колонна войск, направлявшаяся на ночевку в Лосьмино, составляет большую половину отряда полковника Жерара. Сам полковник возглавляет эту колонну. А другая часть отряда ушла вперед, по дороге к деревне Слукино.
Казачьи пикеты вслед за тем подтвердили эти сведения. А через некоторое время от Ермолая Четвертакова примчались двое партизан с донесением, что около тысячи французов заняли село Крутое, возле Слукина. Сомнений в том, что эти войска принадлежат карательной экспедиции полковника Жерара, ни у кого не было.
Денис быстро принял решение. Казачьей сотне под начальством хорунжего Бирюкова он приказал занять дорогу между Лосьмином и Крутым, чтобы не допустить никакого сообщения между неприятельскими отрядами. Вся же остальная кавалерия и пехота двинулась на Крутое.
Стояла темная ночь. Шел холодный дождь. Дорога сделалась скользкой; пехота, пройдя несколько верст, начала уставать. Пришлось замедлить движение. К селу Крутому подошли в глухую полночь.
Уничтожив без шума неприятельский сторожевой пикет, казаки и пехотинцы ворвались в село, открыли стрельбу по окнам изб, где ночевали французы. Закипел бой. Трескотня выстрелов, звон стекла, крики казаков, вопли французов – все смешалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204