Я совершенно случайно проходил мимо, услышал крики и плач женщины по другую сторону, увидел языки пламени. У меня просто не оставалось времени для поисков лестницы.
— Понимаю. Но все-таки, каков же твой рост?
— Ладонь… нет, скорее, две и шесть футов , Ваша Светлость.
— И тебе удалось вытащить из огня женщину? — продолжал расспрашивать король.
Ранд посмотрел на свои сложенные для молитвы руки: на костяшках левой кисти еще сохранились следы ожога.
— Да, Ваша Светлость.
— А кто научил тебя так хорошо владеть оружием?
— Это заслуга моего отца, Ваша Светлость, Марка де Бомануара. Вы же знаете, он — француз и оказался в Англии не по своей воле. В сражении при Сен-Мало его взяли в плен люди графа Арандельского. Отец не смог заплатить за себя выкуп и был заточен в крепость Арандел…
— А потому остался в Англии, прижил себе сына и воспитал его настоящим рыцарем, — с удовлетворением закончил Генрих.
Ранд удивленно взглянул на короля: государь говорил по-французски. Вежливость предписывала отвечать ему на том же языке.
— Да, Ваше Величество, но отец никогда не стремился во что бы то ни стало добиться для меня рыцарства.
— Ты сам заслужил это право, разоблачив заговор лоллардов, — согласился король и с горечью воскликнул: — Проклятые религиозные фанатики!
Уловив боль в его голосе, Ранд осторожно заметил:
— Ваше Величество, я не верю, что Ваш друг, Джон Олдаксл, тоже находился среди заговорщиков, — он усмехнулся. — Уж Олдаксл не дал бы мне улизнуть.
Генрих согласно кивнул.
— Ты прав. Ты… — король осекся и пытливо посмотрел на Ранда. — Бог мой! Да ты ведь говоришь по-французски! — по часовне гулко разнесся его раскатистый смех. — Твой французский так же безупречен, как и твоя репутация. Я вижу в этом перст судьбы!
Ранд ощущал болезненное покалывание в онемевших конечностях, но по-прежнему оставался недвижим. Что же еще уготовил для него молодой король?..
Генрих резко оборвал смех и доверительно наклонился к Ранду: глаза короля горели ярче, чем тоненькие свечки на алтаре.
— У тебя есть земли?
— Нет, Ваша Светлость. Я ведь незаконнорожденный, а земли отца остались под короной Франции.
— Ты обручен?
Ранд медлил с ответом. Они с Джасси давно поклялись друг другу в верности в вересках Сассекса, но окончательно еще ничего не решили…
— Итак? — настаивал король Генрих.
— Еще нет, Ваша Светлость, но есть одна девушка…
— Простолюдинка?
— Она не благородных кровей, но, Ваше Величество, в ней нет ничего от простолюдинки.
Генрих снисходительно улыбнулся.
— Ты говоришь, как настоящий рыцарь. Однако твое будущее теперь находится в моих руках.
Король поднялся и удалился в глубь часовни. Ранд слышал, как он о чем-то совещался со своими приближенными. Ужасное предчувствие ледяным кинжалом пронзило сердце юноши…
* * *
На рассвете Ранд торжественно прошествовал впереди короля и его свиты во внутренний дворик Вестминстера, где должна была состояться церемония вручения оружия. Юношу облачили в кольчугу, кирасу и латные рукавицы, а на голову накинули белое полотнище, с изображенным на нем золотым леопардом Плантагенетов . Шею Ранда украшал еще один подарок короля Генриха — амулет — стоящий на задних липах леопард и девиз под ним: «A vaillans coeurs impossible» .
Ранду казалось, что все это происходит не с ним, а с кем-то другим… Он был как во сне.
Между тем граф Арандельский прикрепил юноше позолоченные шпоры и растроганно произнес:
— Если бы твой отец мог видеть тебя сейчас, он бы по праву гордился своим сыном!
— Да, — согласился Ранд. — Безусловно, гордился бы.
«Но не Джастин, — подумал он. — Особенно, когда узнает цену этого нового положения».
Позвякивая шпорами, Фицмарк приблизился к королю и протянул руку. Генрих положил на его ладонь обнаженную сверкающую шпагу и торжественно произнес:
— Помни, от этого клинка зависит не только твоя жизнь, но и судьба королевства!
Затем он прикрепил Ранду шпагу с правой стороны, и новоявленный рыцарь преклонил колени перед своим государем.
— Мой друг, — продолжил Генрих. — Это еще не все. Я собираюсь также даровать тебе земли, жену и титул барона.
Сердце Ранда учащенно забилось. Иисус, титул и земли! И жену… Эти слова заставили юношу вздрогнуть.
— Владения барона — Буа-Лонг на реке Сомме в Пикардии , — сказал король. — Леди — мадемуазель Беллиан, племянница герцога Бургундского. Ее земли по праву принадлежат Англии. Я провозгласил мадемуазель своей подданной и имею полное право приказать ей вступить в брак. Между Бургундией и мною достигнуто соглашение .
Беллиан… Эта девушка еще была для Ранда безликой, неодушевленной, но звук ее имени пронзил юношу подобно огненной стреле.
Голос государя вывел Ранда из задумчивости.
— Буа-Лонг — мы называем его Лонгвуд — находится в том месте, где наша армия может переправиться через Сомму. Это крайне важно для успешного завоевания французских земель.
С каждой фразой короля все мечты и надежды Ранда развеивались в пух и прах. Генрих продолжал:
— Энгуиранд Фицмарк, у тебя появилось много привилегий, но и не меньше обязанностей, — во взгляде короля сквозила твердая решимость. — Этот брачный союз — моя воля!
Воля государя. На свете не существует ничего более священного, более непреодолимого. Разве можно сравнить это с его обещанием Джасси?!
Ранду казалось, что земля уплывает у него из-под ног. Все существо юноши протестовало против того, чтобы отправиться во враждебную страну и вступить в брак с незнакомкой. Как Ранд Фицмарк, он мог бы уклониться от этого обязательства, но как барон Лонгвуда уже не имел права так поступить. У него просто не было выбора.
Твердо глядя на короля, Ранд произнес:
— Ваша воля будет исполнена, Ваше Величество.
Генрих довольно улыбнулся и низко поклонился, чтобы поцеловать Ранда. Затем он вытащил свою шпагу, коснулся ею плеча юноши и торжественно произнес:
— Встань, Энгуиранд Фицмарк, первый барон Лонгвуда. С этого момента ты — рыцарь!
Глава 1
Буа-Лонг на Сомме, Пикардия. Март 1414 года.
Это была ее первая брачная ночь.
Шумная хмельная толпа проводила невесту до дверей спальни. Лианна какое-то время стояле неподвижно, дожидаясь, пока, наконец, стихнут непристойные песни гостей. Легкий ветерок с реки играл пламенем свечи, и по стенам комнаты плясали огромные причудливые тени.
Девушка нервно собрала на груди тонкую как паутинка накидку и присела в нише у окна. Рассеянно постукивая пальчиком по подбородку, она слушала, как где-то далеко внизу воды Соммы плещутся о каменные стены замка. Пир, танцы, бесконечная череда шумных тостов, фейерверк, произведенный из пушек Шионга, утомили новобрачную, но тем не менее она торжествовала.
Этот союз стал ее самой большой победой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
— Понимаю. Но все-таки, каков же твой рост?
— Ладонь… нет, скорее, две и шесть футов , Ваша Светлость.
— И тебе удалось вытащить из огня женщину? — продолжал расспрашивать король.
Ранд посмотрел на свои сложенные для молитвы руки: на костяшках левой кисти еще сохранились следы ожога.
— Да, Ваша Светлость.
— А кто научил тебя так хорошо владеть оружием?
— Это заслуга моего отца, Ваша Светлость, Марка де Бомануара. Вы же знаете, он — француз и оказался в Англии не по своей воле. В сражении при Сен-Мало его взяли в плен люди графа Арандельского. Отец не смог заплатить за себя выкуп и был заточен в крепость Арандел…
— А потому остался в Англии, прижил себе сына и воспитал его настоящим рыцарем, — с удовлетворением закончил Генрих.
Ранд удивленно взглянул на короля: государь говорил по-французски. Вежливость предписывала отвечать ему на том же языке.
— Да, Ваше Величество, но отец никогда не стремился во что бы то ни стало добиться для меня рыцарства.
— Ты сам заслужил это право, разоблачив заговор лоллардов, — согласился король и с горечью воскликнул: — Проклятые религиозные фанатики!
Уловив боль в его голосе, Ранд осторожно заметил:
— Ваше Величество, я не верю, что Ваш друг, Джон Олдаксл, тоже находился среди заговорщиков, — он усмехнулся. — Уж Олдаксл не дал бы мне улизнуть.
Генрих согласно кивнул.
— Ты прав. Ты… — король осекся и пытливо посмотрел на Ранда. — Бог мой! Да ты ведь говоришь по-французски! — по часовне гулко разнесся его раскатистый смех. — Твой французский так же безупречен, как и твоя репутация. Я вижу в этом перст судьбы!
Ранд ощущал болезненное покалывание в онемевших конечностях, но по-прежнему оставался недвижим. Что же еще уготовил для него молодой король?..
Генрих резко оборвал смех и доверительно наклонился к Ранду: глаза короля горели ярче, чем тоненькие свечки на алтаре.
— У тебя есть земли?
— Нет, Ваша Светлость. Я ведь незаконнорожденный, а земли отца остались под короной Франции.
— Ты обручен?
Ранд медлил с ответом. Они с Джасси давно поклялись друг другу в верности в вересках Сассекса, но окончательно еще ничего не решили…
— Итак? — настаивал король Генрих.
— Еще нет, Ваша Светлость, но есть одна девушка…
— Простолюдинка?
— Она не благородных кровей, но, Ваше Величество, в ней нет ничего от простолюдинки.
Генрих снисходительно улыбнулся.
— Ты говоришь, как настоящий рыцарь. Однако твое будущее теперь находится в моих руках.
Король поднялся и удалился в глубь часовни. Ранд слышал, как он о чем-то совещался со своими приближенными. Ужасное предчувствие ледяным кинжалом пронзило сердце юноши…
* * *
На рассвете Ранд торжественно прошествовал впереди короля и его свиты во внутренний дворик Вестминстера, где должна была состояться церемония вручения оружия. Юношу облачили в кольчугу, кирасу и латные рукавицы, а на голову накинули белое полотнище, с изображенным на нем золотым леопардом Плантагенетов . Шею Ранда украшал еще один подарок короля Генриха — амулет — стоящий на задних липах леопард и девиз под ним: «A vaillans coeurs impossible» .
Ранду казалось, что все это происходит не с ним, а с кем-то другим… Он был как во сне.
Между тем граф Арандельский прикрепил юноше позолоченные шпоры и растроганно произнес:
— Если бы твой отец мог видеть тебя сейчас, он бы по праву гордился своим сыном!
— Да, — согласился Ранд. — Безусловно, гордился бы.
«Но не Джастин, — подумал он. — Особенно, когда узнает цену этого нового положения».
Позвякивая шпорами, Фицмарк приблизился к королю и протянул руку. Генрих положил на его ладонь обнаженную сверкающую шпагу и торжественно произнес:
— Помни, от этого клинка зависит не только твоя жизнь, но и судьба королевства!
Затем он прикрепил Ранду шпагу с правой стороны, и новоявленный рыцарь преклонил колени перед своим государем.
— Мой друг, — продолжил Генрих. — Это еще не все. Я собираюсь также даровать тебе земли, жену и титул барона.
Сердце Ранда учащенно забилось. Иисус, титул и земли! И жену… Эти слова заставили юношу вздрогнуть.
— Владения барона — Буа-Лонг на реке Сомме в Пикардии , — сказал король. — Леди — мадемуазель Беллиан, племянница герцога Бургундского. Ее земли по праву принадлежат Англии. Я провозгласил мадемуазель своей подданной и имею полное право приказать ей вступить в брак. Между Бургундией и мною достигнуто соглашение .
Беллиан… Эта девушка еще была для Ранда безликой, неодушевленной, но звук ее имени пронзил юношу подобно огненной стреле.
Голос государя вывел Ранда из задумчивости.
— Буа-Лонг — мы называем его Лонгвуд — находится в том месте, где наша армия может переправиться через Сомму. Это крайне важно для успешного завоевания французских земель.
С каждой фразой короля все мечты и надежды Ранда развеивались в пух и прах. Генрих продолжал:
— Энгуиранд Фицмарк, у тебя появилось много привилегий, но и не меньше обязанностей, — во взгляде короля сквозила твердая решимость. — Этот брачный союз — моя воля!
Воля государя. На свете не существует ничего более священного, более непреодолимого. Разве можно сравнить это с его обещанием Джасси?!
Ранду казалось, что земля уплывает у него из-под ног. Все существо юноши протестовало против того, чтобы отправиться во враждебную страну и вступить в брак с незнакомкой. Как Ранд Фицмарк, он мог бы уклониться от этого обязательства, но как барон Лонгвуда уже не имел права так поступить. У него просто не было выбора.
Твердо глядя на короля, Ранд произнес:
— Ваша воля будет исполнена, Ваше Величество.
Генрих довольно улыбнулся и низко поклонился, чтобы поцеловать Ранда. Затем он вытащил свою шпагу, коснулся ею плеча юноши и торжественно произнес:
— Встань, Энгуиранд Фицмарк, первый барон Лонгвуда. С этого момента ты — рыцарь!
Глава 1
Буа-Лонг на Сомме, Пикардия. Март 1414 года.
Это была ее первая брачная ночь.
Шумная хмельная толпа проводила невесту до дверей спальни. Лианна какое-то время стояле неподвижно, дожидаясь, пока, наконец, стихнут непристойные песни гостей. Легкий ветерок с реки играл пламенем свечи, и по стенам комнаты плясали огромные причудливые тени.
Девушка нервно собрала на груди тонкую как паутинка накидку и присела в нише у окна. Рассеянно постукивая пальчиком по подбородку, она слушала, как где-то далеко внизу воды Соммы плещутся о каменные стены замка. Пир, танцы, бесконечная череда шумных тостов, фейерверк, произведенный из пушек Шионга, утомили новобрачную, но тем не менее она торжествовала.
Этот союз стал ее самой большой победой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118