— Разумеется, Генрих бережет каждую монету, чтобы завоевать вашу самодовольную Францию.
Жерве взглянул на свои остроконечные туфли и нахмурился. Вода готова была вот-вот намочить их.
— Англичанин, похоже, не очень-то беспокоится о своей шкуре. А нам нужно уходить, Лианна. Скоро начнется прилив, и вода затопит здесь все до потолка.
Ранд воспринял эту ужасную новость с полнейшим безразличием.
Лианна озабоченно покачала головой.
— О Господи, я совсем забыла, что после длительных дождей случается наводнение. Мне нужны люди, чтобы вынести мешки с порохом из склада наверху. Они ни в коем случае не должны отсыреть, — сдвинув брови, она посмотрела на низкий потолок помещения. — Полная луна вызовет сегодня сильный прилив…
— Совершенно верно, — подтвердил Жерве, пятясь к двери. — Прощайте, милорд. Возможно, когда король Генрих узнает «о вашем провале, он дважды подумает, прежде чем начать завоевание Франции.
Бросив на Ранда странный испуганный взгляд, Лианна пристально посмотрела на потолок и повернулась, чтобы последовать за Жерве. От резкого движения плащ соскользнул с ее плеч и мягкими складками опустился на пол.
— Проклятие! — воскликнула она. — Мой плащ!
— Возьми его, — посоветовал Жерве. — Возможно, грязь отстирается.
Лианна сокрушенно покачала головой.
— Даже искусные руки Бонни не смогут теперь удалить эту вонь. Оставлю его. Быть может, он согреет «проклинальщика» перед тем, как вода затопит подземелье.
С этими словами она брезгливо переступила через намокший плащ.
Жерве улыбнулся Ранду.
— Она — само милосердие, не правда ли, милорд?
Не в силах сдержать охватившую его безумную ярость, Ранд, сжав кулаки, весь подался вперед.
Но один из стражников приставил к груди рыцаря алебарду. Ранд медленно опустил руки, едва сдерживаясь, чтобы не ударить в это красивое улыбающееся лицо, и бросил на свою жену убийственный взгляд.
Лианна, казалось, была в замешательстве. Она сделала шаг назад и судорожно сглотнула.
— На что ты надеялся, англичанин?
— Я не ожидал, что ты будешь так злорадствовать.
Лианна посмотрела на него долгим загадочным взглядом.
— Умерь свой пыл, англичанин. Иначе ты устроишь здесь пожар.
Они вышли, не произнеся больше ни слова.
После того как ключ повернулся в замке, Ранд что есть силы ударил кулаком об стену, желая, чтобы это было лицо Жерве Мондрагона. Кровь стыла у него в жилах, казалось, что стены надвигаются и вот-вот раздавят его.
Обезумев от бессильного гнева, Ранд схватил плащ Лианны и одним резким движением разорвал на две части. Он собрался было разодрать его на мелкие кусочки, так же, как Лианна разрушила ему жизнь, но что-то остановило Ранда.
— О Боже, — пробормотал он, зарываясь лицом в скомканный плащ. — Ее запах…
На Ранда нахлынули воспоминания. Неужели Лианна могла так быстро измениться? Перед свадьбой они любили друг друга, наслаждаясь нежными поцелуями и страстными объятиями. Теперь же она радуется при мысли о его скором конце.
Ранд судорожно сжал в руках плащ. Неожиданно его пальцы нащупали что-то твердое и острое. И в этот момент вода стала постепенно заполнять камеру, холодным языком смерти касаясь его щиколоток.
Он продолжал обследовать плащ и наконец нашел глубокий карман. Внутри него оказался стальной штырь с загнутым концом, чтобы удобнее было держать его.
Где-то в глубине души Ранда затеплилась искорка надежды.
Он стал осматривать второй карман и обнаружил небольшой кремень и металлическую коробочку, в которой лежали трут и железный брусок.
Увлечение Лианны стрельбой вполне объясняло присутствие здесь этих вещей. Без сомнения, потеря драгоценной коробочки огорчит ее куда больше, чем потеря плаща.
— О Господи, — выдохнул Ранд, переступив с ноги на ногу во все прибывающей воде.
Он вспомнил слова Лианны: «Мне нужны люди, чтобы убрать порох…» и посмотрел на потолок.
Ранд чувствовал, как крепнет в нем надежда на спасение.
Разумеется, ее безжалостный тон лишь служил прикрытием. У Лианны все-таки было сердце. В разговоре с ним она указала ему, как выбраться отсюда. Он снова узнавал прежнюю Лианну.
Спрятав за пазуху кремень и металлическую коробочку, Ранд начал быстро ковырять потолок при помощи стального штыря.
Что еще она говорила? «Возможно, плащ согреет „проклинальщика…“
К тому времени, когда ободранными в кровь руками Ранд сумел наконец извлечь большой кусок камня, вода уже доходила ему до колен. Просунув в дыру на потолке израненную кисть, он наткнулся на туго набитый мешок. На ощупь казалось, что это мука. Но нет, пахло порохом.
«Умерь свой пыл, англичанин. Иначе ты устроишь здесь пожар».
Вот еще одна подсказка.
Ранд разорвал мешок и набрал полную ладонь пороха. Вода уже поднялась выше колен.
«Слава Богу, — думал он, отмеряя порох трясущимися руками. — Слава Богу и Лианне, и ее увлечению огнестрельным оружием!» Ранд всегда осуждал интерес девушки к пушкам, теперь же благословлял ее за это. «С порохом все возможно», — вспомнил он слова Лианны, пробираясь к двери.
Едва тлеющая искорка надежды теперь разгорелась ярким пламенем торжества.
* * *
Лианна старалась внимательно слушать разговор за столом: Жерве и Гокур спорили между собой о политике. Оба твердо стояли на стороне Арманьяка, но расходились по отдельным мелким вопросам.
— Король нездоров, — раздраженно произнес Жерве. — Ему следует немедленно отречься в пользу своего сына.
Гокур не спеша отрезал кусок баранины на блюде, стоящем перед ним, и переложил в свою тарелку.
— Он может быть сумасшедшим…
— Да, он совершенно безумен, — перебил его Жерве. — Абсолютно, безнадежно, совершенно безумен, — повторил он.
— Но Карл все еще король, помазанный Богом и Францией. Для нормального управления ему только нужны разумные советники.
— Разумные советники? Королева Изабелла развратна и ветрена. Она и дофин Луи — просто марионетки в руках Арманьяка, в то время как герцог Бургундский расчищает себе дорогу убийствами.
Бесцветные лишенные ресниц глаза Гокура испуганно расширились, потом сузились.
— Думай, о чем говоришь.
— Убийство, — настойчиво повторил Жерве. — Я никак больше это не назову.
Лианна услышала в голосе пасынка гневные нотки и поняла: он опасается, что герцог Бургундский поступит с ним точно так же, как и с его отцом.
В другое время она бы с готовностью включилась в беседу. Лианна терпеть не могла, когда лезли к ней в душу, но разговоры о политике всегда привлекали ее. Девушка ненавидела распри в королевской семье и при дворе, остро переживала из-за творящейся вокруг несправедливости, страдала, наблюдая, как богатства Франции растаскиваются враждующими сторонами.
Но сегодня она не могла говорить об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118