Даже пушки Шионга вряд ли смогут укротить гнев Генриха.
Словно прочитав мысли Лианны, Гокур ободряюще потрепал ее по руке.
— Я уже послал десяток своих людей разведать окрестности. Они доложат мне при первом же появлении англичан.
— Мы перед вами в огромном долгу, — улыбнулась Лианна.
Однако на душе у нее было неспокойно. Великий полководец Франции прибыл сюда, чтобы защитить Буа-Лонг. Почему же его присутствие вызывает такое странное, необъяснимое чувство страха?
Гокур поднял кубок вина.
— Для меня нет выше награды, чем сохранить независимость Франции, моя леди.
— В настоящий момент я озабочена только тем, как отстоять Буа-Лонг, — заметила Лианна.
— С моей помощью мы без труда добьемся этого, — пообещал Гокур, скользнув глазами по ее фигуре и задержавшись на талии. — Тонкая, как ивовый прутик, — пробормотал он с легким осуждением. — Вам бы следовало поскорее вернуть из Парижа супруга и позаботиться о наследнике.
Лианна надеялась, что ее смех не покажется Гокуру принужденным, потому что в этот момент словно невидимая рука сдавила ее горло.
— Боже мой, месье, оставьте такие разговоры моим женщинам или предсказателям, блуждающим по болотам.
— Я не шучу, — возразил Гокур. — Поймите, ребенок — это политическая необходимость. Он должен укрепить брак, против которого так возражает герцог Бургундский.
Жерве нарочито громко откашлялся, привлекая к себе внимание; его обычно приятная улыбка казалась сейчас натянутой.
— У Буа-Лонга уже есть наследник, — осторожно заметил он.
Гокур пожал плечами.
— В жилах Беллиан течет кровь бургундской ветви и Эймери-Завоевателя. Позор, если вдруг прервется их род.
* * *
Поздно вечером, когда Бонни помогала ей готовиться ко сну, Лианна пребывала в самом отвратительном расположении духа.
— Все говорят, что Гокур упоминал о наследнике, моя госпожа, — осторожно сказала девушка.
— Пища для досужих сплетен, — фыркнула Лианна.
— Ребенок был бы благом для вашей семьи, — смело продолжила Бонни, расчесывая ее волосы. — Возможно, он бы улучшил характер Маси: она ведь бесплодна.
Лианна искренне удивилась.
— Я не знала. Бедная Маси!
— Заведите ребеночка, моя госпожа, и она станет самой преданной няней, — в глазах Бонни появился лукавый блеск. — Однако, чтобы вдохнуть жизнь в ваше чрево, вам нужно лечь с мужчиной.
Лианна порывисто вскочила на ноги.
— Я не идиотка, Бонни. Ты же знаешь, Лазарь — в Париже. Что прикажешь мне делать?
— Завести любовника, — невозмутимо ответила служанка. — У королевы Изабеллы их была не одна дюжина.
Бонни неторопливо подошла к кровати, откинула покрывало и смахнула с подушки остатки сухой лаванды.
Лианна вздрогнула при упоминании этого имени. Брат короля, Луи Орлеанский, заплатил своей жизнью за связь с Изабеллой. Арманьяки приписывали убийство герцогу Бургундскому.
— Ты хочешь, чтобы я наградила Лазаря внебрачным ребенком?! — ужаснулась Лианна.
— А кто сможет доказать, что ваш ребенок — внебрачный? — возразила Бонни. Испачканные кровью простыни с брачной постели рассмотрены самым тщательным образом, — лицо девушки неожиданно просветлело. — Возможно, вы уже сейчас беременны!
— Это нево… — Лианна оборвала себя на полуслове.
Если до ушей дяди дойдет, что их брак с Мондрагоном по сути дела является фиктивным, герцог Бургундский не станет терять зря время и немедленно аннулирует его, а потом заставит ее выйти замуж за англичанина…
— Хватит, Бонни, — одернула Лианна служанку. — Не твоего ума дело говорить со мной о таких вещах.
— Как скажете, госпожа, — невозмутимо пожала плечами Бонни без малейшего намека на раскаяние и взбила подушку. — Постель готова, отдыхайте. Без всякого сомнения, Гокур и пятьдесят лишних ртов, которые он притащил с собой, не дадут вам завтра ни на минуту присесть.
Лианна скользнула под одеяло и в изнеможении откинулась на подушку; пух чайки тут же закружился на ее головой.
Бонни недовольно поджала губы и воскликнула:
— Клянусь бородой Святого Уилгефорта! Я ведь говорила этой неряхе Эдит починить подушку! Лианна погладила Бонни по руке.
— Оставь Эдит мне. Лучше расскажи, кто, в конце концов, этот Святой Уилгефорт?
Девушка с готовностью присела на край постели и с таинственным видом начала:
— Это один из новых святых, моя госпожа. Отец Ле Клерк рассказал мне о нем. Оказалось, что Уилгефорт когда-то была несравненной красавицей, но устав от огромного количества поклонников, обратилась к Богу за помощью, — Бонни подтянула колени к груди и хихикнула. — На следующее утро она проснулась с длинной бородой и с тех пор стала выдавать себя за мужчину.
Эта история рассмешила Лианну, но и заставила задуматься о себе. Люди восхищались ее красотой, но держались на расстоянии. Для этого не нужна была ни борода, ни могущественный дядя, ни вероломный супруг, ни что-то еще. Холодность и высокомерие Лианны, за которыми скрывались наивность и неопытность, надежно защищали девушку от ухаживаний мужчин.
Бонни собралась уже уходить, но вернулась, чтобы забрать оставленную на полке кружку.
— Чуть не забыла про свое средство, — пробормотала она, выпивая ее содержимое.
— Тебе нездоровится? — поинтересовалась Лианна.
Девушка рассмеялась и покраснела от смущения.
— Нет, нет, моя госпожа, это лекарство из руты и можжевельника: предотвращает зачатие.
Зная, что подобное средство немного ядовито, Лианна нахмурилась.
— Неужели Роланд так неосторожен с тобой, Бонни?
Бонни пожала плечами.
— Мужчины — все они одинаковы: разбрасывают свое семя, как мякину по ветру, совершенно не заботясь о том, где оно пустит корни.
Этой ночью Лианне опять приснился тот странный сон, в котором муж, приблизившись к ее постели, неожиданно превращался из Лазаря Мондрагона в Ранда…
На следующее утро она проснулась совершенно разбитая. Обрывки каких-то неясных нелепых мыслей вихрем носились у нее в голове, постепенно складываясь во вполне осознанное намерение.
* * *
За три недели отсутствия Ранда весна набросилась на Пикардию как золотой лев: над душистыми лугами жужжали пчелы, вдалеке, нежась на теплом солнышке, паслись коровы, резко ударял в нос запах солончаков.
Красота этой земли все больше завораживала Ранда. На востоке от легкого ветерка волновалось поле голубого льна и красные бутоны маков; на западе виднелись меловые скалы и низкорослые деревья; извиваясь, текла Сомма, питаясь многочисленными притоками; над заболоченной низиной возвышались мощные стволы буков и вязов.
Ранд торопливо шагал через поля и леса, стремясь как можно скорее добраться до Буа-Лонга. Конечно, на коне он бы сделал это намного быстрее, но зная, что везде снуют люди Гокура, не стал рисковать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Словно прочитав мысли Лианны, Гокур ободряюще потрепал ее по руке.
— Я уже послал десяток своих людей разведать окрестности. Они доложат мне при первом же появлении англичан.
— Мы перед вами в огромном долгу, — улыбнулась Лианна.
Однако на душе у нее было неспокойно. Великий полководец Франции прибыл сюда, чтобы защитить Буа-Лонг. Почему же его присутствие вызывает такое странное, необъяснимое чувство страха?
Гокур поднял кубок вина.
— Для меня нет выше награды, чем сохранить независимость Франции, моя леди.
— В настоящий момент я озабочена только тем, как отстоять Буа-Лонг, — заметила Лианна.
— С моей помощью мы без труда добьемся этого, — пообещал Гокур, скользнув глазами по ее фигуре и задержавшись на талии. — Тонкая, как ивовый прутик, — пробормотал он с легким осуждением. — Вам бы следовало поскорее вернуть из Парижа супруга и позаботиться о наследнике.
Лианна надеялась, что ее смех не покажется Гокуру принужденным, потому что в этот момент словно невидимая рука сдавила ее горло.
— Боже мой, месье, оставьте такие разговоры моим женщинам или предсказателям, блуждающим по болотам.
— Я не шучу, — возразил Гокур. — Поймите, ребенок — это политическая необходимость. Он должен укрепить брак, против которого так возражает герцог Бургундский.
Жерве нарочито громко откашлялся, привлекая к себе внимание; его обычно приятная улыбка казалась сейчас натянутой.
— У Буа-Лонга уже есть наследник, — осторожно заметил он.
Гокур пожал плечами.
— В жилах Беллиан течет кровь бургундской ветви и Эймери-Завоевателя. Позор, если вдруг прервется их род.
* * *
Поздно вечером, когда Бонни помогала ей готовиться ко сну, Лианна пребывала в самом отвратительном расположении духа.
— Все говорят, что Гокур упоминал о наследнике, моя госпожа, — осторожно сказала девушка.
— Пища для досужих сплетен, — фыркнула Лианна.
— Ребенок был бы благом для вашей семьи, — смело продолжила Бонни, расчесывая ее волосы. — Возможно, он бы улучшил характер Маси: она ведь бесплодна.
Лианна искренне удивилась.
— Я не знала. Бедная Маси!
— Заведите ребеночка, моя госпожа, и она станет самой преданной няней, — в глазах Бонни появился лукавый блеск. — Однако, чтобы вдохнуть жизнь в ваше чрево, вам нужно лечь с мужчиной.
Лианна порывисто вскочила на ноги.
— Я не идиотка, Бонни. Ты же знаешь, Лазарь — в Париже. Что прикажешь мне делать?
— Завести любовника, — невозмутимо ответила служанка. — У королевы Изабеллы их была не одна дюжина.
Бонни неторопливо подошла к кровати, откинула покрывало и смахнула с подушки остатки сухой лаванды.
Лианна вздрогнула при упоминании этого имени. Брат короля, Луи Орлеанский, заплатил своей жизнью за связь с Изабеллой. Арманьяки приписывали убийство герцогу Бургундскому.
— Ты хочешь, чтобы я наградила Лазаря внебрачным ребенком?! — ужаснулась Лианна.
— А кто сможет доказать, что ваш ребенок — внебрачный? — возразила Бонни. Испачканные кровью простыни с брачной постели рассмотрены самым тщательным образом, — лицо девушки неожиданно просветлело. — Возможно, вы уже сейчас беременны!
— Это нево… — Лианна оборвала себя на полуслове.
Если до ушей дяди дойдет, что их брак с Мондрагоном по сути дела является фиктивным, герцог Бургундский не станет терять зря время и немедленно аннулирует его, а потом заставит ее выйти замуж за англичанина…
— Хватит, Бонни, — одернула Лианна служанку. — Не твоего ума дело говорить со мной о таких вещах.
— Как скажете, госпожа, — невозмутимо пожала плечами Бонни без малейшего намека на раскаяние и взбила подушку. — Постель готова, отдыхайте. Без всякого сомнения, Гокур и пятьдесят лишних ртов, которые он притащил с собой, не дадут вам завтра ни на минуту присесть.
Лианна скользнула под одеяло и в изнеможении откинулась на подушку; пух чайки тут же закружился на ее головой.
Бонни недовольно поджала губы и воскликнула:
— Клянусь бородой Святого Уилгефорта! Я ведь говорила этой неряхе Эдит починить подушку! Лианна погладила Бонни по руке.
— Оставь Эдит мне. Лучше расскажи, кто, в конце концов, этот Святой Уилгефорт?
Девушка с готовностью присела на край постели и с таинственным видом начала:
— Это один из новых святых, моя госпожа. Отец Ле Клерк рассказал мне о нем. Оказалось, что Уилгефорт когда-то была несравненной красавицей, но устав от огромного количества поклонников, обратилась к Богу за помощью, — Бонни подтянула колени к груди и хихикнула. — На следующее утро она проснулась с длинной бородой и с тех пор стала выдавать себя за мужчину.
Эта история рассмешила Лианну, но и заставила задуматься о себе. Люди восхищались ее красотой, но держались на расстоянии. Для этого не нужна была ни борода, ни могущественный дядя, ни вероломный супруг, ни что-то еще. Холодность и высокомерие Лианны, за которыми скрывались наивность и неопытность, надежно защищали девушку от ухаживаний мужчин.
Бонни собралась уже уходить, но вернулась, чтобы забрать оставленную на полке кружку.
— Чуть не забыла про свое средство, — пробормотала она, выпивая ее содержимое.
— Тебе нездоровится? — поинтересовалась Лианна.
Девушка рассмеялась и покраснела от смущения.
— Нет, нет, моя госпожа, это лекарство из руты и можжевельника: предотвращает зачатие.
Зная, что подобное средство немного ядовито, Лианна нахмурилась.
— Неужели Роланд так неосторожен с тобой, Бонни?
Бонни пожала плечами.
— Мужчины — все они одинаковы: разбрасывают свое семя, как мякину по ветру, совершенно не заботясь о том, где оно пустит корни.
Этой ночью Лианне опять приснился тот странный сон, в котором муж, приблизившись к ее постели, неожиданно превращался из Лазаря Мондрагона в Ранда…
На следующее утро она проснулась совершенно разбитая. Обрывки каких-то неясных нелепых мыслей вихрем носились у нее в голове, постепенно складываясь во вполне осознанное намерение.
* * *
За три недели отсутствия Ранда весна набросилась на Пикардию как золотой лев: над душистыми лугами жужжали пчелы, вдалеке, нежась на теплом солнышке, паслись коровы, резко ударял в нос запах солончаков.
Красота этой земли все больше завораживала Ранда. На востоке от легкого ветерка волновалось поле голубого льна и красные бутоны маков; на западе виднелись меловые скалы и низкорослые деревья; извиваясь, текла Сомма, питаясь многочисленными притоками; над заболоченной низиной возвышались мощные стволы буков и вязов.
Ранд торопливо шагал через поля и леса, стремясь как можно скорее добраться до Буа-Лонга. Конечно, на коне он бы сделал это намного быстрее, но зная, что везде снуют люди Гокура, не стал рисковать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118