Я даже трогала себя и… это было приятно, – смущенно призналась она. – Ты тоже должен меня там потрогать. Я ужасно долго ждала. – Она придвинулась к нему. – Ну, пожалуйста…
Этого вынести он уже не мог. Дье прижал ее к себе и весь затрепетал.
– Я тоже давно тебя хочу, – сказал он. – Все ждал, ждал, пока ты подрастешь.
– Вот я и подросла.
Она положила на пол узелок с вещами, чтобы можно было обниматься без помех.
Дье не был уверен, что она такая уж взрослая, но поделать с собой ничего не мог.
– Жалко, я не слышал, как священник сегодня святые слова говорил. Вот бы нам с тобой пожениться по-настоящему. Что это такое – прыгать через метлу?
– Неважно, метла или не метла. Я буду твоей женщиной до самой смерти.
Дье не стал ей больше ничего говорить. Он был образованным негром и знал, что рабы женятся не по-настоящему. У них свой ритуал – молодые перепрыгивают через метлу, да и дело с концом. Но ему хотелось, чтобы их союз был освящен более красивым и торжественным ритуалом.
Он любил ее. Ее нежность, ее невинность. Откуда этой девочке было знать, какая жгучая страсть испепеляет его изнутри. Узнает – испугается.
Он отстранился и посмотрел на нее – губы у нее были влажными от поцелуев.
– Ты совсем еще девочка, Фиби. – Голос его дрожал, а пальцы сами тянулись к ее пухлой щечке. – Ты и женщина, и ребенок. Ты очень красивая.
Она нахмурилась, обиженно поджала губы и решительно стянула платье через голову. Застыв на месте, Дье смотрел на ее смуглое обнаженное тело, на юные груди, налившиеся соком за последние месяцы.
– Дье, потрогай меня, ну пожалуйста, – прошептала она.
Он не мог. Боялся, что не справится с собой, лопнет на месте от желания.
– Давай же, я хочу, – сказала она.
Взяла его за руку, положила себе на грудь. Дье почувствовал, как дрожит ее нежное тело, но его самого колотило куда сильней. Он боялся только одного – что не выдержит и набросится на нее. Поэтому медленно, очень медленно он стал гладить ей груди, хотя ему хотелось смять ее в объятиях, ворваться в ее юную горячую плоть.
Фиби подалась навстречу его рукам, они скользнули по ее стройной талии, упругим ягодицам. Глаза ее смотрели на него не отрываясь, их выражение было одновременно радостным и удивленным. Когда пальцы Дье наконец мягко коснулись внутренней поверхности ее бедер, Фиби, вздохнув, судорожно припала к нему.
– Да, там, – прошептала она, и взгляд ее вспыхнул желанием. – Дье, я тебя хочу.
Он все еще колебался, не уверенный, представляет ли она, что будет дальше. Но тут ее рука опустилась и обхватила пальцами его упругую плоть. Дье застонал, и выдержка окончательно его оставила. Он подхватил Фиби на руки, отнес на соломенную подстилку и быстро сорвал с себя одежду.
Осыпая ее лицо лихорадочными поцелуями, он прошептал:
– Я постараюсь не делать тебе больно. Правда, постараюсь.
На самом деле он знал, что в первый раз ей все равно будет больно. Ничего, зато потом он все исправит.
Тем временем Клинок стоял у окна спальни в господском доме и терпеливо слушал, как Темпл руководит служанками, которые распаковывали ее сундуки. Над лужайками уже порхали светлячки, перелетая с места на место крошечными огоньками.
Закрылась дверь, раздались удаляющиеся шаги, и теперь в комнате остались только двое: он и Темпл. Клинок медленно обернулся, ощущая кожей дуновение свежего вечернего ветерка. Темпл стояла спиной к нему перед зеркалом, отстегивая длинную кружевную фату. Он задумчиво смотрел на ее отражение, пытаясь понять, чем вызван гнев, которым горели ее глаза.
– Ну вот мы одни, – нарушил он молчание и увидел, как она сразу напряглась. – Может быть, ты все-таки объяснишь мне, почему смотрела на меня волком весь день? Слава Богу, что на части не разорвала.
Не глядя на него, она тряхнула головой:
– Как ты мог пригласить этих… скотов на нашу свадьбу?
– А что же я должен был делать? – Он неторопливо направился к ней. – Сказать, чтобы проваливали? Вряд ли они послушались бы.
– Конечно, не послушались бы. Но зачем было предлагать им гостеприимство? – резко обернулась она. – Разве ты забыл, что это наши враги?
– Я ничего не забыл. Но я надеялся, что сумею отвлечь их, а преподобный Коул тем временем успеет скрыться. Разве ты сама не догадалась?
– Потому и не догадалась, что слишком уж ты был с ними любезен.
Она снова отвернулась, все еще сердясь, но Клинок видел, что гнев ее остывает.
Неслышно приблизившись, Клинок обнял свою жену за тонкую, затянутую в корсет талию и поцеловал в шею.
– Я очень не хотел, чтобы наша свадьба была испорчена.
– Однако ее все-таки испортили.
Клинок крепко взял ее за плечи, развернул к себе и обнял, невзирая на слабое сопротивление.
– По-моему, ты хочешь, чтобы они нам и первую ночь испортили.
– Нет.
– Так докажи это, – небрежно обронил он.
Она посмотрела на него сквозь ресницы, ее глаза блеснули.
– А если я не хочу?
– Еще как хочешь, – улыбнулся он, чувствуя, как ее тело становится податливым.
В следующее мгновение Темпл последовала его словам – обхватила Клинка за шею и подняла к нему лицо, чтобы их губы побыстрее встретились. Непонятно было, кто кого соблазняет, но Клинка сейчас подобные тонкости совершенно не интересовали.
Они долго целовались – то нежно и медленно, то быстро и страстно. Потом, тяжело дыша, она стала слегка покусывать его за подбородок, прошептала на ухо:
– Я люблю тебя.
Ее горячее дыхание обжигало его.
– Кажется, я совсем рехнулся, – прошептал он в ответ. – Но я тоже тебя люблю.
– Правда? – Она принялась развязывать узел его шелкового галстука. – Сильно?
Справившись с галстуком, ловкие пальцы взялись за пуговицы воротничка и рубашки, а зубы тем временем продолжали делать свое дело.
– Слишком сильно.
Он схватил ее за руки, не желая упускать инициативу. Внутреннее чутье подсказало ему, что нельзя в этот ответственный момент подчиняться ее воле – иначе всю жизнь будешь плясать под ее дудку.
– Что-нибудь не так, любимый? – невинным голоском осведомилась она, но взгляд ее был достаточно красноречив.
Он сухо улыбнулся:
– Что-то здесь стало жарковато.
Он скинул фрак и жилет, бросил на пол галстук, остался в рубашке и жемчужно-серых брюках.
– А разве вам не жарко, миссис Стюарт? – учтиво осведомился он, чуть приподняв бровь.
– Да, сэр, весьма. – С этими словами она грациозно обернулась, подставив ему длиннейший ряд пуговок, опускавшихся с шеи до талии. С нарочитой неторопливостью Клинок принялся расстегивать платье, целуя ее в шею и плечи. От удовольствия по коже девушки побежали мурашки. Покончив с пуговицами, Клинок медленно спустил платье вниз по плечам, и оно скользнуло на пол.
Покончив с платьем, Клинок развязал ленты, стягивавшие корсет Темпл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Этого вынести он уже не мог. Дье прижал ее к себе и весь затрепетал.
– Я тоже давно тебя хочу, – сказал он. – Все ждал, ждал, пока ты подрастешь.
– Вот я и подросла.
Она положила на пол узелок с вещами, чтобы можно было обниматься без помех.
Дье не был уверен, что она такая уж взрослая, но поделать с собой ничего не мог.
– Жалко, я не слышал, как священник сегодня святые слова говорил. Вот бы нам с тобой пожениться по-настоящему. Что это такое – прыгать через метлу?
– Неважно, метла или не метла. Я буду твоей женщиной до самой смерти.
Дье не стал ей больше ничего говорить. Он был образованным негром и знал, что рабы женятся не по-настоящему. У них свой ритуал – молодые перепрыгивают через метлу, да и дело с концом. Но ему хотелось, чтобы их союз был освящен более красивым и торжественным ритуалом.
Он любил ее. Ее нежность, ее невинность. Откуда этой девочке было знать, какая жгучая страсть испепеляет его изнутри. Узнает – испугается.
Он отстранился и посмотрел на нее – губы у нее были влажными от поцелуев.
– Ты совсем еще девочка, Фиби. – Голос его дрожал, а пальцы сами тянулись к ее пухлой щечке. – Ты и женщина, и ребенок. Ты очень красивая.
Она нахмурилась, обиженно поджала губы и решительно стянула платье через голову. Застыв на месте, Дье смотрел на ее смуглое обнаженное тело, на юные груди, налившиеся соком за последние месяцы.
– Дье, потрогай меня, ну пожалуйста, – прошептала она.
Он не мог. Боялся, что не справится с собой, лопнет на месте от желания.
– Давай же, я хочу, – сказала она.
Взяла его за руку, положила себе на грудь. Дье почувствовал, как дрожит ее нежное тело, но его самого колотило куда сильней. Он боялся только одного – что не выдержит и набросится на нее. Поэтому медленно, очень медленно он стал гладить ей груди, хотя ему хотелось смять ее в объятиях, ворваться в ее юную горячую плоть.
Фиби подалась навстречу его рукам, они скользнули по ее стройной талии, упругим ягодицам. Глаза ее смотрели на него не отрываясь, их выражение было одновременно радостным и удивленным. Когда пальцы Дье наконец мягко коснулись внутренней поверхности ее бедер, Фиби, вздохнув, судорожно припала к нему.
– Да, там, – прошептала она, и взгляд ее вспыхнул желанием. – Дье, я тебя хочу.
Он все еще колебался, не уверенный, представляет ли она, что будет дальше. Но тут ее рука опустилась и обхватила пальцами его упругую плоть. Дье застонал, и выдержка окончательно его оставила. Он подхватил Фиби на руки, отнес на соломенную подстилку и быстро сорвал с себя одежду.
Осыпая ее лицо лихорадочными поцелуями, он прошептал:
– Я постараюсь не делать тебе больно. Правда, постараюсь.
На самом деле он знал, что в первый раз ей все равно будет больно. Ничего, зато потом он все исправит.
Тем временем Клинок стоял у окна спальни в господском доме и терпеливо слушал, как Темпл руководит служанками, которые распаковывали ее сундуки. Над лужайками уже порхали светлячки, перелетая с места на место крошечными огоньками.
Закрылась дверь, раздались удаляющиеся шаги, и теперь в комнате остались только двое: он и Темпл. Клинок медленно обернулся, ощущая кожей дуновение свежего вечернего ветерка. Темпл стояла спиной к нему перед зеркалом, отстегивая длинную кружевную фату. Он задумчиво смотрел на ее отражение, пытаясь понять, чем вызван гнев, которым горели ее глаза.
– Ну вот мы одни, – нарушил он молчание и увидел, как она сразу напряглась. – Может быть, ты все-таки объяснишь мне, почему смотрела на меня волком весь день? Слава Богу, что на части не разорвала.
Не глядя на него, она тряхнула головой:
– Как ты мог пригласить этих… скотов на нашу свадьбу?
– А что же я должен был делать? – Он неторопливо направился к ней. – Сказать, чтобы проваливали? Вряд ли они послушались бы.
– Конечно, не послушались бы. Но зачем было предлагать им гостеприимство? – резко обернулась она. – Разве ты забыл, что это наши враги?
– Я ничего не забыл. Но я надеялся, что сумею отвлечь их, а преподобный Коул тем временем успеет скрыться. Разве ты сама не догадалась?
– Потому и не догадалась, что слишком уж ты был с ними любезен.
Она снова отвернулась, все еще сердясь, но Клинок видел, что гнев ее остывает.
Неслышно приблизившись, Клинок обнял свою жену за тонкую, затянутую в корсет талию и поцеловал в шею.
– Я очень не хотел, чтобы наша свадьба была испорчена.
– Однако ее все-таки испортили.
Клинок крепко взял ее за плечи, развернул к себе и обнял, невзирая на слабое сопротивление.
– По-моему, ты хочешь, чтобы они нам и первую ночь испортили.
– Нет.
– Так докажи это, – небрежно обронил он.
Она посмотрела на него сквозь ресницы, ее глаза блеснули.
– А если я не хочу?
– Еще как хочешь, – улыбнулся он, чувствуя, как ее тело становится податливым.
В следующее мгновение Темпл последовала его словам – обхватила Клинка за шею и подняла к нему лицо, чтобы их губы побыстрее встретились. Непонятно было, кто кого соблазняет, но Клинка сейчас подобные тонкости совершенно не интересовали.
Они долго целовались – то нежно и медленно, то быстро и страстно. Потом, тяжело дыша, она стала слегка покусывать его за подбородок, прошептала на ухо:
– Я люблю тебя.
Ее горячее дыхание обжигало его.
– Кажется, я совсем рехнулся, – прошептал он в ответ. – Но я тоже тебя люблю.
– Правда? – Она принялась развязывать узел его шелкового галстука. – Сильно?
Справившись с галстуком, ловкие пальцы взялись за пуговицы воротничка и рубашки, а зубы тем временем продолжали делать свое дело.
– Слишком сильно.
Он схватил ее за руки, не желая упускать инициативу. Внутреннее чутье подсказало ему, что нельзя в этот ответственный момент подчиняться ее воле – иначе всю жизнь будешь плясать под ее дудку.
– Что-нибудь не так, любимый? – невинным голоском осведомилась она, но взгляд ее был достаточно красноречив.
Он сухо улыбнулся:
– Что-то здесь стало жарковато.
Он скинул фрак и жилет, бросил на пол галстук, остался в рубашке и жемчужно-серых брюках.
– А разве вам не жарко, миссис Стюарт? – учтиво осведомился он, чуть приподняв бровь.
– Да, сэр, весьма. – С этими словами она грациозно обернулась, подставив ему длиннейший ряд пуговок, опускавшихся с шеи до талии. С нарочитой неторопливостью Клинок принялся расстегивать платье, целуя ее в шею и плечи. От удовольствия по коже девушки побежали мурашки. Покончив с пуговицами, Клинок медленно спустил платье вниз по плечам, и оно скользнуло на пол.
Покончив с платьем, Клинок развязал ленты, стягивавшие корсет Темпл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79