Ее пальцы еще помнили тепло его тела, губы не остыли после поцелуев, но мысли витали уже далеко.
– Ты ничего этим не добился, – сказала она, обернувшись. – Договор не признают.
Он на миг замер, потом стал натягивать сапог.
– Если это заставит Росса подписать другой договор, значит, наша цель уже достигнута. – Он заглянул ей в глаза. – Так ты останешься со мной?
– Останусь. Пока.
Она не знала, что хуже: бросить его или остаться. Остаться и стать свидетельницей его смерти.
21
Гордон-Глен
Июнь 1836 г.
Пчела назойливо жужжала возле самого уха Элайзы, которая, прислонившись к изгороди, осматривала большой огород. Грядка за грядкой были засажены кукурузой, капустой, бататом, сахарной свеклой, чесноком, луком, и так далее, и так далее. В дальнем конце негритянское семейство – мать и двое детей – вовсю работали мотыгами, взрыхляя землю и выпалывая сорняки.
– Что-то не так, Элайза? – спросила Темпл, выведя подругу из задумчивости. – Я еще за обедом заметила, какой озабоченный у вас вид.
– У вас тоже, – ответила Элайза, распрямляясь. – Все из-за этого договора. – Она заметила, как нахмурилась Темпл. – Извините, мне не следовало об этом говорить.
– Но ведь это правда, – с вызовом тряхнула головой Темпл. – Джексон хочет нас всех обмануть, но у него ничего не выйдет. Многие в Конгрессе заявили протест против подписанного соглашения, и это всё люди влиятельные: Генри Клей, Дэниел Уэбстер, Дэйви Крокетт, Джон Квинси Адамс. Договор не будет ратифицирован. Джон Росс отвез в Вашингтон письмо с шестнадцатью тысячами подписей. В письме говорится, что подписанное соглашение противоречит воле большинства.
Элайза была поражена ожесточением, звучавшим в глазах Темпл. Ведь, яростно осуждая договор, она тем самым выступала против собственного мужа. И все же она не уходила от него, продолжала жить с ним вместе.
– Вы его очень любите, да?
– Да, – коротко, сухо ответила Темпл. – Я вижу, огород в хорошем состоянии.
– Это спасибо дождю, который прошел позавчера, – откликнулась Элайза, понимая, что Темпл хочет сменить тему.
В то же время комплимент был ей приятен – ведь Элайза практически взвалила все заботы по хозяйству на себя.
– Вы давно не упоминали о преподобном Коуле, – сказала Темпл. – Есть ли от него какие-нибудь известия?
Обе женщины неспешно двигались по направлению к конюшне.
– В прошлом месяце получила от него письмо. – Это было первое письмо от Нэйтана за весь год. – Совсем коротенькое. Пишет, что отправляется на запад.
Как и большинство миссионеров, Нэйтан был уверен, что весь народ чероки в скором времени переселится на новые земли.
– А было время, когда я думала, что вы выйдете за него замуж, – рассеянно заметила Темпл.
– Мы с ним хорошие друзья. Не более того.
Внезапно Темпл остановилась и покачнулась, прижав ладонь ко лбу. Элайзе показалось, что молодая женщина вот-вот лишится чувств, и учительница поспешила обхватить ее за плечи.
– Что с вами?
– Ничего, – слабо отмахнулась Темпл.
Но она была явно нездорова. Элайза, которой приходилось ухаживать за больными на плантации, сразу это увидела.
– Шадрач! – крикнула она подростку, державшемуся на почтительном расстоянии. – Помоги мне отвести мисс Темпл домой.
– Пожалуйста, не надо, – запротестовала Темпл. Сейчас пройдет. Уверяю вас, это минутная слабость.
На верхней губе у нее выступили капельки пота, но побелевшее лицо постепенно розовело.
– Да и за обедом вы к еде почти не притронулись, – вспомнила Элайза.
– Не могла. – Темпл опустила глаза. – Я… Я жду ребенка.
Эти слова были произнесены так тихо, что в первое мгновение Элайза подумала, уж не ослышалась ли она. Потом, просияв улыбкой, воскликнула:
– Как чудесно! – И тут же нахмурилась, глядя на грустное лицо Темпл. – Или я ошибаюсь?
– Я хочу радоваться, но не могу… – Темпл нежным и в то же время как бы оправдывающимся жестом положила руку на живот. – Ведь отец моего ребенка – изменник…
– Он ваш муж, – мягко напомнила Элайза.
Темпл взволнованно отпрянула.
– Иногда мне хочется… – Она не договорила и тяжело вздохнула. – Я уже сама не знаю, чего мне хочется. Может быть, нужно было послушаться Киппа и уйти от Клинка еще тогда, когда впервые начались разговоры о переселении.
– Неужели вы серьезно так говорите?
– Сама не знаю… – Темпл горько рассмеялась, глядя в синее небо. – Если б я знала, как все пойдет дальше, то, наверное, ушла бы. Но я осталась. Мне казалось, что я смогу его переубедить.
– Он знает… про ребенка?
Темпл покачала головой.
– Никто не знает, только Фиби и теперь вы. Разве могу я родить ребенка в доме изменника? Ведь позор ляжет на невинное дитя.
Элайза понимала терзания Темпл, но давать совет не решалась.
Темпл внезапно успокоилась.
– Я хочу этого ребенка, – сказала она. – Ведь больше мне ничего от любимого человека не останется. Через неделю, через месяц или через год Клинка все равно убьют. Он сам знает, что погибнет от руки мстителей. Я еще могла бы это перенести, но не хочу, чтобы это произошло на глазах у ребенка. Думаю, и Клинок этого не захотел бы.
– Тогда… тогда вам лучше уйти.
– Да, я хочу, чтобы ребенок родился здесь, в Гордон-Глене.
Темпл с любовью взглянула на кирпичный дом, видневшийся среди деревьев.
– Здесь мой сын обязательно вырастет гордым и сильным.
Элайза, борясь со слезами, спросила:
– Вы уверены, что у вас родится мальчик?
– Нет, – задумчиво ответила Темпл. – Наверно, лучше будет, если родится дочь. Люди относятся к сыну изменника хуже, чем к дочери.
Элайза горестно вздохнула:
– Темпл…
– Не нужно ничего говорить. Знайте: я ни о чем не жалею.
Голос ее звучал так твердо, что Элайза поневоле позавидовала своей бывшей ученице: ее храбрости, ее мужеству.
– Шадрач, беги в конюшню и скажи Айку, чтобы оседлал мою лошадь, – приказала Темпл.
– Слушаюсь, мисс Темпл.
Парнишка бегом помчался вперед, вздымая босыми ногами клубы пыли.
Распрощавшись с Темпл, Элайза направилась к дому. Она вспоминала прежние, беззаботные дни. Тогда она еще не знала, что любит Уилла Гордона. У ручья она остановилась. Когда-то в жаркие летние дни она играла и плескалась здесь с детьми…
А вот и бревенчатая школа. Два года Элайза сюда не заглядывала. Слишком много у нее было забот по хозяйству, да и учеников стало меньше – Ксандра, Кипп и маленький Джонни. С ними вполне можно было заниматься и в гостиной. Много раз Элайза собиралась заглянуть в школу, чтобы проверить, в каком она состоянии, да все времени не хватало. А тут как раз подвернулся удобный случай.
Шадрач бросился вперед и распахнул перед ней дверь. Элайза улыбнулась ему, готовясь увидеть заброшенное, пыльное помещение, кишащее мышами, а то и какими-нибудь еще более неприятными тварями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Ты ничего этим не добился, – сказала она, обернувшись. – Договор не признают.
Он на миг замер, потом стал натягивать сапог.
– Если это заставит Росса подписать другой договор, значит, наша цель уже достигнута. – Он заглянул ей в глаза. – Так ты останешься со мной?
– Останусь. Пока.
Она не знала, что хуже: бросить его или остаться. Остаться и стать свидетельницей его смерти.
21
Гордон-Глен
Июнь 1836 г.
Пчела назойливо жужжала возле самого уха Элайзы, которая, прислонившись к изгороди, осматривала большой огород. Грядка за грядкой были засажены кукурузой, капустой, бататом, сахарной свеклой, чесноком, луком, и так далее, и так далее. В дальнем конце негритянское семейство – мать и двое детей – вовсю работали мотыгами, взрыхляя землю и выпалывая сорняки.
– Что-то не так, Элайза? – спросила Темпл, выведя подругу из задумчивости. – Я еще за обедом заметила, какой озабоченный у вас вид.
– У вас тоже, – ответила Элайза, распрямляясь. – Все из-за этого договора. – Она заметила, как нахмурилась Темпл. – Извините, мне не следовало об этом говорить.
– Но ведь это правда, – с вызовом тряхнула головой Темпл. – Джексон хочет нас всех обмануть, но у него ничего не выйдет. Многие в Конгрессе заявили протест против подписанного соглашения, и это всё люди влиятельные: Генри Клей, Дэниел Уэбстер, Дэйви Крокетт, Джон Квинси Адамс. Договор не будет ратифицирован. Джон Росс отвез в Вашингтон письмо с шестнадцатью тысячами подписей. В письме говорится, что подписанное соглашение противоречит воле большинства.
Элайза была поражена ожесточением, звучавшим в глазах Темпл. Ведь, яростно осуждая договор, она тем самым выступала против собственного мужа. И все же она не уходила от него, продолжала жить с ним вместе.
– Вы его очень любите, да?
– Да, – коротко, сухо ответила Темпл. – Я вижу, огород в хорошем состоянии.
– Это спасибо дождю, который прошел позавчера, – откликнулась Элайза, понимая, что Темпл хочет сменить тему.
В то же время комплимент был ей приятен – ведь Элайза практически взвалила все заботы по хозяйству на себя.
– Вы давно не упоминали о преподобном Коуле, – сказала Темпл. – Есть ли от него какие-нибудь известия?
Обе женщины неспешно двигались по направлению к конюшне.
– В прошлом месяце получила от него письмо. – Это было первое письмо от Нэйтана за весь год. – Совсем коротенькое. Пишет, что отправляется на запад.
Как и большинство миссионеров, Нэйтан был уверен, что весь народ чероки в скором времени переселится на новые земли.
– А было время, когда я думала, что вы выйдете за него замуж, – рассеянно заметила Темпл.
– Мы с ним хорошие друзья. Не более того.
Внезапно Темпл остановилась и покачнулась, прижав ладонь ко лбу. Элайзе показалось, что молодая женщина вот-вот лишится чувств, и учительница поспешила обхватить ее за плечи.
– Что с вами?
– Ничего, – слабо отмахнулась Темпл.
Но она была явно нездорова. Элайза, которой приходилось ухаживать за больными на плантации, сразу это увидела.
– Шадрач! – крикнула она подростку, державшемуся на почтительном расстоянии. – Помоги мне отвести мисс Темпл домой.
– Пожалуйста, не надо, – запротестовала Темпл. Сейчас пройдет. Уверяю вас, это минутная слабость.
На верхней губе у нее выступили капельки пота, но побелевшее лицо постепенно розовело.
– Да и за обедом вы к еде почти не притронулись, – вспомнила Элайза.
– Не могла. – Темпл опустила глаза. – Я… Я жду ребенка.
Эти слова были произнесены так тихо, что в первое мгновение Элайза подумала, уж не ослышалась ли она. Потом, просияв улыбкой, воскликнула:
– Как чудесно! – И тут же нахмурилась, глядя на грустное лицо Темпл. – Или я ошибаюсь?
– Я хочу радоваться, но не могу… – Темпл нежным и в то же время как бы оправдывающимся жестом положила руку на живот. – Ведь отец моего ребенка – изменник…
– Он ваш муж, – мягко напомнила Элайза.
Темпл взволнованно отпрянула.
– Иногда мне хочется… – Она не договорила и тяжело вздохнула. – Я уже сама не знаю, чего мне хочется. Может быть, нужно было послушаться Киппа и уйти от Клинка еще тогда, когда впервые начались разговоры о переселении.
– Неужели вы серьезно так говорите?
– Сама не знаю… – Темпл горько рассмеялась, глядя в синее небо. – Если б я знала, как все пойдет дальше, то, наверное, ушла бы. Но я осталась. Мне казалось, что я смогу его переубедить.
– Он знает… про ребенка?
Темпл покачала головой.
– Никто не знает, только Фиби и теперь вы. Разве могу я родить ребенка в доме изменника? Ведь позор ляжет на невинное дитя.
Элайза понимала терзания Темпл, но давать совет не решалась.
Темпл внезапно успокоилась.
– Я хочу этого ребенка, – сказала она. – Ведь больше мне ничего от любимого человека не останется. Через неделю, через месяц или через год Клинка все равно убьют. Он сам знает, что погибнет от руки мстителей. Я еще могла бы это перенести, но не хочу, чтобы это произошло на глазах у ребенка. Думаю, и Клинок этого не захотел бы.
– Тогда… тогда вам лучше уйти.
– Да, я хочу, чтобы ребенок родился здесь, в Гордон-Глене.
Темпл с любовью взглянула на кирпичный дом, видневшийся среди деревьев.
– Здесь мой сын обязательно вырастет гордым и сильным.
Элайза, борясь со слезами, спросила:
– Вы уверены, что у вас родится мальчик?
– Нет, – задумчиво ответила Темпл. – Наверно, лучше будет, если родится дочь. Люди относятся к сыну изменника хуже, чем к дочери.
Элайза горестно вздохнула:
– Темпл…
– Не нужно ничего говорить. Знайте: я ни о чем не жалею.
Голос ее звучал так твердо, что Элайза поневоле позавидовала своей бывшей ученице: ее храбрости, ее мужеству.
– Шадрач, беги в конюшню и скажи Айку, чтобы оседлал мою лошадь, – приказала Темпл.
– Слушаюсь, мисс Темпл.
Парнишка бегом помчался вперед, вздымая босыми ногами клубы пыли.
Распрощавшись с Темпл, Элайза направилась к дому. Она вспоминала прежние, беззаботные дни. Тогда она еще не знала, что любит Уилла Гордона. У ручья она остановилась. Когда-то в жаркие летние дни она играла и плескалась здесь с детьми…
А вот и бревенчатая школа. Два года Элайза сюда не заглядывала. Слишком много у нее было забот по хозяйству, да и учеников стало меньше – Ксандра, Кипп и маленький Джонни. С ними вполне можно было заниматься и в гостиной. Много раз Элайза собиралась заглянуть в школу, чтобы проверить, в каком она состоянии, да все времени не хватало. А тут как раз подвернулся удобный случай.
Шадрач бросился вперед и распахнул перед ней дверь. Элайза улыбнулась ему, готовясь увидеть заброшенное, пыльное помещение, кишащее мышами, а то и какими-нибудь еще более неприятными тварями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79