– Теперь можешь проводить меня в мои комнаты, а потом тебе, к сожалению, придется вернуться в темницу.
Лиан помрачнел: он-то думал, что его заключение кончилось.
– Вы останетесь в Туркаде? – спросил юноша, пока они медленно шли по коридору.
– Какое-то время. Не могу надолго покидать библиотеку. И еще запомни: остерегайся Иггура, да и Мендарка тоже.
– Мендарка?
– Он потерпел в Хависсарде сокрушительное поражение и сейчас пышет злобой. Я его хорошо знаю и уверен, что он будет искать козла отпущения. Так что будь осторожен.
Началось заседание Совета. Мендарк уже занял свое место во главе стола. Карану потрясли происшедшие с ним перемены. Он сейчас походил на дряхлого старца, сломленного горестями и невзгодами. Магистр пытался бодриться, но ему это плохо удавалось. Хотя со времени путешествия в Хависсард прошло несколько месяцев, Мендарк так и не оправился от поражения. Каране трудно было поверить, что это тот же самый человек, с которым она проделала далекое и опасное путешествие. Его лицо избороздили глубокие морщины, глаза стали мутными, как у вареной рыбины, руки походили на клешни, а движения были неестественно механическими.
– Что с ним случилось? – шепотом спросила Карана у Таллии, сидевшей рядом.
Таллия как-то испуганно отвела глаза:
– Ему тяжело пришлось в Хависсарде.
Карана знала, что подруга чего-то недоговаривает, но не стала настаивать.
Иггур вошел в зал последним. Он почти не изменился, только теперь носил темные очки с толстыми стеклами. Он все еще прихрамывал и опирался на трость. Иггур сел за отдельный стол в стороне от остальных и стал осматривать собравшихся, словно деля их на врагов, друзей, на тех, от кого стоит ждать неприятностей, и просто откровенных глупцов, но, когда он повернулся в сторону Мендарка, лицо его исказила ненависть.
Членам Совета было известно о противостоянии Иггура и Мендарка, и заседание проходило во враждебно напряженной атмосфере. Мендарк без конца вспоминал о прошлом, своем героическом поведении во время пленения Рулька и о недавних подвигах в Катадзе, но все это звучало как-то неубедительно, почти жалобно.
Иггур слушал молча, с растущим раздражением; затем внезапно и, как показалось Каране, без всяких причин грубо прервал заседание и выдворил всех из зала. В тот же вечер в домик, который снимал Шанд, пришел посыльный, чтобы известить их о том, что в ближайшие дни состоится встреча в узком кругу.
– Даю им последний шанс, – раздраженно сказал Шанд. – Если Мендарк и Иггур и дальше собираются играть в свои идиотские игры, я отправлюсь домой.
– Буду тебе признателен, если ты пообедаешь со мной, – сказал Надирил, который заглянул к Шанду на чай. – Если ты, конечно, не занят сегодня.
– Да нет, не занят, – ответил Шанд, стараясь успокоиться.
– Замечательно! Должно быть, прошло уже больше десяти лет с тех пор, как мы вместе трапезничали.
Надирил, заметив, что Карана внимательно прислушивается к их разговору, увел Шанда в другую комнату.
– К тому же я хочу поговорить о Лиане. Порой я тебя не понимаю, Шанд.
– Я знаю то, что знаю, – упрямо заявил старик.
– Полагаю, ты не прав. Ты просто не в силах сохранять объективность, потому что терпеть не можешь дзаинян. Кто из нас судит о людях более беспристрастно?
– Ты, конечно, – процедил Шанд сквозь зубы.
– Так вот послушай, что я тебе скажу. Ты глубоко оскорбил этого юношу. Но к этому мы еще вернемся.
Ужин растянулся на всю ночь, и старые друзья расстались только на рассвете. Утром Шанд собрал вещи и, сказав Каране, что отправляется в Туллин, исчез.
Вечером Карана ужинала с Надирилом. Мудрый и приятный собеседник очаровал девушку. Карана даже решилась спросить его о том, что случилось с Мендарком.
– Это его тайна, – ответил Надирил и, помолчав, добавил: – Хотя тебе я могу сказать. Мендарк очень стар, и путешествие в Хависсард было ему не под силу. Магистру пришлось обновить тело, хотя он знал, что вряд ли выдержит такое.
– Как это – «обновить тело»?
– Век представителей древней расы короток, Карана. Даже мансеры не могут прожить тысячу лет, не обновляя свои тела многократно. Но подобное нельзя проделывать бесконечно, а Мендарк перешел черту дозволенного.
– А ты тоже этим занимался? – Надирил рассмеялся:
– Нет, этот сморчок и есть настоящий я, одной жизни для меня более чем достаточно.
– Так вот почему он так беспокоится о своей репутации и посмертной славе!
– Это мучит его, доводит чуть ли не до сумасшествия, – ответил Надирил, переводя разговор на другую тему.
На следующий день Надирил обедал с Малиеной, и так к концу недели он поговорил со всеми участниками последних событий.
Встреча состоялась в небольшой темной комнате на верхнем этаже крепости. Когда Карана вошла, там уже собрались Тензор (на этот раз он был в сопровождении одного лишь Аспера), Малиена, Таллия, Надирил и Иггур. Вскоре, опираясь на плечо Лиана, вошел Мендарк.
– Что ж, наконец-то мы снова вместе, – произнес Мендарк, встав во главе стола. Даже голос его изменился, сделался бесцветным и сиплым. – Мы расстались в Фаранде, пообещав продолжить поиски. Так что же мы обнаружили?
– Мне почти нечем похвастаться, – сказал Иггур. – Я послал верных людей в Альцифер. Они ничего не смогли узнать там ни о флейте, ни о Зеркале.
Однако он разжал кулак, и на стол упало колечко, слишком маленькое для мужской руки. Оно отличалось по цвету от обычного золота, отливая насыщенным красным оттенком, словно волосы Караны.
– Ты уверен, что это арканское золото? – спросила Таллия.
– Я проверял.
– Пусть Тензор подтвердит это при всех! – потребовал Мендарк.
Таллия передала кольцо Тензору. Он повертел его в пальцах, даже не взглянув.
– Так и есть, – равнодушно сказал он, возвращая кольцо.
– Что тебе о нем известно? – взволнованно спросил Лиан, подаваясь вперед.
– Нового не много. Оно хранилось у меня более тысячи лет. Я нашел его в Альцифере незадолго до пленения Рулька.
Эти слова произвели сенсацию. Мендарк вскочил на ноги:
– Ты хочешь отыграться на мне, но это не пройдет! – Иггур откинулся на спинку стула. Свет лампы заливал его худое лицо. Он улыбался с закрытыми глазами.
– Тебе нечего беспокоиться, – произнес он, растягивая слова. – Это всего лишь обыкновенное кольцо. – Он передал его по кругу.
– Какая изящная работа, – восхитилась Карана, надевая его на безымянный палец.
– Посмотри на него внимательно, Лиан, – сказал Иггур. – С помощью этого кольца нам удалось заманить в ловушку Рулька.
Лиан навострил уши. Что говорил ему Рульк в Ночной Стране? «Меня предали, а невинную женщину, которая должна была стать моей женой, безжалостно убили». Теперь стало ясно, что Сказание «О пленении Рулька» о многом умалчивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Лиан помрачнел: он-то думал, что его заключение кончилось.
– Вы останетесь в Туркаде? – спросил юноша, пока они медленно шли по коридору.
– Какое-то время. Не могу надолго покидать библиотеку. И еще запомни: остерегайся Иггура, да и Мендарка тоже.
– Мендарка?
– Он потерпел в Хависсарде сокрушительное поражение и сейчас пышет злобой. Я его хорошо знаю и уверен, что он будет искать козла отпущения. Так что будь осторожен.
Началось заседание Совета. Мендарк уже занял свое место во главе стола. Карану потрясли происшедшие с ним перемены. Он сейчас походил на дряхлого старца, сломленного горестями и невзгодами. Магистр пытался бодриться, но ему это плохо удавалось. Хотя со времени путешествия в Хависсард прошло несколько месяцев, Мендарк так и не оправился от поражения. Каране трудно было поверить, что это тот же самый человек, с которым она проделала далекое и опасное путешествие. Его лицо избороздили глубокие морщины, глаза стали мутными, как у вареной рыбины, руки походили на клешни, а движения были неестественно механическими.
– Что с ним случилось? – шепотом спросила Карана у Таллии, сидевшей рядом.
Таллия как-то испуганно отвела глаза:
– Ему тяжело пришлось в Хависсарде.
Карана знала, что подруга чего-то недоговаривает, но не стала настаивать.
Иггур вошел в зал последним. Он почти не изменился, только теперь носил темные очки с толстыми стеклами. Он все еще прихрамывал и опирался на трость. Иггур сел за отдельный стол в стороне от остальных и стал осматривать собравшихся, словно деля их на врагов, друзей, на тех, от кого стоит ждать неприятностей, и просто откровенных глупцов, но, когда он повернулся в сторону Мендарка, лицо его исказила ненависть.
Членам Совета было известно о противостоянии Иггура и Мендарка, и заседание проходило во враждебно напряженной атмосфере. Мендарк без конца вспоминал о прошлом, своем героическом поведении во время пленения Рулька и о недавних подвигах в Катадзе, но все это звучало как-то неубедительно, почти жалобно.
Иггур слушал молча, с растущим раздражением; затем внезапно и, как показалось Каране, без всяких причин грубо прервал заседание и выдворил всех из зала. В тот же вечер в домик, который снимал Шанд, пришел посыльный, чтобы известить их о том, что в ближайшие дни состоится встреча в узком кругу.
– Даю им последний шанс, – раздраженно сказал Шанд. – Если Мендарк и Иггур и дальше собираются играть в свои идиотские игры, я отправлюсь домой.
– Буду тебе признателен, если ты пообедаешь со мной, – сказал Надирил, который заглянул к Шанду на чай. – Если ты, конечно, не занят сегодня.
– Да нет, не занят, – ответил Шанд, стараясь успокоиться.
– Замечательно! Должно быть, прошло уже больше десяти лет с тех пор, как мы вместе трапезничали.
Надирил, заметив, что Карана внимательно прислушивается к их разговору, увел Шанда в другую комнату.
– К тому же я хочу поговорить о Лиане. Порой я тебя не понимаю, Шанд.
– Я знаю то, что знаю, – упрямо заявил старик.
– Полагаю, ты не прав. Ты просто не в силах сохранять объективность, потому что терпеть не можешь дзаинян. Кто из нас судит о людях более беспристрастно?
– Ты, конечно, – процедил Шанд сквозь зубы.
– Так вот послушай, что я тебе скажу. Ты глубоко оскорбил этого юношу. Но к этому мы еще вернемся.
Ужин растянулся на всю ночь, и старые друзья расстались только на рассвете. Утром Шанд собрал вещи и, сказав Каране, что отправляется в Туллин, исчез.
Вечером Карана ужинала с Надирилом. Мудрый и приятный собеседник очаровал девушку. Карана даже решилась спросить его о том, что случилось с Мендарком.
– Это его тайна, – ответил Надирил и, помолчав, добавил: – Хотя тебе я могу сказать. Мендарк очень стар, и путешествие в Хависсард было ему не под силу. Магистру пришлось обновить тело, хотя он знал, что вряд ли выдержит такое.
– Как это – «обновить тело»?
– Век представителей древней расы короток, Карана. Даже мансеры не могут прожить тысячу лет, не обновляя свои тела многократно. Но подобное нельзя проделывать бесконечно, а Мендарк перешел черту дозволенного.
– А ты тоже этим занимался? – Надирил рассмеялся:
– Нет, этот сморчок и есть настоящий я, одной жизни для меня более чем достаточно.
– Так вот почему он так беспокоится о своей репутации и посмертной славе!
– Это мучит его, доводит чуть ли не до сумасшествия, – ответил Надирил, переводя разговор на другую тему.
На следующий день Надирил обедал с Малиеной, и так к концу недели он поговорил со всеми участниками последних событий.
Встреча состоялась в небольшой темной комнате на верхнем этаже крепости. Когда Карана вошла, там уже собрались Тензор (на этот раз он был в сопровождении одного лишь Аспера), Малиена, Таллия, Надирил и Иггур. Вскоре, опираясь на плечо Лиана, вошел Мендарк.
– Что ж, наконец-то мы снова вместе, – произнес Мендарк, встав во главе стола. Даже голос его изменился, сделался бесцветным и сиплым. – Мы расстались в Фаранде, пообещав продолжить поиски. Так что же мы обнаружили?
– Мне почти нечем похвастаться, – сказал Иггур. – Я послал верных людей в Альцифер. Они ничего не смогли узнать там ни о флейте, ни о Зеркале.
Однако он разжал кулак, и на стол упало колечко, слишком маленькое для мужской руки. Оно отличалось по цвету от обычного золота, отливая насыщенным красным оттенком, словно волосы Караны.
– Ты уверен, что это арканское золото? – спросила Таллия.
– Я проверял.
– Пусть Тензор подтвердит это при всех! – потребовал Мендарк.
Таллия передала кольцо Тензору. Он повертел его в пальцах, даже не взглянув.
– Так и есть, – равнодушно сказал он, возвращая кольцо.
– Что тебе о нем известно? – взволнованно спросил Лиан, подаваясь вперед.
– Нового не много. Оно хранилось у меня более тысячи лет. Я нашел его в Альцифере незадолго до пленения Рулька.
Эти слова произвели сенсацию. Мендарк вскочил на ноги:
– Ты хочешь отыграться на мне, но это не пройдет! – Иггур откинулся на спинку стула. Свет лампы заливал его худое лицо. Он улыбался с закрытыми глазами.
– Тебе нечего беспокоиться, – произнес он, растягивая слова. – Это всего лишь обыкновенное кольцо. – Он передал его по кругу.
– Какая изящная работа, – восхитилась Карана, надевая его на безымянный палец.
– Посмотри на него внимательно, Лиан, – сказал Иггур. – С помощью этого кольца нам удалось заманить в ловушку Рулька.
Лиан навострил уши. Что говорил ему Рульк в Ночной Стране? «Меня предали, а невинную женщину, которая должна была стать моей женой, безжалостно убили». Теперь стало ясно, что Сказание «О пленении Рулька» о многом умалчивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145