Он все задавал и задавал вопросы, цепляясь к каждому слову. – Я не удовлетворен ответами, – произнес он наконец.
– Я больше не могу! – закричал Лиан. – Я повторил все уже дюжину раз.
– Хватит, Иггур! – воскликнул Мендарк. – Карана, Лиан, оставьте нас ненадолго. Лиан, дай сюда дневник и документы.
Они прочли все от корки до корки, особенное внимание обратили на те страницы, где описывались созданные Тензором врата.
– Нам необходимо все это обсудить, – заявил Мендарк, когда они закончили с документами. – Я знаю, что Рульк был изможден, но все равно непонятно, как им удалось ускользнуть? Это не очень-то правдоподобно. Но я не нашел ни одной нестыковки в его истории.
– И я тоже, – сказали в один голос Малиена и Шанд. Малиена дала знак старику говорить первым.
– И я тоже, – повторил Шанд. – Но дзаиняне – прирожденные лжецы, это всем известно. Никто не может воспротивиться воле Рулька. Тем более Лиан. К тому же он помогал Тензору.
– Должно быть, Рульк позволил ему уйти, – добавила Малиена.
– Конечно! – воскликнул Иггур. – Чтобы они шпионили за нами. Убейте их обоих и положите этому конец.
Наступила жуткая тишина. Мендарк поднялся на ноги:
– Они еще не были подвергнуты испытанию! – Иггур отступил на шаг.
– Справедливость – это слабость, которую мы сейчас не можем себе позволить.
– Держи себя в руках! – процедил Мендарк. – Ведь ты пошел войною на Туркад во имя справедливости! Даже если Лиан продался, он будет нам полезен. Шпион многое может сообщить о своем хозяине.
– Именно так, – сказала Малиена. – Мы узнаем о Рульке больше, чем он о нас.
– И вы осмелитесь, после того что Рульк сделал со мной? – гневно спросил Иггур. – Надо покончить с предателями.
– Думаю, в таком случае мы и тебя должны остерегаться, – холодно произнес Мендарк. – Я уверен, нам удастся воспользоваться знаниями Лиана, к тому же Совету пригодятся его мозги и память.
Они допрашивали Карану так же тщательно, но совсем не долго. Всем стало ясно, что она говорит правду о своем побеге.
Уже давно пришло время трогаться в путь. Они поспешно свернули палатки. Через несколько часов начало светать, на востоке полыхали яркие зарницы, и вскоре поднялось солнце, заставив их снова разбить лагерь.
Пока они ставили палатки, Мендарк подошел к Лиану.
– Есть один вопрос, который я не затрагивал раньше, – сказал он. – Ты многим мне обязан, ведь я оплачивал твое обучение в течение пятнадцати лет.
– Я никогда об этом не забывал, – ответил Лиан. – Что ты от меня потребуешь?
– Просто помни, кто твой хозяин, – пригрозил Мендарк.
– Мне очень страшно, Карана, – прошептал Лиан, когда они оказались в своей палатке.
Карана лежала распластавшись на простыне, с нее ручьями стекал пот.
– Пожалуйста, опусти занавеску.
Как только Лиан выполнил ее просьбу, она скинула с себя всю одежду. И подстелила ее под себя, надеясь спастись от жара, поднимавшегося от земли. Лиан взял свой дневник и начал обмахивать Карану.
– Не знаю, как я переживу это путешествие.
– Я тоже не знаю, что со мной станется, – печально произнес Лиан.
Карана села и взяла его за руку:
– Прости меня, Лиан. Я думала только о себе.
– Я боюсь Баситора и Иггура.
– Кажется, Мендарк на твоей стороне.
– Только потому, что ему от меня что-то нужно! Теперь я опасаюсь всех, кроме тебя. И больше всех Рулька. Карана, искушение было слишком велико. Тот раз, когда я... когда я искал в твоей комнате Зеркало, был ничто по сравнению с этим.
Она притянула его к себе, они тихо лежали вдвоем; несмотря на жару, их бил озноб.
Следующей ночью Карана боялась, что у нее не хватит сил дойти до привала. На рассвете она молча съела свой скэгг и тут же укрылась в палатке, которую Лиан установил в тени невысокой скалы. Она снова сбросила с себя одежду и задремала. Когда пришел Лиан, девушка уже крепко спала.
Днем стояла удушающая жара, необычайная даже для Сухого Моря. Все в лагере спали, выставлять стражу не было нужды.
Карана тихо вздохнула и перевернулась во сне. Вдруг зрачки под закрытыми веками забегали, дыхание стало прерывистым.
– О! – простонала она то ли от боли, то ли от удовольствия. – О!
Проснувшись, Лиан увидел, что Карана встает. Ее глаза были широко открыты, руки вытянуты вперед, как у лунатика. Затем она снова прижала руки к груди, сделала три глубоких вздоха, вскрикнула и воздела руки к небу, словно поднимая что-то над головой.
Одной рукой она толкнула шест, и палатка рухнула. Карана попыталась отвести ткань от лица, оступилась и упала.
Ударившись о землю, Карана наконец проснулась и смотрела теперь на Лиана, который заново устанавливал шест с непередаваемым отчаянием.
– Я страшно испугалась, – сказала она. Остальные уже сбежались к их палатке, спрашивая, что случилось.
– Каране приснился кошмарный сон, – объяснил Лиан, высунув голову.
Все разошлись, но Иггур прежде окинул юношу полным ненависти взглядом, словно незрячими глазами мог читать его мысли.
– Что тебе приснилось? – спросил ее Лиан, когда они остались вдвоем.
– Рульк. Он возвышался на своей машине, словно герой-завоеватель. От него исходили лучи, испепелявшие все вокруг. Он возвращается, Лиан!
– Да, – прошептал юноша. – Он возвращается!
Они улеглись снова, но больше заснуть не могли. Карана утаила часть своего сна. Лиан тоже был там. Он стоял по правую руку от Рулька как верный слуга.
На следующую ночь Карана и Лиан молча плелись позади всех. Вокруг расстилался унылый, однообразный пейзаж: комья застывшей лавы, невысокие скалы и глубокие, похожие на лабиринт, овраги. Остальные ушли далеко вперед. Тропа повернула, и тут путь им преградил Иггур. За ним стоял великан Баситор.
Лиан остолбенел.
– Что случилось? – рассеянно спросила Карана, она все еще была погружена в свои тревожные размышления.
– Шпионы! – прошипел Баситор. – Предатели!
– Лжецы! – воскликнул Иггур. – Присядьте-ка. Нужно поговорить.
Им оставалось только подчиниться, кричать было бесполезно. Они опустились на соляной уступ цвета охры. Баситор вытащил длинный нож.
– А теперь, Лиан, выкладывай, что произошло ночью, или... – Иггур кивнул своему сообщнику.
Арким уселся напротив Караны.
– Или я выколю ей глаза.
– Лиан же вам объяснил, – спокойно произнесла Карана, стараясь скрыть страх. – Мне приснился Рульк. Он стоял на своей машине, и вокруг сиял яркий свет.
Иггур приблизил лицо почти вплотную к лицу девушки, пристально всматриваясь в ее глаза.
– И это все? – спросил он. Карана ощущала его дыхание. В желтых зрачках Иггура полыхала ярость.
– Да, – прошептала она, но, не выдержав, отвела взгляд.
– Она лжет! – воскликнул Баситор, и нож коснулся ее нижнего века. – Говори правду, Карана, иначе, клянусь, твои глазницы останутся пустыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Я больше не могу! – закричал Лиан. – Я повторил все уже дюжину раз.
– Хватит, Иггур! – воскликнул Мендарк. – Карана, Лиан, оставьте нас ненадолго. Лиан, дай сюда дневник и документы.
Они прочли все от корки до корки, особенное внимание обратили на те страницы, где описывались созданные Тензором врата.
– Нам необходимо все это обсудить, – заявил Мендарк, когда они закончили с документами. – Я знаю, что Рульк был изможден, но все равно непонятно, как им удалось ускользнуть? Это не очень-то правдоподобно. Но я не нашел ни одной нестыковки в его истории.
– И я тоже, – сказали в один голос Малиена и Шанд. Малиена дала знак старику говорить первым.
– И я тоже, – повторил Шанд. – Но дзаиняне – прирожденные лжецы, это всем известно. Никто не может воспротивиться воле Рулька. Тем более Лиан. К тому же он помогал Тензору.
– Должно быть, Рульк позволил ему уйти, – добавила Малиена.
– Конечно! – воскликнул Иггур. – Чтобы они шпионили за нами. Убейте их обоих и положите этому конец.
Наступила жуткая тишина. Мендарк поднялся на ноги:
– Они еще не были подвергнуты испытанию! – Иггур отступил на шаг.
– Справедливость – это слабость, которую мы сейчас не можем себе позволить.
– Держи себя в руках! – процедил Мендарк. – Ведь ты пошел войною на Туркад во имя справедливости! Даже если Лиан продался, он будет нам полезен. Шпион многое может сообщить о своем хозяине.
– Именно так, – сказала Малиена. – Мы узнаем о Рульке больше, чем он о нас.
– И вы осмелитесь, после того что Рульк сделал со мной? – гневно спросил Иггур. – Надо покончить с предателями.
– Думаю, в таком случае мы и тебя должны остерегаться, – холодно произнес Мендарк. – Я уверен, нам удастся воспользоваться знаниями Лиана, к тому же Совету пригодятся его мозги и память.
Они допрашивали Карану так же тщательно, но совсем не долго. Всем стало ясно, что она говорит правду о своем побеге.
Уже давно пришло время трогаться в путь. Они поспешно свернули палатки. Через несколько часов начало светать, на востоке полыхали яркие зарницы, и вскоре поднялось солнце, заставив их снова разбить лагерь.
Пока они ставили палатки, Мендарк подошел к Лиану.
– Есть один вопрос, который я не затрагивал раньше, – сказал он. – Ты многим мне обязан, ведь я оплачивал твое обучение в течение пятнадцати лет.
– Я никогда об этом не забывал, – ответил Лиан. – Что ты от меня потребуешь?
– Просто помни, кто твой хозяин, – пригрозил Мендарк.
– Мне очень страшно, Карана, – прошептал Лиан, когда они оказались в своей палатке.
Карана лежала распластавшись на простыне, с нее ручьями стекал пот.
– Пожалуйста, опусти занавеску.
Как только Лиан выполнил ее просьбу, она скинула с себя всю одежду. И подстелила ее под себя, надеясь спастись от жара, поднимавшегося от земли. Лиан взял свой дневник и начал обмахивать Карану.
– Не знаю, как я переживу это путешествие.
– Я тоже не знаю, что со мной станется, – печально произнес Лиан.
Карана села и взяла его за руку:
– Прости меня, Лиан. Я думала только о себе.
– Я боюсь Баситора и Иггура.
– Кажется, Мендарк на твоей стороне.
– Только потому, что ему от меня что-то нужно! Теперь я опасаюсь всех, кроме тебя. И больше всех Рулька. Карана, искушение было слишком велико. Тот раз, когда я... когда я искал в твоей комнате Зеркало, был ничто по сравнению с этим.
Она притянула его к себе, они тихо лежали вдвоем; несмотря на жару, их бил озноб.
Следующей ночью Карана боялась, что у нее не хватит сил дойти до привала. На рассвете она молча съела свой скэгг и тут же укрылась в палатке, которую Лиан установил в тени невысокой скалы. Она снова сбросила с себя одежду и задремала. Когда пришел Лиан, девушка уже крепко спала.
Днем стояла удушающая жара, необычайная даже для Сухого Моря. Все в лагере спали, выставлять стражу не было нужды.
Карана тихо вздохнула и перевернулась во сне. Вдруг зрачки под закрытыми веками забегали, дыхание стало прерывистым.
– О! – простонала она то ли от боли, то ли от удовольствия. – О!
Проснувшись, Лиан увидел, что Карана встает. Ее глаза были широко открыты, руки вытянуты вперед, как у лунатика. Затем она снова прижала руки к груди, сделала три глубоких вздоха, вскрикнула и воздела руки к небу, словно поднимая что-то над головой.
Одной рукой она толкнула шест, и палатка рухнула. Карана попыталась отвести ткань от лица, оступилась и упала.
Ударившись о землю, Карана наконец проснулась и смотрела теперь на Лиана, который заново устанавливал шест с непередаваемым отчаянием.
– Я страшно испугалась, – сказала она. Остальные уже сбежались к их палатке, спрашивая, что случилось.
– Каране приснился кошмарный сон, – объяснил Лиан, высунув голову.
Все разошлись, но Иггур прежде окинул юношу полным ненависти взглядом, словно незрячими глазами мог читать его мысли.
– Что тебе приснилось? – спросил ее Лиан, когда они остались вдвоем.
– Рульк. Он возвышался на своей машине, словно герой-завоеватель. От него исходили лучи, испепелявшие все вокруг. Он возвращается, Лиан!
– Да, – прошептал юноша. – Он возвращается!
Они улеглись снова, но больше заснуть не могли. Карана утаила часть своего сна. Лиан тоже был там. Он стоял по правую руку от Рулька как верный слуга.
На следующую ночь Карана и Лиан молча плелись позади всех. Вокруг расстилался унылый, однообразный пейзаж: комья застывшей лавы, невысокие скалы и глубокие, похожие на лабиринт, овраги. Остальные ушли далеко вперед. Тропа повернула, и тут путь им преградил Иггур. За ним стоял великан Баситор.
Лиан остолбенел.
– Что случилось? – рассеянно спросила Карана, она все еще была погружена в свои тревожные размышления.
– Шпионы! – прошипел Баситор. – Предатели!
– Лжецы! – воскликнул Иггур. – Присядьте-ка. Нужно поговорить.
Им оставалось только подчиниться, кричать было бесполезно. Они опустились на соляной уступ цвета охры. Баситор вытащил длинный нож.
– А теперь, Лиан, выкладывай, что произошло ночью, или... – Иггур кивнул своему сообщнику.
Арким уселся напротив Караны.
– Или я выколю ей глаза.
– Лиан же вам объяснил, – спокойно произнесла Карана, стараясь скрыть страх. – Мне приснился Рульк. Он стоял на своей машине, и вокруг сиял яркий свет.
Иггур приблизил лицо почти вплотную к лицу девушки, пристально всматриваясь в ее глаза.
– И это все? – спросил он. Карана ощущала его дыхание. В желтых зрачках Иггура полыхала ярость.
– Да, – прошептала она, но, не выдержав, отвела взгляд.
– Она лжет! – воскликнул Баситор, и нож коснулся ее нижнего века. – Говори правду, Карана, иначе, клянусь, твои глазницы останутся пустыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145