Рульк возвышался над ним, словно вампир.
Карану швыряло во все стороны, крутило и вертело, под закрытыми веками мерцали разноцветные блики. Резко повернув, тоннель начал сужаться. Воздух проносился по нему с диким свистом. Карана изо всех сил старалась вспомнить, куда ей надо попасть: мастерская Тензора в Великой башне. Глаза начало щипать, нос и уши болели, во рту чувствовался привкус крови.
Она ослепла, задыхалась! Карана открыла рот, стараясь сделать вдох, воздух клокотал в ее легких. Грудь сдавило, дышать становилось все труднее. Карана поняла, что теряет сознание. Она старалась сосредоточиться на Катадзе. «Мастерская, мастерская... – Она представила ее, пытаясь вызвать в памяти самый яркий и страшный образ. – Вспомни, как Тензор держал Лиана, когда бросал вызов Рульку!»
Но, несмотря на все усилия, она не могла удержать этот образ. Казалось, будто мастерской больше не существует. Перед ее мысленным взором проносилось множество картин, но единственное, что она видела четко, – это был Рульк между колоннами павильона в тот миг, когда металлический купол катился по полу. Катился... катился... Образ растворялся.
Однако этого было достаточно, чтобы врата вернули ее обратно. Она плюхнулась на что-то твердое. Попытавшись сесть, Карана больно ударилась головой. Она судорожно вдыхала воздух. Постепенно к ней вернулось зрение, однако вокруг не было ничего знакомого. Из носа текла кровь, Карана хотела вытереть лицо, но обнаружила, что не может двигать одной рукой. Другая рука вроде была цела. Повернув голову, Карана увидела тусклый свет, она лежала под металлическим полукругом. Это был купол павильона, она узнала его по форме. Вот куда принесли ее врата.
«Интересно знать, сколько он весит. Надеюсь, я сумею его поднять». Свободной рукой Карана ощупала пространство вокруг себя. Она лежала на камнях, под четвертью купола, остальные три четверти были расплющены, – вероятно, сверху на них что-то обрушилось. Она попробовала приподнять купол, но он не сдвинулся с места. Выползти из-под него она тоже не могла: щель, сквозь которую проникал свет, была слишком узкой. Это ловушка. Она умрет здесь и больше никогда не увидит Лиана.
«Нельзя ли нырнуть обратно во врата?» – спрашивала она себя. Нет, они захлопнулись сразу за ней. Но даже если бы Каране удалось снова оказаться в тоннеле, она все равно погибла бы, или ее забросило бы в какое-нибудь место, откуда нет возврата. Карана чувствовала себя ужасно несчастной. Это была самая страшная ошибка в ее жизни, глупейшая ошибка, непростительная глупость.
У нее начался жуткий приступ дурноты. Все тело пронизывала острая боль, словно в нее втыкали тысячи спиц. Из-за мигрени Карана вновь перестала видеть. Путешествия сквозь врата были ей явно противопоказаны. Наконец она уснула, свернувшись калачиком на камнях.
Лиан лежал неподвижно, ожидая, что Рульк вот-вот обрушит на него свой гнев. Он приготовился к смерти. Но в этот момент шум воздуха, вырывающегося через отверстие, образовавшееся в потолке, превратился в рев. Рульк отошел в сторону, отодрал дверь и принялся ее комкать. Вскоре он держал в руках блин из какого-то мягкого материала. Осторожно подняв эту лепешку над головой, он стал раскручивать ее на кончике пальца до тех пор, пока она не взлетела вверх. Блин прилип к потолку, залатав прореху, через которую выходил воздух.
Рульк поскользнулся, его тело сотрясала дрожь, движения становились все более и более судорожными. Он упал на одно колено, приступ не проходил. Спустя некоторое время Рульк устало поднялся и, пошатываясь, направился прочь: путешествие на Сантенар и последние события отняли у него силы. Лиан смотрел ему вслед сквозь прозрачные стены, пока Рульк окончательно не скрылся во мгле. Лиан снова остался один.
Ему было страшно. Все случилось так быстро. Карана исчезла прежде, чем он успел осознать, что происходит. Почему она так рассердилась? Он прокрутил в голове эту сцену, стараясь взглянуть на все глазами Караны. Он вспомнил, как она кричала на него, обвиняя в том, что он переметнулся на сторону Рулька. Это было очень несправедливо, ведь, несмотря на сильнейшее искушение, Лиан не стал бы помогать ему. Как она могла настолько разувериться в нем? Это было так на нее не похоже.
Теперь, когда Рулька не было рядом, Лиан не мог понять, почему слова карона показались ему такими заманчивыми. Дзаиняне однажды уже поверили Рульку, и для них это закончилось самым плачевным образом. Большинство из них были убиты, у остальных отняли все имущество, изгнали из родного Зиля. До сих пор, даже спустя две тысячи лет, этот народ все еще подвергается преследованиям. Дзаиняне отмечены Проклятием Рулька, постыдным клеймом, от которого им никогда не избавиться. Никто на Сантенаре не знал этого лучше Лиана. Неужели он предал бы любимую за такую сомнительную награду? Лиан сказал себе – нет, надеясь, что больше никогда в жизни не будет так искушаем.
Что же ему делать? Убежать и спрятаться? Он обследовал плиту, но теперь она ничем не отличалась от остальных плит, которыми был вымощен пол. Врата захлопнулись. Лиан толкнул дверь, она с легкостью поддалась. В замках здесь не было нужды. Стены стали проницаемыми, и он мог бы проходить прямо сквозь них. Дотронувшись до стены, Лиан убедился, что она не тверже мыльного пузыря. Он вернулся к машине. Стоило ему прикоснуться к загадочному металлу, как пальцы юноши погрузились в него.
Лиан обошел машину с другой стороны, внимательно разглядывая загадочный механизм. Он не походил ни на одно из тех приспособлений, что Лиану когда-либо доводилось видеть. Для чего он предназначен? Может, это просто игрушка, созданная Рульком, чтобы скоротать бесконечные часы заточения? Пустая забава?
Прошел день. Лиана так мучила жажда, что он не мог думать ни о чем другом. Он стал обходить залы в поисках воды, которая должна была быть где-то неподалеку, ведь Карана нашла ее очень быстро. Неожиданно он забрел в ту часть Ночной Страны, где пространство было ужасно искривлено. Даже глядя сквозь прозрачные стены, он не мог понять, куда ему двигаться дальше. Испугавшись, Лиан поспешно вернулся в комнату с машиной, казавшуюся относительно безопасной.
Там он провел много часов, мучимый голодом и жаждой. Лиан хотел пососать лед с пола, но он был залит кровью. Наконец ему посчастливилось найти чистый кусочек, он отколол его каблуком, положил в рот и стал ждать, пока тот не растает. У воды был противный металлический привкус.
Лиана клонило в сон, но он боялся даже приближаться к спальне Рулька. В какой-то комнате он наткнулся на скамью, на которой можно было улечься, – все же не так холодно, как на полу. Несколько долгих томительных часов Лиан провел в полудреме, пока не осознал, что с голодным заснуть все равно не удастся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Карану швыряло во все стороны, крутило и вертело, под закрытыми веками мерцали разноцветные блики. Резко повернув, тоннель начал сужаться. Воздух проносился по нему с диким свистом. Карана изо всех сил старалась вспомнить, куда ей надо попасть: мастерская Тензора в Великой башне. Глаза начало щипать, нос и уши болели, во рту чувствовался привкус крови.
Она ослепла, задыхалась! Карана открыла рот, стараясь сделать вдох, воздух клокотал в ее легких. Грудь сдавило, дышать становилось все труднее. Карана поняла, что теряет сознание. Она старалась сосредоточиться на Катадзе. «Мастерская, мастерская... – Она представила ее, пытаясь вызвать в памяти самый яркий и страшный образ. – Вспомни, как Тензор держал Лиана, когда бросал вызов Рульку!»
Но, несмотря на все усилия, она не могла удержать этот образ. Казалось, будто мастерской больше не существует. Перед ее мысленным взором проносилось множество картин, но единственное, что она видела четко, – это был Рульк между колоннами павильона в тот миг, когда металлический купол катился по полу. Катился... катился... Образ растворялся.
Однако этого было достаточно, чтобы врата вернули ее обратно. Она плюхнулась на что-то твердое. Попытавшись сесть, Карана больно ударилась головой. Она судорожно вдыхала воздух. Постепенно к ней вернулось зрение, однако вокруг не было ничего знакомого. Из носа текла кровь, Карана хотела вытереть лицо, но обнаружила, что не может двигать одной рукой. Другая рука вроде была цела. Повернув голову, Карана увидела тусклый свет, она лежала под металлическим полукругом. Это был купол павильона, она узнала его по форме. Вот куда принесли ее врата.
«Интересно знать, сколько он весит. Надеюсь, я сумею его поднять». Свободной рукой Карана ощупала пространство вокруг себя. Она лежала на камнях, под четвертью купола, остальные три четверти были расплющены, – вероятно, сверху на них что-то обрушилось. Она попробовала приподнять купол, но он не сдвинулся с места. Выползти из-под него она тоже не могла: щель, сквозь которую проникал свет, была слишком узкой. Это ловушка. Она умрет здесь и больше никогда не увидит Лиана.
«Нельзя ли нырнуть обратно во врата?» – спрашивала она себя. Нет, они захлопнулись сразу за ней. Но даже если бы Каране удалось снова оказаться в тоннеле, она все равно погибла бы, или ее забросило бы в какое-нибудь место, откуда нет возврата. Карана чувствовала себя ужасно несчастной. Это была самая страшная ошибка в ее жизни, глупейшая ошибка, непростительная глупость.
У нее начался жуткий приступ дурноты. Все тело пронизывала острая боль, словно в нее втыкали тысячи спиц. Из-за мигрени Карана вновь перестала видеть. Путешествия сквозь врата были ей явно противопоказаны. Наконец она уснула, свернувшись калачиком на камнях.
Лиан лежал неподвижно, ожидая, что Рульк вот-вот обрушит на него свой гнев. Он приготовился к смерти. Но в этот момент шум воздуха, вырывающегося через отверстие, образовавшееся в потолке, превратился в рев. Рульк отошел в сторону, отодрал дверь и принялся ее комкать. Вскоре он держал в руках блин из какого-то мягкого материала. Осторожно подняв эту лепешку над головой, он стал раскручивать ее на кончике пальца до тех пор, пока она не взлетела вверх. Блин прилип к потолку, залатав прореху, через которую выходил воздух.
Рульк поскользнулся, его тело сотрясала дрожь, движения становились все более и более судорожными. Он упал на одно колено, приступ не проходил. Спустя некоторое время Рульк устало поднялся и, пошатываясь, направился прочь: путешествие на Сантенар и последние события отняли у него силы. Лиан смотрел ему вслед сквозь прозрачные стены, пока Рульк окончательно не скрылся во мгле. Лиан снова остался один.
Ему было страшно. Все случилось так быстро. Карана исчезла прежде, чем он успел осознать, что происходит. Почему она так рассердилась? Он прокрутил в голове эту сцену, стараясь взглянуть на все глазами Караны. Он вспомнил, как она кричала на него, обвиняя в том, что он переметнулся на сторону Рулька. Это было очень несправедливо, ведь, несмотря на сильнейшее искушение, Лиан не стал бы помогать ему. Как она могла настолько разувериться в нем? Это было так на нее не похоже.
Теперь, когда Рулька не было рядом, Лиан не мог понять, почему слова карона показались ему такими заманчивыми. Дзаиняне однажды уже поверили Рульку, и для них это закончилось самым плачевным образом. Большинство из них были убиты, у остальных отняли все имущество, изгнали из родного Зиля. До сих пор, даже спустя две тысячи лет, этот народ все еще подвергается преследованиям. Дзаиняне отмечены Проклятием Рулька, постыдным клеймом, от которого им никогда не избавиться. Никто на Сантенаре не знал этого лучше Лиана. Неужели он предал бы любимую за такую сомнительную награду? Лиан сказал себе – нет, надеясь, что больше никогда в жизни не будет так искушаем.
Что же ему делать? Убежать и спрятаться? Он обследовал плиту, но теперь она ничем не отличалась от остальных плит, которыми был вымощен пол. Врата захлопнулись. Лиан толкнул дверь, она с легкостью поддалась. В замках здесь не было нужды. Стены стали проницаемыми, и он мог бы проходить прямо сквозь них. Дотронувшись до стены, Лиан убедился, что она не тверже мыльного пузыря. Он вернулся к машине. Стоило ему прикоснуться к загадочному металлу, как пальцы юноши погрузились в него.
Лиан обошел машину с другой стороны, внимательно разглядывая загадочный механизм. Он не походил ни на одно из тех приспособлений, что Лиану когда-либо доводилось видеть. Для чего он предназначен? Может, это просто игрушка, созданная Рульком, чтобы скоротать бесконечные часы заточения? Пустая забава?
Прошел день. Лиана так мучила жажда, что он не мог думать ни о чем другом. Он стал обходить залы в поисках воды, которая должна была быть где-то неподалеку, ведь Карана нашла ее очень быстро. Неожиданно он забрел в ту часть Ночной Страны, где пространство было ужасно искривлено. Даже глядя сквозь прозрачные стены, он не мог понять, куда ему двигаться дальше. Испугавшись, Лиан поспешно вернулся в комнату с машиной, казавшуюся относительно безопасной.
Там он провел много часов, мучимый голодом и жаждой. Лиан хотел пососать лед с пола, но он был залит кровью. Наконец ему посчастливилось найти чистый кусочек, он отколол его каблуком, положил в рот и стал ждать, пока тот не растает. У воды был противный металлический привкус.
Лиана клонило в сон, но он боялся даже приближаться к спальне Рулька. В какой-то комнате он наткнулся на скамью, на которой можно было улечься, – все же не так холодно, как на полу. Несколько долгих томительных часов Лиан провел в полудреме, пока не осознал, что с голодным заснуть все равно не удастся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145