А кровь своих детей она знает очень хорошо. Твое желание дало толчок каким-то глубинным изменениям.
Ган, переплетя пальцы и стиснув ладони, раздраженно кивнул.
– К сожалению, получаешь обычно не совсем то, чего просишь.
– Но почему Река помогает мне? Почему она способствует моему бегству?
Ган растянул рот в невыразительной улыбке.
– Река – не из тех богов, которые мыслят и бодрствуют. Он верен себе, и, говорят, никто не знает его воли. Не потому, что он загадочен или капризен, в привычном смысле этого слова. Но потому, что он сам не ведает собственной воли.
– Покинуть Нол, – как завороженная, прошептала Хизи. – Мне трудно это даже представить.
– Но ты легко можешь представить, что случится, если ты останешься здесь.
– Но я не знаю, с чего начать.
– Твой телохранитель – можно ли на него положиться?
– Он любит меня, – сказала Хизи. – Он постоянно со мной.
– Здесь, во дворце, это ничего не значит. Ты доверяешь ему?
– Да, – ответила Хизи, – доверяю.
– Тогда ступай и пришли его сюда, ко мне. Мы о тебе позаботимся.
– А я? Могу я участвовать в ваших замыслах?
– Тзэм и я можем выходить за ограду дворца. А ты не можешь.
Хизи неохотно кивнула. Ган прищурил глаза.
– Да, этот юноша из твоих снов. Опиши его еще раз.
Хизи закрыла глаза, сосредоточившись.
– У него очень светлая кожа. Серые глаза, светлые волосы. Чаще всего он вооружен. Он носит с собой меч. Я думаю, он живет очень далеко. Мне никогда не снилось, будто он тут, в Ноле.
Ган кивнул.
– Возможно, твои сны что-то значат. А возможно, и нет. Нол – огромный город, и если даже этот юноша тут, его трудно будет отыскать. Хотя во всем Ноле сыщешь немного мужчин, которые соответствовали бы твоему описанию.
Ган улыбнулся и пожал Хизи руку.
– Да, давно я не выбирался из дворца. Для меня это будет неплохая прогулка.
Уйдя в свои мысли, он подтолкнул Хизи к дверям, наверное, ему уже представлялись окрестности Города и тропы, которые ведут туда.
– Ган? – пробормотала Хизи. – Ган, а почему ты мне помогаешь?
Ган мрачно взглянул на Хизи.
– Я бы предпочел, чтобы ты не задавала вопросов, на которые я не знаю ответа, – вздохнув, ответил он. – Даже несмотря на то, что считается, будто я знаю все.
VII
КАМЕНИСТЫЕ ТРОПЫ И ЗАЛИТЫЕ СВЕТОМ ХОЛМЫ
Перкар с жадностью ел суп, казалось, ничего более вкусного он в жизни не едал. Грязная коричневая собачонка с живым интересом наблюдала за ним.
– Оттер тоже хочет супа, – объяснил Вин.
Вин был мальчишка лет семи, со счастливой круглой физиономией.
Мать его, Гай, веселая, довольная, сидела за прялкой. Услышав свою кличку, Оттер встал, завилял хвостом и с надеждой запыхтел.
– Он напоминает мне моего Кьюма, – сказал Перкар. – Но если бы я был так голоден, ни за что не поделился бы с ним.
– Там, где ты раньше жил, есть собаки? – спросил Вин.
Гай фыркнула и повернула к ним свое широкое, с грубыми чертами, лицо.
– Собаки есть повсюду, – предположила она.
– Конечно, – согласился Перкар.
– Расскажи мне побольше о своей родине! – воскликнул Вин.
– Неучтивая просьба, – упрекнула сына Гай.
– Ничего страшного, – сказал Перкар.
Гай раздраженно нахмурилась.
– Это мой сын, – раздраженно напомнила она, – и мне лучше знать, что ему следует и чего не следует делать.
– Ах, – застенчиво спохватился Перкар. – Прости.
Гай кивнула, принимая извинения, однако видно было, что раздражение ее еще не улеглось.
– Я не могу предложить тебе ночлег, – сказала она. – Я вдова, а ты чужеземец. Я не хочу сплетен. В городе есть что-то вроде постоялого двора: Лу держит конюшню и сдает несколько комнат. Надеюсь, ты понимаешь меня.
– Понимаю, – заверил ее Перкар. Ему были понятны также косые взгляды, которые Гай изредка бросала на его меч и пятна крови на одежде.
– У тебя есть деньги? – спросила Гай.
– Что такое деньги? – в свою очередь спросил Перкар.
Глаза Гай изумленно расширились.
– Чужеземец, который не знает, что такое деньги!
Вот так подарочек послала мне Река!
– Почему ему нельзя остаться у нас? – жалобно протянул Вин. – Он показал бы мне свой меч.
– Меч – не игрушка, и его не вынимают из ножен без повода, – сказал мальчику Перкар.
– Долго ли ты пробудешь в Ноле? – спросила Гай.
Перкар размышлял.
– Не очень долго. Наверное, утром отправлюсь дальше.
Гай хмыкнула разочарованно.
– Наверное, ты очень торопишься, если хочешь идти так скоро. Но ты еще не набрался сил, чтобы путешествовать.
– Мне предстоит одно дело, – сказал он ей, – которое надо поскорее завершить, чтобы заняться другими делами.
– Я не расспрашиваю тебя о твоей жизни, – ворчливо сказала Гай. – Я всего только хочу узнать, как долго мне придется заботиться о тебе.
Перкар, не доев суп, поставил миску на пол. Оттер, без всяких колебаний, ткнулся в нее носом и заработал языком.
– Но ведь ты только что сказала…
– Да пусть говорят, что хотят, – решила Гай. – Это они от зависти. Путники редко останавливаются у нас в городе – обычно они задерживаются в Вуне, а потом идут прямо в Нол. В окрестностях нет никаких дорог.
– Но вон та тропа ведет в Нол?
– Тропа, не более того. Почти все плывут по Реке.
– Я остался без лодки, – пояснил Перкар.
Гай улыбнулась широкой улыбкой.
– Я догадалась, – сказала она, тыльной стороной ладони указывая на его все еще влажную, выпачканную илом одежду. – Знаешь что, – задумалась она, – тебе, наверное, окажется впору одежда моего мужа.
Примерив одежду, Перкар обнаружил, что рубаха висит на нем свободно, а юбку необходимо ушить. Он с благодарностью принял все, хотя юбка не слишком ему понравилась. Может ли всадник скакать на лошади в таком одеянии?
Гай подсказала Перкару, как именно он может отблагодарить ее. У нее иссяк запас дров для плиты, силки для раков нуждались в починке, и потом, нужно было вырыть новую мусорную яму. Перкар переделал все эти дела, не без сомнительной помощи Вина. Вечером, когда Гай предложила ему ужин – рис и вареных раков, – он ел с наслаждением. Мышцы у него ныли, но это была приятная боль, ведь Перкар весь день трудился, делал что-то полезное. Ему вспомнилось, как он косил траву на отцовском пастбище, сгребал сено в стога, заготавливая его на зиму, вспомнилась тяжелая работа в соседской дамакуте, грубая пища и воти. Ему приходилось испытывать мышечную боль во время своего путешествия, но та боль, та усталость никогда не приносили ему удовлетворения.
– Расскажи, – умолял его Вин, – ну расскажи о своих приключениях.
– О себе я мало что могу рассказать, – ответил мальчику Перкар. – Но я расскажу тебе о том, что видел, когда плыл по Реке. Могу рассказать о старике из племени менг, которого встретил.
– Расскажи! – с восторгом воскликнул мальчик. – Ты убил его своим мечом?
– Нет, он был очень добр ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Ган, переплетя пальцы и стиснув ладони, раздраженно кивнул.
– К сожалению, получаешь обычно не совсем то, чего просишь.
– Но почему Река помогает мне? Почему она способствует моему бегству?
Ган растянул рот в невыразительной улыбке.
– Река – не из тех богов, которые мыслят и бодрствуют. Он верен себе, и, говорят, никто не знает его воли. Не потому, что он загадочен или капризен, в привычном смысле этого слова. Но потому, что он сам не ведает собственной воли.
– Покинуть Нол, – как завороженная, прошептала Хизи. – Мне трудно это даже представить.
– Но ты легко можешь представить, что случится, если ты останешься здесь.
– Но я не знаю, с чего начать.
– Твой телохранитель – можно ли на него положиться?
– Он любит меня, – сказала Хизи. – Он постоянно со мной.
– Здесь, во дворце, это ничего не значит. Ты доверяешь ему?
– Да, – ответила Хизи, – доверяю.
– Тогда ступай и пришли его сюда, ко мне. Мы о тебе позаботимся.
– А я? Могу я участвовать в ваших замыслах?
– Тзэм и я можем выходить за ограду дворца. А ты не можешь.
Хизи неохотно кивнула. Ган прищурил глаза.
– Да, этот юноша из твоих снов. Опиши его еще раз.
Хизи закрыла глаза, сосредоточившись.
– У него очень светлая кожа. Серые глаза, светлые волосы. Чаще всего он вооружен. Он носит с собой меч. Я думаю, он живет очень далеко. Мне никогда не снилось, будто он тут, в Ноле.
Ган кивнул.
– Возможно, твои сны что-то значат. А возможно, и нет. Нол – огромный город, и если даже этот юноша тут, его трудно будет отыскать. Хотя во всем Ноле сыщешь немного мужчин, которые соответствовали бы твоему описанию.
Ган улыбнулся и пожал Хизи руку.
– Да, давно я не выбирался из дворца. Для меня это будет неплохая прогулка.
Уйдя в свои мысли, он подтолкнул Хизи к дверям, наверное, ему уже представлялись окрестности Города и тропы, которые ведут туда.
– Ган? – пробормотала Хизи. – Ган, а почему ты мне помогаешь?
Ган мрачно взглянул на Хизи.
– Я бы предпочел, чтобы ты не задавала вопросов, на которые я не знаю ответа, – вздохнув, ответил он. – Даже несмотря на то, что считается, будто я знаю все.
VII
КАМЕНИСТЫЕ ТРОПЫ И ЗАЛИТЫЕ СВЕТОМ ХОЛМЫ
Перкар с жадностью ел суп, казалось, ничего более вкусного он в жизни не едал. Грязная коричневая собачонка с живым интересом наблюдала за ним.
– Оттер тоже хочет супа, – объяснил Вин.
Вин был мальчишка лет семи, со счастливой круглой физиономией.
Мать его, Гай, веселая, довольная, сидела за прялкой. Услышав свою кличку, Оттер встал, завилял хвостом и с надеждой запыхтел.
– Он напоминает мне моего Кьюма, – сказал Перкар. – Но если бы я был так голоден, ни за что не поделился бы с ним.
– Там, где ты раньше жил, есть собаки? – спросил Вин.
Гай фыркнула и повернула к ним свое широкое, с грубыми чертами, лицо.
– Собаки есть повсюду, – предположила она.
– Конечно, – согласился Перкар.
– Расскажи мне побольше о своей родине! – воскликнул Вин.
– Неучтивая просьба, – упрекнула сына Гай.
– Ничего страшного, – сказал Перкар.
Гай раздраженно нахмурилась.
– Это мой сын, – раздраженно напомнила она, – и мне лучше знать, что ему следует и чего не следует делать.
– Ах, – застенчиво спохватился Перкар. – Прости.
Гай кивнула, принимая извинения, однако видно было, что раздражение ее еще не улеглось.
– Я не могу предложить тебе ночлег, – сказала она. – Я вдова, а ты чужеземец. Я не хочу сплетен. В городе есть что-то вроде постоялого двора: Лу держит конюшню и сдает несколько комнат. Надеюсь, ты понимаешь меня.
– Понимаю, – заверил ее Перкар. Ему были понятны также косые взгляды, которые Гай изредка бросала на его меч и пятна крови на одежде.
– У тебя есть деньги? – спросила Гай.
– Что такое деньги? – в свою очередь спросил Перкар.
Глаза Гай изумленно расширились.
– Чужеземец, который не знает, что такое деньги!
Вот так подарочек послала мне Река!
– Почему ему нельзя остаться у нас? – жалобно протянул Вин. – Он показал бы мне свой меч.
– Меч – не игрушка, и его не вынимают из ножен без повода, – сказал мальчику Перкар.
– Долго ли ты пробудешь в Ноле? – спросила Гай.
Перкар размышлял.
– Не очень долго. Наверное, утром отправлюсь дальше.
Гай хмыкнула разочарованно.
– Наверное, ты очень торопишься, если хочешь идти так скоро. Но ты еще не набрался сил, чтобы путешествовать.
– Мне предстоит одно дело, – сказал он ей, – которое надо поскорее завершить, чтобы заняться другими делами.
– Я не расспрашиваю тебя о твоей жизни, – ворчливо сказала Гай. – Я всего только хочу узнать, как долго мне придется заботиться о тебе.
Перкар, не доев суп, поставил миску на пол. Оттер, без всяких колебаний, ткнулся в нее носом и заработал языком.
– Но ведь ты только что сказала…
– Да пусть говорят, что хотят, – решила Гай. – Это они от зависти. Путники редко останавливаются у нас в городе – обычно они задерживаются в Вуне, а потом идут прямо в Нол. В окрестностях нет никаких дорог.
– Но вон та тропа ведет в Нол?
– Тропа, не более того. Почти все плывут по Реке.
– Я остался без лодки, – пояснил Перкар.
Гай улыбнулась широкой улыбкой.
– Я догадалась, – сказала она, тыльной стороной ладони указывая на его все еще влажную, выпачканную илом одежду. – Знаешь что, – задумалась она, – тебе, наверное, окажется впору одежда моего мужа.
Примерив одежду, Перкар обнаружил, что рубаха висит на нем свободно, а юбку необходимо ушить. Он с благодарностью принял все, хотя юбка не слишком ему понравилась. Может ли всадник скакать на лошади в таком одеянии?
Гай подсказала Перкару, как именно он может отблагодарить ее. У нее иссяк запас дров для плиты, силки для раков нуждались в починке, и потом, нужно было вырыть новую мусорную яму. Перкар переделал все эти дела, не без сомнительной помощи Вина. Вечером, когда Гай предложила ему ужин – рис и вареных раков, – он ел с наслаждением. Мышцы у него ныли, но это была приятная боль, ведь Перкар весь день трудился, делал что-то полезное. Ему вспомнилось, как он косил траву на отцовском пастбище, сгребал сено в стога, заготавливая его на зиму, вспомнилась тяжелая работа в соседской дамакуте, грубая пища и воти. Ему приходилось испытывать мышечную боль во время своего путешествия, но та боль, та усталость никогда не приносили ему удовлетворения.
– Расскажи, – умолял его Вин, – ну расскажи о своих приключениях.
– О себе я мало что могу рассказать, – ответил мальчику Перкар. – Но я расскажу тебе о том, что видел, когда плыл по Реке. Могу рассказать о старике из племени менг, которого встретил.
– Расскажи! – с восторгом воскликнул мальчик. – Ты убил его своим мечом?
– Нет, он был очень добр ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105