Хрущев имел основание ссылаться на различные отклики западной печати, признававшей реалистичность заданий семилетки. Он цитировал журнал «Бизнес уик», который считал, что «СССР имеет хорошие шансы достигнуть поставленной цели в области промышленности… В прошлом Советы в основном выполняли свои планы».
Однако выполнение семилетки не привело к качественным переменам в соревновании СССР с капиталистическими странами. Хрущев исходил из того, что выполнение семилетнего плана будет осуществляться на фоне замедленных темпов развития, а может быть, и спада в США и других капиталистических странах. Поэтому он полагал, что догнать эти страны будет довольно легко. Между тем спады и замедления темпов в экономическом развитии стран Запада сочетались и с быстрыми подъемами. К тому же в этот период в этих странах стала развиваться и углубляться научно-техническая революция, которая существенно повлияла на структуру экономики и способствовала качественному укреплению хозяйственного потенциала Запада. Кроме того, Хрущев исходил из того, что самая многочисленная держава социалистического лагеря - КНР выполнит свои амбициозные планы в ходе «великого скачка». Однако «великий скачок» в Китае, сопровождавшийся распространением перенапряжения людских сил, сменился резким спадом производства. Программа, намеченная КПК, не была выполнена. План Хрущева победы стран социалистической системы над странами капитализма по промышленному производству оказался под угрозой срыва.
Глава 3
ОТКРЫТИЕ АМЕРИКИ
О том, что движение «великого скачка» провалилось и рассчитывать на успехи китайского промышленного производства не придется, Хрущев узнал во время визита в Албанию (29 мая - 4 июня 1959 года). Там он встретился с главой китайской делегации министром обороны КНР маршалом Пын Дэхуэем. Маршал был противником «великого скачка» и создания «народных коммун». Он передал Хрущеву меморандум, в котором писал о несостоятельности планов добиться быстрого построения социализма в Китае. Вскоре после своего прибытия из Тираны в Пекин маршал Пын Дэхуэй был арестован. Это означало, что сопротивление движению «великого скачка» и созданию «народных коммун» было подавлено. Вместе с тем встреча Хрущева с Пын Дэхуэем незадолго до ареста последнего усилила подозрительность руководителей Китая в отношении СССР. Напряженность в отношениях двух стран усиливались по мере того, как советские руководители упорно отказывались помочь Китаю в разработке атомного оружия. Не вызывала доверия у руководителей Китая и активизация переговоров СССР со странами Запада с целью решить спорные международные вопросы.
В феврале 1959 года в СССР прибыл премьер-министр Великобритании Г. Макмиллан. К этому времени оставалось лишь два месяца до истечения срока, установленного Хрущевым для подписания мирного договора с ГДР. Г. Макмиллан проявлял наибольшую склонность признать ГДР, но с самого начала переговоров он решительно заявил о нежелании Запада уступать свои права в Берлине. Хрущев взорвался. Он сказал, что тогда переговоры будут вести мертвецы. На это Макмиллан ответил, что Хрущев может спровоцировать третью мировую войну. Тогда Хрущев сказал, что Макмиллан оскорбил его. Хотя переговоры увенчались подписанием коммюнике, в котором говорилось о том, что различие во взглядах «должно устраняться путем переговоров, а не путем применения силы», а Хрущев согласился отодвинуть срок подписания договора с ГДР, он демонстративно отказался сопровождать Макмиллана в поездку в Киев.
11 мая в Женеве началось совещание министров иностранных дел СССР, США, Франции, Великобритании. На положении наблюдателей в совещании участвовали министры иностранных дел ГДР и ФРГ. К этому времени скончался государственный секретарь США Д.Ф.Даллес и многим в СССР казалось, что препятствия для достижения соглашения по германскому и берлинским вопросам будут устранены после смерти этого наиболее жесткого сторонника политики «на грани войны». Однако этого не произошло. Совещание продолжалось до 20 июня и, поскольку его участники не продвинулись к достижению соглашения, на нем был объявлен перерыв. 13 июля совещание возобновилось, но ничто не свидетельствовало о возможности его успешного завершения.
Выражая свое неудовольствие ходом Женевского совещания, Хрущев 7 июня объявил, что если министры иностранных дел не найдут решения, то пусть этим займутся главы государств. Беседуя с влиятельным политическим деятелем США А. Гарриманом, прибывшим в Москву для выяснения позиции СССР по германскому вопросу, Хрущев вновь прибег к угрозам. По словам Гарримана, Хрущев напоминал, что советские ракеты могут доставлять груз в 10 раз более тяжелый, чем американские. Он говорил, что одной бомбы будет достаточно для Бонна, от трех до пяти бомб - для Франции, Англии, Испании и Италии. В ответ Гарриман сказал, что эти угрозы «опасны». Но он вновь услыхал угрозы: «Одна бомба уничтожит Бонн и Рур и все остальное в Германии», «Париж - это вся Франция», «Лондон - это вся Англия», «Вы нас окружили базами, но наши ракеты могут вас уничтожить». В то же время, по словам Гарримана, Хрущев постоянно улыбался, предлагал тосты под коньяк.
Как пишет Таубмэн, Эйзенхауэр был в ярости от этих слов Хрущева. В это время американского президента обвиняли в неспособности дать отпор СССР. Ультраправые из «Общества Джона Бёрча» обвиняли даже братьев Даллесов в пособничестве мировому коммунизму и уверяли, что Эйзенхауэр является членом Компартии США. Постоянные угрозы применить ракетно-ядерное оружие, которыми сопровождал свои выступления Хрущев, лишь способствовали активизации наиболее воинственных сил внутри США, настаивавших на усилении гонки вооружений и призывавших к контрнаступлению против СССР и его союзников. Свидетельством этого явилась резолюция «О порабощенных народах», принятая конгрессом США 9 июля 1959 года. В ней говорилось: «С 1918 года империалистическая и агрессивная политика русского коммунизма привела к созданию обширной империи, которая представляет собой зловещую угрозу для безопасности Соединенных Штатов и всех свободных народов мира».
Устранение этой «угрозы» требовало, по замыслу авторов этой резолюции, «освобождения» «Польши, Венгрии, Литвы, Украины, Чехословакии, Латвии, Эстонии, Белой Рутении (Белоруссии. - Прим. авт.), Румынии, Восточной Германии, Болгарии, континентального Китая, Азербайджана, Грузии, Северной Кореи, Албании, Идель-Урала (то есть нерусских народов Поволжья и Урала. - Прим. авт.), Тибета, Козакии (то есть областей, населенных казачеством. - Прим. авт.), Туркестана, Северного Вьетнама и других». От имени народов этих стран и краев авторы резолюции провозглашали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Однако выполнение семилетки не привело к качественным переменам в соревновании СССР с капиталистическими странами. Хрущев исходил из того, что выполнение семилетнего плана будет осуществляться на фоне замедленных темпов развития, а может быть, и спада в США и других капиталистических странах. Поэтому он полагал, что догнать эти страны будет довольно легко. Между тем спады и замедления темпов в экономическом развитии стран Запада сочетались и с быстрыми подъемами. К тому же в этот период в этих странах стала развиваться и углубляться научно-техническая революция, которая существенно повлияла на структуру экономики и способствовала качественному укреплению хозяйственного потенциала Запада. Кроме того, Хрущев исходил из того, что самая многочисленная держава социалистического лагеря - КНР выполнит свои амбициозные планы в ходе «великого скачка». Однако «великий скачок» в Китае, сопровождавшийся распространением перенапряжения людских сил, сменился резким спадом производства. Программа, намеченная КПК, не была выполнена. План Хрущева победы стран социалистической системы над странами капитализма по промышленному производству оказался под угрозой срыва.
Глава 3
ОТКРЫТИЕ АМЕРИКИ
О том, что движение «великого скачка» провалилось и рассчитывать на успехи китайского промышленного производства не придется, Хрущев узнал во время визита в Албанию (29 мая - 4 июня 1959 года). Там он встретился с главой китайской делегации министром обороны КНР маршалом Пын Дэхуэем. Маршал был противником «великого скачка» и создания «народных коммун». Он передал Хрущеву меморандум, в котором писал о несостоятельности планов добиться быстрого построения социализма в Китае. Вскоре после своего прибытия из Тираны в Пекин маршал Пын Дэхуэй был арестован. Это означало, что сопротивление движению «великого скачка» и созданию «народных коммун» было подавлено. Вместе с тем встреча Хрущева с Пын Дэхуэем незадолго до ареста последнего усилила подозрительность руководителей Китая в отношении СССР. Напряженность в отношениях двух стран усиливались по мере того, как советские руководители упорно отказывались помочь Китаю в разработке атомного оружия. Не вызывала доверия у руководителей Китая и активизация переговоров СССР со странами Запада с целью решить спорные международные вопросы.
В феврале 1959 года в СССР прибыл премьер-министр Великобритании Г. Макмиллан. К этому времени оставалось лишь два месяца до истечения срока, установленного Хрущевым для подписания мирного договора с ГДР. Г. Макмиллан проявлял наибольшую склонность признать ГДР, но с самого начала переговоров он решительно заявил о нежелании Запада уступать свои права в Берлине. Хрущев взорвался. Он сказал, что тогда переговоры будут вести мертвецы. На это Макмиллан ответил, что Хрущев может спровоцировать третью мировую войну. Тогда Хрущев сказал, что Макмиллан оскорбил его. Хотя переговоры увенчались подписанием коммюнике, в котором говорилось о том, что различие во взглядах «должно устраняться путем переговоров, а не путем применения силы», а Хрущев согласился отодвинуть срок подписания договора с ГДР, он демонстративно отказался сопровождать Макмиллана в поездку в Киев.
11 мая в Женеве началось совещание министров иностранных дел СССР, США, Франции, Великобритании. На положении наблюдателей в совещании участвовали министры иностранных дел ГДР и ФРГ. К этому времени скончался государственный секретарь США Д.Ф.Даллес и многим в СССР казалось, что препятствия для достижения соглашения по германскому и берлинским вопросам будут устранены после смерти этого наиболее жесткого сторонника политики «на грани войны». Однако этого не произошло. Совещание продолжалось до 20 июня и, поскольку его участники не продвинулись к достижению соглашения, на нем был объявлен перерыв. 13 июля совещание возобновилось, но ничто не свидетельствовало о возможности его успешного завершения.
Выражая свое неудовольствие ходом Женевского совещания, Хрущев 7 июня объявил, что если министры иностранных дел не найдут решения, то пусть этим займутся главы государств. Беседуя с влиятельным политическим деятелем США А. Гарриманом, прибывшим в Москву для выяснения позиции СССР по германскому вопросу, Хрущев вновь прибег к угрозам. По словам Гарримана, Хрущев напоминал, что советские ракеты могут доставлять груз в 10 раз более тяжелый, чем американские. Он говорил, что одной бомбы будет достаточно для Бонна, от трех до пяти бомб - для Франции, Англии, Испании и Италии. В ответ Гарриман сказал, что эти угрозы «опасны». Но он вновь услыхал угрозы: «Одна бомба уничтожит Бонн и Рур и все остальное в Германии», «Париж - это вся Франция», «Лондон - это вся Англия», «Вы нас окружили базами, но наши ракеты могут вас уничтожить». В то же время, по словам Гарримана, Хрущев постоянно улыбался, предлагал тосты под коньяк.
Как пишет Таубмэн, Эйзенхауэр был в ярости от этих слов Хрущева. В это время американского президента обвиняли в неспособности дать отпор СССР. Ультраправые из «Общества Джона Бёрча» обвиняли даже братьев Даллесов в пособничестве мировому коммунизму и уверяли, что Эйзенхауэр является членом Компартии США. Постоянные угрозы применить ракетно-ядерное оружие, которыми сопровождал свои выступления Хрущев, лишь способствовали активизации наиболее воинственных сил внутри США, настаивавших на усилении гонки вооружений и призывавших к контрнаступлению против СССР и его союзников. Свидетельством этого явилась резолюция «О порабощенных народах», принятая конгрессом США 9 июля 1959 года. В ней говорилось: «С 1918 года империалистическая и агрессивная политика русского коммунизма привела к созданию обширной империи, которая представляет собой зловещую угрозу для безопасности Соединенных Штатов и всех свободных народов мира».
Устранение этой «угрозы» требовало, по замыслу авторов этой резолюции, «освобождения» «Польши, Венгрии, Литвы, Украины, Чехословакии, Латвии, Эстонии, Белой Рутении (Белоруссии. - Прим. авт.), Румынии, Восточной Германии, Болгарии, континентального Китая, Азербайджана, Грузии, Северной Кореи, Албании, Идель-Урала (то есть нерусских народов Поволжья и Урала. - Прим. авт.), Тибета, Козакии (то есть областей, населенных казачеством. - Прим. авт.), Туркестана, Северного Вьетнама и других». От имени народов этих стран и краев авторы резолюции провозглашали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147