Недавно были объявлены военные маневры стран НАТО у берегов и границ Советского Союза на Черном море. Должен сказать, что, когда министр обороны маршал Малиновский спросил у меня, как быть, я сказал ему: „Вы министр обороны, что вы предлагаете?“ Он ответил: предлагаю привести в боевую готовность наши вооруженные силы, и прежде всего ракетную технику, поставить все на боевой взвод и вооружить ракеты боеголовками. Я ответил министру обороны, что он предлагает разумные меры, потому что мы не знаем, военные это маневры или подготовка к войне. Так что я нахожусь здесь, в Америке, а наша оборона приведена в боевое состояние». Хрущев утверждал, что во время следования «Балтики» за ней шла американская подводная лодка. «Зачем же эта новая провокация? - возмущался Хрущев. - Хотите нас запугать? Но мы не из пугливых. Вы хотели, может быть, послать ко дну корабль, на котором я следовал? Пожалуйста, я пойду ко дну, но за собой и вас потяну, так вы и знайте!»
Из этих выступлений Хрущева следовало, что мир опасно приблизился к грани глобальной катастрофы. Неудивительно, что лидеры неприсоединившихся стран, присутствовавшие на Генеральной Ассамблее ООН (президент Ганы Кваме Нкрума, премьер-министр Индии Дж. Неру, президент Индонезии Ахмед Сукарно, президент ОАР Гамаль Абдель Насер, президент Югославии Иосип Тито), направили Хрущеву и Эйзенхауэру послание, в котором выражали обеспокоенность напряженностью в международных отношениях. Они сообщали о внесенной ими проекте резолюции в повестку Генеральной Ассамблеи, в котором содержался призыв к руководителям двух супердержав возобновить «свои контакты, прерванные в последнее время, с тем, чтобы их ясно выраженное желание найти решение спорных проблем путем переговоров могло быть прогрессивно проведено в жизнь».
В своем ответе пяти руководителям блока неприсоединившихся стран Хрущев снова напоминал о полетах американских разведывательных самолетов и о необходимости американского правительства принести извинения за эти полеты. Он заявлял о своей готовности «вступить в контакт и переговоры с Президентом и правительством Соединенных Штатов, имея в виду, что правительство США найдет в себе мужество осудить указанные действия, вызвавшие ухудшение советско-американских отношений, и проявит добрую волю к улучшению этих отношений на деле».
Однако было очевидно, что президент Эйзенхауэр, срок пребывания у власти которого истекал через три месяца, был не намерен приносить те извинения, которые требовал Хрущев уже пять месяцев подряд. Но это можно было предвидеть и не отправляясь в США. Упреки же, которые бросал Хрущев в адрес правительства Эйзенхауэра с трибуны ООН, лишь усиливали у американцев впечатление о том, что их президент ведет себя правильно, стойко держась под потоком обвинений и оскорблений со стороны «тоталитарного диктатора». Поездка Хрущева не нанесла ощутимого удара по популярности правящей республиканской партии и ее кандидату - Никсону. Впрочем, послушав предвыборные выступления Кеннеди, в которых было немало антисоветских заявлений, Хрущев пришел к выводу: «Лучше бы победил Никсон. Я его знаю, а Кеннеди - неизвестная величина».
Хрущев отправлялся домой не на теплоходе, а на самолете. В своем выступлении 13 октября на аэродроме в Нью-Йорке Хрущев уверял, что он уезжает «с хорошим настроением, так как… появились некоторые проблески, дающие возможность надеяться на решение важнейших международных вопросов через Организацию Объединенных Наций, через заседания Генеральной Ассамблеи». Однако, судя по его словам, эти надежды зиждились исключительно на положительном отношении большинства членов ООН к советскому проекту Декларации о ликвидации колониального режима. Хрущев преувеличивал готовность бывших и нынешних колоний подняться на решительную борьбу против Запада и пойти по пути строительства социализма. Хотя в дальнейшем ряд стран Азии и Африки провозгласили социалистическую ориентацию и даже взяли в качестве теоретического руководства марксистско-ленинское учение, большинство этих стран не собиралось разрывать свои связи с Западом и отказываться от капиталистического способа производства.
Желание сотрудничать с СССР, которое изъявляли многие из руководителей этих стран, объяснялись исключительно стремлением изыскать дополнительные средства для развития этих государств. Я помню, как на одной международной встрече представитель Нигерии откровенно заявил: «Если нам США предоставят помощь, мы скажем: "Окей!", а если СССР предложит помощь, мы ответим: "Да, да!" Так и на самом деле поступали многие руководители стран «третьего мира». Расчет Хрущева на то, что все эти страны вот-вот станут резервом социалистического лагеря, не оправдывался. Когда эйфория от первых обращений ряда африканских стран за помощью к СССР прошла, Хрущев сам стал понимать, что многие руководители молодых государств Африки стремятся использовать нашу страну как дойную корову. В сентябре 1963 года Хрущев на заседании Президиума ЦК возмущался настойчивыми требованиями президента Гвинеи Секу Туре экипировать полностью гвинейскую армию за счет СССР. Вспоминая начало активной помощи Гвинее, Хрущев говорил: «Тогда это была первая африканская республика, которая получила независимость (точнее, первая бывшая французская колония, ставшая независимым государством. - Прим. авт.), и мы повернулись к ней с таким радушием. Он (Секу Туре. - Прим. авт.) нисколько не оценил этого и по-хамски ведет себя. Мы не будем ему мстить за это, но давайте и не выделять из группы других африканских стран. Сейчас же, если узнает Нкрума, скажет: «Дайте и мне то же, что вы даете Гвинее». Не надо этого делать, товарищи». Но в 1960 году Хрущев был готов оказывать помощь всем, кто провозглашал готовность бороться против империализма.
Прощаясь с Америкой, Хрущев вновь выражал сожаление, что не была произведена замена поста Генерального секретаря ООН «тройкой», а правительство США не извинилось за полеты разведывательных самолетов. Выступая на заседании Президиума ЦК, главный редактор «Правды» Сатюков утверждал: «Поездка т. Хрущева является самой великой победой… Резонанс в мире огромный, победа колоссальная». Ему вторил Аджубей: «С манерой действия Хрущева согласны большинство делегаций». Сам Хрущев также говорил о позитивных итогах своей поездки. На самом деле цели поездки не были достигнуты и политика мирного сосуществования, которую так яростно отстаивал Хрущев в своих идейно-политических спорах с китайскими руководителями, по-прежнему переживала глубокий кризис.
Глава 5
НОВЫЕ КОСМИЧЕСКИЕ ПОБЕДЫ И НОВЫЙ БЕРЛИНСКИЙ КРИЗИС
Заграничные вояжи подолгу отвлекали Хрущева от дел страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Из этих выступлений Хрущева следовало, что мир опасно приблизился к грани глобальной катастрофы. Неудивительно, что лидеры неприсоединившихся стран, присутствовавшие на Генеральной Ассамблее ООН (президент Ганы Кваме Нкрума, премьер-министр Индии Дж. Неру, президент Индонезии Ахмед Сукарно, президент ОАР Гамаль Абдель Насер, президент Югославии Иосип Тито), направили Хрущеву и Эйзенхауэру послание, в котором выражали обеспокоенность напряженностью в международных отношениях. Они сообщали о внесенной ими проекте резолюции в повестку Генеральной Ассамблеи, в котором содержался призыв к руководителям двух супердержав возобновить «свои контакты, прерванные в последнее время, с тем, чтобы их ясно выраженное желание найти решение спорных проблем путем переговоров могло быть прогрессивно проведено в жизнь».
В своем ответе пяти руководителям блока неприсоединившихся стран Хрущев снова напоминал о полетах американских разведывательных самолетов и о необходимости американского правительства принести извинения за эти полеты. Он заявлял о своей готовности «вступить в контакт и переговоры с Президентом и правительством Соединенных Штатов, имея в виду, что правительство США найдет в себе мужество осудить указанные действия, вызвавшие ухудшение советско-американских отношений, и проявит добрую волю к улучшению этих отношений на деле».
Однако было очевидно, что президент Эйзенхауэр, срок пребывания у власти которого истекал через три месяца, был не намерен приносить те извинения, которые требовал Хрущев уже пять месяцев подряд. Но это можно было предвидеть и не отправляясь в США. Упреки же, которые бросал Хрущев в адрес правительства Эйзенхауэра с трибуны ООН, лишь усиливали у американцев впечатление о том, что их президент ведет себя правильно, стойко держась под потоком обвинений и оскорблений со стороны «тоталитарного диктатора». Поездка Хрущева не нанесла ощутимого удара по популярности правящей республиканской партии и ее кандидату - Никсону. Впрочем, послушав предвыборные выступления Кеннеди, в которых было немало антисоветских заявлений, Хрущев пришел к выводу: «Лучше бы победил Никсон. Я его знаю, а Кеннеди - неизвестная величина».
Хрущев отправлялся домой не на теплоходе, а на самолете. В своем выступлении 13 октября на аэродроме в Нью-Йорке Хрущев уверял, что он уезжает «с хорошим настроением, так как… появились некоторые проблески, дающие возможность надеяться на решение важнейших международных вопросов через Организацию Объединенных Наций, через заседания Генеральной Ассамблеи». Однако, судя по его словам, эти надежды зиждились исключительно на положительном отношении большинства членов ООН к советскому проекту Декларации о ликвидации колониального режима. Хрущев преувеличивал готовность бывших и нынешних колоний подняться на решительную борьбу против Запада и пойти по пути строительства социализма. Хотя в дальнейшем ряд стран Азии и Африки провозгласили социалистическую ориентацию и даже взяли в качестве теоретического руководства марксистско-ленинское учение, большинство этих стран не собиралось разрывать свои связи с Западом и отказываться от капиталистического способа производства.
Желание сотрудничать с СССР, которое изъявляли многие из руководителей этих стран, объяснялись исключительно стремлением изыскать дополнительные средства для развития этих государств. Я помню, как на одной международной встрече представитель Нигерии откровенно заявил: «Если нам США предоставят помощь, мы скажем: "Окей!", а если СССР предложит помощь, мы ответим: "Да, да!" Так и на самом деле поступали многие руководители стран «третьего мира». Расчет Хрущева на то, что все эти страны вот-вот станут резервом социалистического лагеря, не оправдывался. Когда эйфория от первых обращений ряда африканских стран за помощью к СССР прошла, Хрущев сам стал понимать, что многие руководители молодых государств Африки стремятся использовать нашу страну как дойную корову. В сентябре 1963 года Хрущев на заседании Президиума ЦК возмущался настойчивыми требованиями президента Гвинеи Секу Туре экипировать полностью гвинейскую армию за счет СССР. Вспоминая начало активной помощи Гвинее, Хрущев говорил: «Тогда это была первая африканская республика, которая получила независимость (точнее, первая бывшая французская колония, ставшая независимым государством. - Прим. авт.), и мы повернулись к ней с таким радушием. Он (Секу Туре. - Прим. авт.) нисколько не оценил этого и по-хамски ведет себя. Мы не будем ему мстить за это, но давайте и не выделять из группы других африканских стран. Сейчас же, если узнает Нкрума, скажет: «Дайте и мне то же, что вы даете Гвинее». Не надо этого делать, товарищи». Но в 1960 году Хрущев был готов оказывать помощь всем, кто провозглашал готовность бороться против империализма.
Прощаясь с Америкой, Хрущев вновь выражал сожаление, что не была произведена замена поста Генерального секретаря ООН «тройкой», а правительство США не извинилось за полеты разведывательных самолетов. Выступая на заседании Президиума ЦК, главный редактор «Правды» Сатюков утверждал: «Поездка т. Хрущева является самой великой победой… Резонанс в мире огромный, победа колоссальная». Ему вторил Аджубей: «С манерой действия Хрущева согласны большинство делегаций». Сам Хрущев также говорил о позитивных итогах своей поездки. На самом деле цели поездки не были достигнуты и политика мирного сосуществования, которую так яростно отстаивал Хрущев в своих идейно-политических спорах с китайскими руководителями, по-прежнему переживала глубокий кризис.
Глава 5
НОВЫЕ КОСМИЧЕСКИЕ ПОБЕДЫ И НОВЫЙ БЕРЛИНСКИЙ КРИЗИС
Заграничные вояжи подолгу отвлекали Хрущева от дел страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147