Телефонная и радиосвязь всюду была налажена и проверена…
Дивизии первого эшелона начали выход к исходным позициям в ночь на 11 января, в ночь на 12-е продолжали подходить к исходным позициям и в предрассветный час перед началом штурма, сосредоточившись, ждали только сигнала к наступлению. В первом эшелоне в полосе наступления, протянувшейся на тринадцать километров, было четыре стрелковых дивизии. Они, считая с левого фланга (против Шлиссельбурга), расположились так: 86-я дивизия В. А. Трубачева - против высоты Преображенской и Овощного совхоза; далее - на направлении главного удара, 136-я дивизия Н. П. Симоняка - против Марьина, Пильни Мельницы и рощи «Акация»; 268-я дивизия С. Н. Борщева - против «Гаража», «Дачи» и 2-го городка; 45-я гвардейская дивизия А. А. Краснова - на Невской Дубровке, против 1-го городка с примыкающей к нему 8-й ГЭС и Невского «пятачка», находившегося в наших руках, - Московской Дубровки.
Далее, на правом фланге, вдоль Невы стояла 46-я стрелковая дивизия. В среднем течении Невы готова была к действиям артиллерия зимовавших здесь миноносцев и канонерок. Вдоль западного берега располагались части 16-го укрепленного района и 35-я отдельная лыжная бригада. 55-я стрелковая бригада стояла на льду Шлиссельбургской губы.
Соединения второго эшелона - 13-я и 123-я стрелковые дивизии, несколько стрелковых бригад, 152-я и 220-я танковые бригады полковников Ивановича и Шпиллера находились в глубине лесов и выходили в это время в свои выжидательные районы, расположенные в пяти-шести километрах от Невы. 11-я отдельная стрелковая бригада перед самым штурмом была отведена с передовых позиций в резерв, на два километра от Невы, в леса, обступающие Нижний поселок. Крупными , инженерными частями командовал полковник С. И. Лисовский.
Наше превосходство в силах над немцами было несомненным и значительным. Впервые в истории войска осажденного, блокированного города собирались прорвать блокаду изнутри. Но на этот раз никто в успехе не сомневался. В войсках я слышал только один уверенный, взволнованный возглас: «На этот раз - прорвем!»
Войска, повторяю, были готовы к бою…
Начало
Наступило 12 января 1943 года.
В девять утра над лесами, над широкой, крепко скованной льдом Невой, над всем передним краем господствовала тишина.
Десятки тысяч наших воинов в полной готовности уже напряженно отсчитывали оставшиеся до атаки минуты, но строжайшая военная тайна не должна была быть нарушена ни единым необычным звуком.
Гитлеровцы знали, что Ленинград готовится пробить блокаду. Они предугадывали, где именно мы дадим генеральный бой, - это им подсказывала сама географическая карта. День за днем воздвигали они все новые оборонительные сооружения на предполагаемом участке прорыва, стягивали сюда свои отборные части, еще и еще насыщали огневыми средствами узлы сопротивления, созданные ими за шестнадцать месяцев блокады.
Но когда именно и с какими силами мы начнем прорыв - этого гитлеровцы не знали. И давно ожидавшийся ими новый удар советских войск все-таки оказался для них неожиданным.
- Мы думали, - позже показал пленный санитар Ганс Петерс, - обычный огневой налет. Думали, что вот-вот перестанут. Но огонь усиливался. Солдаты стали нервничать. Потом все забрались кто куда мог. Ефрейтор Ламберт Буути закричал: «Я был во многих походах, но такого грохота не слышал».
В 9. 30 утра прокатился над Невой неистовый гром орудий. Все системы заговорили сразу.
Час настал!..
В ураганный гул канонады вступил шум многих моторов - из-за стены дыма появились фашистские самолеты. Бомбами и пулеметным огнем немецкие пилоты хотели было сорвать работу артиллеристов. Внезапно шум моторов утроился, и, опрокинутые нашими истребителями, несколько самолетов рассыпались на части. Остальные фашистские штурмовики покинули поле боя - с этой минуты в небе стала господствовать наша авиация. Ее бомбовые удары были слышны за десяток километров вокруг.
Шестнадцать дивизионов «катюш» грохнули по левому берегу одновременно. И тогда на невский пустынный лед вступили наши легкие танки и наша пехота. Широким фронтом между двумя берегами загремело «ура!» - Нева была форсирована решительно, я бы сказал, стремглав. Поддержанные огневым валом, одетые в маскировочные халаты стрелки, моряки, саперы, связисты, автоматчики, минометчики карабкались на высокий, яростно обороняемый врагом берег.
Участок Невы по всему фронту наступления был уже всецело в наших руках. По льду переправилась артиллерия и прокатились новые волны пехоты.
Люди были злы, вдохновенны, неустрашимы…
В освобожденном через пятнадцать минут после начала штурма населенном пункте Марьино и в Пильне Мельнице выставляются палатки, дымят походные кухни. Немногие оставшиеся здесь, в прежде густонаселенном районе, дети и женщины рассказывают бойцам обо всем пережитом.
Один-единственный сарай сохранился на месте когда-то богатой деревни Марьино.
К Ленинграду, пройдя наконец Неву, под конвоем идут пленные гитлеровцы. Давно, но совсем иначе надеялись они попасть туда. Вид их жалок и омерзителен.
Среди них Франц фон Гюльтенфельд, сын прусского помещика, владельца шестисот гектаров земли, сотен лошадей и коров. В Германии в рабство этому гитлеровцу отданы двадцать пленных красноармейцев и десять русских женщин.
Только что окончился допрос, на котором сей пруссак угрюмо сказал: «Мы думали, что настал конец света. Нам твердили, что советская авиация больше не существует. Но вчера мы увидели совсем другое. Земля непрерывно дрожала от бомб и снарядов. Больше половины наших было убито или засыпано землей. На минуту стало тихо. И сразу же мы были окружены вашими!»
Я пишу это в землянке, под немолчный грохот орудий в ночь на 14 января 1943 года. Наступление продолжается. Блокада будет прорвана. Мы все это знаем!..
Через Неву
Два-три дня назад в этом лесу находился ВПУ. Сегодня последней уехала телефонная станция, смонтированная в автомашине. Два-три дня назад все дороги были запружены транспортом, шедшим к Неве. Сейчас дороги свободны, и навстречу попадаются только грузовики с трофеями да группы пленных. От передовых, продолжающих вести бой частей до последней тыловой канцелярии - армия передвинулась вперед, все - в наступлении.
Мороз градусов двадцать пять, встречный пронзительный ветер. Мы мчимся в открытом «пикапе» в освобожденный от врага Шлиссельбург. Густой лес, украшенный поблескивающим на солнце снегом, становится реже: все больше раскромсанных снарядами деревьев, все больше безжизненных прогалин, на которых из-под снега торчат только изглоданные, расщепленные пни. Вот Черная речка, текущая в глубоком овраге к недавнему переднему краю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
Дивизии первого эшелона начали выход к исходным позициям в ночь на 11 января, в ночь на 12-е продолжали подходить к исходным позициям и в предрассветный час перед началом штурма, сосредоточившись, ждали только сигнала к наступлению. В первом эшелоне в полосе наступления, протянувшейся на тринадцать километров, было четыре стрелковых дивизии. Они, считая с левого фланга (против Шлиссельбурга), расположились так: 86-я дивизия В. А. Трубачева - против высоты Преображенской и Овощного совхоза; далее - на направлении главного удара, 136-я дивизия Н. П. Симоняка - против Марьина, Пильни Мельницы и рощи «Акация»; 268-я дивизия С. Н. Борщева - против «Гаража», «Дачи» и 2-го городка; 45-я гвардейская дивизия А. А. Краснова - на Невской Дубровке, против 1-го городка с примыкающей к нему 8-й ГЭС и Невского «пятачка», находившегося в наших руках, - Московской Дубровки.
Далее, на правом фланге, вдоль Невы стояла 46-я стрелковая дивизия. В среднем течении Невы готова была к действиям артиллерия зимовавших здесь миноносцев и канонерок. Вдоль западного берега располагались части 16-го укрепленного района и 35-я отдельная лыжная бригада. 55-я стрелковая бригада стояла на льду Шлиссельбургской губы.
Соединения второго эшелона - 13-я и 123-я стрелковые дивизии, несколько стрелковых бригад, 152-я и 220-я танковые бригады полковников Ивановича и Шпиллера находились в глубине лесов и выходили в это время в свои выжидательные районы, расположенные в пяти-шести километрах от Невы. 11-я отдельная стрелковая бригада перед самым штурмом была отведена с передовых позиций в резерв, на два километра от Невы, в леса, обступающие Нижний поселок. Крупными , инженерными частями командовал полковник С. И. Лисовский.
Наше превосходство в силах над немцами было несомненным и значительным. Впервые в истории войска осажденного, блокированного города собирались прорвать блокаду изнутри. Но на этот раз никто в успехе не сомневался. В войсках я слышал только один уверенный, взволнованный возглас: «На этот раз - прорвем!»
Войска, повторяю, были готовы к бою…
Начало
Наступило 12 января 1943 года.
В девять утра над лесами, над широкой, крепко скованной льдом Невой, над всем передним краем господствовала тишина.
Десятки тысяч наших воинов в полной готовности уже напряженно отсчитывали оставшиеся до атаки минуты, но строжайшая военная тайна не должна была быть нарушена ни единым необычным звуком.
Гитлеровцы знали, что Ленинград готовится пробить блокаду. Они предугадывали, где именно мы дадим генеральный бой, - это им подсказывала сама географическая карта. День за днем воздвигали они все новые оборонительные сооружения на предполагаемом участке прорыва, стягивали сюда свои отборные части, еще и еще насыщали огневыми средствами узлы сопротивления, созданные ими за шестнадцать месяцев блокады.
Но когда именно и с какими силами мы начнем прорыв - этого гитлеровцы не знали. И давно ожидавшийся ими новый удар советских войск все-таки оказался для них неожиданным.
- Мы думали, - позже показал пленный санитар Ганс Петерс, - обычный огневой налет. Думали, что вот-вот перестанут. Но огонь усиливался. Солдаты стали нервничать. Потом все забрались кто куда мог. Ефрейтор Ламберт Буути закричал: «Я был во многих походах, но такого грохота не слышал».
В 9. 30 утра прокатился над Невой неистовый гром орудий. Все системы заговорили сразу.
Час настал!..
В ураганный гул канонады вступил шум многих моторов - из-за стены дыма появились фашистские самолеты. Бомбами и пулеметным огнем немецкие пилоты хотели было сорвать работу артиллеристов. Внезапно шум моторов утроился, и, опрокинутые нашими истребителями, несколько самолетов рассыпались на части. Остальные фашистские штурмовики покинули поле боя - с этой минуты в небе стала господствовать наша авиация. Ее бомбовые удары были слышны за десяток километров вокруг.
Шестнадцать дивизионов «катюш» грохнули по левому берегу одновременно. И тогда на невский пустынный лед вступили наши легкие танки и наша пехота. Широким фронтом между двумя берегами загремело «ура!» - Нева была форсирована решительно, я бы сказал, стремглав. Поддержанные огневым валом, одетые в маскировочные халаты стрелки, моряки, саперы, связисты, автоматчики, минометчики карабкались на высокий, яростно обороняемый врагом берег.
Участок Невы по всему фронту наступления был уже всецело в наших руках. По льду переправилась артиллерия и прокатились новые волны пехоты.
Люди были злы, вдохновенны, неустрашимы…
В освобожденном через пятнадцать минут после начала штурма населенном пункте Марьино и в Пильне Мельнице выставляются палатки, дымят походные кухни. Немногие оставшиеся здесь, в прежде густонаселенном районе, дети и женщины рассказывают бойцам обо всем пережитом.
Один-единственный сарай сохранился на месте когда-то богатой деревни Марьино.
К Ленинграду, пройдя наконец Неву, под конвоем идут пленные гитлеровцы. Давно, но совсем иначе надеялись они попасть туда. Вид их жалок и омерзителен.
Среди них Франц фон Гюльтенфельд, сын прусского помещика, владельца шестисот гектаров земли, сотен лошадей и коров. В Германии в рабство этому гитлеровцу отданы двадцать пленных красноармейцев и десять русских женщин.
Только что окончился допрос, на котором сей пруссак угрюмо сказал: «Мы думали, что настал конец света. Нам твердили, что советская авиация больше не существует. Но вчера мы увидели совсем другое. Земля непрерывно дрожала от бомб и снарядов. Больше половины наших было убито или засыпано землей. На минуту стало тихо. И сразу же мы были окружены вашими!»
Я пишу это в землянке, под немолчный грохот орудий в ночь на 14 января 1943 года. Наступление продолжается. Блокада будет прорвана. Мы все это знаем!..
Через Неву
Два-три дня назад в этом лесу находился ВПУ. Сегодня последней уехала телефонная станция, смонтированная в автомашине. Два-три дня назад все дороги были запружены транспортом, шедшим к Неве. Сейчас дороги свободны, и навстречу попадаются только грузовики с трофеями да группы пленных. От передовых, продолжающих вести бой частей до последней тыловой канцелярии - армия передвинулась вперед, все - в наступлении.
Мороз градусов двадцать пять, встречный пронзительный ветер. Мы мчимся в открытом «пикапе» в освобожденный от врага Шлиссельбург. Густой лес, украшенный поблескивающим на солнце снегом, становится реже: все больше раскромсанных снарядами деревьев, все больше безжизненных прогалин, на которых из-под снега торчат только изглоданные, расщепленные пни. Вот Черная речка, текущая в глубоком овраге к недавнему переднему краю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179