Так, человек на человеке, восемнадцать дней сидели. Немцы придут, возьмут тарелку, нож, лампу, уйдут. Я девочку пяти лет держала на коленях, сунусь, закроюсь, - глаза бы не видели!.. А мальчик, Игорь, одиннадцати лет, успел убежать с нашими бойцами, кормился с ними…
А когда дом сгорел, ни пары белья - остались, кто живы, и голые и голодные… А теперь? Я - сама! Муж мой в армии, оторвало ногу, мимо Жихарева ехал, письмо послал - от двадцатого мая… И мальчик Игорь в больнице в Путилове, с тифом лежит, заболел…
Эта женщина, Евдокия Архипова, работает в совхозе двадцать лет, со дня организации совхоза в 1920 году.
Своя корова была и куры, одежа, работали - благодать! Здесь даже и столовой не было, все по домам хорошо жили, поросят держали, - что хочешь!.
Раньше это богатый уголок был! - заговорил Овчинников. - Все дышало довольством. Сельское хозяйство - рентабельное. Высокий удой - четыре тысячи шестьсот литров на фуражную корову. Овощной продукции очень много…
Овчинников жестом руки отстранил Архипову, порывавшуюся высказаться до конца:
- Ты теперь подожди! Теперь я расскажу, как мы все восстанавливали!.. Когда наши вернулись, ничего тут из материальных ценностей не было: ни лошадей, ни коров, ни продовольствия, ни кормовых фондов… Усилиями небольшого коллектива пришедших и остававшихся совхозников начал совхоз возрождаться, с января. Но… завести скот нельзя - кормов нет, разместить людей негде - домов нет… Этот уцелевший домик не совхозная территория, передан нам исполкомом. Немцы всю территорию совхоза занимали, а здесь - не были, с километр не дошли!
И задумались мы, работники треста, - что делать с совхозом в тысяча девятьсот сорок втором году?
Зная положение Ленинграда и требования фронта, решили, несмотря на тяжелую обстановку, вырастить максимум овощей. В прошлом году под овощами было семь га, в этом решили - четырнадцать! Картофеля, вместо пяти прошлогодних, дать десять гектаров. Вдвое! А была у нас одна полурабочая лошадь, с трудом восстановили один трактор.
Когда бурное таяние снега началось, в апреле, - однажды утром прихожу на скотный двор, вижу: лежит огромная противотанковая мина. Л рядом мальчишки балуются детонатором… Саперы нам мины взрывали сотнями!
Сеяли сначала плохо. Потом возвратился наш агроном Иван Иванович Лычагин. Дело значительно повернули - пошло вперед! На сегодня из четырнадцати га посеяно и высажено рассады в грунт около десяти гектаров. Плохо с картошкой, полный прорыв: семена не поступили в район. Ждем. Если поступят - успеем.
Собрали народ. Привезли из Ленинграда инвентарь и много всего, что нам нужно. Директор совхоза теперь у нас опытный агроном, товарищ Ходасевич Борис Георгиевич - тоже из Ленинграда.
Овощи, безусловно, вырастим, - центральная наша задача! Ухаживаем за культурами, а трудности тягла преодолеваем: по ветлазаретам собираем калек лошадей, сеем, пашем, бороним.
Ну а насчет животноводства? Так: план сдать государству в сорок втором году пятьсот центнеров молока. Но если не выполним, виноваты будете вы, военные: не разрешают завозить сюда коров. Есть у нас восемь коров, четыре теленка и один бык. Доим коров неплохо, позавчерашний удой - девяносто три килограмма за сутки от шести дойных. В ближайшие дни ждем ста литров, а потом будем добиваться полутораста, - одна корова должна отелиться.
Выполнение всего плана зависит от военной обстановки! Трудности - большие. Районные руководители хитрят: «Что ж, вы - всесоюзная организация! Значит, и лошадей и все прочее должны получить из Москвы!..» Поэтому, когда всем другим дали по две лошади, нам ничего не дали! Ну, а в остальном отношение районной организации теплое. Только вот секретарь райкома комсомола сюда дороги не нашел С двадцать шестого мая, как я приехал сюда, никто не занес ни одного экземпляра газеты. Последние номера от шестнадцатого мая. Нельзя ли нас прикрепить к бао?.. Так как весь совхозный трест эвакуировался, то ни политотдела, ни политсектора нет. Неплохо бы, чтобы армейские политработники пришли бы и обратили на нас внимание!

В Мгинском райисполкоме
1 июня. Утро. Шум
Сегодня решил посетить Мгинский райисполком, эвакуированный из оккупированной немцами Мги и находящийся теперь здесь, в Шуме. И пришел к председателю исполкома Салмаксову Ивану Тимофеевичу и застал у его стола бабку в рваном зипуне, в калошах на босу ногу.
… Все как есть сгорело… Все было у меня, нет теперь ничего… Все сгорело, выскочила голая, теперь и холодная, и голодная. И денег шестьсот рублей сгорело.
Э! Надо б их в сберкассу снести, не сгорели бы.
Да я то все собиралась уехать, да и не собралась… Семьдесят лет. Никогда не докучала, а теперь не знаю, как и жить, с чего начинать.
Ничего, поживешь, поможем.
Вот спасибо, только что бог да добрые люди помогут.
Бог? Ну, от бога-то…
Да добрые люди…
Вот это, пожалуй! Советская власть поможет тебе!
Вот, спаси ее бог! А то и как жить, не знаю… На огороде копалась, самую рвань-то надела…
Бабка благодарит, уходит, и Салмаксов через стол говорит своему помощнику:
- Вот эту бабушку нужно проверить. Если подтвердится, включить ее в список этих американских подарков!..
Входит старик. Усатый, худой, лет пятидесяти, в кепке, в грязном пиджачишке, штаны грязные. Сует руку Салмаксову, хныкающим тоном жалуется, что нет денег. Салмаксов наставительно замечает:
- Собирать надо! Вот каски, например! За десять штук - сорок рублей, за сто касок - шестьсот рублей, - прогрессивка! И гильзы надо собирать… Как твоя фамилия-то?
- Гарцев!
- Где ты был, когда немцы были?
- Там!
- У немцев?
- У немцев.
- Куда тебя гнали?
- За Пчевжу… Хоронился, а то работать - дрова пилить заставляют. «Рус, Рус! Выходи!» - а то с палкой!
- А питание как?
- А кониной! Больше-то нет ничего… И сейчас кониной…
- Падринский? Хлеба сколько получаешь? Четыреста?
- Да… Да вот картошкой горелой, высушишь да и питаешься. Больше нет ничего… А не дай никому испытывать! Лучше задавиться, чем попадаться к немцу. Ложись под пули - лучше! Все равно околевать. Запряг лошадь…
Старик уходит, входит милиционер. Разговор об очистке дороги от совхоза на Падрилу… Старичишка приходит опять.
- Что?
- А вот что… Бумажку!
- Не получил еще?
- Не получил! Тебя и дожидаю все.
- Иди вот сюда. Сейчас Тельнова, секретарша, зайдет, и возьмешь.
Уходят все, и Салмаксов начинает мне рассказывать.
- Десятый месяц исполком как бы в командировке!.. Если район в целом и сельсоветский аппарат взять, несмотря на то что эвакуировались из Мги, мы деятельность продолжали и не ослабляли советский аппарат. Налоги, платежи собирали, как полагалось и раньше. Даже народ по платежеспособности в несколько раз лучше, чем когда бы то ни было, - более сознательными стали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179