Там льды всякие, вечная мерзлота, северное сияние опять же. Слышала о таких краях?
– Только в сказках. – Волоча за собой плащ, эльфийка перебралась к разгорающемуся огню. – И жить там нельзя. Опять врешь?
– Нет, – де Фокс покачал головой, – не вру. Мы правда там живем. Мы такие, ну вроде амфибий. Не совсем, конечно, но близко. Дельфины нам тоже сродни. В общем, купаться любим – страсть. А холодно вокруг... тоже страсть. Вот и пришлось приспосабливаться.
– Так прямо во “всяких льдах” и купаетесь?
– Зачем во льдах? – Эльрик говорил серьезно. – Подо льдами. В полынью ныряешь и вперед. До следующей.
– Ага. А питаетесь святым духом?
– Нет. Рыбой. – Шефанго вздохнул. – Ты тюлений жир ела когда-нибудь? Такая, скажу я тебе, гадость.
– Так ты у нас к рыбке привык, – сочувственно кивнула Легенда. – То-то мясо не жрешь.
– У меня с перепугу аппетит пропадает, – объяснил де Фокс и повесил над огнем котелок с водой. – Не веришь, да? Ну и правильно делаешь. На самом деле мы гоблинов разводим.
– Что?
– Да не что, а “кого”. Гоблинов. Ну, помнишь, в лагере, Гоблин? Начальник службы безопасности. Вот таких и разводим. Только жирных. И безмозглых. У них мозги атрофировались, потому что мы им создали нормальные жизненные условия. С потребительской корзиной у наших гоблинов все в порядке, хлеба хватает, а без зрелищ они обходятся. Вот. А мы их едим. Нет, некоторые дрессируют. Через несколько поколений дрессированных гоблинов можно получить разумное потомство, только император этого не одобряет. Зачем нам разумные? Тебе бы понравилось, если бы свиньи вдруг заговорили?
– Бинфэн мне, во всяком случае, не глянулся, – согласилась Легенда, малость одуревшая спросонья от обрушившегося на нее потока слов. Каждое по отдельности, слова были понятны, но вместе никак не складывались. – Что с тобой сегодня сделалось? Что-то ты разговорился.
– Вэйше убить хочу, – признался Эльрик. – Ни о чем больше думать не могу. Умственный запор случился. А он иногла словесным недержанием сопровождается.
– Подожди, что значит “Вэйше – девятое сомнение”? Значит, то... те, что были вчера, – семь и восемь, да?
– Ага, – радостно кивнул шефанго. – Осталось всего ничего.
– Тебе вчера мало было?
– Больше, чем хотелось бы. Но мы почти пришли. Поднимемся на вершину, а там, глядишь, что-нибудь придумается. Убьем Вэйше, найдем Финроя – и в лагерь.
– Зачем ее убивать? Сотто говорили...
– Что она оставляет людей у себя. Не люблю таких.
– Мальчик, ты головой не стукался? – насмешливо, но со злыми нотками в голосе спросила Легенда. – От тех, вчерашних, едва ушли. Мало ли что ты там не любишь! Может, вернешься тогда да добьешь оставшегося? Или он тебе понравился?
– Я не от них убегал, – нахмурившись, ответил Эльрик. – А от того, кто их жрать начал.
– Герой! Какая разница, скажи на милость, кого ты испугался? Вернуться сейчас и прикон чить того, недоеденного, можешь?
Эльрик пожал плечами. Вздохнул:
– Я хочу убить Вэйше. И я постараюсь это сделать. Что тебе не нравится?
– Это как раз и не нравится, – уже зло сказала Легенда. – Ты, следуя за своими “хочу”, втягиваешь в неприятности всех вокруг. И чем ты в таком случае лучше того... смеска?
Шефанго поморщился:
– Йорик-то тут при чем? Он тебя никуда не втягивал... То есть втянул, конечно, но его “хочу” – “не хочу” здесь ни при чем.
– А твои очень даже при чем. Нас вообще-то двое, если ты до сих пор не заметил.
– Можно подумать, я все время делаю глупости, которые тебе приходится разгребать.
– Именно, – подтвердила Легенда. – С самого начала. С той минуты, как мы с тобой встретились.
– Серьезно? – В голосе шефанго прорезался искренний интерес. – Это что, например? То, что мы пошли на Цошэн, а не в лагерь?
– То, что ты, будучи еще Эфой, отправил на небеса всех моих спутников. Потом, уже когда мы оказались на здешних берегах, решил уйти от моря, хотя наличие доски на берегу доказывало, что у нас есть шанс дождаться проходящего корабля. Потом ты пожелал остаться под командованием этого... орка. Потом собрался на Цошэн. А теперь еще и Вэйше. Ты не обратил внимания, что я все время вынуждена расхлебывать ту кашу, которую ты завариваешь?
– Сейчас обратил, – кивнул Эльрик. – Но я хочу убить Вэйше. И я постараюсь это сделать.
Слова прозвучали с прежним спокойствием. Однако скользнуло что-то в интонациях... Что-то похожее на злость. В первый раз услышала Легенда такие нотки в завораживающем голосе своего спутника. Нельзя сказать, чтобы они много общались в те дни, пока поднимались на вершину Цошэн, однако этого было достаточно, чтобы понять: говорить шефанго умеет. Ему удавалось вкладывать в слова именно тот смысл, который требовался. Как Эльрик это делал, оставалось непонятным. Но как-то делал.
И теперь он сказал то, что сказал. Именно так, как ей нужно было услышать. Так, чтобы у нее даже сомнений не осталось в том, что он действительно постарается убить Вэйше, неведомое существо, живущее на Цошэн. И плевать ему с вершины этой самой Цошэн на все ее, Легендины, проблемы и сложности.
– Дурак, – буркнула она, сбрасывая плащ.
Поднялась и пошла умываться.
Может быть, холод прогонит злость. Тем более что злиться было бесполезно и унизительно. Она, Легенда, поймала себя на том, что испугалась недоросля-шефанго. Не демона, за которого принимала его так долго и которого действительно был резон бояться. А тощего сопляка, самого обычного мальчишку, ничем по большому счету не отличающегося от эльфийских пацанов. Испугалась только потому, что услышала в его голосе неведомую ранее злость. Испугалась того, что он может всерьез рассердиться и...
"И что?” – рявкнула Легенда сама на себя.
В том-то и дело, что ничего. Ничем ей рассерженность Эльрика не грозила. А испугалась она просто по природной, не женской даже, бабской трусливости. Той, от которой теряется женщина даже перед плюгавеньким мужем, рявкающим на нее в подпитии.
Гадко это было. Глупо. Оттого и злило.
Вэйше он убьет. Да и бесы с ним, пусть убивает, пусть что хочет творит. Ее, Легенды, все эти глупости не касаются. Ей нужен Финрой. Он – на вершине. Остальное – заботы и проблемы беловолосого сопляка.
Мысли походили на принятие решения, и злость постепенно отступала. От холодной воды остатки жарко клокочущей ярости, зашипев, угасли. Так что обратно Легенда шла уже в настроении, близком к спокойному. Хорошего у нее не было с первого дня похода, а спокойное – это уже достижение. Уж во всяком случае лучше, чем злость.
7. ВРЕМЯ ОТКРЫТИЙ
Дорога превратилась в тропинку. А потом даже эта узкая тропка исчезла. Склон становился все круче, каменная крошка сыпалась из-под ног.
Эльрик поднимался, не замечая этих перемен. Шел себе и шел. Словно и разницы нет, по горизонтальной поверхности идти или по вертикальной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Только в сказках. – Волоча за собой плащ, эльфийка перебралась к разгорающемуся огню. – И жить там нельзя. Опять врешь?
– Нет, – де Фокс покачал головой, – не вру. Мы правда там живем. Мы такие, ну вроде амфибий. Не совсем, конечно, но близко. Дельфины нам тоже сродни. В общем, купаться любим – страсть. А холодно вокруг... тоже страсть. Вот и пришлось приспосабливаться.
– Так прямо во “всяких льдах” и купаетесь?
– Зачем во льдах? – Эльрик говорил серьезно. – Подо льдами. В полынью ныряешь и вперед. До следующей.
– Ага. А питаетесь святым духом?
– Нет. Рыбой. – Шефанго вздохнул. – Ты тюлений жир ела когда-нибудь? Такая, скажу я тебе, гадость.
– Так ты у нас к рыбке привык, – сочувственно кивнула Легенда. – То-то мясо не жрешь.
– У меня с перепугу аппетит пропадает, – объяснил де Фокс и повесил над огнем котелок с водой. – Не веришь, да? Ну и правильно делаешь. На самом деле мы гоблинов разводим.
– Что?
– Да не что, а “кого”. Гоблинов. Ну, помнишь, в лагере, Гоблин? Начальник службы безопасности. Вот таких и разводим. Только жирных. И безмозглых. У них мозги атрофировались, потому что мы им создали нормальные жизненные условия. С потребительской корзиной у наших гоблинов все в порядке, хлеба хватает, а без зрелищ они обходятся. Вот. А мы их едим. Нет, некоторые дрессируют. Через несколько поколений дрессированных гоблинов можно получить разумное потомство, только император этого не одобряет. Зачем нам разумные? Тебе бы понравилось, если бы свиньи вдруг заговорили?
– Бинфэн мне, во всяком случае, не глянулся, – согласилась Легенда, малость одуревшая спросонья от обрушившегося на нее потока слов. Каждое по отдельности, слова были понятны, но вместе никак не складывались. – Что с тобой сегодня сделалось? Что-то ты разговорился.
– Вэйше убить хочу, – признался Эльрик. – Ни о чем больше думать не могу. Умственный запор случился. А он иногла словесным недержанием сопровождается.
– Подожди, что значит “Вэйше – девятое сомнение”? Значит, то... те, что были вчера, – семь и восемь, да?
– Ага, – радостно кивнул шефанго. – Осталось всего ничего.
– Тебе вчера мало было?
– Больше, чем хотелось бы. Но мы почти пришли. Поднимемся на вершину, а там, глядишь, что-нибудь придумается. Убьем Вэйше, найдем Финроя – и в лагерь.
– Зачем ее убивать? Сотто говорили...
– Что она оставляет людей у себя. Не люблю таких.
– Мальчик, ты головой не стукался? – насмешливо, но со злыми нотками в голосе спросила Легенда. – От тех, вчерашних, едва ушли. Мало ли что ты там не любишь! Может, вернешься тогда да добьешь оставшегося? Или он тебе понравился?
– Я не от них убегал, – нахмурившись, ответил Эльрик. – А от того, кто их жрать начал.
– Герой! Какая разница, скажи на милость, кого ты испугался? Вернуться сейчас и прикон чить того, недоеденного, можешь?
Эльрик пожал плечами. Вздохнул:
– Я хочу убить Вэйше. И я постараюсь это сделать. Что тебе не нравится?
– Это как раз и не нравится, – уже зло сказала Легенда. – Ты, следуя за своими “хочу”, втягиваешь в неприятности всех вокруг. И чем ты в таком случае лучше того... смеска?
Шефанго поморщился:
– Йорик-то тут при чем? Он тебя никуда не втягивал... То есть втянул, конечно, но его “хочу” – “не хочу” здесь ни при чем.
– А твои очень даже при чем. Нас вообще-то двое, если ты до сих пор не заметил.
– Можно подумать, я все время делаю глупости, которые тебе приходится разгребать.
– Именно, – подтвердила Легенда. – С самого начала. С той минуты, как мы с тобой встретились.
– Серьезно? – В голосе шефанго прорезался искренний интерес. – Это что, например? То, что мы пошли на Цошэн, а не в лагерь?
– То, что ты, будучи еще Эфой, отправил на небеса всех моих спутников. Потом, уже когда мы оказались на здешних берегах, решил уйти от моря, хотя наличие доски на берегу доказывало, что у нас есть шанс дождаться проходящего корабля. Потом ты пожелал остаться под командованием этого... орка. Потом собрался на Цошэн. А теперь еще и Вэйше. Ты не обратил внимания, что я все время вынуждена расхлебывать ту кашу, которую ты завариваешь?
– Сейчас обратил, – кивнул Эльрик. – Но я хочу убить Вэйше. И я постараюсь это сделать.
Слова прозвучали с прежним спокойствием. Однако скользнуло что-то в интонациях... Что-то похожее на злость. В первый раз услышала Легенда такие нотки в завораживающем голосе своего спутника. Нельзя сказать, чтобы они много общались в те дни, пока поднимались на вершину Цошэн, однако этого было достаточно, чтобы понять: говорить шефанго умеет. Ему удавалось вкладывать в слова именно тот смысл, который требовался. Как Эльрик это делал, оставалось непонятным. Но как-то делал.
И теперь он сказал то, что сказал. Именно так, как ей нужно было услышать. Так, чтобы у нее даже сомнений не осталось в том, что он действительно постарается убить Вэйше, неведомое существо, живущее на Цошэн. И плевать ему с вершины этой самой Цошэн на все ее, Легендины, проблемы и сложности.
– Дурак, – буркнула она, сбрасывая плащ.
Поднялась и пошла умываться.
Может быть, холод прогонит злость. Тем более что злиться было бесполезно и унизительно. Она, Легенда, поймала себя на том, что испугалась недоросля-шефанго. Не демона, за которого принимала его так долго и которого действительно был резон бояться. А тощего сопляка, самого обычного мальчишку, ничем по большому счету не отличающегося от эльфийских пацанов. Испугалась только потому, что услышала в его голосе неведомую ранее злость. Испугалась того, что он может всерьез рассердиться и...
"И что?” – рявкнула Легенда сама на себя.
В том-то и дело, что ничего. Ничем ей рассерженность Эльрика не грозила. А испугалась она просто по природной, не женской даже, бабской трусливости. Той, от которой теряется женщина даже перед плюгавеньким мужем, рявкающим на нее в подпитии.
Гадко это было. Глупо. Оттого и злило.
Вэйше он убьет. Да и бесы с ним, пусть убивает, пусть что хочет творит. Ее, Легенды, все эти глупости не касаются. Ей нужен Финрой. Он – на вершине. Остальное – заботы и проблемы беловолосого сопляка.
Мысли походили на принятие решения, и злость постепенно отступала. От холодной воды остатки жарко клокочущей ярости, зашипев, угасли. Так что обратно Легенда шла уже в настроении, близком к спокойному. Хорошего у нее не было с первого дня похода, а спокойное – это уже достижение. Уж во всяком случае лучше, чем злость.
7. ВРЕМЯ ОТКРЫТИЙ
Дорога превратилась в тропинку. А потом даже эта узкая тропка исчезла. Склон становился все круче, каменная крошка сыпалась из-под ног.
Эльрик поднимался, не замечая этих перемен. Шел себе и шел. Словно и разницы нет, по горизонтальной поверхности идти или по вертикальной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65