– Не в нашем, – кивнул Йорик.
– Вообще-то, – промурлыкала шефанго, – стихи принято читать до того, как...
– А знакомиться – после, – с готовностью согласился орк.
– Еще! – потребовала Тресса, умащиваясь на плече сотника. – Читай еще!

Я песнь о ней сложил, но вознегодовала,
Она на то, что ей пределом служит стих
"Как мне тебя воспеть?” – Она мне отвечала
"Стиху ли быть красот вместилищем моих?”

– Ах так! – острыми зубами шефанго тяпнула его за ухо. – Хочешь дырок сразу под четыре серьги? Могу устроить.
И как-то сразу стало совсем не до стихов. Вообще не до чего стало. Только где-то на самом краю мыслей, как на самом краю жизни, мерцало тускло: “Последняя ночь... совсем последняя ночь”.
А потом он лежал и думал. Думал, что, наверное, нужно чувствовать себя должником, но никак не получалось. Была чуть горькая радость от осознания жертвы, принесенной ради его “никчемной жизни”. И только усмешку вызывал собственный ужас, когда рассказала Легенда о цене, затребованной богиней. Сорхе могла убить... должна была убить. И не убила. Не получилось что-то у Дарующей Жизнь. Дождь и гроза вчера разразились страшные, как и положено, однако Тресса – вот она, спит, уткнувшись носом ему в плечо. А ребенок... Что ж, шефанго чтят традиции, но даже они, если погибает последний в роду, не оставив наследника, вспоминают о медицине. Хвала богам, врачи там, дома, творят воистину чудеса. Будет ребенок у Трессы. Будет он и у нее-Эльрика. Все будет так, как должно и должно.
Только... “последняя ночь... совсем последняя ночь”.
***
Шафут в человеческом облике явиться не пожелал. Просто тень сгустилась под потолочными балками, и прозвучал густой, томный голос:
– Взошедший на Цошэн, ты готов отправиться со мной, дабы воевать за мое могущество?
– Кажись, тебя, – буркнул Гоблин Эльрику и сгреб кости в стаканчик. – Потом доиграем.
– И проигрыш потом отдашь?
– Какой проигрыш? Я еще, может, отыграюсь. Или в картишки перекинемся.
– Ну-ну. Готов, – кинул Эльрик в пустоту, почувствовав некое нехорошее напряжение. – Только нас двое.
– Не важно. Идите в круг света и не бойтесь, что бы ни случилось.
– Ясно. – Шефанго снял со стены свой меч.
... Легенда, просидевшая все утро в обиде на белый свет, бросила в петлю саблю. Затянула рюкзак. С подозрением оглядела упомянутый круг света, что возник тут же, в доме, на дощатом полу. Поморщилась:
– Вечно ты меня куда-нибудь впутываешь.
– Лучше со мной, чем с Йориком, – резонно возразил Эльрик.
Впрочем, это эльфийка и без него понимала. В световое пятно они шагнули вместе.
Тряхнуло. Закружилась голова, верх и низ поменялись местами, а после и вовсе перепутались. Мир крутнулся сразу по нескольким осям. Потом полыхнуло белым до яркой синевы и больно стукнуло в пятки.
– Опаньки! – Эльрик поймал Легенду. Поставил на ноги. – У Финроя это лучше получалось.
– Так он и постарше. – Эльфийка огляделась. – Мы опять в горах?
Вопрос ответа не требовал.
А лагерь Шафута совсем не походил на лагерь Сорхе. Начать с того, что дома здесь были каменные. Маленькие, круглые, белесые, чем-то они напоминали домики эннэмских пастухов. Точно так же лепились к монолитным скальным стенам. Точно так же выкраивали каждый относительно ровный кусочек земли в крохотной долине, чтобы укрепиться на нем и застыть, по самые глаза надвинув низкую крышу.
И люди здесь были другие. Точнее, здесь были Люди.
– Человек, – пробормотала Легенда, глядя на того, кто шел к ним со стороны поселка.
– Это местный. – Эльрик кивнул, изображая поклон.
Ему в ответ поклонились низко, но с достоинством:
– Светлых вам мыслей, воины.
– Э-э... и вам... – Таких приветствий слышать еще не доводилось.
– Светлых вам мыслей, – с легкостью ответила Легенда. – Он не очень разговорчив, – ухмыльнулась она в сторону Эльрика. – И довольно косноязычен.
– Великим воинам не нужен длинный язык, – сообщил эльфийке невысокий, смуглый красавец, вооруженный кривущим мечом. – Это вы взошли на Цошэн и привели Финроя?
– Мы.
– Что ж, милости просим к нашему огню. Мне приятно познакомиться с людьми, служившими в лучшем из отрядов.
Эльрик смотрел по сторонам, следуя за Легендой. А эльфийка говорила за двоих. Блестела глазами, сверкала улыбкой, золотые волосы сияли под солнцем. Красивая женщина. Очень. А этих здесь, надо полагать, осаждают оборотни-барсы, или ящерки, или еще какая мразь подобного же рода. Подобраться к поселку в человеческом обличье трудно, а вот в зверином – с нашим удовольствием.
Шафут. Властитель дум. Или душ? Он собрал к себе остатки местных, преданных своим богам, как собаки, а может, и сильнее. Вот, значит, как выглядели те, кто жил на Острове до войны. Не отличить от эннэмцев. Даже одежда похожа на горскую. Тоже ведь, надо думать, не всегда они здесь обитали. Потому и поселились в горах, а не в джунглях. Выбрали климат попривычнее. И осталось их всего полсотни. Остальных извели на жертвоприношения.
А женщин их разбросали по другим лагерям. Солдатиков ублажать да жратву готовить. Ну, это еще по-доброму. Только непонятно, куда детей девали. Непонятно. И даже думать не хочется, если вспомнить, что владыка вод, Дунноу, имеет привычку принимать облик огромного аллигатора.
– Вы можете разместиться здесь, – сказал их провожатый, показывая на выглядевшую нежилой хижину. – Сожалею, воин, – он снова поклонился Эльрику, – но у нас нет ни одного дома, в котором тебе было бы удобно. Ты высок, как настоящий житель равнин. Отдыхайте, если нуждаетесь в отдыхе. А потом идите к храму, там мы скажем вам свои имена и узнаем ваши.
– Два дня уже отдыхаем, – буркнул Эльрик, скидывая рюкзак. – Хватит.
– Да уж. Пойдемте знакомиться, – согласилась эльфийка.
Храма как такового не было. Шестеро людей и двое нелюдей собрались вокруг того, что здесь называли алтарем. Алтарь как алтарь. То есть проще не придумаешь – плоский камень. Никаких следов жертвоприношений – ни цветов, ни курений, ни даже бараньих потрохов. Чистенько так.
А попахивало гадко. Тот запах, который ощущаешь не обонянием, а чем-то... названия этому чувству еще не придумали. Люди говорят: шестое. Шефанго: седьмое. В общем, демоном пахло. Куда сильнее, чем от Сорхе.
– Мое имя для людей Маган, – произнес встретивший их красавец. – И Шафут удостоил меня великой чести командовать верными ему.
Отпив из широкой чаши, Маган передал ее соседу.
– Мое имя для людей Садай, и я командую десятью верными Шафута.
Чаша идет дальше.
– Мое имя для людей Дан…
– Атар...
– Остас...
– Чалпан...
"... Командую десятью верными Шафута”.
"Десятники, стало быть, – констатировал Эльрик. – И Маган – полусотенный”.
Чашу протянули ему, и шефанго незаметно понюхал бурый напиток. Пахло странно. Эльрик сделал глоток и с трудом сохранил невозмутимое выражение лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65