— И все время там находился?
Мальчик опять перестал отвечать.
На этом его оставили в покое, а потом одетого, накормленного и умытого пригласили в каюту капитана, где собравшиеся внимательно выслушали бурную историю его молодой жизни.
Мальчик родился в Белфасте в новогоднюю ночь на переломе века. Семья была бедной. Многие ирландцы эмигрировали тогда за океан. Отец и дед «безбилетника» поплыли в Австралию и нашли там золото. Они вернулись на родину, однако дедушка, истощенный и больной, вскоре умер. Отец же впутался в какие-то тайные союзы и погиб во время антибританских беспорядков. И вот мать осталась одна, в нужде, с кучей детей.
— А я, — продолжал юный ирландец, — остался самым старшим… Папа и дедушка рассказывали мне, как они нашли золото. Когда они нашли золото, в доме было хорошо. А когда дедушка умер, и папа тоже, в доме стало плохо.
Так же, как и другие, внимательно слушая мальчика, Смуга лихорадочно копался в своей памяти. В какой-то момент он встал, взял фотографию, найденную в сумке беглеца. Он долго в нее всматривался, затем закрыл глаза и сосредоточился, прикрыв лицо руками. А мальчик вспоминал дальше.
— Вот я и подумал, что тоже найду золото в Австралии, и снова у нас будет хорошо. И двинулся в путь.
Далее последовал рассказ о пароме, на котором он попал в Англию, о том, как он ловко пробрался на борт британского парохода… Все это звучало бы не слишком правдоподобно, если бы историю не рассказывал ее главный очевидец и герой.
Смуга снова посмотрел на фотографию. «Откуда мне знакомы эти лица?» Он сосредотачивал взгляд то на одной, то на другой мужской фигуре. Оба высокие, стройные, со светлыми бородами, в темных костюмах. Похожи, как братья.
— Где, ты говоришь, нашли золото? — перебил он мальчика.
— В Австралии, — ответил тот, — я же говорил…
— В Австралии, в Австралии… — сосредоточенно повторил Смуга. — А ты не… — в его голосе было нечто такое, что все присутствующие почувствовали, что происходит что-то из ряда вон выходящее. — А фамилия твоя, парень, не… О’Доннел?
Воцарилось удивленное молчание, его прервал не меньше других изумленный юный ирландец.
— Да, это я, господин. Меня зовут Патрик О’Доннел.
— А это твои отец и дед, — указал Смуга на фотографию.
— Верно, а это моя мама, братья и сестры. А вот это я! — добавил мальчик.
Смуга раскурил трубку, уселся поудобнее в тесном кресле и выпустил дым.
— Ну, что же, — начал он, — пути судьбы неисповедимы. Видишь ли, Патрик, я знал твоего отца и деда. Мы познакомились в австралийском буше, где вместе с друзьями ловили диких зверей для зоопарка. Твоих близких схватили бандиты, которые хотели их ограбить. Нам удалось им помочь.
Юный Патрик слушал его с горящим лицом, вспоминая вечерние рассказы отца и деда, тепло отзывавшихся о загадочных, но добрых ловцах зверей.
Когда во время ужина Смуга с мальчиком переступили порог салона, все вскочили, раздались горячие рукоплескания. Оба остановились в смущении. Когда все снова сели, слово взял капитан:
— Дамы и господа! Разрешите представить вам героев дня. Вот они: Ян Смуга и Патрик О’Доннел.
Когда смолкли аплодисменты, торжественно внесли праздничное блюдо.
— Наш повар, китаец по происхождению, приготовил его в вашу честь, — пояснил капитан. — Утром мы были свидетелями необычной рыбной ловли. Вот эта акула с необычно вкусным и нежным мясом. Знатоки называют его морской телятиной. Настоящий деликатес. Рекомендую также блюдо из плавников, гордость китайской кухни.
Аплодисментами награждали и повара, который в тот вечер превзошел самого себя. К концу ужина пассажиры собрали для юного Патрика весьма приличную сумму для возвращения на родину.
Рейс продолжался без достойных внимания событий: судно уже приближалось к Александрии. Сначала вдали показался морской маяк, заблестели на солнце минареты, затем стали видны мачты стоящих в порту кораблей, наконец, вынырнуло из моря ровное африканское побережье и раскинувшийся на нем огромный город, украшенный рядами стройных финиковых пальм.
Смуга стоял на палубе вместе с мальчиком-ирландцем.
— Может, мы проплывем мимо одного из чудес света, развалин знаменитого маяка на острове Фарос, — говорил он.
— Чудес света? — с вопросом в голове повторил Патрик.
— Да, семь знаменитых древних сооружений, большинство из них расположено в Египте, — пояснил английский дипломат, стоявший рядом с ними.
— В Египте? Чудес света? — мальчик не уставал удивляться.
— В разных перечнях указываются пирамиды, Долина царей, колосс Мемнона, ну и наш маяк, — объяснил англичанин.
— Это первый морской маяк в мире?
— Да. И очень высокий. Одни говорят, что он насчитывал сто восемьдесят метров, другие — сто двадцать. Его свет был виден за 16 миль.
— А когда он был построен? — заинтересовался мальчик.
— Возвел его архитектор Сострат с острова Книдос в конце третьего века до нашей эры. Находится он, как я уже говорил, на острове Фарос, соединенном с побережьем постоянным мостом, построенным по приказу Александра Македонского.
— Это тот маяк, что мы видели?
— Нет, это новый маяк, а тот, к сожалению, не сохранился. Верхние этажи провалились во втором веке, а оставшиеся переделаны в мечеть, которая в четырнадцатом веке была разрушена землетрясением.
— Так этот остров называется «маяк»? — допытывался ирландец.
— Нет, все как раз наоборот. В английском языке название острова используется для обозначения специальных сигнальных морских сооружений. В других языках это тоже так.
Тем временем к борту корабля пришвартовалась лодка с лоцманом, и тот успешно ввел пароход в порт.
Юному Патрику, как когда-то Томеку, улыбалось неизвестное, большое приключение.
IV
Путешествие в прошлое
После бессонной ночи одна Салли, неугомонная как всегда, выбралась на базар. Томек с Новицким дремали, сидя в креслах, в квартире, снятой Смугой. До этого они дружески препирались, поскольку капитан все никак не мог смириться с тем, что они не научили старика-извозчика «уму-разуму». Томек решил, что лучше всего будет закончить затянувшийся спор, представив недавнюю ситуацию каким-нибудь самым невероятным образом.
— А вот интересно, Тадек, что бы ты сказал, если бы на Марьяцком рынке посреди бела дня увидел негритянку в наряде краковянки?
— А, вот ты и попался! — повеселел моряк. — Хоть и не в Кракове, а видел! Как-то в Чикаго, в «Пуласки дэй», в разноцветном хороводе заметил я темнокожую красавицу в польском народном костюме.
На том и закончилась эта шутливая ссора. Спустя минуту оба уже спали не менее крепким сном, чем Динго, излеченный от своей «паршивой болячки», как назвал ее капитан.
Тем временем Смуге и Андрею Вильмовскому пришлось задержаться в Александрии на гораздо более долгий срок, чем они первоначально предполагали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79