Обычно кроткий и мягкий, Генри разразился справедливым гневом:
— Ну и ну, дочь моя! Как же ты могла так поступить? У тебя что, совсем стыда нет?
— Извини, отец. Я люблю Руарка и хочу быть с ним. Но он не собирается на мне жениться, он сам мне это сказал.
— И все же ты хочешь уехать с ним? — укорил ее Генри.
— Но я люблю его, папа! Ты что, не понимаешь? — выкрикнула Энджелин в отчаянии, удрученная тем, что он не хочет понять ее чувства.
— Ни одна южанка не позволила бы себе дойти до такого… такого бесстыдства! — вскричал Генри. — Слава Богу, что твоя мать, эта святая женщина, не дожила до этого дня…
Слова отца, полные гневного осуждения, ранили Энджелин в самое сердце. Глаза девушки наполнились слезами. Всю вину за случившееся он взвалил на ее, плечи. Ни слова упрека в адрес Руарка — по его мнению, виновата она одна.
— А когда он тебя бросит, дочь моя, что тогда? — вопросил Генри.
— Не знаю.
Энджелин проглотила комок, подступивший к горлу. Она решила не сдаваться.
— У меня еще будет время подумать об этом, — храбро заявила она.
Удрученный Генри отвел глаза. Его плечи поникли. Казалось, старик придавлен горем.
— Небось, ты считаешь, что в том, что с тобой произошло, есть доля и моей вины? — спросил он с вызовом, выводя Храброго Короля из стойла.
— Я никогда этого не говорила, отец. Ничьей вины здесь нет, кроме моей собственной. Если бы я не хотела ехать с Руарком, я бы не поехала.
Схватив дочь за плечи, Генри заглянул ей в глаза. Его взгляд был полон отчаяния.
— Но ведь еще не поздно передумать, детка. Его голос смягчился. Казалось, он умоляет ее.
— Мы с тобой уедем отсюда, уедем из этого проклятого места!
Энджелин печально покачала головой: — Слишком поздно что-либо менять, папа. Еще вчера я могла бы уехать от Руарка, но не теперь. Повторяю, сейчас уже слишком поздно.
Она встретилась с отцом взглядом, ища в его глазах сочувствие и понимание. Сама она всегда была готова простить его недостатки и слабости; теперь же в сочувствии нуждалась она сама. Однако в глазах Генри Энджелин увидела лишь гнев и осуждение.
Черты его лица стали резкими, руки соскользнули с ее плеч.
— Ну что же… На тебя одну падет вина за то, что ты обесчестила имя Скоттов!
— Да, папа, я знаю, — печально отозвалась Энджелин. — Прости меня… — прошептала она, целуя отца в щеку.
С этими словами она выбежала из конюшни, оставив Генри наедине с его горькими мыслями. Храбрый Король протяжно заржал, словно прощаясь с убитой горем девушкой…
Спальня уже погрузилась в вечерний полумрак, когда Руарк вошел в комнату и увидел, что Энджелин, глубоко задумавшись, сидит одна у потухшего очага. Отбросив коробки, которые он принес с собой, Руарк поспешил к камину и опустился перед Энджелин на колени.
— Что с тобой, Энджел? Ты плохо себя чувствуешь?
Несколько секунд Энджелин смотрела ему в глаза ничего не выражающим взглядом, а затем покачала головой и сказала слабым голосом:
— Со мной все в порядке, Руарк.
У него отлегло от сердца, но тревога тут же вернулась, когда он взял ее руку и поднес к губам.
— Господи, Энджел! Да у тебя рука холодная как лед!
Он схватил другую ее руку и начал отогревать в своих ладонях.
— Почему у тебя не горит камин? И куда, черт побери, запропастилась Майра?
— Майра? — как эхо отозвалась Энджелин.
Надо что-то ему ответить, а у нее в голове пустота. Со времени разговора с отцом Энджелин словно провалилась в бездну позора и горя. Теперь же появление Руарка мало-помалу возвращало ее к жизни.
— Майры не будет несколько дней. У нее заболела сестра, и Майра уехала ухаживать за ней.
— В таком случае ты должна была попросить кого-нибудь из слуг растопить камин. Здесь же адский холод, малышка!
С этими словами Руарк вскочил на ноги и бросился к кровати. Порывшись в коробках, он извлек из одной дорогой норковый палантин, отороченный по низу норковыми хвостиками, и заботливо укутал им плечи Энджелин. Затем он принялся растапливать камин, украдкой бросая при этом тревожные взгляды на Энджелин, которая продолжала сидеть неподвижно и словно не замечала его. В конце концов, Руарку удалось добиться устойчивого пламени, и он снова подошел к Энджелин и опустился перед ней на колени. Его темные, полные беспокойства глаза вопросительно глядели на девушку.
— Милая, расскажи мне, что тебя тревожит. Ведь если я не буду знать, в чем дело, я не сумею помочь тебе!
Он взял ее на руки, как ребенка, и тепло его тела укутало неподвижную Энджелин, словно плащ. До этого момента она даже не сознавала, до какой степени замерзла. И только сейчас поняла, что в комнате она не одна — рядом с ней Руарк. Как чудесно быть в его объятиях! Заметив, что Энджелин начинает понемногу оттаивать, Руарк нежно улыбнулся и обхватил ладонями ее лицо. Несколько секунд он, не отрываясь, всматривался в ее сапфировые глаза, пытаясь прочесть в их глубине то, что не могли вымолвить уста девушки. Искушение такой тесной близости было слишком велико. Руарк наклонился к Энджелин и поцеловал ее. Не успели его губы коснуться ее рта, как оцепенелость, в которой до сих пор пребывала Энджелин, тотчас сменилась горячим желанием. Похоже, его прикосновение воздействует на нее одинаково, независимо от состояния, в каком она находится. И, с готовностью отдаваясь Руарку, Энджелин вдруг осознала одну простую истину — когда она покоится в его объятиях, то чувствует себя защищенной, причем это чувство, как ни странно, даже сильнее того жгучего сексуального желания, которое он неизменно будит в ней. И чувство это называется — любовь!
Чутко настроившись на волну Энджелин, Руарк без труда уловил то мгновение, когда она решила сдаться. Отбросив меховое манто с ее плеч, он осторожно уложил девушку на коврик перед камином, а сам улегся рядом, подперев голову рукой.
Пальцы Руарка поигрывали длинными локонами Энджелин, а его любящий взгляд был устремлен на нее.
— Расскажи своему папочке, что с тобой происходит, — шутливо поддразнил он ее.
— В этом-то все и дело. Я и впрямь все рассказала папе, — со вздохом отозвалась Энджелин.
Руарк улыбнулся, и все тело Энджелин пронизала сладкая дрожь, как всегда при виде его улыбки. — О, теперь я, кажется, начинаю понимать… Наклонившись, он чмокнул ее в нос:
— Генри не пришел в восторг, когда услышал, что ты собираешься уехать со мной.
— Это еще мягко сказано, — ответила Энджелин, стараясь не дышать.
У нее кружилась голова от того, что Руарк начал медленно расстегивать корсаж ее платья.
— А что именно ты ему сказала? — поинтересовался он, жадно пожирая глазами ее роскошную грудь, показавшуюся в вырезе.
— Я сказала, что я…
Она запнулась. Не стоит говорить Руарку о своей любви. Зная, как он к ней относится, Энджелин ни минуты не сомневалась, что такое признание лишь позабавит его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101