У нас там нет ни знакомых, ни крыши над головой. Как же ты мог сесть играть, даже не задумываясь о последствиях?
Как ни старался Генри избежать выговора, ему это не удалось. С унылым видом повесив сюртук и шляпу на крючок, он отвел душу, привычным образом укорив дочь:
— Несчастный я человек! Ты, моя девочка, с годами становишься точь-в-точь как твоя покойная бабка! Она вот тоже никогда не замечала в людях хорошее, разве что в себе самой…
Взобравшись на верхнюю койку, старик заключил свою тираду философским выводом:
— Стараешься-стараешься как лучше, а никто и слова доброго не скажет.
Высказав все, что наболело на душе, Генри закрыл глаза, и вскоре его ворчание уступило место мерному храпу. Энджелин же, безнадежно махнув рукой, начала пересчитывать деньги.
Глава 3
На следующее утро Энджелин пришла к выводу, что ее терпению и самоотречению пришел конец. Вчера у нее маковой росинки во рту не было («А отец тем временем играл в карты, рискуя проиграть все наши деньги», — сказала она себе). Ну нет, больше она не позволит сделать из себя дуру! С этой мыслью девушка, преисполненная решимости, засунула несколько банкнот к себе в сумочку.
Затягивая потуже корсет, Энджелин услышала, как громко протестует ее голодный желудок. Если до сих пор у нее и оставались какие-то сомнения относительно того, прилично ли купить еду на выигранные в карты деньги — а, по правде говоря, сомнений у нее почти не осталось, — то теперь эти недвусмысленные желудочные призывы прозвучали как боевой клич, воодушевивший голодного и отчаявшегося воина.
Сей доблестный воин облачился в кринолин, нижнюю юбку, бело-розовое платье из канифаса и, схватив сумочку, ринулся по лестнице, ведущей к котельному отделению. В главный салон Энджелин вбежала с решимостью и отвагой, которые сделали бы честь любому настоящему вояке.
Немедленно рядом с нею как из-под земли выросли два официанта, облаченные в униформу, и вскоре Энджелин уже сидела за покрытым льняной скатертью столом, на котором красовались изысканный китайский фарфор и серебряные приборы. Над столом витал восхитительный аромат, исходивший от свежесрезанных розовых бутонов, готовых вот-вот распуститься. Цветы стояли в красивой хрустальной вазе. Один официант налил Энджелин шампанского в бокал из уотерфордского хрусталя, а другой, ловко постелив ей на колени льняную салфетку, с поклоном подал меню, после чего оба скромно удалились, ожидая, пока она сделает заказ.
— Советую взять омлет с куриной печенью.
Энджелин подняла глаза и увидела рядом с собой смеющегося Руарка Стюарта.
— Вы позволите присоединиться к вам?
И, не дожидаясь ответа, сел. По сердитому лицу девушки Руарк догадывался, что она не очень-то рада его обществу, и решил действовать без промедления. На то были свои причины. Когда некоторое время назад Руарк вышел из каюты, направляясь в главный салон, он был немедленно атакован Мейсоном Деннингом, своим деловым знакомым из Сент-Луиса, и приглашен позавтракать вместе с семейством Деннингов.
Банкир путешествовал в компании дочери и сварливой жены. С первого взгляда было ясно, что он находится у нее под каблуком. Эта недалекая женщина решила воспользоваться совместным путешествием, чтобы навязать свою дочь Руарку. Сама по себе девица была не так уж плоха, но имела отвратительную манеру говорить в нос, что весьма действовало Руарку на нервы.
Поэтому, завидев входящую в салон Энджелин, он не мог поверить своему счастью. Ее присутствие давало возможность отделаться от назойливых Деннингов, сославшись на заранее намеченную встречу. Извинившись, он направился прямиком к столику Энджелин.
— Восхитительны также булочки, — как ни в чем не бывало, продолжал Руарк, не обращая внимания на недовольство Энджелин. — Пьер, здешний шеф-повар, прибыл из Франции.
Энджелин бросила на собеседника сердитый взгляд поверх меню:
— В той же корзине, что и шампанское, я полагаю.
Руарк откинул голову назад и громко захохотал. Все трое Деннингов как по команде обернулись, с неудовольствием отметив, как весело и беззаботно звучит этот смех. Увидев же, как Руарк склонился к молодой женщине за столом и что-то негромко говорит ей, Синтия Деннинг скорчила недовольную гримасу.
— Вы сегодня прекрасно выглядите, Энджелин.
Девушка отложила меню и пронзила Руарка сердитым взглядом.
— Что-то не припомню, мистер Стюарт, чтобы я разрешила вам такие вольности.
Она намеренно произнесла эти слова в протяжной южной манере, еще раз подчеркивая, как уже было однажды, существующую между ними разницу.
— Примите мои извинения, миссис Хантер.
Постепенно Руарк начинал распутывать тайну, окружавшую эту женщину. Она явно не принадлежала к числу пассажиров первого класса, и поэтому он ни разу не видел ее прежде в главном салоне. У них с отцом, похоже, было мало денег, вот почему старик украдкой совал в карманы еду. Когда Руарк впервые стал свидетелем этой сцены, она лишь позабавила его; теперь же он догадался, что еда, по всей видимости, предназначалась для Энджелин. Оставалось разгадать еще одно — как случилось, что эта обворожительная женщина стала обладательницей чистокровного скакуна. Ну ничего, в свое время он найдет ответ и на этот вопрос. А пока будет просто наслаждаться обществом самой красивой женщины, какую ему когда-либо доводилось видеть.
Если за последние несколько дней она съела лишь то, что удалось стянуть ее старику отцу, неудивительно, что она очень голодна. На этот счет у Руарка уже созрело решение.
Возвратившемуся официанту он спокойно заявил, отбирая у Энджелин меню:
— Я сделаю заказ для двоих.
Энджелин с неудовольствием отнеслась к такому нахальству. Она привыкла сама принимать решения и не собиралась позволять никому, а тем более этому противному янки, диктовать ей, что есть. К ее вящему ужасу, как раз в этот момент голодный желудок подал свой недвусмысленный сигнал. Руарк вопросительно взглянул на Энджелин поверх меню и быстро сделал заказ.
Вскоре официанты принесли блюдо с запеченным грейпфрутом. Энджелин не могла припомнить, когда в последний раз ела такой восхитительный деликатес. Ломтики фруктов были обильно посыпаны сахаром и политы мадерой. Не успела она доесть последний кусочек, как блюдо унесли, а вместо него поставили тарелки с дымящимися яйцами в тарталетке. Из вчерашней, чуть подсохшей булочки был удален мякиш, а на его месте красовались два сваренных вкрутую яйца. Булочку обильно смазали маслом и заново запекли. Все блюдо было полито вкусным луковым соусом и посыпано укропом.
Энджелин голодными глазами следила за официантом, который заканчивал последние приготовления — добавлял поверх всего этого великолепия тертый сыр и майонез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Как ни старался Генри избежать выговора, ему это не удалось. С унылым видом повесив сюртук и шляпу на крючок, он отвел душу, привычным образом укорив дочь:
— Несчастный я человек! Ты, моя девочка, с годами становишься точь-в-точь как твоя покойная бабка! Она вот тоже никогда не замечала в людях хорошее, разве что в себе самой…
Взобравшись на верхнюю койку, старик заключил свою тираду философским выводом:
— Стараешься-стараешься как лучше, а никто и слова доброго не скажет.
Высказав все, что наболело на душе, Генри закрыл глаза, и вскоре его ворчание уступило место мерному храпу. Энджелин же, безнадежно махнув рукой, начала пересчитывать деньги.
Глава 3
На следующее утро Энджелин пришла к выводу, что ее терпению и самоотречению пришел конец. Вчера у нее маковой росинки во рту не было («А отец тем временем играл в карты, рискуя проиграть все наши деньги», — сказала она себе). Ну нет, больше она не позволит сделать из себя дуру! С этой мыслью девушка, преисполненная решимости, засунула несколько банкнот к себе в сумочку.
Затягивая потуже корсет, Энджелин услышала, как громко протестует ее голодный желудок. Если до сих пор у нее и оставались какие-то сомнения относительно того, прилично ли купить еду на выигранные в карты деньги — а, по правде говоря, сомнений у нее почти не осталось, — то теперь эти недвусмысленные желудочные призывы прозвучали как боевой клич, воодушевивший голодного и отчаявшегося воина.
Сей доблестный воин облачился в кринолин, нижнюю юбку, бело-розовое платье из канифаса и, схватив сумочку, ринулся по лестнице, ведущей к котельному отделению. В главный салон Энджелин вбежала с решимостью и отвагой, которые сделали бы честь любому настоящему вояке.
Немедленно рядом с нею как из-под земли выросли два официанта, облаченные в униформу, и вскоре Энджелин уже сидела за покрытым льняной скатертью столом, на котором красовались изысканный китайский фарфор и серебряные приборы. Над столом витал восхитительный аромат, исходивший от свежесрезанных розовых бутонов, готовых вот-вот распуститься. Цветы стояли в красивой хрустальной вазе. Один официант налил Энджелин шампанского в бокал из уотерфордского хрусталя, а другой, ловко постелив ей на колени льняную салфетку, с поклоном подал меню, после чего оба скромно удалились, ожидая, пока она сделает заказ.
— Советую взять омлет с куриной печенью.
Энджелин подняла глаза и увидела рядом с собой смеющегося Руарка Стюарта.
— Вы позволите присоединиться к вам?
И, не дожидаясь ответа, сел. По сердитому лицу девушки Руарк догадывался, что она не очень-то рада его обществу, и решил действовать без промедления. На то были свои причины. Когда некоторое время назад Руарк вышел из каюты, направляясь в главный салон, он был немедленно атакован Мейсоном Деннингом, своим деловым знакомым из Сент-Луиса, и приглашен позавтракать вместе с семейством Деннингов.
Банкир путешествовал в компании дочери и сварливой жены. С первого взгляда было ясно, что он находится у нее под каблуком. Эта недалекая женщина решила воспользоваться совместным путешествием, чтобы навязать свою дочь Руарку. Сама по себе девица была не так уж плоха, но имела отвратительную манеру говорить в нос, что весьма действовало Руарку на нервы.
Поэтому, завидев входящую в салон Энджелин, он не мог поверить своему счастью. Ее присутствие давало возможность отделаться от назойливых Деннингов, сославшись на заранее намеченную встречу. Извинившись, он направился прямиком к столику Энджелин.
— Восхитительны также булочки, — как ни в чем не бывало, продолжал Руарк, не обращая внимания на недовольство Энджелин. — Пьер, здешний шеф-повар, прибыл из Франции.
Энджелин бросила на собеседника сердитый взгляд поверх меню:
— В той же корзине, что и шампанское, я полагаю.
Руарк откинул голову назад и громко захохотал. Все трое Деннингов как по команде обернулись, с неудовольствием отметив, как весело и беззаботно звучит этот смех. Увидев же, как Руарк склонился к молодой женщине за столом и что-то негромко говорит ей, Синтия Деннинг скорчила недовольную гримасу.
— Вы сегодня прекрасно выглядите, Энджелин.
Девушка отложила меню и пронзила Руарка сердитым взглядом.
— Что-то не припомню, мистер Стюарт, чтобы я разрешила вам такие вольности.
Она намеренно произнесла эти слова в протяжной южной манере, еще раз подчеркивая, как уже было однажды, существующую между ними разницу.
— Примите мои извинения, миссис Хантер.
Постепенно Руарк начинал распутывать тайну, окружавшую эту женщину. Она явно не принадлежала к числу пассажиров первого класса, и поэтому он ни разу не видел ее прежде в главном салоне. У них с отцом, похоже, было мало денег, вот почему старик украдкой совал в карманы еду. Когда Руарк впервые стал свидетелем этой сцены, она лишь позабавила его; теперь же он догадался, что еда, по всей видимости, предназначалась для Энджелин. Оставалось разгадать еще одно — как случилось, что эта обворожительная женщина стала обладательницей чистокровного скакуна. Ну ничего, в свое время он найдет ответ и на этот вопрос. А пока будет просто наслаждаться обществом самой красивой женщины, какую ему когда-либо доводилось видеть.
Если за последние несколько дней она съела лишь то, что удалось стянуть ее старику отцу, неудивительно, что она очень голодна. На этот счет у Руарка уже созрело решение.
Возвратившемуся официанту он спокойно заявил, отбирая у Энджелин меню:
— Я сделаю заказ для двоих.
Энджелин с неудовольствием отнеслась к такому нахальству. Она привыкла сама принимать решения и не собиралась позволять никому, а тем более этому противному янки, диктовать ей, что есть. К ее вящему ужасу, как раз в этот момент голодный желудок подал свой недвусмысленный сигнал. Руарк вопросительно взглянул на Энджелин поверх меню и быстро сделал заказ.
Вскоре официанты принесли блюдо с запеченным грейпфрутом. Энджелин не могла припомнить, когда в последний раз ела такой восхитительный деликатес. Ломтики фруктов были обильно посыпаны сахаром и политы мадерой. Не успела она доесть последний кусочек, как блюдо унесли, а вместо него поставили тарелки с дымящимися яйцами в тарталетке. Из вчерашней, чуть подсохшей булочки был удален мякиш, а на его месте красовались два сваренных вкрутую яйца. Булочку обильно смазали маслом и заново запекли. Все блюдо было полито вкусным луковым соусом и посыпано укропом.
Энджелин голодными глазами следила за официантом, который заканчивал последние приготовления — добавлял поверх всего этого великолепия тертый сыр и майонез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101