Высунувшись из окна вагона, Энджелин с благоговейным трепетом взирала на открывающуюся перед ней панораму густонаселенного, шумного города и чувствовала себя так, словно попала в какой-то другой, неизвестный ей дотоле мир.
Галантно поддерживая свою даму под локоть, Руарк ввел Энджелин в вестибюль роскошного отеля. Следом шел носильщик с багажом. Вскоре их проводили в отдельный номер, где кроме спальни были гостиная и комната с туалетом и ванной.
Днем Руарк встречался с деловыми людьми, обсуждая наиболее выгодные способы размещения своих капиталов, а Энджелин коротала время, слоняясь по улицам и рассматривая витрины магазинов. Она опасалась предаваться этому занятию в присутствии Руарка, потому что он обычно тут же покупал все, на что ложился ее глаз. В их гостиничном номере уже громоздились бесчисленные коробки, коробочки и пакеты от модных портных, меховщиков и ювелиров. Молодая женщина все еще не могла привыкнуть к той роскоши, которая отныне постоянно окружала ее. Пережив четыре года вынужденного аскетизма, когда блокада Юга, предпринятая северянами, лишила его жителей даже таких необходимых вещей, как продовольствие и медикаменты, Энджелин была не в состоянии поверить, что на Севере жизнь продолжалась, как ни в чем не бывало, а проклятые янки, как и прежде, купались в роскоши и даже могли себе позволить выписывать последние новинки парижской моды.
Она и в самом деле вступила в новый, незнакомый для нее мир…
Неделя бежала за неделей. Энджелин даже не замечала, как мчится время, днем занятая осмотром нью-йоркских достопримечательностей, посещением модных магазинов и ресторанов, а по ночам предаваясь наслаждениям в объятиях своего страстного любовника.
— Интересно, как мы довезем все наши покупки до Сент-Луиса? — со смехом спросила Энджелин, когда они с Руарком вышли из очередного магазина.
Вся вторая половина дня была посвящена покупке подарков для родственников и слуг.
— Я уверена, что папе понравится жилет, который мы ему купили! — воскликнула Энджелин.
Прошел уже месяц со времени их отъезда из дома. Приближалось Рождество, и вскоре влюбленным предстояло вернуться на берега Миссисипи. Руарк, довольный не меньше Энджелин, ласково улыбнулся ей. Ее энтузиазм и восторг оказались заразительными и придавали дополнительную прелесть всему, что они делали вдвоем, начиная с любовных утех и кончая хождением по магазинам — нудным занятием, к которому Руарк когда-то относился с величайшим отвращением.
Внезапно внимание Энджелин привлек некий довольно громоздкий головной убор, выставленный в витрине галантерейного магазина. Она остановилась, чтобы полюбоваться этим произведением шляпного искусства, выполненным из красного бархата и украшенным двумя претенциозными белыми перьями, но Руарк не преминул достаточно категорично высказать свое мнение:
— Надеюсь, ты не собираешься прятать свои роскошные волосы под этой уродливой штукой?
— Но, Руарк, ты ведь знаешь, что леди не должна появляться днем в общественных местах без шляпы, — ответила Энджелин.
— Кто это сказал? — удивился он и тут же сам ответил на свой вопрос: — Наверняка какие-нибудь давно увядшие вдовы, которые, надевая шляпу, пытаются отвлечь внимание от своих морщин и кислого выражения лица.
Он легонько провел ладонью по свежим щечкам и округлому подбородку Энджелин.
— Тебе нечего скрывать, Энджел!
Тон его голоса, его проникающие в душу глаза, как всегда, заставили Энджелин встрепенуться.
— Я хочу тебя, — произнес Руарк хриплым шепотом.
— Руарк Стюарт, взгляды, которые ты на меня бросаешь, просто неприличны. За них могут и арестовать! — поддразнила его Энджелин, но в ее тоне явственно чувствовалось такое же страстное желание.
— Мы возвращаемся в отель. Немедленно! — отрывисто бросил он и поднял руку, чтобы остановить проезжавшую мимо карету.
Не успела дверь номера захлопнуться за ними, как Руарк неистово набросился на Энджелин…
На следующий день во время завтрака внимание Руарка было полностью приковано к утренней газете. Наконец, с видимым отвращением покачав головой, он отбросил ее.
— Как славно будет снова оказаться в Сент-Луисе! — мечтательно произнес он.
— Надеюсь, новости хорошие? — рассеянно поинтересовалась Энджелин, отправляя в рот дольку грейпфрута.
— Обычные для Нью-Йорка.
Руарк откинулся в кресле, закрыл глаза и начал лениво перечислять последние события:
— Президент Джонсон все еще находится в состоянии Гражданской войны — сражается с республиканцами в конгрессе, — хотя для всей остальной страны эта проклятая война закончилась уже восемь месяцев назад. Полиция обнаружила тело еще одной молодой женщины, которую изнасиловали и зверски убили, — это уже третий подобный случай за довольно короткое время. Во время пожара в многоквартирном доме погибли четыре человека, из них двое детей. Пятилетний мальчик был задавлен насмерть каретой, когда лошадь внезапно понесла. Портовые рабочие грозят забастовкой, если их будут вынуждать работать вместе с неграми.
— А каково состояние рынка, мистер Стюарт?
— Цены падают, — недовольным тоном признался он и взглянул на Энджелин.
— Так вот в чем дело! Именно это тебя и беспокоит, — с вызовом заметила она, пытаясь отвлечь Руарка от неприятных мыслей.
Видя, что его лицо по-прежнему сохраняет мрачное выражение, Энджелин встала со стула, подошла к Руарку и, наклонившись, быстро поцеловала его в щеку.
Он тут же посадил ее к себе на колени, и их губы слились в долгом, страстном поцелуе.
— А ведь помогло, — усмехнулся он, оторвавшись от губ Энджелин.
Она легонько провела рукой по щетине у него на подбородке.
— Тебе пора побриться, — шутливо посоветовала она.
В это мгновение ей в голову пришла неожиданная мысль.
— А хочешь, сегодня я тебя побрею?
Руарк подозрительно взглянул на нее:
— Надеюсь, ты не собираешься перерезать мне глотку накануне Рождества?
— Боже милосердный! Ну, конечно же, нет! — воскликнула она, вскакивая с его колен и радуясь, что он не отклонил ее просьбу.
— Наверное, в кувшине еще осталась горячая вода.
Энджелин торопливо направилась в ванную, заранее предвкушая удовольствие от своей затеи. Налив воды в тазик, она собрала необходимые принадлежности — бритву, помазок с кружкой, несколько полотенец — и вернулась в комнату. Составив тарелки на край стола и освободив, таким образом, место для своей импровизированной парикмахерской, Энджелин картинным жестом встряхнула полотенце и повязала его вокруг шеи Руарка. Обмакнув и затем отжав салфетку, она накрыла ею его лицо. Потом налила немного горячей воды в кружку и начала взбивать мыло помазком, пока над кружкой не появилась шапка пены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101