Потом направился к конюшне. Она хотела отойти от окна, но не могла заставить себя сделать это. Он расстегнул ширинку и запрокинул голову, будто любуясь месяцем. Потом она услышала звук ударяющейся о стену струи и вздох. Плечи его тяжело опустились. Вдруг он резко выпрямился, как будто принял какое-то решение, и большими шагами двинулся к дому.
Она положила локти на подоконник и закрыла глаза.
«Что я делаю? - подумала она. - Я только что вышла замуж и вот тайком наблюдаю за посторонним мужчиной, который видит во мне лишь досадную помеху, нарушившую его планы».
Сара открыла глаза и увидела, как он подошел к крыльцу, взбежал наверх, перешагивая через две ступеньки, и исчез за дверью.
Сара как будто очнулась. Прижав руки к груди, она мысленно повторяла свою клятву. Она поможет Роберту выздороветь и поедет с ним в провинцию Замбалес. Она прославит его имя и выполнит свой долг. Она будет учить филиппинских детей и останется верна своему мужу, президенту Мак-Кинли и своей стране. И никаких глупых мыслей, она выбросит из головы капитана Мархема Нэша.
Глава 4
...Она кивнула Роберту с другого конца класса. Что он делал в школе Ривер-Кроссинг? Он же уже уехал в педагогический институт. Но это был он. В своем лучшем костюме. Он вытащил из кармана узорчатый шелковый носовой платок, какими обычно пользовались картежники и аферисты, что означало: я хочу поговорить с тобой после уроков. Она оглянулась, не заметила ли этого мисс Арнольд, но учительница была погружена в чтение упражнений для начальной школы.
Саре льстило внимание Роберта, но какое-то внутреннее сопротивление мешало ей сблизиться с ним.
«Он хочет задать мне вопрос, на который я не хочу отвечать», - думала она.
Потом двухместная школьная парта превратилась в каррамото, трясущееся по улицам Манилы, и управлял им низкорослый филиппинец. Она забеспокоилась, что не готова к встрече с Робертом, не готова ответить на его вопрос, что он рассердится, потому что она опоздала. Над ней нависло смуглое лицо капитана Нэша. Громом прогремели слова:
- Дурочка! Ты выходишь замуж за совершенно незнакомого человека.
Откуда-то появившийся священник забормотал латинские и испанские слова. Как далекое эхо доносилось до нее:
«Сеньора Зумвальт... Сеньора Зумвальт... Сеньора Зумвальт... Сеньора Зумвальт... С этого момента вы - сеньора Зумвальт. Завтра мы посадим вас на корабль».
Отец и мать улыбались с крыльца дома в Айове. Мать махала ей рукой:
«Мы верим тебе, Сара. Мы хотим, чтобы ты вышла за него замуж. Мы знаем, что ты сделаешь все как надо».
Нет, это не ее дом. Она растерянно озиралась. Похоже на коридор в педагогическом училище. Но там никого нет. Ни однокурсников, ни учителей, ни света. Она потерялась. Она знала, что ей надо быть в классе, но никак не могла найти нужную дверь. Она потерялась и опоздала на важную лекцию. Опоздала везде. Потерялась и опоздала.
Она закричала во сне: «Потерялась!» И проснулась от звука собственного голоса. Она находилась в комнате-пенале, за окном была темная тропическая ночь.
- Ну вот, я опять позволила себе заснуть, - произнесла она вслух.
Сара вскочила с диванчика, подошла к столу, сполоснула руки тепловатой водой, злясь на свою медлительность. Скорее. Ты нужна Роберту.
Она стала натягивать уже высохшие юбку и блузку, пытаясь одновременно всунуть ноги в туфли и привести в порядок волосы. Почему же она так долго спала? Может быть, из-за длительного недосыпания? На «Томасе» она почти совсем не спала на своей ужасной деревянной койке.
Рывком открыв дверь спальни, Сара выскочила в коридор и попала прямо в объятия Мархему Нэшу.
- Сара, остановитесь!
- Не могу, я спешу к Роберту. Я абсолютно необходима ему. Дайте мне пройти.
Мархем обнял ее и прижал к себе. В бледном свете месяца, струившемся из открытого окна, волосы серебристым ореолом обрамляли ее лицо. От нее пахло чистотой и женственностью. Она приникла к нему, и он почувствовал теплоту ее тела. Его охватило острое чувство вины, как будто он что-то украл.
- Сара, девочка, я пришел сказать тебе..., врач послал меня сказать тебе... Роберт... Роберт... - Выражение его лица сказало ей то, что он не мог выговорить.
- Умер, - закончила она за него и уткнулась в его широкую грудь. - Он умер. Это я позволила ему умереть, не помогла ему. Вот что означал мой сон. - В ярости вырвалась она из его объятий. - Вы, вы и этот врач, вы отослали меня, когда я была нужна ему. - Она молотила кулаками по его груди. - Я успела только поздороваться с ним. Спазмы душили ее. - Я была ему нужна, но вы не позволили мне...
- Поверь мне, Сара, он уже не нуждался в тебе, ты уже ничего не могла сделать.
Он поймал ее руку, сжал в своей и повысил голос.
- После того, как ты видела его в спальне, он уже не приходил в сознание. - Капитан прикрыл глаза. - Сара, я говорил тебе, что холера - это смертный приговор, и был прав.
- А я была неправа! - с горечью сказала Сара.
Она вдруг поняла, что не выполнила свой долг жены, и ни врач, ни капитан, а только она виновата в смерти Роберта.
Молодая филиппинка, неслышно ступая босыми ногами, прошла по коридору, неся на подносе супницу, чашки, ложки и длинную овальную булку. Между супницей и хлебом стояла зажженная свеча, освещая теплым, золотистым светом гладкую желтовато-коричневую кожу женщины. Она улыбнулась, но карие глаза с нескрываемой жалостью смотрели на Сару.
- Ешьте, сеньора, ешьте.
Сара подошла к окну. Мархем стоял к ней спиной. Ей вдруг неудержимо захотелось положить руку ему на плечо, но она не решилась, и рука застыла в воздухе.
- Вы составите мне компанию? - Она не смотрела на него и говорила почти шепотом.
В ее голосе звучала тоска, но она не чувствовала этого.
- Я не могу есть одна.
- Думаю, что святой отец одобрительно отнесется к тому, что я разделю с вами трапезу. Мы говорили об этом. Дай сюда, Лус. - Он взял у служанки поднос. - Подай-ка мне вон то. - Он указал головой. - Ставь кувшин и чашки на пол. Подвинь стол ближе к кровати. - И добавил несколько слов на незнакомом Саре языке.
Маленькая женщина бросилась выполнять его приказания.
Сара молча стояла и смотрела на капитана.
«Он назвал меня «мадам». Раньше он называл меня «девочка, милая», да я и вела себя как ребенок. Он назвал меня «мадам», потому что я замужем? - Она в задумчивости опустила глаза. - Нет, скорее потому, что я вдова», - решила она.
Через несколько секунд все было готово. Свечу поставили посреди стола, а поднос прислонили к двери.
- Звоните, - горничная показала на колокольчик в оконной нише окна и повторила, выходя в темный коридор: - ешьте, звоните.
- Как вы назвали ее?
- Лус, кажется, это значит «свет».
- Красиво!
Он определенно был знаком с миловидной филиппинкой, и это почему-то было ей неприятно. Она попыталась убедить себя, что ей нет никакого дела до его знакомств, тем более что военные всегда славились своей любовью к женщинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Она положила локти на подоконник и закрыла глаза.
«Что я делаю? - подумала она. - Я только что вышла замуж и вот тайком наблюдаю за посторонним мужчиной, который видит во мне лишь досадную помеху, нарушившую его планы».
Сара открыла глаза и увидела, как он подошел к крыльцу, взбежал наверх, перешагивая через две ступеньки, и исчез за дверью.
Сара как будто очнулась. Прижав руки к груди, она мысленно повторяла свою клятву. Она поможет Роберту выздороветь и поедет с ним в провинцию Замбалес. Она прославит его имя и выполнит свой долг. Она будет учить филиппинских детей и останется верна своему мужу, президенту Мак-Кинли и своей стране. И никаких глупых мыслей, она выбросит из головы капитана Мархема Нэша.
Глава 4
...Она кивнула Роберту с другого конца класса. Что он делал в школе Ривер-Кроссинг? Он же уже уехал в педагогический институт. Но это был он. В своем лучшем костюме. Он вытащил из кармана узорчатый шелковый носовой платок, какими обычно пользовались картежники и аферисты, что означало: я хочу поговорить с тобой после уроков. Она оглянулась, не заметила ли этого мисс Арнольд, но учительница была погружена в чтение упражнений для начальной школы.
Саре льстило внимание Роберта, но какое-то внутреннее сопротивление мешало ей сблизиться с ним.
«Он хочет задать мне вопрос, на который я не хочу отвечать», - думала она.
Потом двухместная школьная парта превратилась в каррамото, трясущееся по улицам Манилы, и управлял им низкорослый филиппинец. Она забеспокоилась, что не готова к встрече с Робертом, не готова ответить на его вопрос, что он рассердится, потому что она опоздала. Над ней нависло смуглое лицо капитана Нэша. Громом прогремели слова:
- Дурочка! Ты выходишь замуж за совершенно незнакомого человека.
Откуда-то появившийся священник забормотал латинские и испанские слова. Как далекое эхо доносилось до нее:
«Сеньора Зумвальт... Сеньора Зумвальт... Сеньора Зумвальт... Сеньора Зумвальт... С этого момента вы - сеньора Зумвальт. Завтра мы посадим вас на корабль».
Отец и мать улыбались с крыльца дома в Айове. Мать махала ей рукой:
«Мы верим тебе, Сара. Мы хотим, чтобы ты вышла за него замуж. Мы знаем, что ты сделаешь все как надо».
Нет, это не ее дом. Она растерянно озиралась. Похоже на коридор в педагогическом училище. Но там никого нет. Ни однокурсников, ни учителей, ни света. Она потерялась. Она знала, что ей надо быть в классе, но никак не могла найти нужную дверь. Она потерялась и опоздала на важную лекцию. Опоздала везде. Потерялась и опоздала.
Она закричала во сне: «Потерялась!» И проснулась от звука собственного голоса. Она находилась в комнате-пенале, за окном была темная тропическая ночь.
- Ну вот, я опять позволила себе заснуть, - произнесла она вслух.
Сара вскочила с диванчика, подошла к столу, сполоснула руки тепловатой водой, злясь на свою медлительность. Скорее. Ты нужна Роберту.
Она стала натягивать уже высохшие юбку и блузку, пытаясь одновременно всунуть ноги в туфли и привести в порядок волосы. Почему же она так долго спала? Может быть, из-за длительного недосыпания? На «Томасе» она почти совсем не спала на своей ужасной деревянной койке.
Рывком открыв дверь спальни, Сара выскочила в коридор и попала прямо в объятия Мархему Нэшу.
- Сара, остановитесь!
- Не могу, я спешу к Роберту. Я абсолютно необходима ему. Дайте мне пройти.
Мархем обнял ее и прижал к себе. В бледном свете месяца, струившемся из открытого окна, волосы серебристым ореолом обрамляли ее лицо. От нее пахло чистотой и женственностью. Она приникла к нему, и он почувствовал теплоту ее тела. Его охватило острое чувство вины, как будто он что-то украл.
- Сара, девочка, я пришел сказать тебе..., врач послал меня сказать тебе... Роберт... Роберт... - Выражение его лица сказало ей то, что он не мог выговорить.
- Умер, - закончила она за него и уткнулась в его широкую грудь. - Он умер. Это я позволила ему умереть, не помогла ему. Вот что означал мой сон. - В ярости вырвалась она из его объятий. - Вы, вы и этот врач, вы отослали меня, когда я была нужна ему. - Она молотила кулаками по его груди. - Я успела только поздороваться с ним. Спазмы душили ее. - Я была ему нужна, но вы не позволили мне...
- Поверь мне, Сара, он уже не нуждался в тебе, ты уже ничего не могла сделать.
Он поймал ее руку, сжал в своей и повысил голос.
- После того, как ты видела его в спальне, он уже не приходил в сознание. - Капитан прикрыл глаза. - Сара, я говорил тебе, что холера - это смертный приговор, и был прав.
- А я была неправа! - с горечью сказала Сара.
Она вдруг поняла, что не выполнила свой долг жены, и ни врач, ни капитан, а только она виновата в смерти Роберта.
Молодая филиппинка, неслышно ступая босыми ногами, прошла по коридору, неся на подносе супницу, чашки, ложки и длинную овальную булку. Между супницей и хлебом стояла зажженная свеча, освещая теплым, золотистым светом гладкую желтовато-коричневую кожу женщины. Она улыбнулась, но карие глаза с нескрываемой жалостью смотрели на Сару.
- Ешьте, сеньора, ешьте.
Сара подошла к окну. Мархем стоял к ней спиной. Ей вдруг неудержимо захотелось положить руку ему на плечо, но она не решилась, и рука застыла в воздухе.
- Вы составите мне компанию? - Она не смотрела на него и говорила почти шепотом.
В ее голосе звучала тоска, но она не чувствовала этого.
- Я не могу есть одна.
- Думаю, что святой отец одобрительно отнесется к тому, что я разделю с вами трапезу. Мы говорили об этом. Дай сюда, Лус. - Он взял у служанки поднос. - Подай-ка мне вон то. - Он указал головой. - Ставь кувшин и чашки на пол. Подвинь стол ближе к кровати. - И добавил несколько слов на незнакомом Саре языке.
Маленькая женщина бросилась выполнять его приказания.
Сара молча стояла и смотрела на капитана.
«Он назвал меня «мадам». Раньше он называл меня «девочка, милая», да я и вела себя как ребенок. Он назвал меня «мадам», потому что я замужем? - Она в задумчивости опустила глаза. - Нет, скорее потому, что я вдова», - решила она.
Через несколько секунд все было готово. Свечу поставили посреди стола, а поднос прислонили к двери.
- Звоните, - горничная показала на колокольчик в оконной нише окна и повторила, выходя в темный коридор: - ешьте, звоните.
- Как вы назвали ее?
- Лус, кажется, это значит «свет».
- Красиво!
Он определенно был знаком с миловидной филиппинкой, и это почему-то было ей неприятно. Она попыталась убедить себя, что ей нет никакого дела до его знакомств, тем более что военные всегда славились своей любовью к женщинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68