— Что, выходит, я задела вашу чувствительность, — сказала она без сожаления в голосе. — Тори воспитывалась в весьма строгих условиях даже с точки зрения обычных стандартов для благовоспитанной дамы, понимаете?
— Я знаком с извращенными представлениями ее матери, — спокойно заметил он.
— Значит, вам надо проявить терпение. Вы не должны воспринимать ее нежелание… как пренебрежение к вам, Рис. И дело не в том, что вы картежник и чужестранец. Я бы даже не стала принимать во внимание необычные обстоятельства организации вашего брака. Вначале Тори была бы совершенно холодной с любым мужчиной.
Он почесал голову, уныло посмотрел на Лауру, потом вздохнул:
— Вы не правильно поняли мои нескладные объяснения, как мне кажется. Тори отнюдь не холодна, но невероятно… — голос его дрогнул, он допил виски и пояснил:
— В постели она всегда реагирует как надо. А потом уходит в себя… как будто чувствует вину за то, что делает это с мужчиной, который в социальном отношении стоит значительно ниже, — сердито закончил Рис.
— Конечно, она чувствует вину, Рис. Чувствует вину, потому что любит вас и желает вас, переживает то, что вытравляла у нее мать. Вы успешно преодолели барьер девичьей скромности. В этом и заключается ответ. Я всегда считала, что со временем она не устоит перед вашими чарами. Похоже, это произошло даже быстрее, чем я предполагала.
— Не будьте так в этом уверены, — с горечью возразил он. — Она не любит меня.
— Вы ей сказали, что любите ее? — мягко спросила Лаура.
— Да, — выдавил он из себя так, словно признавался в тяжком преступлении. — Сказал… Вложил в ее руки оружие против себя. Тори никак не прореагировала на эти слова и сменила тему разговора.
Лаура уловила в его словах боль.
— Она вас любит. Рис Дэвис. Я знаю Тори с пеленок. Она не похожа на свою мать. Но ей понадобились вы, чтобы сбросить шоры, надетые матерью. Чтобы убедить жену в своей искренности, вы должны учитывать ее чувствительность. — Она улыбнулась и продолжала. — Она приревновала к Флавии, а Флавия ведь находится за тридевять земель, в Денвере. А что она может чувствовать по отношению к Джинджер, с которой вы видитесь каждый день? Рис развел руками.
— В ваших устах это прозвучало так, как будто я… то есть, как будто мы… о, черт! Лаура, Джинджер управляет от моего имени салуном и домом свиданий. Чисто деловые отношения, ничего больше.
— Вам приносят кучу денег прииски «Леди Виктори», земля и скот, да еще доля в банке Стоддарда. Зачем вам еще салун «Голая правда»?
Он вздохнул.
— Я хотел его продать сразу после нашей помолвки, но Джинджер не хочет брать его, даже если я соглашусь на длительную рассрочку платежа. А я не хочу оставить ее ни с чем. Она — мой друг, Лаура.
— Если она действительно ваш друг и вы объясните ей ваши мотивы, неужели она не согласится? — Лаура заглянула в его ставшее беззащитным лицо.
Сомнение на его лице сменилось надеждой.
— Думаю, что смогу уговорить Джинджер… если объясню ей, почему должен продать салун. Вы действительно считаете, что это имеет значение для Тори?
— Стоит рискнуть. Рис. Рискните и посмотрите, что из этого выйдет.
Сандерс Лафтон нервно посмотрел по сторонам. Никого не видно, кроме нескольких пьяниц, храпевших у крыльца салуна на другой стороне улицы. Низко надвинув шляпу на глаза и съежившись под холодным осенним ветром, он свернул в переулок. Ему оставалось прятаться всего несколько дней, и тогда он будет в безопасности. Он был уверен, что за ним гонялись нанятые отцом агенты, но он перехитрил Стоддарда, перехитрил всех, даже этого негодяя Эммета Хаузера и его хныкающую племянницу. Большую часть денег он перевел на свой счет в Сан-Франциско сразу после того, как улизнул от слежки в Денвере. Потом он сел в Денвере в поезд компании «Юнион Пасифик» и добрался до Шейнна, где и залег на несколько месяцев. Отец и Эммет решат, что он поедет в Сан-Франциско или даже в Сент-Луис. Он не сомневался, что Хаузер быстро откажется от преследования, но Стоддард был не таков. Даже обанкротившись, отец сохранял упрямство и у него еще оставались кое-какие возможности.
Сандерс думал о деньгах, что лежали в банке Сан-Франциско и дожидались его. В Шейнне он оставил при себе всего несколько тысяч на карманные расходы на то время, пока будет прятаться от своих преследователей. Как только он убедится, что в Калифорнии его не ждут сюрпризы, он опять сядет на поезд компании «Юнион Пасифик», махнет на Запад и никогда больше не возвратится к Скалистым горам.
Подняв воротник, он быстро вышел из дешевого пансионата и направился пешком в небольшой, спокойный салун. Все думают, что избалованный богатый юноша будет прожигать денежки своего папаши, но он не такой дурак. Он поздравил себя за то, что нашел такую дыру, так ловко замаскировался в захудалом местечке. Его единственное утешение в период этих краткосрочных лишений заключалось в алкоголе. Каждый вечер он шел в новый бар и таким образом уходил от преследователей. Поскольку на улице было очень холодно и собирался снегопад, он решил далеко не ходить.
Завернув за угол, Сандерс высмотрел призывную вывеску старого, видавшего виды салуна. Но едва он сошел с тротуара между двумя зданиями, весь устремленный к цели, его схватила пара рук и потащила в сгущающиеся сумерки переулка.
— Не вздумай шуметь, а то придется сломать тебе шею, — прорычал ужасающе знакомый голос.
— Эммет! — вырвалось у Сандерса, который сразу обмяк в медвежьих объятиях великана.
— Да, Эммет, который гоняется за тобой уже несколько недель. Узнал, что ты улизнул из Денвера и догадался, что ты отправился на «Юнион Пасифик» в Шейнн. Потом ты как сквозь землю провалился. Он замолчал и потряс побледневшего юношу, стукнув его о стену здания. — Но и ты, и я знаем про твои болячки, малыш Санди, не так ли? Ты, может быть, плюнул на женщин, но каждый день тебе нужна порция бодрящего напитка. Я стал обходить все салуны. Начал с дорогих, а потом заинтересовался дешевыми. И вот я достал тебя.
— Мы можем договориться, Эммет. Деньги отца у меня…
Глаза Хаузера налились злобой, и он опять стукнул тощего паренька об стенку.
— Да, все деньги у тебя, а я и Элла живем как нищие. Теперь ей уже слишком поздно обращаться к этому доктору в Денвере, малыш Санди. Думаю, тебе придется просто на ней жениться, — Хаузер ядовито улыбался, словно играл со своею добычей.
Сандерс превозмог отвращение и попытался собраться с духом. Он не должен терять головы!
— Если я на ней женюсь, то кому будет дело до вас, Эммет? Давайте не впутывать ее в это дело. Деньги мы можем поделить между собой. — У него тряслись руки, распухший язык казался куском мокрого войлока. Господи, как он хотел выпить! — Что, если мы зайдем в заведение и обсудим наши дела, Эммет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105