На вещи надо смотреть реально.
Я поднялась.
— Я не хочу здесь оставаться и слушать, как оскорбляют мою сестру. — Я почувствовала, как к глазам подступают слезы, и злилась на него за то, что не могла сдержать своих чувств.
— Не надо, пожалуйста, — ласково сказал он. — Давайте говорить разумно. Вы должны смотреть на это, как современная женщина. Я думаю, они познакомились при очень романтичных обстоятельствах. Они полюбили друг друга, и это прекрасно. Но брак для человека его положения с кем-то, кто… О, я уверен, что она была красива и обаятельна, я уверен, что она во всех отношениях была достойна его… но это было просто невозможно. Человек его положения всегда должен думать о своих обязательствах… и о них всегда думают.
— А я вам говорю, что они были женаты.
Он улыбнулся, и его спокойствие разозлило меня еще больше. То, как он говорил об этой трагедии, будто это было что-то обычное, происходящее каждый день, ранило меня так глубоко, что я испугалась, что полностью потеряю контроль над собой, если останусь и буду видеть перед собой его невозмутимое спокойное лицо.
— Извините меня, — сказала я.
Он встал и поклонился.
— Мне пора идти, — продолжала я. — Вы говорите чепуху и лжете… и сами это знаете. Прощайте.
С этими словами я развернулась и выбежала из дома. Я сделала это вовремя, потому что в ту же минуту из глаз у меня полились слезы, а мне очень не хотелось, чтобы он их увидел.
Я побежала домой и заперлась в своей комнате, той самой, в которой когда-то жила с Франсин. Я бросилась на кровать и в первый раз после того, как прочитала ту ужасную газетную статью, разрыдалась не сдерживаясь.
После этого мне не хотелось больше ходить в усадьбу. Я не понимала, почему он так сильно меня расстроил. Может, он мне напомнил барона Франсин. Этот человек был слугой, говорила я себе, и хочет, чтобы все знали, что он один из самых главных слуг. Рудольф не подчеркивал своей знатности. Все знали, что он барон, и ему не приходилось никому напоминать об этом. Может, я не совсем справедливо обошлась с этим человеком всего лишь из-за его уверенности, что Франсин не была обвенчана с бароном.
И все же я не хотела его больше видеть. Но это, наверное, было глупо, потому что он мог что-то знать. Он мог знать, что стало с ребенком.
Я начала жалеть о своем поспешном бегстве. Почему мне было не все равно, заметит ли он мои слезы?
Я встретила его на следующий день. Думаю, он поджидал меня и видел, как я вышла из дома. Я пошла к лесу, но он догнал меня.
В лесу я села под деревом, и подождала, пока он подойдет.
— Добрый день, — сказал он. — Вот мы опять встретились.
Поскольку я была уверена, что он поджидал меня, а потом пошел следом за мной, его замечание показалось мне, по меньшей мере, лживым.
— Здравствуйте, — холодно проговорила я.
— Можно? — спросил он, усаживаясь рядом со мной. Он улыбался.
— Я рад, что вы на меня больше не сердитесь, — сказал он.
— Я себя вела очень глупо.
— Нет… нет. — Он наклонился ко мне и дотронулся до моей руки. — Совершенно естественно, что вы расстроились. То, что произошло с вашей сестрой, действительно ужасно.
— Это чудовищно. Я бы хотела узнать… я бы хотела найти убийцу.
— Его найти оказалось невозможным, — сказал он. — Было расследование. Но ничего не обнаружили, и следовательно, все это остается загадкой.
— Пожалуйста, расскажите мне все, что вы об этом узнаете! У них был ребенок. Что стало с мальчиком?
— Ребенок! У них не было ребенка.
— У моей сестры родился сын. Она мне об этом писала.
— Это невозможно.
— Почему невозможно, чтобы у двух людей родился ребенок?
— Я имею в виду не ту невозможность, о которой думаете вы. Я имею в виду положение Рудольфа.
— Его положение здесь ни при чем. Он женился на моей сестре и произошла самая естественная вещь на свете — у них родился ребенок.
— Вы не совсем понимаете.
— Я была бы благодарна, если бы вы не относились ко мне, как к ребенку или как к дурочке.
— О, я вас совсем не считаю ребенком и уверен, что вы очень умны. И еще я знаю, что вы очень вспыльчивая молодая леди.
— Для меня все это очень важно. Моя сестра умерла, но я никому не позволю осквернять ее память.
— Вы используете очень сильные выражения, моя дорогая юная леди.
Он наклонился ко мне и попытался взять меня за руку, но я с силой оттолкнула его.
— Я не ваша дорогая юная леди.
— Ну… — Он склонил голову набок и посмотрел на меня. — Вы молоды. Вы — леди.
— И принадлежу к семье, не достойной брака с иностранцами, которые удостаивают нашу страну редкими визитами.
Он громко расхохотался, Я заметила твердую линию его подбородка и сверкающие сильные белые зубы и подумала, что он напоминает мне Артура…
— Достойной… конечно достойной, — сказал он. — Но из-за некоторых политических обязательств такие браки невозможны.
— И вы думаете, что такая девушка, как моя сестра, могла снизойти до того, чтобы стать любовницей этого всемогущего властелина?
Он посмотрел на меня серьезно и кивнул.
— Вы говорите чепуху, — воскликнула я.
— Я ошибся, — продолжал он, глядя на меня как-то очень странно и испытующе, — назвав вас моей дорогой юной леди. Вы не моя.
— Наш разговор довольно нелеп. Мы говорили об очень серьезном деле, и вдруг вы переходите на игривый и легкомысленный тон.
— Бывает полезно перейти на более легкий тон, когда говоришь о серьезных вещах. Это разряжает обстановку.
— Меня это не разрядило.
— Да, но вы очень вспыльчивая леди.
— Послушайте, — сказала я, — если вы не можете говорить об этом серьезно, то давайте не будем говорить вообще.
— О, вы и правда обиделись? Простите меня. Я думал, что с вами можно говорить обо всем. Я бы очень хотел узнать вас получше, и надеюсь, вам было бы любопытно кое-что узнать и обо мне.
— Мне нужно узнать, что случилось с моей сестрой и, почему… И я хочу получить подтверждение того, что за ее ребенком существует должный уход.
— Вы очень, многого просите. Даже полиция не смогла разрешить загадку того, что произошло той ночью в охотничьем замке. А что касается несуществующего ребенка…
— Я не хочу больше слушать.
Он замолчал, но со стороны поглядывал на меня. Я чуть было не поднялась и не ушла, и сделала бы это, если бы больше всего на свете не хотела узнать правду.
Я начала отодвигаться от него, но он взял меня за руку и умоляюще посмотрел на меня. Я почувствовала, что краснею. Что-то в нем волновало меня. Мне не нравилось его высокомерие и уверенность в том, что барон никогда не снизошел бы до женитьбы на Франсин. Его намеки, что мы с Франсин все выдумали, приводили меня в бешенство, и все же… Я не понимала, что со мной, у меня было слишком мало опыта, но его близость возбуждала меня, и я раньше не испытывала ничего подобного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Я поднялась.
— Я не хочу здесь оставаться и слушать, как оскорбляют мою сестру. — Я почувствовала, как к глазам подступают слезы, и злилась на него за то, что не могла сдержать своих чувств.
— Не надо, пожалуйста, — ласково сказал он. — Давайте говорить разумно. Вы должны смотреть на это, как современная женщина. Я думаю, они познакомились при очень романтичных обстоятельствах. Они полюбили друг друга, и это прекрасно. Но брак для человека его положения с кем-то, кто… О, я уверен, что она была красива и обаятельна, я уверен, что она во всех отношениях была достойна его… но это было просто невозможно. Человек его положения всегда должен думать о своих обязательствах… и о них всегда думают.
— А я вам говорю, что они были женаты.
Он улыбнулся, и его спокойствие разозлило меня еще больше. То, как он говорил об этой трагедии, будто это было что-то обычное, происходящее каждый день, ранило меня так глубоко, что я испугалась, что полностью потеряю контроль над собой, если останусь и буду видеть перед собой его невозмутимое спокойное лицо.
— Извините меня, — сказала я.
Он встал и поклонился.
— Мне пора идти, — продолжала я. — Вы говорите чепуху и лжете… и сами это знаете. Прощайте.
С этими словами я развернулась и выбежала из дома. Я сделала это вовремя, потому что в ту же минуту из глаз у меня полились слезы, а мне очень не хотелось, чтобы он их увидел.
Я побежала домой и заперлась в своей комнате, той самой, в которой когда-то жила с Франсин. Я бросилась на кровать и в первый раз после того, как прочитала ту ужасную газетную статью, разрыдалась не сдерживаясь.
После этого мне не хотелось больше ходить в усадьбу. Я не понимала, почему он так сильно меня расстроил. Может, он мне напомнил барона Франсин. Этот человек был слугой, говорила я себе, и хочет, чтобы все знали, что он один из самых главных слуг. Рудольф не подчеркивал своей знатности. Все знали, что он барон, и ему не приходилось никому напоминать об этом. Может, я не совсем справедливо обошлась с этим человеком всего лишь из-за его уверенности, что Франсин не была обвенчана с бароном.
И все же я не хотела его больше видеть. Но это, наверное, было глупо, потому что он мог что-то знать. Он мог знать, что стало с ребенком.
Я начала жалеть о своем поспешном бегстве. Почему мне было не все равно, заметит ли он мои слезы?
Я встретила его на следующий день. Думаю, он поджидал меня и видел, как я вышла из дома. Я пошла к лесу, но он догнал меня.
В лесу я села под деревом, и подождала, пока он подойдет.
— Добрый день, — сказал он. — Вот мы опять встретились.
Поскольку я была уверена, что он поджидал меня, а потом пошел следом за мной, его замечание показалось мне, по меньшей мере, лживым.
— Здравствуйте, — холодно проговорила я.
— Можно? — спросил он, усаживаясь рядом со мной. Он улыбался.
— Я рад, что вы на меня больше не сердитесь, — сказал он.
— Я себя вела очень глупо.
— Нет… нет. — Он наклонился ко мне и дотронулся до моей руки. — Совершенно естественно, что вы расстроились. То, что произошло с вашей сестрой, действительно ужасно.
— Это чудовищно. Я бы хотела узнать… я бы хотела найти убийцу.
— Его найти оказалось невозможным, — сказал он. — Было расследование. Но ничего не обнаружили, и следовательно, все это остается загадкой.
— Пожалуйста, расскажите мне все, что вы об этом узнаете! У них был ребенок. Что стало с мальчиком?
— Ребенок! У них не было ребенка.
— У моей сестры родился сын. Она мне об этом писала.
— Это невозможно.
— Почему невозможно, чтобы у двух людей родился ребенок?
— Я имею в виду не ту невозможность, о которой думаете вы. Я имею в виду положение Рудольфа.
— Его положение здесь ни при чем. Он женился на моей сестре и произошла самая естественная вещь на свете — у них родился ребенок.
— Вы не совсем понимаете.
— Я была бы благодарна, если бы вы не относились ко мне, как к ребенку или как к дурочке.
— О, я вас совсем не считаю ребенком и уверен, что вы очень умны. И еще я знаю, что вы очень вспыльчивая молодая леди.
— Для меня все это очень важно. Моя сестра умерла, но я никому не позволю осквернять ее память.
— Вы используете очень сильные выражения, моя дорогая юная леди.
Он наклонился ко мне и попытался взять меня за руку, но я с силой оттолкнула его.
— Я не ваша дорогая юная леди.
— Ну… — Он склонил голову набок и посмотрел на меня. — Вы молоды. Вы — леди.
— И принадлежу к семье, не достойной брака с иностранцами, которые удостаивают нашу страну редкими визитами.
Он громко расхохотался, Я заметила твердую линию его подбородка и сверкающие сильные белые зубы и подумала, что он напоминает мне Артура…
— Достойной… конечно достойной, — сказал он. — Но из-за некоторых политических обязательств такие браки невозможны.
— И вы думаете, что такая девушка, как моя сестра, могла снизойти до того, чтобы стать любовницей этого всемогущего властелина?
Он посмотрел на меня серьезно и кивнул.
— Вы говорите чепуху, — воскликнула я.
— Я ошибся, — продолжал он, глядя на меня как-то очень странно и испытующе, — назвав вас моей дорогой юной леди. Вы не моя.
— Наш разговор довольно нелеп. Мы говорили об очень серьезном деле, и вдруг вы переходите на игривый и легкомысленный тон.
— Бывает полезно перейти на более легкий тон, когда говоришь о серьезных вещах. Это разряжает обстановку.
— Меня это не разрядило.
— Да, но вы очень вспыльчивая леди.
— Послушайте, — сказала я, — если вы не можете говорить об этом серьезно, то давайте не будем говорить вообще.
— О, вы и правда обиделись? Простите меня. Я думал, что с вами можно говорить обо всем. Я бы очень хотел узнать вас получше, и надеюсь, вам было бы любопытно кое-что узнать и обо мне.
— Мне нужно узнать, что случилось с моей сестрой и, почему… И я хочу получить подтверждение того, что за ее ребенком существует должный уход.
— Вы очень, многого просите. Даже полиция не смогла разрешить загадку того, что произошло той ночью в охотничьем замке. А что касается несуществующего ребенка…
— Я не хочу больше слушать.
Он замолчал, но со стороны поглядывал на меня. Я чуть было не поднялась и не ушла, и сделала бы это, если бы больше всего на свете не хотела узнать правду.
Я начала отодвигаться от него, но он взял меня за руку и умоляюще посмотрел на меня. Я почувствовала, что краснею. Что-то в нем волновало меня. Мне не нравилось его высокомерие и уверенность в том, что барон никогда не снизошел бы до женитьбы на Франсин. Его намеки, что мы с Франсин все выдумали, приводили меня в бешенство, и все же… Я не понимала, что со мной, у меня было слишком мало опыта, но его близость возбуждала меня, и я раньше не испытывала ничего подобного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90